Дверь взорвалась. Туча острых щепок хлынула в подвал и бессильно забарабанила по сфере Зимрис.

Хвал тут же отправил в открывшийся проём с десяток оранжевых шаров. Полыхнуло голубым. Запахло горелым деревом.

Талия развеяла ставшие бесполезными чары невидимости и сконцентрировалась на поиске брешей в ментальной защите вплывшего в подвал налара. Тучная синекожая фигура была едва различима через кокон из непрестанно движущихся струй воды, укрывавший его с ног до головы.

Несколько из них вдруг отделились и грянули в защитную сферу Зимрис. Волшебница заскрипела зубами, с трудом сдерживая натиск, а потом изогнулась вправо, точно исполняя танец живота, и изящно повела руками в противоположную сторону.

Водяные щупальца, до того врезавшиеся в щит под прямым углом, заскользили по невидимой поверхности, огибая сферу. Несколько секунд, и они начали походить на змей, кусающих собственные хвосты. Зимрис расхохоталась смехом гиены и дала противнику скабрезный совет относительно того, куда и с какой целью ему стоит их засунуть.

Налар сгруппировался, видимо пытаясь вернуть контроль над отказавшимися повиноваться орудиями. Зимрис вскинула руки и водяные кольца, оторвавшись, взмыли к потолку, зависнув над её головой хрустальным гироскопом.

В эту же секунду Хвал контратаковал. Алый луч, вырвавшийся из его сомкнутых ладоней, с шипением врезался в кокон налара. Талия на мгновение зажмурилась, спасая глаза от мощного магического излучения.

– Зимрис. Помоги. Мне, – процедил Хвал. – Не давай ему перемещаться. Он не такой крутой, как тот, в деревне.

– Поджарим селёдку! – завопила Зимрис.

Талия сотворила глазоух и увидела, что налар, не в силах отступить, но смекнув, что его противники не могут менять точку удара, стал перестраивать свой щит, утолщая его спереди.

– Долбануть его в спину? – мысленно предложила алайка.

– Бей точно сзади, не с боков, – велел Хвал.

Творить заклинания, глядя через глазоух, было непросто, но Талия заставила себя сконцентрироваться и атаковала налара.

Увы, его щит выстоял.

– Ещё раз! – сказал Хвал.

Талия не заставила просить себя дважды, но это снова ни к чему не привело. Она опустила руки, разминая саднящие пальцы.

И тут Зимрис как-то странно дёрнула ногой. Из мыска её сапога вырвался огненный серп. Он пробил истончившуюся сферу налара и полоснул его по голени. Хлынула кровь.

Талия замерла на мгновение, а потом поспешно сдёрнула кружку с сундука и сделала загребающее движение, пытаясь переместить немного крови внутрь сосуда.

И тут её собственная кровь точно вскипела в жилах. Талия упала на пол, корчась в судорогах. К счастью, повреждения были не настолько велики, чтобы она не смогла прочитать исцеляющее заклятье.

– Падла! – вдруг проорала Зимрис. – Ты видел, видел? Он точно в отблеск ушёл!

– Видел, – устало подтвердил Хвал. – Талия, ты как?

Алайка с трудом приподнялась на локте.

– Жить буду. Я хотела добыть нам крови для второй стены. Не вышло, – пробормотала она.

– Что? – наклонился, чтобы лучше слышать, Хвал.

– Для того чтобы пройти сквозь вторую стену на пути в наларскую крепость, нужна кровь того, кто уже побывал внутри и... отметился там. Вот я и попыталась стащить немножко – переместить с пола в эту кружку. Стихия возмутилась, я чудом уцелела.

– Но ты ведь применила против него не водное заклинание, а пространственное, – недоуменно нахмурился Хвал.

– Но воздействовала-то я на жидкость... Вообще, ты прав, конечно, так не должно было случиться. Наверно, это очень крутой налар, раз духовная защита прикрывает его и с этой стороны.

Талия встала и огляделась. Кружке тоже не поздоровилось, на её месте лежал полукруг крошащихся лучинок. Ни на одной из них не было даже маленького синего пятнышка.

– У двери он тоже всё за собой подлизал, – словно через морскую толщу донёсся до Талии голос Зимрис.

– Зим-зим, свяжись с нашими в школе, пусть пошлют кого-нибудь встретить нас. Убираемся отсюда. Если этот крутой налар вернётся с подмогой, нам несдобровать, – буркнул Хвал.

Талия уже была на полпути к тушечной.

– Лам, ты как? – спросила она, заглянув в дверь.

– Я... В порядке. Разве что... у меня нет больше запасок, пришлось вернуться в то тело.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем, но сейчас надо уходить.

Лам набросил халат поверх пижамы, потуже зашнуровал домашние туфли – другой одежды у него здесь не было (не считая той, что осталась на высохшем трупе).

– Талия, невидимость, – нетерпеливо потрепал её за плечо Хвал.

