Мимо проносились пейзажи долины Вахау, с ее маленькими городками и селами, с многочисленнымм виноградниками на берегу Дуная. Было настолько тепло, что Ава высунула руку из открытого окна автомобиля. Звучала громко музыка, которая погружала в какой-то иной мир. Симон сидел за рулем, сконцентрированно следя за извилистыми поворотами на дороге.

Это было по-настоящему сказочное место. Долина Вахау являлась наследием ЮНЕСКО и Ава обожала эти места. Любила устраивать пикники у реки, пить местное вино, приезжать в сезон цветения абрикос и плавать на кораблике вдоль Дуная, заглядываясь на аббатство Мельк и город-крепость Дюрнштайн.

Ей в лицо приятно бил воздух и Ава буквально растворилась в нем. До пункта назначения еще полчаса дороги и девушка сбросила свои кеды, кладя ноги на панель. Симон усмехнулся, увидев розовые носки, усеянные маленькими цветочками.

— Я так люблю эти места... — мечтательно сказала Ава.

— Мне тоже здесь нравится. Начинаем с тобой исследовать самые красивые уголки Австрии.

— На очереди Тироль!

Симон рассмеялся, борясь с желанием остановить машину и на эмоциях расцеловать Аву. Оставалось совсем немного и он сможет сделать все, наслаждаясь ее широкой улыбкой.

— Знаешь, эта поездка отвлекла меня от мыслей о Джонасе.

— А почему ты о нем думаешь? — спросил Симон.

— Сегодня годовщина со смерти его сестры. Ты пойдешь со мной вечером на кладбище?

Симон помолчал с минуту.

— Не знаю, не люблю такие места. Ты волнуешься за его состояние?

— Да, я не осталась с ним. Он попросил не приезжать, но я думаю, что все будет хорошо. Петра постоянно рядом с ним, как и Элиас.

— Всегда страшно думать о том, что твой друг пережил подобное.

— Я бы с ума сошла, — честно призналась Ава. — У меня, конечно, нет ни брата, ни сестры, но... если бы погиб человек, которого люблю, я бы в ту же секунду умерла сама.

— Не зря мы купили вино, милая. Ты отвлечешься.

Аву и вправду грела мысль о вине, купленном у местных торговцев. Оно из винограда долины Вахау и обещало быть вкусным. Девушка посмотрела на телефон, понимая, что никто ей не писал. Она хотела бы увидеть сообщение от Джонаса, но знала — сейчас это слишком нереально.

Их пикник должен был начаться на мягком черно-белом коврике в клеточку на берегу Дуная. Они выбрали уединенное, усеянное зеленью, место и расстелили покрывало, ставя рядом запасенную еду. Ава отошла от Симона, подходя к манящей речной воде. Она была такой чистой, что девушка остановила взгляд на подводных огромных камнях.

Ава стянула с ног кеды и носки, залезла на один выпирающий огромный булыжник и села на него, окуная ноги в прохладную воду. Рядом к ней подошел Симон и, так же сняв обувь, сел рядом. Она протянула руку, прикасаясь к его ладони.

Река успокаивала. Тишина убаюкивала. Ава мотыляла ногами под водой, создавая звук всплесков.

— Знаешь, что я давно хотел сделать? Когда мы еще ехали по дороге, — спросил Симон, привлекая внимание.

— Что же?

Он осторожно притянул к себе девушку и поцеловал. Она закрыла глаза, еле удерживаясь на камне.

Ава могла смело сказать, что Симон вскружил ей голову. Только вот она видела четкую разницу между ним и Лукой — за три месяца отношений Симон ни разу не заставил ее волноваться и плакать. Ни разу не дал усомниться в выборе. Только вот идеальность пугала Аву так же сильно, как и обратное.

— Я не против такого хоть каждые десять минут, — сказала Ава, прислонившись лбом ко лбу парня.

— В тебе столько любви и нежности, что я никогда не смогу понять, как можно тебе сделать больно.

