Петра вернулась домой в ужасном настроении и без сил завалилась спать. Она не хотела ни с кем общаться, даже с Марлен, которая успела от беспокойства пару раз позвонить. Элиас остался у себя, тоже уходя в свой загадочный мир, а Джонас был на пути к собственной квартире. Он не знал, что еще со вчерашнего дня там жили Карина и Питер, как и не знал, что они были там прямо сейчас.

Карина до обеда успела выпить три кружки кофе, от чего ее мутило, а Питер все пытался заставить покушать. Она безэмоционально смотрела на приготовленную Питером пасту болоньезе и желала надеть ее ему на голову.

Она спрятала в ванной комнате несколько доз фентанила, которые будто звали ее в эту комнату. Манили к себе. Как она была рада, что захватила их с собой. Так Карина сможет заглушить другой голос, принадлежащий Даниэлю. А он слишком громкий и вечно недовольный. Мешающий жить.

Он даже мертвый не оставлял Карину в покое.

Даниэль всегда рядом. Всегда стоял позади и смотрел осуждающе на Карину. А она ждала пронзительного воя полицейских сирен за окном и задержания. Она — убийца.

Ее спасение — забытие.

— Ты меня очень пугаешь, — сказал тревожно Питер и опустился на диван рядом.

Карина сидела в самом углу, прижав к груди колени и прикрыв устало глаза. Так она хотя бы не видела призрак Даниэля.

— Если страшно — можешь идти домой, я не держу.

— Я не могу оставить тебя одну.

— Когда-то придется, — безразлично сказала Карина. — Ты не сможешь вечно быть рядом. У тебя есть своя жизнь.

— И ты есть в этой жизни.

— Зря.

Она не смотрела на него. Лишь ощущала пристальный влюбленный взгляд. Никто так не смотрел на нее. Она иногда не верила Питеру.

— А ты зря меня отталкиваешь.

— Мой выбор.

Он замолчал. Хотел встать, демонстративно уйти, чтобы дать Карине понять, как ей станет сложно. Но осознавал, что этот поступок навсегда отвернет девушку от него. Ему нужно показать, что он так просто не сдастся. Даже если Карина будет слишком противной и злой.

— Когда я начала отдаляться от Джонаса, мне стало страшно, — почему-то начала говорить Карина. — Я помню этот момент. Я стала другой. Нашла другую компанию, а он остался на месте. Тогда он встречался с какой-то девушкой, я даже имени ее не помню. Незначительной была совсем, не то что Петра. А я забылась в общении с теми, кого считала крутыми. Желала, чтобы меня тоже такой считали. Комплексы на лицо. А потом появился Даниэль — красивый, привлекательный, забавный. Все девушки вешались на него, а выбрал он меня. Я так гордилась. Дурой была. Думала, что меня полюбил крутой парень. А потом достал из кармана кокаин. Вертел перед лицом, гордился порошком. Единственное его достижение в жизни — зависимость.

— И ты ради его любви...

— Ради его обожания. Он восхвалял меня, будто поставил на пъедестал по сравнению с остальными. Я думала — он моя судьба. Такой добрый, галантный, милый, нежный. Даже спать вместе не настаивал. Пока. После первой дозы с меня летела вся одежда быстрее, чем я это понимала. Он воспользовался тем, что я не особо соображала, но я все помню. Как было больно, как губы не могли произнести даже «нет». Романтика сдохла очень скоро.

— Ты же понимаешь, что не виновата в этом? — спросил Питер.

— Понимаю, но раз за разом повторяю себе — а почему раньше не ушла? Почему дальше общалась с ним и терпела это? Наркотики, вся вина на них. Ну и на моей слабости, конечно. Это все меня изменило, сделало безразличной. Я не видела тебя рядом, не видела как ты убиваешь себя ради меня. Как я когда-то ради Даниэля. А вдруг я такая же мразь как он? Это вероятнее всего.

— Ты совсем не похожа на него. В тебе нет всего того ужаса, что собрал в себе Даниэль.

— Может, ты просто не смотрел глубже, Питер Паркер, — сказала загадочно Карина и внезапно встала с дивана.

Она ушла в ванную комнату и как только закрыла за собой дверь, сразу же начала задыхаться. Весь текст давался ей с трудом, каждая секунда рядом с Питером отдавалась болью в теле. В теле, которое помнило Даниэля.