Алайка оглянулась. Трое её друзей уже стояли возле развороченного дверного проема. Риджи держал на руках Сварнари.

– Снимите с себя все заклинания, кроме самых необходимых, – попросила Талия. – Прятаться от наларов непросто, они чуют воду в ваших телах, так что у меня вряд ли хватит сил замаскировать ещё и сильные чары.

Хвал и Зимрис понимающе кивнули.

– Пойдём или полетим? – спросила алайка, когда они закончили «разоблачаться».

– Полетим и как можно быстрее. Я проверил: Ламов гость не оставил наверху никаких сюрпризов, – добавил Хвал, заметив сомнение в её взгляде. – Ты готова?

– Да. Сделала всё, что могла.

Талия решительно подняла уши и в следующее мгновение почувствовала, что её тело стало невесомым – это Хвал окутал левитационным заклинанием всю компанию.

Они пронеслись над оплавленной лестницей, свернули в коридор, заполненный едким сизым дымом, миновали оставшуюся почти нетронутой прихожую и, вылетая из дверей, почувствовали, что в глубине дома открылся ещё один отблеск.

– Ходу, ходу, ходу! – затараторила Зимрис, опасливо оглядываясь через плечо.

Друзья взмыли к высокому потолку пещеры. Чары Талии заставляли встречных летунов в страхе шарахаться в стороны.

– Чуешь погоню? – через некоторое время спросил её Хвал.

– Нет. Впереди, мне кажется, нас тоже никто не ждёт.

– Все пещеры по пути густонаселённые. Не думаю, что на нас рискнут напасть открыто, – сказал Риджи.

– Очень надеюсь на это. Я выдохся, – признался Хвал.

Талия едва различала мелькающие внизу пейзажи. Удар возмутившейся водной фаом не только повредил её тело, но и до предела истощил душевные силы. Ей хотелось только одного: заползти в какую-нибудь нору, свернуться тугим клубком и забыться сном без сновидений. Лишь в самом конце пути к боли и горечи неудачи стала примешиваться слабая, шальная радость, что её собственная духовная броня оказалась достаточно прочной, чтобы спасти ей жизнь.

– Смотрите! Вон наши! – радостно взвизгнула Зимрис.

Несколько магов в форменных красных куртках сосредоточенно прокладывали себе путь через толпу. Они разом остановились и вскинули головы, видимо вняв мысленному оклику Хвала.

– В школе всё в порядке? – спросил тот, когда маги, взлетев, присоединились к нему.

– Всё тихо, – пробасил бородатый господин в алом берете с перьями. – Какие будут указания?

– Проводите нас до школы. Если на нас нападут, в первую очередь защищайте госпожу ан Камиан. Вернее то, что у неё в карманах, – уточнил Хвал.

***

Школа имени Гакатиса встретила свою измученную директрису и её друзей досмотровыми чарами на входе, новым постом охраны в холле и выставкой плакатов, призывающих безднианцев встать на защиту медуз, не впадать в панику, распространять правдивую информацию и пресекать лживые слухи. Знакомые лица смотрели отовсюду: грозные Тю-юкт и Монео сражались с огромными монстрами (в которых только при большом желании можно было распознать атаковавших школу «жаб»); Тоз и Полушка подкармливали добровольных охранников портала-медузы пирожками; Риджи отказывал в свидании роскошной брюнетке, торопясь на дежурство. Архимаг Кутвук, размахивая волшебным жезлом, окружал медуз огненной стеной, а сама Талия помогала какому-то бедолаге выпутаться из сети, сплетённой из самых популярных и опасных сплетен.

Но настоящим королём агитплаката был Энаор. Он гордо восседал на медузе, скалясь во всю пасть («У медуз нет зубов, зато у нас есть!»); лёжа на спине, игриво подкидывал в воздух откушенную руку («Гладить нас против шерсти опасно!»); просвечивал лучами, идущими из глаз, чью-то голову, выявляя коварные намерения умыкнуть главное безднианское достояние («Каждый телепат на счету!»). Глаза эала почему-то были посажены на одну сторону морды, отчего он походил на усатую камбалу. Иллюзорный Энаор расхаживал по залу, оценивая экспонаты («Ну что за волосатые линии? Я, если карандаш в ноздрю вставлю, и то чище нарисую!»).

Талия ускорила шаги, спеша проведать этот хвостатый источник вдохновения.

Энаор обнаружился на террасе неподалёку от директорских покоев. Он сидел, привалившись к вазону с грибами, и неловкими, судорожными движениями пытался пригладить мех. Его шерсть сбилась на бок и странно лоснилась, словно всё во время сна эала облизывала какая-то сердобольная корова.

На скамейке неподалёку расположился Тоз. Пара летающих рук держала перед ним раскрытую книгу – кулинарную, судя по аппетитному жаркому по обложке.

– О-о! Кто проснулся! – воскликнула Талия, бросившись к своему наставнику.

Она бухнулась на колени и обхватила его за шею.

