Студеный, сильный ветер держал весь мегаполис в своих руках, разгуливая в нем, как хозяин. Жители города уже успели спрятаться в домах, а те, которых работа еще не отпустила, со вздохом мечтают скорее попасть в свою постель. И только Суджи перебирала ногами в одном из парков Сеула. Ей было не важно на погоду и позднее время, даже наоборот. Резкие события в жизни Чон заставили ее чувствовать, что хуже уже не будет, почему она хотела простудиться, получить инфекцию или, чтобы какой-нибудь убийца вышел из-за угла и поставил точку над ее жизнью. Все так быстро закрутилось, как юла с острыми, опасными концами, которую вряд-ли остановишь своими силами. Остается только ждать, когда она сама прекратит вращаться, но скольких она еще одарит бедствием своими лезвиями, пока не остановится?

— Почему так сложно, Господи?! — закричала настолько сильно, что в итоге сорвала голос. Слезы давно перестали появляться на глазах, и если бы такое случилось и с душевным состоянием. Брюнетка плюхнулась на деревянную скамейку и обхватила голову руками. Сердце искало способ вернуть маму, а здравомыслие отвергало все.

Суджи убежала куда подальше от больницы. Бежала так быстро, как никогда. Когда ноги привели ее в парк, Чон была готова упасть на землю и провести там ночь. Но кажется, и вправду придется переночевать на улице. В голову девушки просто не вмещались мысли не о родителях.

***

Ночью Суджи несколько раз просыпалась от холода, но потом удосуживалась по новой погрузиться в сон. Затем ей стало тепло и уютно. Открыв глаза, Чон по рефлексу закрыла их от пронизывающего солнечного света.

Белоснежного цвета одеяло укутывало девушку. Вот, что стало причиной удовлетворенного сна. Через несколько секунд Джи поняла, что лежит не на вчерашней скамье, а на кровати... Юнги? Комнату она не спутает ни с какой другой. Стоп, что вчера произошло? Чон решила встать, пойти искать хозяев дома и разузнать о том, как она попала сюда.

— Мне позвонил Чонгук, — брюнетка заметила друга на кухне. Он выглядел измотанным, неужели не спал всю ночь? Друг предложил позавтракать девушке, но услышав ожидаемые вопросы о вчерашнем, начал объяснять, — и сказал, что тебя нет ни дома, ни у твоего дяди. И я интуитивно пошел искать тебя. — Выдыхая из себя воздух, полный горечи, Мин мял в руке салфетку. Если бы не трагедии, ослабившие его подругу, Юнги так бы отругал Чон за ее детский поступок — мало бы не показалось. Но сейчас и он в сантиметрах от разочаровании в жизни. — Можешь положиться на меня. Я буду рядом, буду приглядывать, чтобы тебе не было одиноко.— Парень умный, знал, что сожалениями даже морально не помочь. Надеялся, что его присутствие положительно сыграет свою роль.

Девушка с растрепанными волосами, в домашней одежде, в которой выбежала после звонка лейтенанта, не пыталась сдержать слезы. Она кивнула, глядя в пол. Поднесла тыльную сторону руки к лицу и захлюпала.

***

Чонгук всю ночь провел в зале ожидания. Он не смог даже на минуту сомкнуть глаза, что там говорить о сне. И его не стали беспокоить доктора.

— Как твои родители?! — кто-то подбежал к парню, заставив его вздрогнуть. Человеком, выбивший Гука из размышлений, оказался запыхавшийся Хосок.

Черноволосый бровью не повел. Он молчал, но его друг походу все понял, от чего медленно убрал свою руку с плеча младшего и сел рядом.

— Чонгук... — шумно выдохнул Хоби, собираясь сказать что-то.

— Заткнись, — он не промолвил это в грубой интонации потому, что сил не было вообще. Наверно поэтому сказанное ничуть не задело Хосока. Да и сейчас не лучший момент дуться на него. Младший кратко рассказал об отце, но о маме не смог, после чего мальчики просидели долгое время в молчании, и это утомило только старшего, ведь у него было так много вопросов и слов к нему. Но неожиданно для него Чонгук подал голос: — Хочу уехать.

Даже хорошенько поразмыслив над его словами, Хорс не понял, что Гук имел в виду. И дал ему повод продолжить своим недоумевающим выражением лица.

— Меня все это так достало, — совершенно пустой взгляд, ни единой эмоции, ни в голосе, ни на лице. Посмотрев на парня, в голову тут же приходят мрачные мысли. И осознавать это грустно. — Лучше погружусь с головой в учебу. Тратя время на нее, забуду обо всем.

— Как ты это сделаешь? Ты же несовершеннолетний,  — сейчас бесполезно его уговаривать остаться. Пусть делает все, чтобы тоска отпустила мальчика.

— Есть доверенность на моего сопровождающего лица. Да и мне скоро девятнадцать, так что с этим проблем не будет. — Глаза у брюнета уже слипались.

