Долго ещё Антон не мог уснуть. Он лежал на кровати и ждал, когда Лёня захрапит. Тот вроде затих, только мерное сопение доносилось до ушей Антона. Он как можно тише выскользнул из комнаты, крадучись дошёл до ванной. Никакой защёлки или замка на двери не было. Валентина Петровна жила одна, поэтому ей это было не нужно.

Парень прислушался. Никаких подозрительных звуков не доносилось из-за двери, и он решился. Ещё утром он приметил в маленьком шкафчике инструменты для бритья: помазок, опасную бритву, ремень для правки лезвий. Будто из какой-то исторической хроники про войну.

Он поставил на раковину бутылку с хлоргексидином, посмотрел на себя в зеркало. Лицо стало ещё бледнее, под глазами проступили круги. Его била мелкая дрожь. Надо как-то скрыть от Лёни свою зависимость от боли. Но как? Антон размотал бинты. От свежих шрамов остались только розовые полоски. Это хорошо. Очень хорошо.

Лезвие углубилось в кожу, долгожданная боль побежала по нервам. Он зажмурился, глубоко вздохнул. Почувствовал, как запястье стало влажным от крови. Сознание стало мутным, в голове приятно зашумело. Как хорошо-то! Теперь можно ещё несколько дней терпеть. Лишь бы никто не узнал...

— Тоха!

Голос Лёни прорвался сквозь пелену боли. Антон вздрогнул, выронил бритву в раковину. Что сейчас будет!

Его обняли со спины, он почувствовал тёплое дыхание у себя на затылке.

— Дурачок, — прошептал Лёня. — Почему не сказал? Мы что-нибудь обязательно придумаем. Я же обещал тебя защищать!

Лёня сжимал его в объятиях, порезанные руки безвольно опустились. Никто не собирался ругать его, кричать и беситься. Вместо этого он ощутил, как что-то капнуло ему на плечо. Ему и самому хотелось плакать, но Антон привык уже сдерживаться.

— Не плачь! Ты чего, из-за меня что ли? — Антон шмыгнул носом. — Это не то, что ты подумал. Я хотел тебе рассказать. Потом...

— Испугался за тебя, — Лёня поцеловал его в голову. — Потому что... Ну...

— Почему?

— Потому что люблю тебя...

Он разжал объятия, но Антон удержал его за руки, испачкав их кровью.

— Не уходи. Я... Я не знаю... Не могу сейчас, — голос Антона становился всё более и более тихим. — Просто побудь со мной.

— Понимаю. Ты не обязан любить меня. Только скажи...

— Нет, не понимаешь, — перебил его Антон. — Мне хорошо с тобой, но не сейчас, ладно? Ты напугал меня. И теперь ты знаешь все мои тайны. Скажи, почему ты любишь меня? За что? Я некрасивый, маленький, с кучей проблем. Я запутался...

— Ни за что, — Лёня вздохнул, подул ему в затылок. — Просто так. Потому что ты есть, потому что ты такой...

— Какой?

— Умный, красивый, нежный...

— Я?! Да ты ещё не знаешь, какой я грубый и глупый! Вон как тебе в глаз заехал!

— Прячешь свою душу ото всех. Я чувствую это, какой ты эмоциональный и ранимый. Полюбил тебя буквально с первого взгляда. И сейчас не знаю, что делать.

— Даже это тебя не отпугивает? — Антон вытянул перед собой руки окровавленными запястьями вверх.

— Нет, — Лёня взял его за руку, поцеловал в ладонь. — Хочу тебе помочь.

— Тогда помоги мне забинтовать.

Они молча вернулись в комнату. Лёня чувствовал себя разбитым и подавленным. Ему хотелось выть, зарыться носом в подушку и выть, как волк, на Луну. От безысходности и печали. От страха за любимого и от рухнувших в одночасье надежд. От обиды на все несправедливости жизни. Он укрылся одеялом с головой и дал волю слезам, что беззвучно покатились по щекам. И ещё он старался не всхлипывать, чтобы не выдать себя.

Антон же ощущал нечто непривычное. Сердце бешено колотилось в груди, ладони вспотели. Сжав одеяло бёдрами со всей силы, он закусил подушку, чтобы не застонать от накатившей его волны чувств. Неужели это происходит с ним? То, чего он ждал больше всего на свете, то, о чём он мог только мечтать, то, что сильнее самой жуткой боли? Его полюбили! Полюбили! Полюбили!

Проснулись они от внезапно включившейся сирены. Защёлка на двери отлетела от сильного удара, и в комнату ворвалась Валентина Петровна. Выглядела она встревоженной, успела напялить на себя только шорты и футболку с надписью «Hollywood department». В руке она держала мощный фонарь, очки съехали на бок, волосы взлохмачены.

