Путешествие закончилось в полукруглом холле, откуда лучами восходящего солнца разбегалось с полдюжины коридоров. В противоположной стене серебрились двойные двери, затянутые коркой льда.

Сарвах спрыгнул в воду и раскинул руки, буравя створки недовольным взглядом. С тихим треском прозрачная поверхность покрылась густой сетью трещин. Несколько льдинок осыпалось, но налар не торопился отдирать оставшиеся. Тщательно осмотрев их, он принялся передвигать льдинки, точно кусочки головоломки. За каждой из них тянулась ниточка заклинания – очевидно, какого-то варианта запирающих чар.

– Сейчас я открою дверь. Можешь вылезти из лодки. Держись позади меня и ни в коем случае не отходи далеко, – сказал Сарвах.

Вода медленно поднялась до его плеч, одев в зыбкую, прозрачную робу.

– Какой у нас план? Пытаемся договориться с Инивелом, сразу нападаем на него, стараемся обезвредить Средоточие или?..

– Он уже знает, что мы здесь. Стоит нам открыть дверь, как он атакует нас. С Инивелом я справлюсь, но, вполне вероятно, он там не один... В любом случае, мы не можем медлить. Ты готова?

Талия встала за спиной Сарваха, окружила себя защитной сферой и решительно тряхнула головой:

– Вперёд!

В тот же миг на ум ей пришла идея прикрыться от вражеских заклинаний бекляной лодкой, но рассказать о ней Сарваху Талия уже не успела. Налар создал невысокую волну и толкнул ею дверь.

Водяной смерч грянул в щит Талии, обволок его, лишив обзора. Сфера взмыла в воздух, увлекая за собой отчаянно сопротивляющуюся алайку. Следующим, что она увидела, стала бугрящаяся поверхность огненного озера. Талия выпалила заклинание левитации, но тут в живот ей, едва не вышибив дух, ударил водяной кулак. Не сумев сгруппироваться, алайка врезалась в стену зала.

Талия не знала, сколько пролежала без сознания. Наверное, не слишком долго, раз она была ещё жива.

Ушибленный затылок пылал, в ушах шумел морской прибой вперемешку с каким-то кваканьем, перед глазами... перед глазами всё плыло. Талия осторожно коснулась пальцами раны, исцеляя её. Кожа нестерпимо зазудела, к горлу подступила тошнота, в глазах потемнело от усталости, но когда морок рассеялся, она ясно увидела, где оказалась.

Зал освещал бассейн с ларшей, клокотавший у дальней стены. В нём толпилось несколько десятков похищенных медуз. На этом лимонно-алом фоне вырисовывались силуэты ожесточённо спорящих наларов. Волосы одного из них непрестанно шевелились. Чешуйчатый доспех другого ослепительно блистал в сиянии ларши.

– Сарвах и Инивел, – определила ан Камианка.

Над их головами парило голубовато-бирюзовое слоистое нечто, похожее на осиный улей размером с бочку – без сомнения, то самое Средоточие заклинаний. Бомба, способная уничтожить Лэннэс.

Талия осмотрелась в поисках других выживших. Их не оказалось. Нескольких наларов смерть застигла возле самого входа. Плоские льдинки так густо утыкали их тела, что покойники походили на заиндевелые шишки. Ещё один труп – иссохший, скрюченный – лежал возле самого бассейна. Кто знает, на чьей стороне сражались эти бедняги...

– Наэй совершили ошибку, величайшую из ошибок, не добив эту красную сволочь. И я рад, что у меня достанет сил исправить её, – донёсся до Талии голос Инивела.

– У тебя – не достанет, – твёрдо сказал Сарвах (и Талия облегчённо вздохнула). – Пока я здесь, ты не сможешь активировать Средоточие.

– Я здесь не один, – напомнил Инивел.

– О твоём замысле уже стало известно в Наэйриане. Эта кошка – Талия ан Камиан, дочь матриарха Аэллы. Прежде чем отправиться сюда, она уже переговорила со своей матерью. И та сразу же догадалась, кто мы такие. Сейчас она, вероятно, уже связалась с жрецами Неллейна, и они все вместе идут сюда.

