Жрец привёл её в кабинет Инмелиона. Высокие окна в левой стене выходили на заросший мхом и грибами палисадник. На правой одиноко висела длинная узкая картина – вид на центр Элидана. Под ней светлел ряд декоративных панелей. Тысячи тончайших косточек на них искусно притворялись волокнами древесины. В металлических шкафах с матовыми стёклами было что-то больничное. На верху самого высокого стоял макет столичного храма Веиндора, судя по гравировке на основании – чей-то подарок. Глядя на него, Талия остро почувствовала, что Инмелион скучает по дому ничуть не меньше Риджи. Над жёстким диваном посверкивал серебристыми гвоздиками десяток карандашных набросков: полутёмная часовня, площадка для тренировок под старым деревом, погнутые ножны, ужасно неудобное на вид резное кресло, зажатый в щипцах огарок свечи, лежащий на бархатной подушке под стеклянным колпаком, – не иначе какая-то семейная реликвия. Талия печально улыбнулась, вспомнив, как Риджи сокрушался по своим конфискованным анлиморскими приставами коврам и декоративному оружию, а особенно – по маленькому бассейну с теплой водой и крошечными скатами, устроенному прямо в его спальне.

– Так чем я могу быть вам полезен? – усевшись за стол, спросил Парвел.

– Мы хотели просить о помощи. Наши знакомые... подопечные... дети из приюта Святого Куба, как нам кажется, пострадали от деятельности магов, проводящих опасные манипуляции с душами.

– Это серьезное дело. Расскажите мне всё – посмотрим, кажется ли вам.

Талия, как могла чётко и сжато, изложила суть произошедшего.

– Я не думаю, что эта затея со спасением грешников – просто способ заработать. Скорее, она лишь часть некоего замысла. Своего рода пилотажный эксперимент, способ разведать территорию, понять границы допустимого, – закончила своё повествование алайка.

– Мы уже не раз сталкивались со случаями, когда некие дельцы пытались нажиться, торгуя покровительством Милосердного. Но о подобных махинациях я слышу впервые, – помолчав, сказал жрец. – Ваше дело, Талия, безусловно, заслуживает самого тщательного расследования. Давайте сориентируемся, какими силами мы располагаем. Сколько у вас люд... алаев?

– Алаев всего двое – я и мой наставник, – ответила Талия. – Еще у нас есть несколько знакомых некошек, которые наверняка захотят помочь – надо только конкретно сказать им чем.

– А как зовут вашего наставника? – почувствовал неладное Парвел.

– Энаор, – ответила алайка.

Она была подругой и ученицей его высоконагломордия уже много лет, но всё ещё не перестала забавляться реакцией существ, узнающих об этом. Парвел, надо отдать ему должное, почти не изменился в лице, но Талия явственно ощутила его опасливое омерзение.

– Он сейчас в антимагическом ошейнике, так что может помочь нам только мудрым советом.

– Но его телепатический дар при нём?

– В какой-то мере.

Жрец нахмурился, недовольный её уклончивым ответом, и Талия добавила:

– Я правда не знаю точно. Мои мысли он успешно читает.

– И сейчас?

– Вполне возможно.

– Как ваша мать допустила это? Почему доверила ваше обучение подобному существу? – не сдержался Парвел.

– Я всегда была чересчур впечатлительной, обидчивой и... слабохарактерной. Думаю, она посчитала, что мне не помешает закалка. Но вы, помнится, не хотели говорить со мной на личные темы, – улыбнулась Талия. – Кто знает, в какую ловушку я заманю вас своей откровенностью. От ученицы Энаора всего можно ожидать.

– Простите мою бестактность, – искренне извинился жрец. – Давайте вернемся к вашей... нашей проблеме. Правильно ли я понял, что вы намерены выследить этих менял?

– Да. Мы хотели предложить господину Инмелиону посидеть с нами в засаде, чтобы подкараулить их, когда они явятся навевать искусительные сны очередному сироте, и схватить. Но, может быть, у вас есть идеи получше? Я, честно говоря, не большой специалист в подобных делах.

