Техён

Это всегда было очень странное ощущение, словно смотришь на собственную жизнь через толщу кристально-чистой воды, всё видишь, всё понимаешь, но никакого отклика мир вокруг не вызывает в сердце.

И возвращаться каждый раз было всё сложнее и дольше.

Я вышел из тайной комнаты и увидел дремавшую на ступеньках Джису. Её золотые волосы растрепались, форменное платье выпускницы академии запылилось, розовая лента в волосах выглядела блеклой. Она казалось такой юной, такой хрупкой и такой уставшей, что в другое время я бы взял её на руки и донёс до самых покоев.

Маленькая храбрая девчонка, не испугавшаяся демонической крови, нашедшая в себе силы дотащить здоровенного мужика вниз много десятков ступеней.

Обычная прохладная лёгкость в душе и мыслях, сопровождавшая меня все разы после посещения этого места, словно дрогнула от вида личной помощницы. Наверное, если сосредоточиться на этом странном, инородном чувстве, можно было бы заставить своё сердце биться в ритме настоящих эмоций.

Вот только зачем?

Зачем обнадёживать себя, зачем дурить голову девушке? Ведь финал уже определён и трагичен – демонам место в демоновом мире, а чистым девушкам место подальше от Мёртвых земель.

А потому я сделал медленный глубокий вдох, сосредотачиваясь на ледяной пустоте в груди и...

Джису открыла глаза.

– Ты в порядке? Залечилось? Покажи раны!

Девчонка подскочила на ноги потянулась ко мне. Сердце сбилось с размеренного ритма, и я некоторым трудом удержал пустоту в груди.

– Не стоит, – спокойно произнёс я, перехватив тянущуяся ко мне тонкую руку.

Отойди, отойди от меня.

– Что значит «не стоит»? – возмутилась Джису, словно и не заметив моего тона. – А вдруг не зажило? Вдруг начнётся сепсис? Это тебе что, игрушки?

Во тьме всё заживает, добрая девочка. Заживает, но никогда не остаётся прежним.

– Моё здоровье – не входит в твои обязанности.

Отойди, отойди от меня.

– И что теперь?

Отойди, отойди от меня.

– Теперь – поднимайся наверх и возвращайся к своей работе.
– Я тебя чуть ли не на себе сюда пёрла, и это – твоя благодарность?! – вспылила Джису, вырвав руку. – Ну ты и Злодейшество! В следующий раз, когда тебя сожрёт очередная местная гадина, сам себя потащишь по этой лестнице.

Девчонка развернулась и, задорно стуча каблучками, рванула вверх по лестнице. Я задержался на пару секунд, проверяя свои эмоции.

Хочется ли кинуться вслед за ней?

Странный вопрос. Мне же всё равно идти наверх.

И я пошёл.

Через треть пути Джису сбавила темп, ещё через треть стала опираться ладонью о стену. Она не оборачивалась и сердито сопела всю дорогу, я же просто шёл следом, размышляя о разных скучных герцогских делах.

Ничто так не умиротворяет как простая рутина.

Когда мы, наконец, поднялись наверх, Джису плюхнулась на пол без сил. А я...

Я просто прошёл мимо. Я должен был пройти мимо, и я прошёл. Хотя, конечно, немного не удержался и подложил ей под мятую точку подушку. Там внизу камень тёплый от магии, а здесь вот уже настоящее замковое подземелье.

– Долго не сиди, – кинул, шагая в пламя портала.

Покои встретили меня брошенной суетой. Разрезанная рубашка, склянки с мазями, остатки порванных для перевязки отрезов белой ткани.

Надо было бы позвать слуг убраться, но мне малодушно хотелось задержаться в этом моменте. Моменте, когда я ещё чувствовал, и который, вероятно, уже никогда не сможет повториться.

Ведь каждый раз эмоции притупляются сильнее, и возвращаются дольше и меньше.

Так что я просто скинул на ходу одежду и пошёл в душ. Горячая, почти раскалённая вода парила, но не могла изгнать холод из моей груди. Раньше я думал о несправедливости мира, но с годами это перестало меня волновать.

А потому из душа я вышел вполне довольный собой и жизнью. В конце концов, я жив, я ещё человек, и для моего положения это практически успех.

Обмотав полотенце вокруг бёдер, я босиком прошёлся по своим покоям, намереваясь распахнуть платяной шкаф.

Но дойти до шкафа была не судьба – воздух чуть исказился от магии и передо мной возникла взъерошенная и удивительно бодрая Джису. И вместо каких-то слов объяснений эта чистейшая душа запустила в меня щедро одолженной подушкой.

Та впечалась мне в грудь и шмякнулась на пол. А полыхающая от непонятных мне эмоций девушка вдруг ойкнула и прижала пальцы к губам.

– Ты что-то хотела? – вежливо поинтересовался я.