— Срочно одевайтесь и спускайтесь вниз! — Голос у неё был твёрдый и решительный. — Панику не разводить. Я сейчас подготовлю ма...

Договорить она не успела. Мощный взрыв сотряс здание, посыпались выбитые стёкла. Антон на всякий случай упал на пол.

— Вот пидорасы! — Выругалась Валентина Петровна. — Взорвали гейт-станцию. Поторопитесь!

Она скрылась в коридоре, но до парней донеслись её громогласные команды:

— Пантелеймон! Активировать боевой режим! Дроидам защищать мальчиков! Генераторы щита на максимум! И кто-нибудь уже принесёт мне тапки?!

­ — Что происходит? — Спросил Антон, натягивая худи. — Это из-за вчерашнего взрыва, да?

— Не знаю, — Лёня скакал по комнате, пытаясь влезть в штаны. — Но нам лучше и правда поспешить.

Полутёмную столовую освещал лишь свет, исходивший от большого телевизора, что висел на стене. Окна выбиты, на полу валялись осколки стекла и кактусы в разбитых горшках. Экран телевизора был разделён на две половины: левая показывала лицо какого-то пожилого мужчины в синей форме, а правая — вид на степь перед станцией. Там приземлялись странные летательные аппараты, похожие на утюги, которые, выгрузив очередной отряд безголовых дроидов, раскрашенных в синее и белое, тут же улетали.

— ...Антона и Дегтярёва Леонида, — говорил мужчина сухим скрипучим голосом. — И препроводить их в отделение департамента по миграционной политике для исполнения решения о депортации. Протасову Валентину — доставить в центральное отделение полиции для составления протокола и завершения следственных действий. Научную станцию номер 8 опечатать и законсервировать. Решение Совета номер 7233 вступило в силу и обжалованию не подлежит. Прошу снять защитный экран, чтобы мы могли исполнить решение Совета, иначе нам придётся взломать его силой.

— Смею напомнить, дорогой Макгрегор, что как член Совета я имею иммунитет от подобного рода посягательств! — Валентина Петровна стояла перед телевизором, скрестив руки на груди. — То, что вы взорвали гейт-станцию, ни в какие ворота не лезет! Я немедленно запускаю расследование вашей деятельности! Надеюсь, Вы сегодня выпили коньяку не как обычно.

Вид у неё был воинственный.

— Вы больше не член Совета, — Макгрегор проигнорировал выпад про коньяк. — Сегодня в ноль часов и четыре минуты Совет исключил Вас и лишил иммунитета. Сдайтесь добровольно, и я пощажу то оборудование, которое Вы так усердно создавали, прикрываясь иммунитетом.

— Ах вот как! Ха-ха-ха-ха! — Валентина Петровна рассмеялась. — Баллесток хочет войны? Он её получит! Сначала расправились с моим мужем, теперь хотите заткнуть глотку и мне? Что ж, вот теперь вы меня разозлили! Изыди!

Она махнула рукой, и изображение мужчины пропало.

— Слушайте меня внимательно, повторять не буду, — повернулась она к мальчикам. — В красном ангаре есть мотоцикл. Не совсем мотоцикл, но управление похоже. Кто умеет водить?

— Я! — Антон гордо шагнул вперёд.

— Тогда Вам и договариваться с ним. Он знает, где скрытый гейт. Этот взорвали. За дуру меня держат. Пытаются окружить станцию. Леонид, постарайтесь защитить Антона, пока он не пройдёт гейт на Землю-4, и сразу же возвращайтесь. Там нет такой инфраструктуры, как на других землях, поэтому Антона быстро не найдут. Ему нужно продержаться пару недель, пока я не соберу Совет и не выдвину вотум недоверия губернатору. Всё понятно?

— И я буду один?! — Воскликнул Антон.

— Можно мне с ним? — Взволнованно спросил Лёня. — Я обещал его защищать.

— Вот здесь и защитите. Без Вас мне не справиться. Антон уже взрослый мальчик, может позаботиться о себе.

— А вдруг я потеряюсь? Я же не знаю, когда возвращаться... — Попытался возразить Антон.

— Не беспокойтесь, мы Вас найдём, — заверила Валентина Петровна. — Да, чуть не забыла. Ключ.

Она сняла цепочку, на которой болтался круглый медальон размером с большую монету из яркого пластика с изображением большой буквы «М», повесила медальон на шею Антону.

— А теперь бегом! Не дайте им себя поймать!