– Ты блефуешь.

– Он говорит правду. – Талия попыталась встать; тело возроптало, но подчинилось. – Маги моей матери не смогли открыть портал прямо сюда, но они уже в Лэннэс.

– Я не отступлюсь. Вы не понимаете, что стоит на кону! – сжал кулаки Инивел.

– Жизнь целого города!..

Талия смотрела на Сарваха и Инивела и поражалась, насколько они разные. Насколько отличны их тела и дух. Лоснящийся здоровьем, проворный, гибкий, сильный глубоководный хищник, трезвомыслящий и решительный, с духовной сферой точно выточенной из чистейшего горного льда. И измученная жизнью в тесном аквариуме рыба, чья чешуя ещё блестит, но плавники вялы, глаза тусклы, жабры обтрёпаны. Духовная оболочка Инивела (если это бесформенное нечто вообще можно было так назвать) была какой-то мутной, полной пузырьков и мелкого мусора, изрезанной лакунами. Их острые края ранили его душу. Она страдала, билась внутри и... истекала ядовитым страхом, причинявшим ей новую боль.

Талия задохнулась от этого образа. Ей вспомнилась Ниршимнорх – то, какой она стала, угодив в мухобойку, и то, какой была, находясь в собственном теле. Да, их с Инивелом... ситуации очень похожи. Они оба оказались во власти своих «мясных оболочек», с той лишь разницей, что тело Мнорх заставляло её терзаться от вечного голода и ярости, а тело Инивела – захлёбываться страхом. Возможно, тот, кто изменил оболочку налара, хотел, чтобы этот страх сковал его пылкую... штормливую натуру, но он лишь подхлестнул его к жестоким, необдуманным действиям.

Талии стало ужасно жаль этих пленников собственной плоти. Но она не могла оправдать ни одного, ни другую: тела не лишили их воли, и налар, и змея могли бороться с дурным влиянием своих оболочек, но не пожелали сделать это. Ниршимнорх помог случай. И ан Камианка подумала, что могла бы стать таким счастливым случаем для Инивела.

Она не сумела бы ни изменить его тело, ни повлиять на дух, но эмоции налара были в её власти. Талия потянулась к нему невидимой рукой. Её пальцы коснулись одной из сквозных трещин в его духовной сфере и выпили бурый дымок страха без остатка.

– Я не говорю, что мы должны бросить всё и уйти из Лэннэс, – говорил тем временем Сарвах. – Нам нужно покинуть эту крепость. Мы уйдём... в другое место и приложим все усилия, чтобы разобраться, что на самом деле происходит с Огнём. Если реальная угроза есть, мы найдём способ рассказать о ней наэй.

– Даже если Неллейн почему-то не послушает вас – Аласаис откликнется, – вставила Талия. – Вы лучше меня знаете, как серьёзно она относилась к харнианской угрозе.

– Нет нужды применять Средоточие прямо сейчас. Оно – крайняя мера. Разве ты можешь сейчас с уверенностью сказать, что уничтожение Лэннэс будет оправдано?

– Возможно, возможно ты и прав, – задумчиво опустил взгляд Инивел. – Но решить вопрос так будет намного проще!

Он повелительно простёр одну руку к Средоточию, другую – к Сарваху и... стремительно иссох. Сарвах нанёс удар первым.

– Он не воскреснет? Не вселится в новое тело? – осторожно спросила Талия через несколько минут.

– У него больше нет запасных тел.

– Что будем делать с остальными?

– Я попробую убедить их уйти. Теперь, когда Инивела нет, думаю, они согласятся. Он заражал их своим безумием...

– Кто с ним это сделал? Кто изменил его тело?

– Он родился таким. По воле Неллейна с такими телами рождаются все налары, – с неизъяснимой горечью сказал Сарвах.

Алайка приоткрыла рот от удивления.

– Но зачем?

– Чтобы заставить нас быть такими, какими он хочет нас видеть.

– Такими, как Инивел? – поразилась Талия.

