Как выяснилось, повторно ужиная в «Проруби», Риджи не только собирал слухи, но и распускал их. На пути через пещеры Изощрённо Проклятых и Каменных Пеньков отважному анлиморцу и его свите едва ли встретилось с десяток существ, пребывавших в неведении относительно того, куда те направляются. Риджи желали удачи, Фаргона просили прикрыть ему спину, Талии выражали соболезнования, на Энаора, как всегда, опасливо косились. Над головами четвёрки вилась стайка глазоухов.

Почтенный торговец Сивбав проживал в Лилейной пещере, добрую половину которой занимали огненные озёра, утыканные широченными стеклянными столбами, в сечении напоминавшими листья кувшинок. Не обладай ларша чудесной особенностью выдыхать в окружающее пространство лишь малую часть своего испепеляющего жара, Лилейная пещера стала бы непригодной для обитания. Но ларша обладала, так что соседи Сивбава страдали разве что от недостатка жилого пространства.

Сам торговец отхватил себе лакомый кусочек – целый десяток островков разного размера. На самом большом красовался его особняк: казалось, четыре гигантских броненосца прогрызли дыры в гигантском же улье, засунули головы внутрь, были искусаны и скончались на месте. Увы, рассмотреть покрывавшие их костяные пластинки вблизи Талии не удалось: Риджи свернул на стеклянный мост, миновал островок, застроенный треугольными домишками, и вывел своих спутников к небольшой арене.

Приглядывавшие за собравшейся толпой длинномордые стражники в округлой естественной броне быстро заметили пришедших и помогли им пробраться в первые ряды. Риджи куда-то ушёл с одним из них, беспечно отказавшись от компании Фаргона. Алаям и адору ничего не оставалось, как усесться на предложенные места.

– Аншлаг! – констатировал Энаор.

– В Риджи умер талантливый рекламщик, – чуть заметно улыбнулась Талия.

– А внутри тебя, я смотрю, погребена недурная перелицовщица мозгов, – мысленно сказал кот (от его глаз, разумеется, не укрылось, что многие из зевак, поначалу бросавших на его спутницу злобные и сальные взгляды, сейчас сидели со смущёнными лицами: Талия применила алайские чары, окружив себя аурой благородства и чистоты).

– Мне велели придушить сплетни, вот я и душу, как умею, – кокетливо дёрнула ухом она.

Пауза затянулась.

С потолка сочился тусклый рассеянный свет, видимо, заклинание освещения в этой части пещеры давно не обновляли. Слуги торговца поспешно расставляли вокруг арены магические факелы, похожие на алых гусениц, насаженных на заострённые печные ухваты.

Наконец господин Сивбав и его влиятельный дядюшка изволили появиться. Оба были немолоды, тучны, их инкрустированные драгоценностями панцири тихо поскрипывали при ходьбе. Никакого оружия при Сивбаве не наблюдалось, да и держался он чересчур расслабленно для того, кому предстояло сразиться на арене. За ними понуро плелась небезызвестная рыжеволосая особа. Зеваки тут же завертели головами, сравнивая копию с оригиналом. Талии стало неуютно: сходство оказалось поразительным.

– Я так понимаю, сам драться он не будет? – чтобы хоть что-то спросить, обратилась она к Фаргону.

– Очевидно, да. Причудливы пути высокой чести...

– Не то слово. А вот и мой герой! – вытащив из-за манжета заявленный кружевной платок, Талия помахала появившемуся следом Риджи.

Анлиморец вышел на площадку лёгким, уверенным шагом. Удостоив хозяев мероприятия лишь небрежным кивком, он вежливо раскланялся с толпой. Риджи пренебрёг доспехами. Его белоснежная рубашка эффектно контрастировала с чёрным песком арены. Собранные в длинный хвост волосы шелковисто поблёскивали в свете факелов.

– Экземпляр-р-р, – пророкотал Энаор, презрительно царапнув помост задней лапой.

– Потаскун, – уточнил некто за его спиной.

Появление противника Риджи вышло не столь впечатляющим. Сивбав решил не выставлять против ловкого, вёрткого человека одного из своих тяжеловесных соплеменников. Полномочным представителем он избрал безносого бледнокожего гуманоида, примерно одного с анлиморцем роста и комплекции и тоже вооружённого саблей. Пример Риджи не оказался заразительным, незнакомец был в доспехах, что вызвало явное беспокойство у женской половины аудитории.

