– Когда мы наконец доберёмся до пещеры Жёлоб, вы увидите на её главной площади монумент Добрососедству. Судя по всему, нам не удастся около него задержаться, так что я расскажу вам его историю прямо сейчас, – сказал экскурсовод своим слушателям, устроившимся напротив него на застланной коврами летающей платформе.

Он взмахнул рукой, и над центральной розеткой узора появилось объёмное изображение по-бездниански странной скульптурной группы. В окружении мастерски выдутых из красного стекла языков пламени стоял обгорелый диван. Над ним в трагических позах склонилось несколько покрытых копотью скелетов. Местами на их сокрушённо заломленных руках, поникших плечах, на запрокинутых головах, как и на спинке дивана, что-то тускло посверкивало. Экскурсовод укрупнил одну из этих блёсток, и туристам предстало металлическое насекомое, эдакий отпрыск клопа и пиявки с эмалевыми глазами и широкой клыкастой улыбкой.

– Сам монумент выглядит, конечно, не так впечатляюще, как знаменитые Ларшевые Гроздья или Стрекоза Хозяина, но его ценят за посыл, за смысл, вложенный его создателями. Я расскажу вам его историю.

– И как я могла забыть дома свои музыкальные затычки для ушей, – закатила глаза Зимрис, положив локоть на голову Кулька, который вместе с Риджи встретил их по возвращении в Бездну.

– Да брось, Зим-Зим, интересно же – Монумент Добрососедству в Лэннэс! – вытянул шею, чтобы лучше видеть, Хвал.

– А то ты её не слышал.

– Может, в этой интерпретации и не слышал – её вечно по-разному рассказывают, – подняла к ней лицо Талия.

На этот раз алайка шла пешком: её место на другом плече Кулька занял так и не пришедший в себя Энаор.

– Итак, давным-давно один из жителей этой пещеры, имени которого история не сохранила, купил диван, – продолжал гид. – Роскошная покупка обошлась ему подозрительно дёшево, и вскоре он понял почему – она была населена...

– Кровососами! – догадался кто-то из слушателей.

– Верно. Мебельными пиявками. На редкость прожорливыми и поразительно устойчивыми к ядам и магии. Наш герой пытался извести их так и эдак. Когда его идеи истощились, он обратился к соседу-магу, но тот тоже ничего не смог придумать и, видимо, от досады отпустил некую шутку о том, что скупость не доводит до добра.

– Трясясь за кошелёк, зад не уберёг, – неожиданно для самой себя загоготала Зимрис.

– Есть много версий, – с опаской покосился на неё (а вернее – на Кулька) экскурсовод. – Эта сомнительная острота окончательно вывела нашего героя из себя. Он обозлился на всех соседей разом и решил, что они должны понести кару за свою чёрствость и разделить с ним страдания. Родные поддержали его в этом решении. И вот, вместо того чтобы спалить злосчастный диван в ларше, он отнёс его в дальнюю часть пещеры, зашил в чехол и спрятал за старым сараем. Он знал, что там часто играют соседские дети и они, разумеется, не удержатся от того, чтобы заглянуть внутрь странного свёртка. Малыши нашли диван, вдоволь попрыгали на подушках и вернулись домой с подарками. Вскоре вся пещера чесалась, у некоторых начались судороги и лихорадка. Найти виновников не составило труда, как и установить, что происшедшее стало результатом злого умысла, а не недомыслия.

– И их спалили вместе с диваном?! Обалденно! – похлопал себя по четвёртому подбородку желтобровый экскурсант.

– Верно. Эта печальная история демонстрирует нам, насколько важно, живя в Лэннэс, проявлять чуткость к ближним. Помните, личные отношения, репутация играют здесь огромную роль. Каждый ваш шаг может привести к тому, что вы обретёте врага, который с радостью порежет вас на куски и скормит лэнэссерам. Или же – союзника, который поможет вам отбиться от бандитов в переулке, предупредит о том, что ларшевое озеро по соседству вышло из берегов, или что череп, на котором вы собрались выцарапать свои инициалы, один из любимых экспонатов Коллекционера. – Экскурсовод смерил взглядом рыжего и складчатого, как перезрелая морковка, мальчишку.

– В версии, которую слышала я, они отнесли диван в сарай из жадности: думали, что когда-нибудь смогут найти способ выдворить из него пиявок. А на соседей просто наплевали, авось никто туда не зайдёт и не нахватается, – шёпотом прокомментировала Талия.

– И вот этот славный городок мы пытаемся спасти, – буркнула Зимрис, комкая подвявший грибной венок.

– Можно подумать, на поверхности никому никогда не хотелось никого пришибить за подобную пакость. – Хвал кивнул на тучного туриста, продолжавшего одобрительно кудахтать.

