– Действительно странно, – пробормотал Кутвук.

– Они не трогали его потому, что боялись, – поделилась своими ощущениями Талия.

– Да уж, не хотела бы я встретить такого монстра в тёмном переулке, – хмыкнула Зимрис.

Хвал в раздумьях переводил взгляд со стеклянного листа на труп и обратно.

– Полагаешь, они заперли там его убийцу? – спросил Кутвук.

– Да. Запереть заперли, но всё равно его опасаются.

– Я могу заглянуть в память кого-нибудь из них и узнать, кто это и чего от него ждать, – предложила Талия.

– Дрейфло! – припечатала её Зимрис. – Сколько можно здесь топтаться? Я уже провоняла сквозь все чары!

Она демонстративно обнюхала своё запястье, плечо и подмышку.

– Придётся тебе ещё немножко пыньть-потерпеть, – сказал Кутвук, кивком давая Талии понять, что согласен с её планом.

Алайка без труда нащупала сознание обитателя ближайшей лачуги.

– В этом отнорке завелись какие-то тени. Местные считают их вампирами. Они стали нападать на тех, кто подходил слишком близко, погибло четверо или пятеро существ, прежде чем пещерники догадались установить этот щит, – сообщила Талия, выскользнув из чужого разума.

– Тени-вампиры? – недоверчиво поднял бровь Хвал.

– Подозреваю, что кто-то опять решил пыньть-протестировать на местных новое боевое заклинание, – поскрёб нос Кутвук.

– И часто ваши коллеги так делают? – спросил Риджи.

– Чаще, чем мне хотелось бы, – откликнулся архимаг.

– Он не был обескровлен, – сказал, осмотрев труп, Хвал. – На нём вообще нет ран, не считая ссадин на локте и коленях.

– Душевыбивалка? – предположила Зимрис, шлёпнув себя по затылку.

– Вполне возможно, – сказал Кутвук. – Скверно, очень пыньть-скверно.

Талия заглянула за баррикаду. В лежащей за ней пещере не было ровным счётом ничего примечательного: кучи хлама, обросшие мхом и плесенью бочки, какие-то тёмные ниши, где в прежние времена с равным успехом могли хранить банки с соленьями или хоронить умерших. Живых существ внутри не ощущалось. Если что-то и затаилось там, оно было лишь бездушным порождением магии.

– Мы с Энаором можем пойти туда и попробовать что-нибудь с ними сделать: на нас такая магия практически не действует, – вызвалась ан Камианка.

– «Практически» или «не действует»? – уточнил Кутвук.

– Не думаю, чтобы этих теней создал забредший в Лэннэс жрец Милосердного, а магам и монстрам мы точно не по зубам. Скорее всего, нам всем вообще нечего волноваться, они попросту не смогут почуять нас, наши души, через мои чары.

– Но это не точно?

– Нет, со стопроцентной уверенностью я утверждать не возьмусь.

– Давайте лучше не будем рисковать и разделяться, – сказал Хвал. – Возможно, эти тени умеют не только выбивать души, но и, скажем...

– Харкать кислотой, – любезно подсказала Зимрис.

Талия вопросительно посмотрела на Кутвука.

– Мы войдём все вместе. Перекроем за собой туннель, чтобы, вырвавшись, эти тени не напали на местных, и пошлём тебя вперёд, – решил архимаг.

– Как скажете, – легко согласилась алайка.

Хвал убрал ящики, подпиравшие сбоку стеклянный щит, и немного сдвинул его в сторону, используя сложенный вдвое металлический лист в качестве прихватки.

– Входи, когда будешь готова, – сказал Талии Кутвук.

Алайка скользнула внутрь пещеры. Под ногами катались чьи-то мелкие косточки. Талия остановилась. Тишина. Ни единого проблеска тепла или магии.

– Я пока ничего не вижу, – сказала она подошедшему Энаору.

– Пещера большая, – бросил тот, направляясь к массивному сундуку.

Талия пошла было следом, решив, что он приметил что-то интересное, но эал просто вздумал поточить когти.

Дальний конец узкой и длинной пещеры терялся во тьме. Пройдя вперёд шагов на двадцать, Талия решила повернуть обратно, чтобы обследовать ниши – они оказались намного глубже, чем она ожидала. Полдюжины разосланных в них глазоухов не обнаружили ничего примечательней оплавленного ножа и авоськи с комками линялой шерсти.

За спиной раздался тихий скрежет – это Хвал водворил щит на место.

– Давай уже, двигай резче, сколько можно с ним возжаться! – прошипела Зимрис.