Талия и Энаор ехидно переглянулись, приметив несколько изящных фигур в неброских плащах с низко опущенными капюшонами, нервозно потирающих руки в дорогих перчатках. Из первого ряда противоположной трибуны на Риджи откровенно пялилась курносая блондинка в отменно заколдованной мантии, лузгавшая семечки под бдительным оком голема из синего нефрита. На неё неодобрительно косилась жилистая дама преклонных лет, облачённая в видавшую виды броню из кожи харнианского камнеточца.

Вражеский воин окинул Риджи оценивающим взглядом, кивнул ему и замер в ожидании. Анлиморец тоже встал в боевую позицию. Сивбав поднялся и вдруг сложился вдвое, едва не превратившись в ребристый чешуйчатый шар. Тут же резко распрямившись, он издал громкий треск, видимо знаменующий начало поединка. Противники обменялись серией быстрых, коротких ударов. Толпа возбуждённо загудела.

– Давай, Риджи, покажи ему! – оглушил соседей Фаргон.

– Отрежь ему нос, – лениво поддержал Энаор.

Светловолосая леди чуть не подавилась очередной семечкой: неестественно извернувшись, противник попытался нанести Риджи укол в бедро. Анлиморец едва успел увернуться, чудом сохранив равновесие. Не дав ему опомниться, безносый обрушил на Риджи целый вихрь атак. Некоторое время они двигались по кругу. Стиснув зубы, анлиморец отступал, уклонялся, парировал. Он заработал длинную царапину на предплечье, но устоял на ногах. Сделав обманное движение, Риджи нырнул вперёд, и конец его сабли оставил алый росчерк на щеке противника. Безносый неловко попятился. Вздумав решить дело одним махом, он истратил слишком много сил, и вот уже Риджи нападал, а он был вынужден уйти в оборону. Сражавшиеся ни в чём не уступали друг другу, и это заставляло их использовать всё своё мастерство – как фехтовальное, так и актёрское. Зрители замерли, гадая, кто же первым устанет, поддастся на уловку противника и допустит роковую ошибку. Талии чудилось, что даже глазоухи в воздухе начали нервно подрагивать, выдавая волнение своих таинственных владелиц.

В отличие от них, алайка точно знала ответ на этот вопрос. Она не волновалась за Риджи и, слушая мелодичный перезвон клинков, рассматривала себя. Как и следовало ожидать, никакой души в теле Лжеталии не водилось. Оно управлялось сложным заклинанием, задававшим ему программу поведения и набор реакций на некоторые стимулы. Тело было сделано безупречно. Работал высококвалифицированный, дорогой мастер, сумевший точно передать цвет и текстуру кожи, оттенок и светимость глаз, особенности осанки, манеру держать руки и двигать ушами.

Но кто (и, главное, с какой целью) не поскупился на услуги этого чудо-умельца? Талия не могла даже предположить. Не знай она о плачевном финансовом положении душеньки Энаора, его стоило бы внести в список подозреваемых под номером один: он всегда любил устраивать подобные оскорбительные, сбивающие с толку сюрпризы. Увы, бедность служила его высоконагломордию железным алиби.

Разумеется, в силу рода своих занятий, Талия не могла не нажить врагов. Однако как случилось, что у бесспорно состоятельного и наверняка влиятельного злоумышленника не нашлось способа выведать её планы и выбрать для своего спектакля более подходящий момент? Он, конечно, не мог предугадать, что Монео вдруг понадобятся её когти для резки особо прочной шкуры. Но почему, раз уж так случилось, он не отложил исполнение задуманного? «Или его соглядатаи – разини, или сам он дремучий идиот. Или... или он был почему-то твёрдо уверен, что тот, перед кем он особенно хочет опорочить добродетельную меня, поверит ему в любом случае. И не станет ни в чём разбираться», – подумала она.

Рисунок звуков изменился, заставив Талию вновь обратить внимание на поединщиков. Решив, что представление затянулось и рискует наскучить зрителю, Риджи перестал сдерживать себя. Казалось, у него открылось второе дыхание... и вдобавок обнаружилась вторая пара лёгких. Он больше не изображал, что из последних сил сражается за свою жизнь. Анлиморец красовался, он танцевал. От его противника повеяло обречённостью. Бедняга был не в состоянии уследить за движением длинной сабли, выписывавшей в воздухе причудливые округлые узоры. Он был уверен, что ради эффектного финала Риджи убьёт его. К счастью, среди клиенток анлиморца числилось не много кровожадных особ. Риджи сделал неуловимое движение – безносый схватился за плечо и выронил меч.