– Но они ведь не пришибают! Если не собственная... гуманность, так закон им этого не позволяет.

– Поэтому Бесконечный и порождает места, вроде Лэннэс – благословенного приюта для каждого, кто хочет иметь возможность откусить ногу соседу за вытоптанную грибную клумбу, и при этом готов к тому, что ему самому плюнут ядом в глаз за сальность, сказанную вслед чьей-то дочке, – спародировала экскурсовода Талия и закатила глаза: это тема буквально преследовала её сегодня. – Что же мы так медленно идём?!

Она сложила ладони лодочкой, создавая глазоух.

Пронесшись в туннеле над извилистой рекой голов, увернувшись от летучей мыши и пятнистого сачка, он вылетел в обширную пещеру. В этой её части всегда было многолюдно, ведь именно здесь расширяющейся спиралью спускался с потолка знаменитый жёлоб, в честь которого её некогда и назвали. Падавшая из отверстия в потолке ларша почему-то не текла по жёлобу сплошным потоком, а распадалась на тысячи одинаковых янтарных шариков. Эта «икорная река» врезалась в золотистую поверхность озера и постепенно растворялась в нём. Покинув жёлоб шарики стремительно теряли форму. Лишь некоторые из них пузырями покачивались у берегов, да и те лопались, стоило кинуть в них камешком – чем и занимались многочисленные зеваки.

Но сегодня ни хозяевам, ни гостям пещеры явно было не до любования пеной. Разъярённая толпа окружила постройки маленького медузьего вокзала. На площадке между пролётами ведущего к нему главного пандуса возвышался Гаррл, мэр Жёлоба и старый приятель Талии и Энаора. На других пандусах и лестницах, перекрывая путь, стояли белоснежные волки Гаррла. Они то припадали к земле, страшно щеря зубы, то вытягивали шеи вперёд и вверх, раздражённо втягивая воздух широкими ноздрями. Обычно умилительно-добродушная морда Гаррла сегодня тоже выглядела до ужаса свирепо, шерсть на выпуклом загривке стояла дыбом, уши были настороженно приподняты. Две его могучие лапы сжимали рукояти сабель, а ещё две обличительно тыкали в толпу.

– ...своему же соседу зубы выбили? Хорошо ли это? Нехорошо! – с трудом сумела разобрать Талия.

– А нечего было этих защищать! – длинноухий бугай в доспехах злобно зыркнул ему за спину.

Там, на груде каких-то тюков, сидела, прикрыв головы друг друга молочно-белыми руками, пара изящных существ в вычурных доспехах из тиснёной кожи. Над ними нависал помощник Гаррла, человек по имени Оскал, копающийся пальцем в окровавленном рту.

– Я своими глазами видел, как этот бледнорожий пытался отрезать кусок от медузы! – наседал здоровяк.

– И я видела, я видела! – вдруг оглушительно заголосила бабулька, высунувшаяся из чердачного оконца; её связанный из проволоки чепец сверкал как командирский шлем.

– Он действительно пытался. Хотел подарить своей даме сувенир. Вы посмотрите на его нож, разве таким можно от медузы кусок отрезать? – Гаррл вытащил из-за пояса изогнутый керамический кинжальчик. – Да от неё вообще ничем его отрезать нельзя.

– Ага, и уничтожить её нельзя! Поменялось всё, мохнатая твоя башка, по-ме-ня-лось, – постучала себя по лбу старушка.

– Да, поменялось, поменялось, бабушка, что же тут непонятного. И за медуз я наших переживаю не меньше твоего, – примирительно пробасил Гаррл. – Но это не повод дураков малолетних в ларше топить. Ну какие из них медузьи воры? Дети глупые, избалованные, мамкины воители, папкины чародеи.

– Хватит нас жалобить! Чего с этими сквозняками церемониться? Такие, как они, приходят и уходят. А нам тут жить! – возмутилась женщина в кожаном переднике и с мясницким ножом в руке. – Допустим, они не могли повредить нашей медузе, но они пытались. Сейчас мы их отпустим, слух об этом дойдёт до настоящих уничтожителей медуз, и что тогда? Они решат, что мы слабы, что мы не можем постоять за себя. И тогда наша пещера станет первой в их списке. Этого нельзя допустить!

– Верно! Верно! – поддержали её в толпе.

Всё новые желобовцы, привлечённые криками, высовывались из-за заборов и из окон, появлялись в дверях. Многие были в доспехах и при оружии. Они собирались группками, спешно обсуждая происходящее. Местами вспыхивали споры – у Гаррла находилось немало сторонников.

Вдруг справа от глазоуха Талии полыхнуло зелёным, и картинка пропала.