Девушка слегка улыбнулась и отвернулась от Симона. Она-то знала, что ей могли с радостью сделать больно. Растоптать эти чувства, убить наивность, разрушить веру в любовь. И не только Лука это делал, а каждый, который когда-то был милым.

— Во мне каждый находил столько изъянов, что я перестала видеть в себе настоящую Аву.

Она встала, переходя с камня на берег и прошла по траве до покрывала. Симон последовал за ней, усаживаясь рядом. Он достал из сумки бутылку вина и парочку пластиковых стаканчиков.

— У них явно было ужасное зрение. Не знаю, что они могли найти плохого в тебе.

— Я слишком наивная, ищу любовь и понимание. Неуверенная в себе, возможно слишком много требую от людей. Часто нахожусь в себе, уходя из реального мира, — перечислила Ава.

Ей осталось лишь начать загибать пальцы, вспоминая все, чего так стыдилась. Симон разлил белое вино по стаканам и протянул девушке. Она поблагодарила его.

— Каждый человек имеет какие-то особенности. Ты — творческая личность, поэтому уходить в свой собственный мир — это для тебя нормально. Если кто-то не понимает этого — их проблемы, никак не твои.

— Возможно. Но в какой-то момент я вовсе начала бояться быть творческой. Проще быть...  банальной.

— Ты же знаешь, я тогда умру со скуки! — сказал Симон и они оба рассмеялись.

Вино оказалось очень вкусным. Сладким, но не приторным. Ава положила голову на плечо Симона. Ей было хорошо и уютно.

— Пойди со мной на кладбище. Я не могу без тебя, — вновь попросила Ава.

— Пойду.

— А почему ты не любишь такие места?

— Три года назад умерла моя тетя. Я был очень близок с ней, она с детства уделяла мне внимания даже больше, чем мама. Дарила подарки, учила всякому. Умерла от рака.

Ава взяла его за руку, сильно-сильно сжимая.

— Мне очень жаль.

— Ничего, я вроде как справился. Такое ощущение, конечно, что она скоро приедет и вновь будет рассказывать, как любит Италию. Только вот... мозг понимает, что это лишь воспоминания. Лишь то, что было в прошлом. Наверное, Джонас ощущает подобное, — сказал Симон.

— Думаю, да. Я в своей жизни не теряла прямо близких людей. Так, умирали родственники, которые не были со мной рядом. Но мне искренне жаль, что людям приходится переживать такое.

— Увы, это естественно. Как бы грустно ни было, как при этом страшно... это нормально. Но всегда ждешь, что человек умрет естественной смертью, от старости, а не от болезни или, тем более, наркотиков. Умрет, уже успев вдоволь пожить.

— Никто не успевает пожить. Слишком мало времени.

Симон поцеловал ее в лоб. Они легли на покрывало, уставившись на чистое голубое небо. Солнце припекало, но так приятно, что Ава почувствовала себя в детстве. Когда было беззаботно и хорошо. Она ощутила себя в тех временах, где мир за домом казался большим и опасным. А он как раз и являлся таковым.

— Мне снился мой бывший парень, — сказала Ава.

— И что он делал в твоем сне?

— Угрожал, что убьет. Он когда был злой, я буквально представляла, как в следующий момент его рука опускается по моей голове и я теряю сознание. Умираю, а он стоит и безразлично смотрит. В этом весь Лука — он не чувствует ничего на самом деле.

— Думаешь, он был психопатом? — предположил Симон.

Ава перевернулась на бок. Она положила руку на грудь Симону, ощущая, как он дышал.

— Скорее всего. Я не видела такого лично никогда. Может, о таких людях снимают видео о страшных убийцах? И мне просто повезло убежать.

— Я рад, что ты смогла это сделать, что сейчас рядом со мной, а не с ним.

Девушка прикоснулась к небритой щеке.

— С ним я была бы разве что трупом...