Карина села на пол. Напротив нее сидел образ Даниэля, с залитой кровью футболкой. Как же его было легко убить... Раньше Карина считала, что убить человека — это сложно. И морально, и физически. Но сам момент убийства — это ничто по сравнению с тем, что приходило после.

В момент убийства ты не понимаешь, что твои резкие движения — это билет за решетку. Состояние аффекта, помутнение разума, безумие... Карина даже не помнила первый удар ножом. Она помнила остальные, а первый — нет. Глаза Даниэля... Безумно напуганные, метающиеся в разные стороны, прощающиеся с этим миром и наркотиками. А руки все в густой мерзкой крови.

Карина посмотрела на них. Они грязные. Руки убийцы. Она поднялась и подошла к раковине, открывая кран. Начала мыть руки, намыливая их настолько сильно, что кожа начала скрипеть. Смыла первый раз. Снова намылила. Смыла второй. Снова намылила. Аромат ванили ударил в нос и от него Карину затошнило.

Призрак Даниэля был рядом. Фентанил еще ближе.

Рука Карины невольно потянулась за шкаф, где между деревом и стеной покоился пакетик, переданный Даниэлем. Последний его предсмертный подарок.

— Я же говорил, что ты без наркотиков никто, — прозвучал голос Даниэля где-то позади.

Карина обернулась. Его нигде не было. Она одна.

— Хватаешься за фентанил, как за спасательный круг. Он отвлечет тебя от моего голоса. От навязчивых мыслей, от страха и от беспокойства за мнение брата. Ты станешь независимой, свободной, собой...

Карина раскрыла пакетик. Желтоватый порошок лежал на ее худой ладони. Доза была намного больше той, что ранее заботливо давал Даниэль. Она пошарилась в заднем кармане и достала одинокую купюру. Дрожащими руками Карина выстроила четыре ровные дорожки на раковине. Они слишком сильно выделялись на фоне белого цвета. Купюру она свернула трубочкой и сразу же замерла.

Волосы завесили уставшее бледное лицо. Губы дрожали, а живот скрутило неприятным спазмом.

— Это твое спасение, — снова прозвучал его противный голос.

«Мое лекарство от тебя и от страха...» — повторила в голове Карина.

Первая дорожка означала начало дороги в никуда. Карина тихо закашляла и осела на край ванной. Ее глаза закатились от легкой волны эйфории. Скоро все заглушится. Скоро тревоги не будет существовать.

Она вспомнила, как с Джонасом впервые переступила порог клуба. Родители купили его так внезапно, что девушка не сразу поняла, что это серьезно. Джонасу тогда было двадцать, он работал постоянно в разных местах, больше бездельничал и проводил время с друзьями. А ей всего двенадцать. Такая маленькая, такая непонимающая, что ее ждало впереди.

Глаза Джонаса тогда горели от азарта. Он смотрел на интерьер клуба с интересом, от которого внутри все бушевало. Джонас тогда сразу понял — это место станет его страстью. Он закончил курсы бармена, стал работать, моментально повзрослел и отдалился от Карины. Тогда они стали слишком разными. И пути у них были не пересекающиеся.

Вторая дорожка фентанила стала шагом к пустоте. Карина легла на холодный кафельный пол. Начала прикасаться подушечками к ровной матовой поверхности. Ей было приятно ее трогать.

Она вспомнила, как взбиралась на горы с Джонасом и Авой. Как несла тяжелый рюкзак за плечами. По сторонам открывались невероятные виды, Ава постоянно фотографировала, а Карина ловила ее взгляды на Джонасе. Она знала, что Ава его любила. Каждый знал. Как оказалось, даже Джонас. Карине тогда было четырнадцать.

Еще в четырнадцать она впервые влюбилась. В одноклассника. Его звали Кристофером. Ее одногодка, милый, спокойный мальчик в очках и тягой к биологии. Она смотрела на него украдкой и мечтала, как однажды он подойдет к ней после школы и поможет донести рюкзак. А потом поцелует так невинно, как она мечтала.

Только вот рюкзак она всегда несла домой сама, а первый поцелуй ей подарил не мальчик в очках, а взрослый наркоман.

Мир вокруг плыл. Она плыла куда-то по океану наслаждения. Ей было жарко, но недостаточно. Карина с трудом поднялась и вдохнула третью дорожку, от которой ее моментом затошнило. Она — путь к умиротворению. Ничего, осталась всего одна. Одна и все.

