Еф выжил. Я выжил. Риф... Он заставил меня понервничать. Остальные члены группы столпились в коридоре больницы в ожидании врача.

Я наотрез отказался принимать помощь врачей пока не узнаю что случилось с Рифом. Крок несколько раз пытался добиться ответа у медсестры, но она молчала с серьёзным видом. Это бесило нас всех. Жутко бесило.

Никто уже не вспоминал о встрече с полицией и почему она вообще произошла. Все озабочены только состоянием Рифа. ББ сидит на потрёпанном диване в коридоре. Когда видит меня, тяжело вздыхает.

Я подхожу к нему и кладу руку на плечо.

– Всё будет хорошо, – поддерживаю его, хотя сам мало в это верю.

– Он уже давно в реанимации и новостей нет.

Сердце в груди сжимается от этих слов.

– Это не значит что всё хреново, они просто спасают ему жизнь, – говорю я.

– Ага, – вздыхает он.

– Мне придётся звонить и отменять концерт, – со злостью говорит Крок. – Вашу мать, почему это всё случилось сегодня?

– Тебя только это волнует? – возмущаюсь я.

Я пережил шок и плохо контролирую свои эмоции.

– Ты нихера не понимаешь в шоу-бизнесе, сопляк. Я потеряю миллионы, – злится Крок.

– Серьезно, блять? – ушам не верю. – Риф сейчас на волоске от смерти, а тебя волнуют деньги?

– Не лезь в это, – говорит ББ.

– Ты с ним заодно? – и этот туда же. – Может быть все здесь за одно?!

Громко спрашиваю я и озираюсь по сторонам. Тёма, который обвинял меня в краже денег, переписывается с кем-то в телефоне. Члены группы, все, кроме Ефа, кивают. Суки. Нет слов.

– Риф – золотая жила. Он приносил мне столько денег, что я мог бы купить тебя и всю твою семью, засранец, – цедит сквозь зубы Крок. – Лучше сядь и заткнись.

Ошарашенный, я сел рядом с ББ и уставился в одну точку.

– А чего ты ожидал? Что они семья? – спросил он. – Друг за друга порвут и все такое? Такое только в кино бывает.

Я промолчал в ответ на это.

– Здесь каждый сам за себя и давно. Это бизнес, Нэл, если Риф выкарабкается, то все снова его полюбят, а если нет...

– Я не допускаю таких мыслей, в отличие от вас, – говорю я.

Меркантильные твари.

– Не понимаю, чему ты так удивляешься.

– Я не ожидал, что у вас к Рифу такое отношение. Как к расходному материалу.

– Крок сказал что это бизнес и он прав. Ничего личного. Прости, дружище.

ББ поднялся с дивана и ушёл курить.

Спустя еще час, врач обьявил всем нам о том, что Риф выжил, но уже никогда не сможет ходить. Я помню это смутно. Всё произошло как в бреду или страшном сне. Меня силой заставили принять медицинскую помочь и лечь в палату.

Члены группы и остальной персонал разошлись как по команде. Коридор опустел. Уже ночью, когда я вышел покурить, несмотря на запрет медсестры, я почти зашёл в палату к Рифу. Но не решился.

Я всё ещё не верю в то, что никто не приедет. Конечно, они будут его навещать. Он же столько сделал для них, для музыки, для своих фанатов.

На следующее утро меня пустили к нему, но только на пятнадцать минут. Я тихо зашёл в палату и увидел его, бледного, беззащитного. Всё его лицо было покрыто синяками и царапинами. На правой руке гипс. Ноги на месте, просто укрыты одеялом и я с облегчением вздохнул. Если есть ноги, то на них можно поставит. Главное, чтобы была поддержка. Члены группы будут помогать деньгами и морально, они его не бросят, я уверен.

Я сел на стул возле кровати Рифа и дотронулся до пальцев его руки. Они были холодные. Посиневшие губы были сухие, а веки легонько подрагивали. Я решил не терять времени даром и обзвонить всех из нашей команды и сказать о том, что к Рифу уже пускают.