– В нишах пусто, – доложила Талия Кутвуку, с подозрением косящемуся на тёмные проломы.

– Ты уже видела нужную стену?

– Пока нет, она же в самом конце. Я только что послала к ней глазоух, сейчас передам вам картинку.

Архимаг кивнул, и перед ними поплыли неровные стены пещеры. Вскоре, каким бы чувствительным Талия ни делала свой глазоух, света стало не хватать.

– Переключить его не тепло или зажечь фонарь? – спросила алайка.

– Давай сначала на тепло, – выбрал Кутвук.

Картинка стала зеленовато-синей.

– Видите? Кажется, это трупы, вон хвост, вон лапа, – проговорила Талия, велев глазоуху зависнуть напротив двух странных объектов. – Такое ощущение, что они пытались втиснуться в тот ящик.

– Летим дальше, – сказал Кутвук.

Талия заглянула в несколько ниш, показавшихся ей подозрительными, обогнула кучу мешков с просыпавшейся крупой и упёрлась в непроницаемо-чёрную завесу.

– Магическая... – пробормотала алайка.

– Это та стена, в которой должен открываться проход? – спросил Кутвук.

– Да, она самая.

– Посвети.

Талия отвела глазоух чуть назад и заставила его выплюнуть два тусклых огонька. Их желтоватые лучи выхватили из тьмы нагромождения камней, связку стеклянных жердей и потонули в угольной черноте завесы. Магический мрак, тягучий, точно дёготь, едва заметно вихрился. Талия направила огонёк прямо в завесу, и та мгновенно впитала его. Больше ничего не произошло.

– Талия, иди первая. Как доберёшься до завесы, будь любезна, попробуй её пыньть-развеять. Мы последуем за тобой на некотором расстоянии, – выждав ещё немного, распорядился Кутвук.

– Хорошо.

Алайка проверила свои защитные чары и бодро зашагала вперёд.

Проход шёл под уклон, и Талии казалось, что пол легонько подталкивает её под пятки, заставляя идти быстрее. Но она сдерживала себя. Наконец впереди забрезжил свет её огонька.

– Я на месте, – сообщила алайка, хотя товарищи прекрасно видели её.

Она глубоко вдохнула и взмахнула руками. Два потока развеивающих чар переливчатыми веерами ударили в завесу, рассекая её крест-накрест. Блеснуло алым, но мрак тотчас сошёлся, негодующе забурлив.

– Сейчас что-то будет, – пробормотала Талия, невольно пятясь.

На завесе вздулось с десяток огромных сероватых пузырей. Алайке удалось срезать парочку, но остальные успели налиться тьмой. Она билась в них, вылепливая из полупрозрачной оболочки нечто похожее на голову рыбы-молота.

Рассеивающим заклинаниям уже не удавалось причинить им вреда, так что Талия испробовала огненное: несколько ярких шариков полетели в ближайшую рыбину. Три их них с бессильным шипением канули в темноту, четвёртому же удалось выжечь глазной вырост одной из тварей. Её голова тут же нырнула обратно в завесу, растворившись без следа.

– Огненная магия их берёт! Моих сил не хватает, но вы наверняка сможете что-то с ними сделать, – сказала Талия.

Она продолжила осыпать тварей огненным градом, но с каждым залпом её снаряды наносили всё меньше повреждений. «Тени» окончательно обрели форму. Они походили на каких-то чудовищных воздушных змеев: за выростами на плоских головах волочились десятки гибких трубок. Кожа изогнутых спин лоснилась. Трепетали торчащие в три стороны плавники. Примерно на середине тела псевдоплоть распадались на округлые, измочаленные, сочащиеся мраком лоскуты, словно хвосты тварей провернуло через мясорубку.

Талия вскинула руки, приготовившись защищаться. Одно из щупалец хлестнуло по ней, беспрепятственно миновав щит, и тут же отпрянуло, точно обжегшись.

– А-а, не по вкусу тебе кошатинка? – довольно прошептала алайка, наблюдая, как твари озадаченно кружат вокруг неё: её духовная броня была им не по зубам.

Но радость Талии оказалась недолгой. Вдруг, как по команде, тени повернулись к входу в пещеру – туда, где алайка оставила своих друзей.

– Кажется, они почуяли вас, – проговорила она.

– Не беспокойся, нам есть, чем их встретить, – заверил её Кутвук.

Но Талия уже не разделяла его оптимизма. И, когда твари так же синхронно сорвались с места, она бросилась за ними.