Смурной какой-то Вася ходил в последнее время. Лицо полностью зажило, только шрам на брови оставался ярко-розовым, напоминая о недавно полученных побоях. Фёдору казалось, что он видит перед собой совсем другого человека. Вася красивый оказался, но не как девчонка, такое лицо притягивает к себе, словно картина в музее. Волосы его, золотые и вьющиеся, пусть и длинные, на вкус Фёдора, к месту казались. Да и тело у того не худое, ладное, перевитое сухими мышцами. Ему бы в актёры пойти, зачем отец заставил Васю на юриста учиться?

- У тебя есть мечта? - спросил Фёдор за ужином, надеясь так растормошить Васю.

- Мечта? - переспросил тот.

- Ну да. Я вот мечтаю стать кузнецом.

Вилка со звоном выпала из Васиных рук, а рот какое-то время оставался открытым.

- Я правильно тебя расслышал - ты сказал "кузнец"? - совладав с шоком, переспросил Вася.

- Ага. Знаешь, - Федор тоже отложил вилку, - мне нравится чувствовать жар печи, тяжесть молота, нравится золотой цвет раскалённого металла, его податливость под моими руками... Хочешь со мной?

- Куда?!

- На кузню. Сам всё увидишь. Думаю, Макар Степанович против не будет, - опережая Васин вопрос, добавил: - Это наставник мой.

- Так это ты к нему каждую субботу ездишь?

- Ага. Тут недалеко, сорок минут на электричке.

В субботу Фёдор разбудил его ни свет ни заря. Вася пытался саботировать мероприятие, причитая, что не выспался и слаб ещё, но тот был непреклонен:

- Вставай, хватит отлёживаться. Так и жизнь мимо пройдёт.

Вася гундел под нос что-то в духе "Жизнь - боль", но, кутаясь от утренней прохлады в ветровку, послушно шёл за Фёдором, который был бодр и воодушевлён, лыбился, как казалось ему, без причины. На улице по случаю раннего часа народу почти не было. Вася зевнул во весь рот. От звучного окрика Фёдора "Трамвай!" вздрогнул, увидел, как тот припустил вслед за едущей параллельно с ними железной гусеницей. Пришлось тоже бежать. Представил, как по-идиотски выглядит со стороны их забег, а потом решил - да и по фигу. Фёдор бежал резво, придерживая массивный рюкзак на плече. Вася поднажал, поравнялся с ним, увидел белозубую улыбку на смуглом лице, сам заулыбался шире. В вагон ввалились смеясь и тяжело дыша, пугая своим видом сонного кондуктора. Вася уселся ближе к окну, Фёдор плюхнулся рядом, впечатываясь в него своим плечом, а потом и вовсе потрепал его по рассыпавшимся в беспорядке волосам. Вроде бы и жест ничего не значащий, а у Васи сердце заколотилось. Можно, конечно, попытаться убедить себя, что это от бега, но зачем, если и так всё понятно.

Пока Фёдор покупал билеты на электричку в пригородной кассе, Васин глаз зацепился за таксофон. Понятно, что очень рано, но он и так уже на два дня со звонком домой опаздывал. Мама ответила на вызов, когда Вася уже собрался вешать трубку.

- Мам, доброе утро. Прости, что я так рано...

Она спросонья видимо не могла толком говорить, поэтому всё больше слушала и угукала. Вдруг в их беседу вклинилась диктор вокзала:

- Поезд номер 146У "Челябинск - Санкт-Петербург" прибывает...

- Ты что, на вокзале?! - теперь в голосе мамы слышалась паника.

- Да, мы едем...

- Кто это - мы?

Вася понял, что сболтнул лишнего. Видел, как Фёдор, отойдя от кассы с билетами в руках, стал оглядываться по сторонам.

- Мам, мне бежать надо. Я позвоню на следующей неделе.

В ту же секунду в трубке раздался напряжённый голос отца:

- Где ты?

Вася спешно повесил трубку и пошёл к Фёдору.

От станции пришлось ещё идти пару километров до соседней деревни. Вася уже порядком задолбался, да и есть хотелось. Дома, когда Фёдор закидывался на дорожку бутербродами, он только чашку чая выпил.

Макар Степанович встречал их возле ворот и выглядел как среднестатистический кузнец: немного за пятьдесят, борода, волосы, закрывающие шею и перехваченные верёвкой, ширина плеч такая, что даже Фёдор казался рядом с ним мелким. Кузнец пожал протянутую Фёдором руку и кивком указал на Васю:

- Подмастьерье нашёл себе?

- Это Вася, мой друг. Решил показать ему кузницу, он ни разу не видел.

- Добро֝, - кивнул кузнец и прошёл во двор.