Парни выскочили на улицу. Роботы-полицейские колоннами маршировали вокруг базы. Они всё прибывали и прибывали. Натыкаясь на невидимый барьер, очередная колонна разворачивалась и продолжала шествие по кругу. Антон насчитал не меньше тридцати колонн, дроидов по двадцать пять в каждой.

— И как мы будем сражаться с тысячей роботов? — Вырвалось у него.

— Не -е знаю, — испуганно протянул Лёня.

Тем временем двери большого зелёного ангара открылись, и оттуда повалили странные прыгающие роботы размером с лягушку. Но на этом сходство заканчивалось. Двигались они подобно кенгуру. Приседали, осматривались вокруг большими флуоресцентными глазами-камерами, потом совершали далёкий прыжок в направлении к марширующим колоннам, постепенно расползаясь в разные стороны. Мальчиков окружили антропоморфные дроиды.

— Ну хоть какая-то защита у нас есть, — кивнул на них Лёня. — Посмотрим, что за мотоцикл.

Название «ангар» для красного сарая было, очевидно, слишком громким. Внутри громоздились пыльные ящики с инструментами, гвоздями и всяческими металлическими предметами. На стене подвешены шуруповёрты, шлифмашинки, электроножницы. Стол занимал сварочный аппарат и какие-то странные штуки, вроде медных наконечников, керамических чашечек, похожих на изоляторы, несколько катушек с проволокой. На противоположной стене висела обычная акустическая гитара. Антон сразу же схватил гитару, взял несколько аккордов, принялся крутить колки. В дальнем углу, под пыльным полиэтиленом угадывались очертания мотоциклетного руля. Лёня скинул пожелтевшую от времени плёнку и тяжело вздохнул: колёс у этого мотоцикла не было. Вместо них внизу приделаны какие-то ребристые штуковины. На руле спидометр заменял большой экран.

— И что нам с этой штуковиной делать? — Спросил он, ткнув пальцем в экран.

— Как что? — Экран озарился зелёным свечением, на нём появилось изображение жёлтого треугольника с чёрными глазами. Треугольник изогнулся, пародируя чьё-то лицо. — И он ещё спрашивает!

Лёня отпрянул и попятился от мотоцикла, но треугольник внимательно следил за ним взглядом.

— Нет-нет-нет! — Заявил треугольник. То, что это говорил он, не вызывало сомнений, потому что он двигался в такт речи. — Вы собираетесь оставить самое совершенное в мире средство передвижения под названием... Тра-па-па-пам! Встречайте! Великий и непревзойдённый, шедевральный и умопомрачительный МОТОЛЁТ!

— Что?! — Разом спросили Антон и Лёня.

— Не что, а кто! — Гордо заявил треугольник с дисплея. — Если я ещё раз услышу, как вы называете меня вещью, моё сердце будет разбито, и я вынужден буду выключить двигатели, чтобы провести остаток жизни в размышлениях о бренности существования. А знаете ли вы, сколько во мне одних лишь транзисторов? Впрочем, кого я спрашиваю! Да будет вам известно, что во мне...

— Простите, многоуважаемый Мотолёт! — Прервал его Антон. — Знаете ли Вы, где находится запасной гейт?

— Знаю ли я? — Треугольник возмущённо выгнулся. — Да Вы, несомненно, обратились по адресу! Мои знания столь всеобъемлющи, что я мог бы заменить двух академиков... Тут я, конечно, поскромничал. Надо бы сделать маленькую ремарку: моя база знаний позволяет мне заменить всю академию наук какого-нибудь небольшого государства, вроде Вануату. Я тут, знаете ли, не прозябал, а штудировал интернет в поисках бесценной информации. Да будет вам известно, что часов в сутках двадцать четыре по той причине...

— Хватит! — Лёня схватился за голову. — Нам всего лишь надо попасть к этому самому гейту. Покажи нам дорогу, пожалуйста!

— И Вы не хотите дослушать мою сентенцию про полученные знания, дабы оценить уровень моей компетентности?

— Мы обязательно дослушаем в другой раз, треугольничек! — Взмолился Антон. — Отвези нас к гейту как можно скорее! Нам грозит страшная опасность!

— Что же вы сразу не сказали! — Треугольник надулся от гордости. — Да будет вам известно, что другого транспортного средства, столь удобного, как МОТОЛЁТ, просто не существует! Я способен разгоняться до...

— Можно мы уже поедем, а? — Перебил Лёня.

— Конечно, конечно, садитесь! — Треугольник подмигнул. — Домчим с ветерком! Кто поведёт?

— Я за руль, — потирая руки, заявил Антон. — А ты возьми это, — он сунул гитару Лёне.

— Зачем нам гитара?

— Пригодится, — безапелляционно заявил Антон, запрыгивая на переднее сиденье. — Лучше обними меня, за ручку между сиденьями держаться неудобно.