Она вспомнила, как смотрела фильмы ужасов вместе с Джонасом. Он никогда не был фанатом, но всегда поддерживал сестру и после работы обязательно смотрел с ней одну из частей «Техасской резни бензопилой». Карина и сама не понимала, почему любила смотреть на бессмысленные смерти персонажей, к которым даже не ощущаешь сочувствия. Но ее затянул этот мир ужасов, крови и смерти. Там она забывала о том, что реальный мир не менее жесток, чем маньяк с бензопилой.

Карина стала этим маньяком. С ножом, как Майкл Майерс. От этого Карина даже усмехнулась.

Она смотрела на четвертую дорожку замыленным взглядом. Все вокруг было как в тумане. Она вдохнула порошок полной грудью. Этот путь — свет в конце тоннеля. В ванную комнату влетел Питер, который все время звал девушку, но она этого не слышала.

Он увидел ее на полу, смотрящую сквозь него. Карина видела лишь его очертания и он казался ей Даниэлем. Он вернулся, стал зомби, пришел за ней.

— Карина! Сколько ты приняла? — закричал Питер, падая перед ней на колени.

Она молчала. Улыбалась, ощущая, как ей хорошо. Как ей спокойно. Но сердце стучало, как бешеное.

Питер пытался привести ее в чувства, начал умывать, а она была его марионеткой. Такая вялая, безжизненная. Питеру стало не по себе. Карина горела. Он ощущал какой горячей была ее кожа. Питер вынес девушку в гостиную. Карина даже не моргала. Почти не дышала. Погружалась в мир эйфории.

В яркий мир, нереальный, выдуманный, тот, в котором сейчас Даниэль. Она там убьет его снова и снова.

Питер не сразу услышал, как дверь квартиры открылась. Но когда заметил вернувшегося Джонаса, ему даже стало легче.

— Что за... Карина! — вскрикнул Джонас, видя свою сестру в бессознательном состоянии на полу. — Что ты с ней сделал?

Джонас бросился к Карине. Положил ее голову себе на колени и начал пытаться привести в чувства. Питер набрал номер скорой.

— Что она приняла, дебил? — снова закричал Джонас, смотря злым и даже безумным взглядом на Питера.

— Наверное фентанил... я не видел, я даже не знаю сколько...

— Твою мать... звони в скорую.

— Я уже.

Но внезапно Карина начала трястись всем телом, из ее рта потекла пена и глаза Джонаса расширились от шока. Он перевернул ее на бок, начал трясти.

— Нет, Карина, нет, не отключайся. Я рядом, я всегда рядом, прости меня за все!

Питер стоял в стороне с телефоном. От ужаса он окаменел. Его бросило в холодный пот. Карина тряслась недолго, пока ее тело не замерло в одном положении.

Она была в том мире. Где нет боли, нет страха, нет воспоминаний. Есть только яркие краски, свобода и любовь. Ей было там хорошо. Хорошо, как нигде ранее.

Фентанил — ключ к этому миру. Как же Карина рада, что нашла его...

— Карина! Карина, открой глаза! Ты не можешь сейчас уснуть! — кричал Джонас.

Питер, шатясь, вышел из квартиры. Он не мог вздохнуть полной грудью. Воздух вокруг исчез. Парень съехал по стене и тихо заплакал, желая вырвать все волосы с головы. Он не уберег ее. Не спас ее...

Джонас тряс тело Карины, смотря на ее открытые глаза. Они были безжизненными и пустыми. Она больше не улыбалась, когда трепала его по кучерям, не подпрыгивала от счастья, поднимаясь к панорамному виду с горы. Она лишь лежала на его руках.

Мертвая.

* * *

Из переживаний и самокопания Петру вырвал звонок телефона, на который она даже отреагировала, не смотря на свое состояние. Что-то подсказывало, что этот звонок был важен. Она увидела номер Джонаса и, сев на кровати, ответила.

— Алло, что-то случилось? — спросила она.

— Это Питер, брат Марлен. Пожалуйста, приезжай домой к Джонасу.

— Ты меня пугаешь. Где сам Джонас?

— Его сестра... Карина... она умерла.

От этих слов Петру сразу бросило в дрожь. Она вскочила с кровати, начиная задыхаться. Девушка металась взглядом по комнате, пытаясь найти джинсы. Она надела их с трудом, постоянно представляя в каком состоянии сейчас Джонас.

На улице Петра позвонила Элиасу. Она не знала, что говорить, как остановить дрожь в голосе. Как это произошло? Что случилось? Она не верила, что это реальность. Петра шла к метро на ватных ногах и не помнила, как добралась до квартиры Джонаса.