– Конечно, нет. Помещая нас в такие тела, он пытается... усмирить наши буйные души, привить нам добродушие, терпимость, осторожность, миролюбие. Сделать нас травоядными. Пугливыми травоядными. – Сарвах оскалил острые треугольные зубы. – Он забыл, что от страха можно не только цепенеть, дрожать или бежать.

– Но и бросаться в атаку, – кивнула алайка.

– Теперь ты понимаешь, почему мы не доверяем Владыке Вод, почему не можем полагаться на его суждения, в том числе и относительно харнианцев?

– Почему же Инивел не изменил своё тело так, как ты?

– Из вечных опасений, что всё станет только хуже.

Сарвах подошёл к телу друга и, опустившись на одно колено, проговорил:

– О Милосердный! Будь истинно милосерден к нему, не позволь Владыке Вод повести его прежними путями.

Талия не нашла, что сказать. Она села на борт бассейна и тупо, безвольно смотрела, как Сарвах вырастил водяную колонну, вошёл в неё и принялся что-то говорить – видимо, кому-то из своих товарищей. Как столб вдруг вытянулся, изогнулся, поднеся налара к Средоточию заклинаний. Как Сарвах сделал пальцем круговое движение, и улей начал вращаться, распадаясь на отдельные лоскуты – шероховатые снаружи и блестяще-гладкие, отливающие аквамарином внутри. Налар поманил их, и лоскуты окружили его, осев странным корсетом на талии и бёдрах. Как Сарвах ушёл на другой конец бассейна и, скрывшись за одной из медуз, вдруг издал нежную, мелодичную трель. Алый купол подёрнулся рябью. Медуза изогнула ближние к берегу щупальца, склонилась к Сарваху. Теперь в её портал можно было войти как в обычную дверь.

Один за другим зал пересекал налары в сопровождении сотен летающих ящиков, тюков и платформ, нагруженных каким-то оборудованием. Талия равнодушно встречала их хмурые, растерянные взгляды... Дольше всего на неё смотрел мальчик лет десяти, прижимавший к груди аквариум с губастой жабой – одной из тех, что напали на школу имени Гакатиса.

Ан Камианка очнулась только тогда, когда Сарвах приблизился к ней, протягивая ярко-красную свирель со множеством кнопок и клапанов и небольшую тетрадь в обложке из рыбьей кожи.

– Это твой медузий манок, Талия. То, с помощью чего мы крали медуз. В тетради – описание, как им пользоваться. Мы частично расшифровали записи господина Гакатиса и перевели их. Ты ведь читаешь по-наларски?

– Конечно.

– Значит, сможешь вернуть медуз на место. Когда мы уйдём, пожалуйста, направь его на портал и нажми на эту кнопку. Ни к чему медузе коротать свой век скособоченной.

Талия через силу улыбнулась. Она не чувствовала ни капли радости. Ни тени облегчения. У неё не укладывалось в голове, как Неллейн, один из наэй, соратник Аласаис, Веиндора и Тиалианны, мог запихать души собственных детей в «смирительные рубашки»? Как?!

– Благодарю тебя, что помогла мне остановить это безумие, – продолжал Сарвах. – И... и за то, что проявила сочувствие к нашей беде. Мне редко встречались существа, которые не осудили бы моё решение пойти против воли Владыки Вод.

– Спасибо, что не дал Инивелу убить всех нас. И за то, что рассказал о... замысле Неллейна. Мне сейчас кажется, что я вот-вот тронусь рассудком, но... я должна была знать, – сбивчиво сказала Талия. – Удачи вам! И, если вы сможете что-то разузнать о харнианцах, обязательно пришлите мне весточку. Я своими руками отнесу ваши доказательства в Совет Бриаэллара.

Сарвах благодарно поклонился, развернулся и вошёл в медузу.

Прошло несколько минут, пока Талия смогла заставить себя пойти следом. Подходя к медузе, она вдруг почувствовала нежный грибной запах. Подозрительно знакомый запах. Шерсть на её хвосте стала дыбом. Обойдя медузу по широкой дуге, она заглянула в портал и похолодела. Его заполнял переливчатый туман, густой, как сметана.

Туман из бассейнов сна Согриа.