В кузнице было жарко от ярко горящего в печи огня, и всё выглядело так, как в фильмах показывали: бревенчатые стены, на которых развешаны разнообразные железные штуки и инструменты, неказистые столы, сколоченные из массивных досок, закром с углём, огромная тёмная наковальня посередине... Краем глаза Вася заметил, как Фёдор начал раздеваться в углу, резво стаскивая через голову футболку. Он отвернулся, чтобы не травмировать свою и без того буйную психику. Озирался по сторонам, ища, на чём ещё внимание можно сосредоточить.

- Вася, пока ничего интересного не будет, - подал голос Макар Степанович. - Ты бы в дом пошёл. Там Настёна, жена моя, молока тебе нальёт.

Вася застал тётю Настю неспешно укладывающей длинную косу в тугой узел на макушке.

- Это же откуда ты такой красивый взялся? - приветливо улыбаясь, спросила она.

- Здравствуйте. Меня Васей зовут. Я с Фёдором приехал. Макар Степанович сказал пока здесь подождать.

- С Фёдором, говоришь... - она ещё раз пристально осмотрела его и сказала: - Ну, проходи.

Тётя Настя выставила перед ним на стол крынку с молоком и плошку с шанежками. По виду это были обыкновенные ватрушки, но она их назвала именно так. Сам от себя не ожидал обжорства, тем более в гостях, но просто не мог остановиться, набивая живот вкусным впрок. Такого молока Вася не пил никогда в жизни: холодное, тягучее, чуть сладковатое. Осушив первый стакан почти залпом, налил второй. Жевал, а сам следил, как тётя Настя на другой край стола выложила из жбана тесто и стала его вымешивать. Видел, что работа не из лёгких и сколько той приходится прилагать усилий для лучшего результата.

- Можно, я попробую?

- Попробуй, раз хочется. Только руки помой.

Вася на ходу снял с себя ветровку, кинул на стул, вымыл руки и подошёл к хозяйке. Та сняла со своей головы белый платок и повязала ему в пиратском стиле, параллельно объясняя, как нужно месить.

Вязкая масса под руками была холодной, с непривычки липла к пальцам. Но под руководством тёти Насти Вася наловчился и поймал нужный ритм. На одном замесе не остановился, помогал делить готовое тесто на буханки, рисовал ножом крест на верхушке. Немного пригорюнился, что печься хлеб будет не в старинной печи, а современном духовом шкафу, на что тётя Настя со смехом ответила:

- Двадцать первый век на дворе, как-никак. Пойди лучше на кузню молока холодного отнеси.

Когда Вася появился в кузнице с крынкой в руке и косынкой на голове, у присутствующих там мужчин, видимо, случился эстетический шок: Макар Степанович замер с занесённым вверх молотом, а Фёдор с щипцами в руках, на котором из одежды были только рабочие штаны и фартук, смотрел на него через плечо с открытым ртом. Вася сконфузился от такого внимания, поставил крынку и стаканы на стол у стены и молча вышел, стаскивая на ходу с головы треклятую косынку. В дом не пошёл - уселся на крыльцо. Отсюда благодаря широко распахнутым воротам кузни хорошо было видно, что происходит внутри. Кузнецы молча выпили по стакану и тут же вернулись к своему занятию. А Вася, затаив дыхание, следил за перекатывающимися на спине Фёдора мышцами, за движениями рук, на которых налились синим вены. Тяжёлый молот выбивал из мягкого раскалённого добела металла искры, а ему казалось, что это искрит его сердце. Чем дольше смотрел, тем сильнее пересыхало в горле. Уронил голову на сложенные на коленях руки, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, и выматерился.

Сидел так, пока тётя Настя его не хватилась.

- Потеряла я тебя, - сказала она, выходя на крыльцо. - Пойдём, скоро хлеб готов будет.

Вася помогал сгружать горячие буханки на крытый чистой холщиной стол. Сидел на стуле и смотрел на них, а в душе гордость разливалась, что и он причастен к этой красоте.

- Возьми буханку, - скомандовала тётя Настя, он подчинился, заинтересованно ожидая, что будет дальше. - Разломи пополам и понюхай.

В этом запахе горячего хлеба было всё: уют, солнце, семья, едва уловимая горечь, любовь, которой хотелось поделиться со всеми. Самые дорогие парфюмы в мире не сравнятся с ним. И это чудо творят руки человеческие!

Второй раз в кузню его позвал сам Макар Степанович:

- Пойдём, на друга своего посмотришь.

Фёдор казался очень сосредоточенным и одухотворённым. Раскалённый железный прут под точно выверенными ударами закручивался в спираль. Вася, затаив дыхание, следил за выражением в чёрных глазах с отсветами красных всполохов огня в них, когда Фёдор снова подошёл к печи для прогрева заготовки, понимал, что тот действительно получает удовольствие от процесса. В конце, когда завитушка была расплющена и остужена, счастливо улыбнулся, довольный результатом, делясь своими эмоциями и с ним.

Сколько в мире таких людей, которые умеют радоваться мелочам, находят удовлетворение в своей работе, любимом занятии? Не пытаются свернуть горы или заработать все деньги мира - зачем, если ты можешь быть счастлив тем, что у тебя хорошо получается печь хлеб?