– Нет. Во всяком случае, пока, – подумав немного, сказал Парвел.

– Когда я подслушивала под окном, вы говорили что-то о вызове подкрепления, – с самым невозмутимым видом сказала Талия.

Жрец удивлённо посмотрел на неё, а потом рассмеялся.

– Откровенность за откровенность, госпожа ан Камиан, – Парвел откинулся в кресле, придерживаясь пальцами за крышку стола. – Подкрепление не прибудет, как бы я о нём ни просил. Наши иерархи испытывают к Лэннэс и её жителям глубочайшее отвращение. Разумеется, если бы безднианцы были единственными существами в Бесконечном, нуждающимися в помощи слуг Милосердного, жрецы не смогли бы им в ней отказать. Но пока у них есть другие объекты заботы, безднианцам рассчитывать не на что.

– Значит, придётся справляться своими силами, – понимающе кивнула Талия. – Так вы нам поможете?

– Я рад бы отправиться с вами, но вы слышали, с какой проблемой мы здесь столкнулись.

– Да... но я никак не могу взять в толк, почему жертвы этой секты вступили в неё? Почему поверили её учителям, а не вам?

– Существа падки до тайного знания. Им хочется почувствовать свою избранность, превосходство над неосведомлёнными соседями. А перед Веиндором все равны. Нет способов повлиять на него, чтобы обеспечить себе лучшее посмертие. Это многих удручает. Вот и появляются такого рода... объединения. Конкретно это спекулировало на страхе существ, что простого благословения жреца Милосердного – ритуала невпечатляющего и бесплатного – окажется недостаточно, чтобы обеспечить им надёжную защиту от всевозможных злых сил, покушающихся на их души. Существа передавали шаманам всё своё имущество за право быть убитыми прямо на алтаре Веиндора, гарантированно попасть к нему и получить... преференции при выборе нового воплощения. Неудивительно, что их близкие теперь в гневе.

– Вы опасаетесь, что, пока вы будете в отлучке, они могут пробраться в храм и попытаться отомстить обидчикам?

– Именно так. Пока я здесь, они едва ли осмелятся напасть. Если же меня не будет... не знаю, – с сомнением покачал головой жрец.

– А если оставить вашу иллюзорную копию? – тут же предложила Талия. – Или придать ваш облик существу, которому вы можете доверять, чтобы оно заменило вас на некоторое время?

Парвел улыбнулся её наивности.

– Я понимаю, что тут нет никого, равного вам по компетентности, но безднианцы вряд ли настолько хорошо знакомы с учением Милосердного, чтобы заметить подмену, – поспешила добавить алайка.

– Дело не в этом. В скале позади храма расположена больница Серебряных Крыльев. Любой из её старших целителей смог бы убедительно сыграть меня и ответить на любой вопрос, с каким бы к нему – ко мне – ни обратились. Но, увы, ни один из них не обладает моим духом. А именно он способен удержать мстителей от нападения. Меня учили убеждать, а моих местных коллег – нет.

– Скверно. Тогда всё намного сложнее: придётся как-то улаживать этот конфликт.

– У вас есть идеи, как это сделать?

Парвел откинулся в кресле ещё сильнее. Талия чувствовала, что ему очень хочется забросить ноги на крышку, но воспитание не позволяет. «Как славно все-таки быть алайкой!» – подумала она, щёлкнув застёжками ботинок и подобрав под себя ступни. Жрец на провокацию не поддался – остался сидеть, как сидел.

– Есть множество вариантов, вот только я не знаю, какие из них согласуются с вашим кодексом, – сказала Талия. – Во-первых, мстителей можно запугать. Не в смысле начать угрожать им, а сделать так, чтобы они сами пришли к выводу, что со слугами Милосердного связываться не стоит. Из тех троих, что приходили к вам, такой номер с высокой долей вероятности пройдет с двумя. Но...