— Э... — Лёня тяжело сглотнул. — Ты уверен?

— Ещё как!

— Так мы летим или нет? — Треугольник сделал вид, что зевает.

— Н-н-но! — Выкрикнул Антон, выворачивая ручку газа. — Понеслась!

Мотоцикл рванул с места, как бешеный. Лёня до синяков вцепился в Антона, зажмурившись. Гитара болталась у него за спиной, больно ударяя по лопаткам.

— Ай-яй-яй! Ёбана мать! — Антон тоже не ожидал такой прыти от мотоцикла. — Треугольничек! Как менять высоту? — Завопил он, проскочив на бешеной скорости над самыми верхушками роботов-полицейских.

— Известно ли вам, что управление МОТОЛЁТОМ является одним из самых простых среди всех моторизированных летающих средств? — Начал треугольник, как бы подбоченившись и готовясь к долгому рассказу.

— Времени нет! Просто скажи, как взлетать и садиться!

— Потяните руль на себя для взлёта, от себя — для посадки, — треугольник выглядел раздосадованным. — Неужели вам не интересно?

— Безумно интересно, треугольничек! Но это в другой раз! Спасибо!

Антон догадался сбавить скорость, и теперь пробовал облететь базу сверху. Роботы-лягушки уже скакали под ногами полицейских дроидов. Внезапно они стали подпрыгивать в воздух и взрываться на уровне пояса. Разлетающиеся в стороны части роботов-лягушек дырявили корпуса дроидов и сервоприводы, лишая их способности двигаться. В считанные секунды орды полицейских превратились в бесполезный хлам.

— Эй, — позвал Антон. — Лёнь, ты там жив ещё?

— Ага, — дрожащим голосом ответил Лёня. — Говорил же, что высоты боюсь. А сейчас пиздец просто...

— Ой, извини! — Антон снизился, полетел над самой землёй помедленнее. — Теперь лучше?

— Да. Спасибо!

— Не за что, — сказал Антон тепло.

Всё-таки он вёз самый бесценный груз на свете — своего Лёню. Единственного человека, который его любит. И эта мысль согревала, давала ему повод гордиться собой и, в то же время, чувствовать приятную ответственность.

Они летели на восток, и ещё скрытое горизонтом солнце медленно зажигало впереди полоску рассвета. Мотолёт двигался почти бесшумно, отчего ленивые гуанако вздрагивали и устремлялись прочь, когда Антон пролетал рядом с ними.

Спустя несколько часов, когда солнце уже почти вышло в зенит, они сделали привал. Руки у Антона с непривычки дрожали. И ещё он очень хотел убедиться, что с Лёней всё в порядке. Странное беспокойство охватывало его, когда он не слышал его голоса, только чувствовал на себе его мёртвую хватку и прерывистое дыхание. Будто этот неказистый дылда с растопыренными ушами, ведь Антон был ему всего лишь по подбородок, стал для него самым близким человеком на Земле, какой бы номер она ни носила. И грядущее расставание представлялось ему чем-то до ужаса несправедливым. Пусть даже всего пару недель он не увидит своего Лёню, такого тёплого, нежного и смешного!

— А ты хорошо водишь, — сказал Лёня, с облегчением слезая на землю. — У тебя есть мотоцикл дома?

— Нет, — сознался Антон. — Я вообще первый раз за рулём.

— Да уж... Теперь одной фобией будет больше.

— Не бойся, — он улыбнулся. — Я тоже буду тебя беречь.

— Почему?

— Просто так, просто так... Дай гитару, покажу тебе кое-что.

Взяв в руки гитару, Антон постарался успокоиться. Он закрыл глаза, ударил по струнам раз, другой, заиграл нехитрую мелодию.

— Здорово! — Лёня расслабился, сел на землю, поджав ноги. — Не знал, что ты умеешь играть.

— Это я сам сочинил.

— Тогда это замечательно, — Лёня расплылся в блаженной улыбке. — Я мог бы тебя слушать бесконечно.

— Правда? — Антон расчувствовался, перестал играть.

— Конечно. Можешь ещё сыграть?

Антон устроился на земле поудобнее и только хотел снова начать играть, как странное животное, полосатое, с лапками и мордой енота, но с хвостом и попой бобра, забралось на мотоцикл и положило лапку на экран. Треугольник ожил, уставился своими чёрными глазами на животину.

— Знаете ли вы, — сообщил он менторским тоном. — Что прерии Патагонии к востоку от станции населяют такие животные, как енотобобры, являющиеся синтетическим гибридом...

— Не-е-е-ет! — Закричал Антон на все прерии, схватившись за голову.