Симон, не желая слушать больше негатив и черный юмор Авы, повернулся к ней и поцеловал. Он довольно быстро повис сверху нее, прикасаясь к телу. Ощущая ее, как он считал, идеальную фигуру. Ава невольно потянулась к пуговицам и ширинке на штанах парня. Следом и сама оказалась со спущенными штанами.

Когда-то и Лука устраивал ей такие свидания. Так же страстно оставлял без одежды, так же целовал. Только вот ни секунды не слушал о ее проблемах. Для него их не существовало, а была лишь улыбчивая Ава. И именно эту светлую эмоцию он в ней уничтожил.

Симон слышал, как она тяжело дышала, как в оставшейся одежде становилось до невозможного жарко. Как движения, резкие и быстрые, приближали к финалу. Как Ава крепко держалась руками за его спину.

Раньше Симон считал, что любовь может убить. Растоптать тебя по горячему асфальту. Он не мог сказать, что встреча с Авой изменила его. Разве что показала — риск мог быть чем-то прекрасным. А страсть могла не быть разрушающей.

Он хотел, чтобы она всегда улыбалась. Забыла все, что было, особенно Луку. Осталась лишь с Симоном, строила новое настоящее и будущее. Прошлое — это то, чего не изменить, а вот остальное... Симон видел рядом с ней. Рядом с девушкой, которая красила волосы в розовый и при этом пряталась за объективом камеры. Плакала, вспоминая что-то и улыбалась, планируя, как поедет путешествовать в Тироль.

Надежда, или как ее называла сама Ава — наивность, как раз и была тем, во что влюбился Симон.

Они оба упали без сил на покрывале. Девушка рассмеялась от такой ситуации, закрывая лицо ладонями.

— Черт, это было слишком страстно для меня, — сказала она, моментально смущаясь.

— Если тебе некомфортно...

— Симон, это было офигенно. Я чувствую себя живой. Здесь и сейчас. И вообще, всегда, когда ты рядом. Мне дышать легче, я... люблю тебя.

Симон не знал, как реагировать. Впал в ступор, выпал из реальности. Хлопал глазами и не мог вздохнуть.

— Я тебя тоже люблю, Ава.

* * *

Амина держала в руках огромную кружку со сладким какао, в котором плавали маленькие зефирки. Она смотрела на мягкие шарики, а рядом с ней на диване сидел Кристиан, попивая такой же напиток. Они молчали, опасаясь нарушить тишину и все же заговорить о том, что их вдвоем видел Джонас.

— Ты же понимаешь, что ему плевать на то, что он увидел на кухне? — спросила Амина, посмотрев на обеспокоенное лицо Кристиана.

— Я не могу рисковать своими отношениями с Бриджит.

— Ты уже рискнул, когда впервые поцеловал меня. Зачем ты ей делаешь больно? Тебе не жаль ее?

Кристиан пожал плечами. Он поправил свои черные волосы, пытаясь их уложить, но не получилось. Они так и лежали на лице.

— Я с ней уже давно, не могу представить себя без нее, — честно признался Кристиан.

Он поцеловал ее впервые три месяца назад. Они оба были трезвыми, поэтому на алкоголь Амина не могла спихнуть такое проявление активности. Ей нравился Кристиан с момента, когда она впервые с ним встретилась. Но присутствие Бриджит... останавливало ее. Он сам стал гнаться за ней, пытался получить внимание, а Амине это нравилось сильнее и сильнее. Она хотела быть неприступной для него, загадкой, запретным плодом.

Который он все же со временем вкусил и не смог оторваться.

— Ладно, но ты же понимаешь, что она рано или поздно узнает правду? Все однажды всплывает.

— Лучше поздно. Я сам решу, когда она должна будет узнать. Скажи мне лишь что у тебя с Джозефом. Ты до сих пор с ним спишь?