— То есть ты просто так уедешь? — Хоби всем телом развернулся к нему и укоризненно посмотрел. — Как же твой отец? А Юхен? Винс?

— Мне плевать. — Словно психически больной заулыбался, а после даже рассмеялся, когда в душе он плакал. Это смутило Хосока. — Плевать на них. Когда-то и их не станет, следовательно, зачем мне тратить на них свое время?

— Ты совсем с катушек съехал, — зафиксировал факт старший, ошарашенно смотря тому в глаза.

Хоби заставил Чонгука забраться в такси, вызванное им, а сам потом пешком потопал к автобусной остановке. Чон редко ехал на общественных транспортах, а сейчас просто хотелось отдохнуть в поездке. От таких вестей внутри так сжало. Еще от кончины Чимина он даже на половину не отошел, а тут такое... Очень трудно подростку переживать такие моменты, да и не только ему.

Темноволосый переступил порог двух этажного дома, хозяева которого являлись лишь мистер Чон и он сам. Парень встретился со своим отцом.

— Ты меня ждал? — задал глупый вопрос, так как Седжу еще ни разу не встречал сына в прихожей.

— Да. Есть разговор. — Выражение лица мистера не предвещало ни о чем хорошем, но Хосок не мог ослушаться отца, почему пошел за ним в его личный кабинет. После того, как оба мужчины сели, Чон незамедлительно начал: — Сейчас очень нехорошее время, — начал и сразу замялся, вдыхая и выдыхая углекислого газа. Разговор и впрямь такой серьезный? — Хосок, тебе не стоит в данный момент часто выходить на свет. — Мужчина так посмотрел на сына, будто ожидая от него каких-то определенных слов.

— К чему ты ведешь, папа? — скривился в лице Хоби.

— При необходимости я сообщу причину.

— Почему не сейчас?! Ты влез в какое-то дерьмо? Скажи прямо! — парень ненавидел, когда от него что-то скрывали. — Могу предположить, что из-за этого мы покидали Корею?

— Если ты будешь в курсе всех дел, то это только ухудшит ситуацию, — в глазах Седжу можно было отчетливо прочитать волнение и чувство вины. Но в чем он совершил оплошность? — Просто будь аккуратен во всем.

И как теперь спокойно спать парню, когда кажется, что под всем, даже под самыми обычными делами спрятана неизвестная опасность? 

***

— Не уезжай, хен! — слишком часто всхлипывая, закричал Юхен, а его близнец сидел, зажавшись в углу и уткнувшись лицом в поджатые ноги.

Чонгук сел на корточки и крепко обнял младшего брата так, что тот слегка согнулся. Так же старший поступил с Винсом, подойдя к нему.

Не промолвив ни слова, брюнет вышел из дома, а за ним выбежали мальчики. Они хватались за рукава, за ноги брата, но не получалось уговорить его остаться. Гук стараясь не обращать внимания на них, сел в такси и уехал. Просто уехал и пустил свою семью на произвол судьбы. Он поступил так низко, потому что впал в глубокую депрессию, сам не понимая, что творит.

А Суджи уже привыкла, что все по очереди покидают ее. Мир действительно обернулся против нее. Все потери сделали девушку бесчувственной. А ведь раньше она даже не верила, что такое бывает.

Все бы прошло, забылось бы как самый страшный в ее жизни кошмар, если бы через неделю Чон не вспомнила о договоре с семьей Ван и о фирме ее родителей. Как теперь быть? Отец лежит в коме, а его сотрудники, возможно, уже подают заявку на увольнение.

***

Брюнетка сделала короткий выдох, собрав этим всю волю в кулак и нажала на сенсорную кнопку домофона. Дверь отворилась минуты через две. Суджи уверенно вошла и переобулась в домашние, белые тапочки, по просьбе работницы. А после поклонилась сидящим на диване Ванам, ожидавшим ее.

— Приносим соболезнования. — Какие соболезнования? Их даже на похоронах не было, что очень оскорбительно со стороны этой семейки, которая пала в глазах Джи. — Поговорим сразу о ваших отношениях с Джексоном? — спросил у девушки глава их семьи, а если быть точнее, мистер Ван. Чон кивнула, и он продолжил: — На данный момент работа Шихена приостановлена, и никто не знает на какое время, излагая из этого, и наш контракт сейчас не действующий. Понимаешь, Суджи?

Брюнетка подняла взор и встретилась с тремя парами глаз. Джексон тоже присутствовал и смотрел на нее так, будто хотел защитить ее. Все уставились на кареглазую. И тут она выдает то, что вызывает у всех то ли удивление, то ли смешок — смешанные чувства:

— Контракт можно разрывать, — грозно задрала нос она, — за папино дело возьмусь я. Мои родители были слишком наивными, чтобы понять с кем имели дело. — Чон встала с уютного сиденья и натянула на плечо бархатные ручки сумки. — А договор оставьте себе, вдруг еще кого-то найдете, дабы одурачить.