Толпа взревела, заулюлюкала, забила в ладоши. Любительница семечек вспомнила, что нужно дышать.

– Акт соблазнения закончен. Думаю, самое время повысить Риджи квартплату, – посоветовал Энаор.

– Втрое, – хмыкнула Талия.

Ничего не подозревающий о гнусных намерениях своих друзей, Риджи раскланялся со зрителями. Торговец Сивбав несколько раз пошевелил носом, словно наслаждаясь запахом крови, а потом снова с натужным кряканьем согнулся пополам. Талия почувствовала неладное. Сивбав задумал какую-то пакость. Он переступил с лапы на лапу, чуть повернулся... Смекнув, что к чему, алайка зашептала заклинание.

Сивбав распрямился, неуклюже качнулся вбок и буквально снёс Лжеталию. Щуплая девица тряпичной куклой перелетела через низкий парапет. Настоящая Талия выбросила вперёд руку, стремясь остановить её падение. Увы, одна из драгоценностей в броне Сивбава оказалась защитным амулетом. Окутав торговца антимагическим полем, он разрушил чары алайки. Ларшевое озеро с тихим равнодушным «пуф-ф» приняло тело её преступной копии.

– Это возмутительно! – вскричал Фаргон. – Вот же трухлявая ты гнилушка!

Зеваки поддержали его негодующими воплями. Панцирные охранники поудобнее перехватили копья, крошечные маслины их глаз заблестели решимостью во что бы то ни стало защитить своего господина. Блондинка испепелила остатки семечек прямо на ладони и, плотоядно усмехнувшись, сдула пепел в сторону подлого торговца. Голем низко, угрожающе загудел.

Положение спас дядюшка Пабвак. Он, молча, не изменившись в морде, простёр руку и схватил племянничка за нос. Немилосердно стиснув нежный кончик, он уволок визжащего торговца в шатёр. Охранники как по команде затянули печальную, монотонную, гудящую песню.

– Он же не убивать его повёл? А то уж очень на заупокойную похоже, – прошепелявил где-то позади мужской голос.

– Думаю, нет. Но вразумит он его по полной программе, – ответил женский.

О противнике Риджи все забыли. Анлиморцу пришлось самому проводить его к меньшему шатру, усадить, помочь выпить целебную настойку. Дамы восторженно заохали, дивясь такой доброте.

– Вчетверо, – покосившись на Фаргона, мстительно сказала Талия.

Адор не сразу понял, о чём она, а вспомнив, погрозил незваной блюстительнице своих финансовых интересов пальцем.

Охранники замолкли. Один из них пригласил Риджи в шатёр Сивбава. Талия принялась нетерпеливо перебирать шерсть на шее Энаора. Увлечённый подслушиванием витавших над толпой разговоров, он простил ей эту вольность.

Переговоры оказались недолгими. Хмурый анлиморец появился в компании Пабвака. Морда старейшины по-прежнему ничего не выражала, разве что нос его покраснел, будто тоже подвергся экзекуции.

– Мудрый Пабвак сожалеет о недостойном поступке своего племянника, – провозгласил Риджи. – Он снимает все обвинения с госпожи Талии ан Камиан, признаёт, что она не вторгалась в дом торговца Сивбава, и желает в меру сил возместить ущерб от нанесённого ей оскорбления.

С каждым словом анлиморца Пабвак склонялся всё ниже, пока не превратился в шар, грузно покачивающийся в песчаной ямке. Когда это случилось, полог шатра вновь всколыхнулся, явив миру трогательного бело-розового детёныша, несущего в когтистых лапках мохнатый кошелёк. Просеменив через площадку, он почтительно передал его Талии. Алайка кивнула в ответ, принимая извинения. Зрители зааплодировали. Кто-то похлопал Талию по плечу, она обернулась, а когда вновь посмотрела на арену, детёныш, натужно сипя, уже укатывал старейшину Пабвака.

***

Задержавшийся, чтобы пообщаться с поклонницами, Риджи нагнал друзей в пещере Святого Куба. Здесь, как всегда, было шумно. Погонщики играли в кости, кольца и карты, торговцы нахваливали звериные лакомства, сёдла и сбрую. Водовозы расставляли свои прозрачные баки, такие тонкие, что они почти не отбрасывали тени, и непременно окованные железными обручами (иначе их нельзя было бы левитировать – с безднианского стекла, бекла, заклинания соскальзывали).