Амина отставила кружку на стеклянный столик. Она залезла на диван с ногами, прижав к себе колени. Кристиан смотрел на ее худые икры, на тонкие запястья, на белоснежные волосы и не хотел отпускать. Не сегодня, никогда.

— А какая разница? Ты же спишь с Бриджит, у нас что-то типа свободных отношений. А хотя... ты начал полиаморию, явно вдохновившись Петрой. Так что не понимаю твоих вопросов.

— Ты сама согласилась быть любовницей, так что не начинай обвинять, что это только я сделал выбор. Мы спим, потому что тебя тянет ко мне, признай это, — сказал Кристиан.

— Я и не отрицала. Просто не хочу дальше тратить время только на такие отношения.

Кристиан приблизился и прикоснулся к щеке. Парень смотрел в глаза, а после его рука спустилась к ней на шею и он слегка сжал ее, заставив девушку запрокинуть голову немного назад.

— Так брось меня.

— Не хочу, — прошептала Амина.

Парень улыбнулся и поцеловал Амину, продолжая сжимать шею. Он углублял поцелуй, не желая отстраняться. Дыхание Амины прервалось, но она все же отстранилась, давая понять, что сейчас не время.

— Я не хочу видеть Джонаса рядом с нами. Не хочу думать, что он разрушит все. И если Петра... — сказал Кристиан, но Амина перебила его.

— Даже если он расскажет Петре, она будет держать все в секрете.

— Ей же лучше, а то я разрушу ее идеальные отношения.

Амина вжалась спиной в диван. Взгляд Кристиана блуждал по ее футболке. Она ощущала, что не сможет отступить сейчас. Но фраза о Петре вогнала ее в ступор.

— Как? — спросила она.

— Расскажу то, что никто явно не готов узнать. Так что всем лучше молчать. Хорошо?

Девушка слабо кивнула. С одной стороны ее искренне пугали такие слова, но с другой — это чувство опасности и риска возбуждало. Она не могла остаться без Кристиана, который готов был почи на все ради нее. На все, кроме расставания с Бриджит.

Иногда Амина считала себя ненормальной. Больной в какой-то степени, ведь не видела границ дозволенного для себя. Будто не имела инстинкта самосохранения, бросаясь в то, что стоило избегать в здравом уме. Может, Кристиан не был чем-то особо опасным... но иногда его слова и действия загоняли в угол.

— Какой секрет ты знаешь? — спросила осторожно Амина, но Кристиан схватил ее за руку и пристально посмотрел в глаза.

— Я не расскажу, а сейчас тебе пора домой, а то Бриджит вернется совсем скоро и если ты останешься хоть немного... я не удержусь и все же трахну тебя.

Тепло прилило к животу Амины. Она приблизилась к лицу Кристиана и замерла. Их губы были буквально в миллиметре друг от друга. Но парень медленно начал отрицательно мотать головой и, стиснув зубы, отвернулся. Амина вышла из квартиры так же быстро, как и прошмыгнула внутрь. Она никогда не будет его полноценной девушкой. Всегда будет уходить, никогда не просыпаться по утрам рядом.

Утренные ритуалы для влюбленных парочек, а они не парочка. Они — любовники.

Они никто друг другу, лишь похоть, которая могла разрушать все на своем пути. Амина понимала это, но уже не могла остановиться. Даже ради Бриджит. Она шла по улице, думая о ней и Петре. О том, что Кристиан что-то скрывал. Хотя, он всегда что-то скрывал, любил загадки. Играл роль странного парня, которого стоило избегать.

Но этот секрет... он интриговал Амину, заставлял много думать. Кристиан знал о Петре до вечеринки лишь заочно, так о каком секрете он мог знать? В представлении Амины Элиас и Джонас были идеальными парнями, а отношения с ними — причина зависти. Она не могла понять, какой секрет мог быть в их отношениях, да и такой, что способен все разрушить.

Амина задумалась о Филипе, который так искал путь к Петре, но осознала — Петра бы никогда не изменила. По крайней мере Амина надеялась. Верила в то, что ее подруга — пример для подражания, а она — отвратительная.