– Ну наконец-то! – всплеснул Тоз другой парой рук. – Сделайте милость, заберите уже эту прорву! Я не буду вам перечислять, сколько всякой всячины он уписал сначала у меня в классе, а потом на общей кухне.

– А теперь, когда в живот перестало влезать, заставил тебя набивать вкусненьким его голову? – почесала Энаора за ухом Талия.

– Да, именно так всё и было, – покивал Тоз, спешно ретируясь.

Энаор не обратил на него ровным счётом никакого внимания, как, впрочем, и не Талию.

– Что с тобой? Тебе плохо? – обеспокоенно спросила та.

– Мне... странно. Я... весьма озадачен всем, что тут творится, – нехотя пробормотал эал.

– Нам нужно рассказать всё Кутвуку. И устроить где-нибудь госпожу Сварнари. Пойдём, Зим-зим, – сказал Хвал.

– Конечно, – улыбнулась Талия, оценив его деликатность. – Мне кажется, сейчас в Бездне трудновато найти хоть одно... неозадаченное существо, – сказала она, проводив магов взглядом. – Для всех это настоящий шок: медуз крадут, Хозяин исчез... И я не исключение.

– Я столкнулся с чем-то, с чем никогда не сталкивался, – проговорил Энаор, словно не слыша её. – Не ты не сталкивалась в своей котеночьей возне, не пустоголовые безднианцы, а я не сталкивался. И дело не в медузах, а в том, что пробудилось из-за этих медуз.

– Бр-р, ты будто страшную книжку читаешь, – поёжилась от его убитого тона Талия. – Так в чём же тогда дело, если не в медузах?

– Ты знаешь, где я был, пока мы гостили у Кутвука?

– Разумеется, нет. Его высоконагломордие мне не докладывался, – фыркнула Талия.

– Я собирался разузнать побольше об этом дружном семействе. И о нашем Риджи, так быстро втёршемся к ним в доверие.

– И?

– И меня сморил сон. Ни с того, ни с сего. А когда я выспался, то захотел есть. Я жрал и жрал, пока не отрубился снова.

– Бывает. Быть может, это твоя собственная интуиция намекнула тебе, что неплохо бы вздремнуть и покушать на дармовщинку. Куда полезнее, чем лезть в головы к ни в чём не повинным существам.

– Я тоже пытался успокаивать себя подобным бредом, – признался Энаор. – Но визит в Долину Снов всё расставил по своим местам. Кто-то смог парализовать мою волю и проникнуть в мой разум.

– Это была милая поганка в ажурной фате.

– Я потерял контроль над собой до того, как начал жевать этот пёсий гриб! – взревел эал.

– Энаор, мы оба знаем, что с твоим духом Кошки не всё в порядке, – мягко сказала Талия. – Патриарх Селорн собирался отправить тебя на охототерапию и надел на тебя этот ошейник именно потому, что ты бесконечными занятиями магией довёл своего внутреннего кота до... до истощения, наверное, я не знаю, как это правильно называется. И весь этот год ты, вместо того чтобы выкармливать его, бездельничал и потешался надо мной и нашими соседями.

– Всё-таки сделать из ан Камианки нормальную алайку невозможно, – сокрушённо констатировал эал. – Чем слабее дух существа, тем меньший урон получит враг, попытавшийся обратить против него его родную стихию.

– А я, что, утверждала обратное?

– Но каким бы слабым ни был этот дух, атака никогда не будет успешной. Если, конечно, враг не принадлежит к его родной стихии, – продолжал эал.

– Сны – не совсем наша стихия. Когда мы с Тэлиан были в Долине Снов, нам привиделось, что мы две ушастые поганки. Мать нашла нас на берегу спорящими, в какое время суток лучше всего выпускать споры: утром, когда дует западный ветер, или вечером, когда дует восточный.

– Если бы кто-то просто навеял мне сон, я бы не стал волноваться. Но он залез мне в голову. Он копался в моей памяти, как в своём вшивом архиве, понимаешь?

– Ты уверен?

– О да! А теперь я вдобавок слышу о твоём чудесном видении через лэнэссеры. Здесь творится нечто куда более странное, чем кража медуз, Талия. Им отчётливо потянуло ещё тогда, в Немых Колоколах, когда мы встретили Хозяина – подозреваю, ныне покойного. И по-хорошему, мне следовало бы вернуться в Бриаэллар, сдать тебя матери, а самому...

– ...отправиться в лес птичек потрошить, – не без ехидства напомнила Талия, задетая его высокомерным «сдать матери». – Перестань кукси... драматизировать. «О горе мне! Я думал, что везу мою драгоценную ученицу в песочницу, а завёз её в зыбучие пески! Она слишком юна, талантлива и прекрасна, чтобы сгинуть понапрасну!» – алайка страдальчески заломила руки, скорчив уморительную рожу.

Но развеселить Энаора ей так и не удалось.

– Ты просто не понимаешь. Но, полагаю, скоро поймёшь, – лишь мрачно изрёк тот.