Распугав всю живность, Энаор единолично лакал из водопойного жёлоба. Талия приглядывала за ним и Фаргоном, который купил пакет изюма и, присев на корточки, угощал детей. Местные с радостью подставляли ладоши, пришлые опасливо обходили его бочком – мало ли что взбредёт в голову такому огромному господину!

– Мне очень жаль. Я не мог и предположить, что всё так повернётся, – подойдя к Талии, примирительно сказал Риджи.

– И не удивительно, учитывая, что времени подумать ты не оставил ни нам, ни себе. Как теперь выяснишь, кто заказчик этой палёной шедевры тушечного искусства? – вздохнула алайка. – Ладно, что сделано, то сделано. Сумел узнать что-нибудь интересное?

– Боюсь, что нет. Твою копию поймали в подвале, недалеко от сокровищницы. Она сопротивлялась, подпалила одному из охранников бок, расцарапала лицо другому...

– Раны удалось заживить?

– С большим трудом, но да, удалось. Поэтому я и поверил, что это всё-таки была не ты, – без улыбки добавил Риджи.

– Очень смешно, – фыркнула Талия. – Эх, а тело всё равно жалко. Даже если бы мы ничего и не узнали, изучив его, оно само по себе весьма ценная штука...

– Только не говори мне, что стала бы его носить! – поморщился Риджи.

– Конечно нет, – сказала алайка, стирая с его щеки след от помады. – Но я могла бы переделать его черты и загнать тушечнику. Задорого.

– Надеюсь, мне удалось хоть немного компенсировать твою утрату? – ехидно спросил Риджи, косясь на Пабваков кошель.

– Если ты надеешься на процент, застегни карманчик обратно, – поспешила прикрыть его полой плаща Талия.

Вдруг как из-под земли перед ней вырос бледно-зелёный коробейник с лотком полным бус. Алайка отпрянула, а он довольно раздул плоские, далеко заходящие на щёки ноздри и неожиданно высоким голосом спросил:

– Желаете зубки?

Талия в деланном недоумении приподняла бровь.

– Госпожа желает купить зубки? О, у меня есть отличные, здоровые, блестящие! Взгляните вот на эту ниточку. – Он подцепил чёрным когтем короткое ожерелье и протянул его алайке. – Чистые, здоровые эльфийские зубки. Блестящие, правильные, как танайский жемчуг. Есть человеческие, крашеные, а в один из них, вот в этот, в центре, даже вставлен настоящий рубин. Хотите посмотреть поближе? Так вам какие? Человеческие, эльфийские?

– А полуэльфийских нет? – сдерживая смех, спросила Талия.

– Э-э, нет. Хотя... – Деловито порывшись в тихо постукивающих бусах, коробейник выудил длинную нитку. – Есть! Есть, вот эта. Смотрите: здесь через один человечьи и эльфьи зубки, половина одних, половина других... так что можно сказать, что вся нитка целиком, несомненно, полуэльфийская! – Он широко улыбнулся собственной шутке; тусклые зубы-пеньки, желтевшие в его собственной пасти, выглядели значительно хуже тех, которыми он торговал. – Возьмите её и в подарок получите вот это очаровательное колечко на мизинец! Подлинный, чистейшей воды алмаз! Да что там – бриллиандт!

– Бриллиантд?! – поднимаясь во весь рост, сурово вопросил каким-то чудом незамеченный лотошником Фаргон.

– Не «тд», а «дт», – давясь хохотом, поправила Талия.

– Я ведь настрого запретил вам дурачить покупателей! – накинулся на зеленолицего адор.

– Н-никто и не дурачит. Это н-недоразумение, – пролепетал тот.

– Это недоразвитие совести! Я даю работу вам и вашим детям, а вы поганите моё имя! Лучше бы просто всё выбрасывал, честное слово!

Несчастный торговец не придумал ничего лучше, чем броситься наутёк, сверкая пятками и теряя зубы.

– Риджи, а Риджи, почему бы тебе не догнать его и не вызвать на дуэль? Как-никак задета честь твоего друга. Уверен, Фаргон оценит, – слизывая воду с усов, полюбопытствовал Энаор.

______________

Автор иллюстрации Полина Проничкина (http://vk.com/club92202581).