В ее небольшой квартире было тихо и одиноко. Амина открыла холодильник и достала оттуда баночку йогурта с персиком. Она упала на диван, начиная его есть. От постоянных навязчивых мыслей она дергала ногой и кусала губу. Часто поглядывала на телефон, ожидая каких-то вестей от Петры, будто та могла прочитать ее мысли и ответить на все вопросы. Но Петра, естественно, молчала, даже не заходила в сеть.

Амина, не выдержав тишины, открыла диалог с Джозефом и быстро напечатала ему:

«У тебя есть трава? Хочу отвлечься».

Ответ пришел спустя три минуты.

«Обижаешь, такое есть всегда. Где встретимся?»

«Отлично, я заеду за тобой».

Амина выбросила полупустую пачку йогурта в урну и подошла к зеркалу в ванной. Она поправила свои так обожаемые волосы и накрасила губы красной помадой. Девушка приехала к месту работы Джозефа за двадцать минут.

Они сидели в салоне автомобиля в тишине, едя в неизвестном для Джо направлении. Лишь Амина знала, куда они направлялись. На горе Каленберг они вышли на улицу и Амина повела Джозефа за собой лесными тропами. Он не смел возражать, видя сильное напряжение у девушки.

— Слушай, если ты меня убивать собираешься, то хоть предупреди, — сказал Джозеф.

— Не собираюсь. У меня тут есть место любимое. Встретим закат.

Она куда-то завернула, минуя деревья и кусты и внезапно оказались у выступа. Перед ними была вся Вена и Джо невольно засмотрелся. Амина села прямо на траву и глянула на парня.

— Садись. Я это место нашла пару месяцев назад. Люблю побыть здесь в одиночестве, но сейчас оно меня сожрет, — сказала Амина.

Джозеф покорно умостился рядом и сразу достал два косяка марихуаны.

— Что у тебя случилось?

— Да как всегда, ты же знаешь, что я люблю искать приключения на свою задницу.

Джо усмехнулся, закуривая косяк и протягивая другой подруге.

— Этого у тебя не отнять. За твоей задницей явно не грех побегать.

— Как думаешь, Кристиан мог знать Петру и ее парней до их первого знакомства?

Амина затянулась травкой и немного закашлялась. Все же наркотики были для нее непривычной вещью.

— С чего такой вопрос? — сразу поинтересовался Джозеф.

— Кристиан знает какой-то секрет о Петре, который может разрушить ее отношения.

Джозеф уставился на Вену, лежавшую под их ногами. Он выпустил дым, расслабляясь.

— Я не думаю, что он может знать что-то... серьезное.

— Я боюсь, что Петра изменила им с Филипе.

— Нет, я бы знал об этом. Филипе не трогал Петру, она его отшила.

— Тогда что, мать твою, может знать Кристиан? — вскрикнула Амина и сделала глубокую затяжку.

Джозеф увидел, как у нее затряслись руки и приобнял ее. Амина положила голову ему на плечо.

— С чего он вообще тебе это сказал?

— Да так... конфликт был. Недопонимание и он сказал, что знает что-то.

— Ты, конечно, и меня заинтриговала.

— Мне кажется, что если не Петра, то либо Элиас, либо Джонас что-то утворили.

Джозеф молчал, гладя девушку по плечу.

— Даже если так, не будем лезть.

— Она моя подруга, я хочу спасти ее, — сказала уверенно Амина. — Я не хочу, чтобы она страдала. Чертовы мужики, с вами сплошные проблемы...

Джозеф рассмеялся.

— То же могу сказать и про девушек. Все мы проблемные, особенно когда нет мозгов.

Они оба смеялись, обнимаясь и смотря на то, как краски на небе сменялись. Как персиковый перетекал в фиолетовый. Солнце садилось за горизонт и Джозефу было спокойно, как не было последние пару недель.