Рядом с подъездом стояла скорая помощь. Вокруг сновали люди. Она увидела, как на носилках выносили Карину, накрытую белой простынью. Петра зажала рот рукой, чтобы не закричать от шока. За врачами медленно шел бледный Питер.

Петра бросилась к нему.

— Что случилось? Боже, где Джонас? — спросила она с такой паникой, что сама испугалась собственного голоса.

— В квартире. Пойди к нему, не нужно его оставлять одного.

Петра вошла в подъезд. Она поднималась пешком, минуя лестничные пролеты и представляла Джонаса. Его образ вскоре сменился настоящим парнем. Она его не узнала. Это был не Джонас, которого она любила. Он сидел на полу в гостиной комнате совсем неподвижно. Смотрел в одну точку красными глазами и уже не плакал. Было ощущение, что и не дышал.

Петра подошла к нему осторожно, почти на носочках. Вокруг была мертвая тишина. Петра буквально ощутила запах смерти в этих стенах. Запах ужаса и боли.

— Джонас, милый... — прошептала она, опускаясь к нему на пол.

Она прикоснулась к его плечу и парень медленно перевел взгляд на Петру. Он не был живым. Он умер вместе с Кариной.

— Она умерла... она умерла...

— Я знаю.

— Карина умерла...

Петра обняла Джонаса. Прижала к себе, спасла от тьмы, которая поглощала Джонаса с каждой секундой сильнее и сильнее. Петра не сразу заметила, как в квартиру вошел не менее бледный Элиас. Он со страхом осматривался по сторонам, пытаясь понять, что произошло.

Он молча подошел к Петре и Джонасу, садясь с другой стороны ближе к парню и тоже обнял его. Джонас наконец снова заплакал, содрогаясь от слез в объятиях самых дорогих ему людей.

Петра гладила его по мягким волосам и сама плакала. Ощущала, как все стабильное в их отношениях разрушалось. Ничего не будет, как раньше. Сможет ли Джонас вылезти из этой пустоты? Сможет ли снова стать тем парнем, который давал ей стимул жить?

— Джонас, что случилось? — с трудом спросила Петра, нарушая гробовую тишину.

— Наркотики.

Петра посмотрела на Элиаса и тот поцеловал Джонаса в лоб.

— Это все Питер, — сказал внезапно Джонас. — Он был рядом, она умерла из-за него.

— Не спеши с выводами, сам знаешь что недавно случилось с Питером. Нужно позвонить Марлен...

— Стоит ей как-то мягко сказать, сама понимаешь, — сказал Элиас.

Конечно же Петра понимала. В положении Марлен не нужно было волноваться даже по мелочам, а в последнее время удар за ударом заставлял испытать всех на прочность. Петра еле достала телефон. Она почти ничего не видела на экране, настолько замылился взгляд из-за слез. Она набрала номер подруги и услышала мерзкие гудки.

— Алло, привет, я сейчас в очереди на УЗИ с Паулем. Можешь позже позвонить? — спросила сразу Марлен.

— Не могу. Марлен, случилось ужасное, приезжай к дому Джонаса.

— Что такое?

— Карина... у нее случилась передозировка и она... умерла.

Тишина с той строны трубки заставила Петру волноваться.

— Боже...

— Питер был с ней, с ним все хорошо, — добавила Петра и Марлен сразу же сбросила вызов.

Петра опустила телефон. Она взяла Джонаса за руку и посмотрела в совершенно потерянные глаза.

— Мы выберемся из этого, обещаю. Я не брошу тебя одного, как и Элиас. Мы всегда рядом.

— Я не знаю что делать. Я не знаю как родители перенесут это... Я не хочу знать.

И никто не хотел знать, как родители будут хоронить свою дочь.

Питер смотрел, как тело Карины увозили врачи. Когда они приехали, Карина уже была мертва и он не мог в это поверить. Не мог осознать, что его Карина мертва. У них было так мало времени, чтобы побыть вместе... Чтобы Питер доказал ей свою любовь.

Он не мог плакать, не мог истерить и психовать. Мог только молчать и смотреть куда-то в неизвестность. Он увидел Марлен спустя минут пятнадцать и безразлично уставился на нее. Она молча обняла брата, прижимая к себе, а Пауль стоял в стороне. Эта сцена въелась в подсознании каждого на долгие долгие годы, наверное, даже навсегда.