– Но вы вряд ли сумеете повлиять на всех их подданных, пострадавших от деятельности сектантов, – понимающе склонил голову Парвел.

– Верно. Однако угроза существенно уменьшится. Вполне вероятно, что охрана вашей больницы сможет остановить тех, кто всё-таки осмелится напасть, – деловито продолжала Талия. – Похожая ситуация сложится и в том случае, если я попытаюсь их умиротворить, заставить внять вашим доводам и терпеливо дождаться суда. Тогда...

– Простите, Талия, но ни один из этих вариантов не приемлем. Они оба предполагают одурманивание, подспудное навязывание личности своей воли.

«Не ты ли, приятель, только что толковал мне про то, как влияние твоего духа лишает существ решимости напасть на храм? Как я люблю эти элиданские двойные стандарты!» – мысленно проворчала алайка.

– Есть и другой: дать мстителям отомстить, – уже вслух произнесла она.

Жрец недоумённо сдвинул брови.

– Они жаждут крови. Хотят растерзать своих врагов. Я вижу как минимум два способа дать им желаемое, при этом не причиняя физического вреда вашим подопечным. Чтобы мучить существо, совсем не обязательно трогать его оболочку.

– Подозреваю, что вас вдохновил пример менял.

– Да. Оба эти способа связаны со снами. Первый – честный, но не гуманный: я помогу нескольким пострадавшим проникнуть в сны убийц и проделать с теми всё, что им заблагорассудится. Этот кошмар будет неотличим от реальности. Убийцы испытают... всю гамму ощущений. Месть свершится. Присутствовавшие при расправе смогут поделиться воспоминаниями о ней с остальными родственниками жертв. Смысла в нападении на храм больше не будет.

– А второй способ? Надо понимать – бесчестный, но гуманный? – вернувшись в вертикальное положение, постучал пальцами по столу Парвел.

– Я оказываю потерпевшим ту же услугу. Но обманываю их: они будут думать, что истязают настоящих существ, но корчиться под их пилами, клещами – или под чем они там пожелают – будут фантомы.

Жрец некоторое время смотрел на неё, непроизвольно сжав челюсти. Талия ждала, упиваясь его смятением, нежеланием делать неприятный выбор и одновременно стыдясь этого.

– Последний вариант кажется мне наименьшим из зол, – выдавил он наконец.

– Хорошо. Тогда на нём и остановимся, – легко согласилась алайка. – Я сделаю всё, что нужно. Займусь прямо сейчас: кто знает, на какой стадии... обработки находится очередная жертва менял. Не хочется потерять ещё одного ребенка. Думаю, пары-тройки дней хватит.

– Да благ... – по привычке начал жрец, но, решив, что подобное дело недостойно благословения Веиндора, поправился: – Удачи вам, Талия.

***

Талия забралась в паланкин, резко задернула шторку и велела носильщикам трогаться.

– Чем ты недовольна? – лениво зевнул растянувшийся во всё сиденье Энаор. – Ты в кои-то веки не выглядела беспомощной. Мне было почти не стыдно, что ты моя ученица.

– Не знаю. Вроде бы всё прошло как надо, но мне на редкость гадко, – поморщилась алайка.

– Я только не понял, зачем тебе понадобилось называть вещи своими именами: «бесчестный способ», «негуманный»? Вообще рассказывать жрецу о разных вариантах решения его маленькой проблемы? Ты чуть не испортила всё дело. Сказала бы обтекаемо, что найдешь способ разобраться. Этот чистоплюйчик был бы рад остаться в неведении.

– Что-то мне не захотелось его радовать, уж извини, – буркнула Талия.

– И что за муха тебя укусила? – иронично покосился на неё эал.

– Не знаю.

– Узнаешь – скажи мне. Я закажу ей памятник у Фаргона. Из чистого элиданского серебра.

– Я же действительно чуть было не испортила всё дело.

– Зато позволила себе не быть сахарно-сиропной к тем, кто этого совершенно не заслуживает. Любо-дорого посмотреть.