После кузни Васе предстояло новое испытание - Фёдор поволок его на реку. Так и потопал в рабочих штанах и обнажённый по пояс, потный, словно его маслом намазали, а чистые вещи доверил нести ему. Вася уже не знал, плакать ему или смеяться, выдержка была на пределе, а это они ещё до воды не добрались. Сам себя на пытки подписал - смотреть можно, трогать нельзя. Но когда Фёдор, даже не удосужившись оглядеться, есть ли кто-нибудь вокруг, Васю, видимо, вообще в расчёт не брал, стянул с себя штаны вместе с трусами, сверкая на контрасте со спиной белыми ягодицами, с гиканьем кинулся в прохладную речную гладь, у него в глазах потемнело и от стиснутых с силой челюстей хруст пошёл. Тот резвился в речке, как ребёнок, звал к себе. Вася, измерив для приличия температуру воды ступнёй, вынес вердикт: "Для меня - холодная", лишь бы не приближаться к Фёдору, разделся до трусов и лёг на песок, подставляя солнцу спину. Слышал, как тот плещется и отфыркивается. Вот зачем Фёдор с ним так? Хотя чему удивляться: два мужика, речка, какие тут приличия? Тот же не знает... Или знает, а его просто дразнит таким образом? Так ведь с Леной трахался... Может, Фёдор би?

- Вась, сгореть не боишься?

Вася, потерявшись в своих мыслях, резко вскинул голову на звук голоса и обомлел: Фёдор стоял перед ним в полный рост, запустив обе пятерни в короткие волосы, и сушил их. По его коже скользили капли воды, путаясь в курчавых волосах в паху, скатывались по тёмно-розовому члену... Вася взвыл и снова уткнулся лбом в предплечье. Слышал, как тот подошёл ближе, присел, потрогал за плечо, отчего поясницу прострелило током, и участливо спросил:

- Ты чего?

- Голова закружилась... - "...от красоты такой. Эх, заглотить бы тебя, чтобы аж нос в кудрях твоих буйных паховых запутался".

- Ты это, в тень перебирайся.

Вася закусил губу, резко подорвался с песка и с закрытыми глазами ломанулся в речку:

- А-а-а!

Холод воды выбил из него весь воздух, лёгкие забыли на миг как дышать. Плавал, широко загребая зеленоватую воду, нырял до потери пульса, пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли и угомонить стоящий колом член.

Вышел из воды, когда от холода зуб на зуб не попадал уже. Увидев, что Фёдор разлёгся на песочке в тени дерева, остался стоять на берегу под палящим солнцем. Так же, как и тот, сушил волосы пальцами, потом тряс головой из стороны в сторону, разбрызгивая воду, как золотистый кокер-спаниель. Расставил ноги на ширину плеч, упёрся ладонями в талию и подставил лицо жарким лучам. Чувствовал, как Фёдор оглаживает его спину взглядом, и уже от этого по шее бежали мурашки, переступил с ноги на ногу и остался так стоять, пока кожу на груди и плечах не стало щипать. Вздохнул и поплёлся в тень к Фёдору.

- Говорил "холодная", - насмешливо сказал тот, наблюдая, как Вася укладывается рядом. Трусы надел - и на том спасибо.

- Остудиться надо было, чуть не сгорел, - двусмысленность этой фразы была понятна только её автору.

Чтобы заново не впасть в прострацию от шикарного тела рядом, Вася завёл разговор на отвлечённую тему:

- А что у вас с Леной?

- В каком смысле? - Фёдор, как всегда, был верен себе.

- Вы встречаетесь?

- Нет, мы просто друзья.

- Друзья, которые иногда сексом занимаются?

Тот пожал плечами и ответил:

- Почему нет, если это устраивает обоих.

Вася был откровенно удивлён, такая модель поведения, как "секс по дружбе" не вязалась у него с Фёдором. Задумался на несколько минут и снова спросил.

- Ты вообще видишь, как она на тебя смотрит?

- Как?

Вася закатил глаза. Фёдор, видимо, действительно верил в то, во что ему было удобно верить.

- Федь, на секс по дружбе соглашаются или конченые феминистки, или те, кто надеется, что мужик всё-таки прозреет и женится. Лена, кстати, - добавил он, ибо не факт, что до того дойдёт, - относится ко второму типу.

- А как жениться, если я её не люблю?

- Ты прекрасно занимаешься сексом без любви. Да и не жениться я тебя отправляю. Просто со стороны ваши отношения выглядят... неравнозначными, что ли... И вообще, я не тот кто может тебе давать советы насчёт женщин...

- Почему?

Вася задумался, как сформулировать точнее, и выдал:

- У самого с этим проблемы...

На станцию они пришли, когда солнце уже начало клониться к горизонту. В вагоне Вася сел возле окна, пытаясь заново осмыслить весь сумбур прошедшего дня. Сегодня многое было для него внове: и кузня, и горячий хлеб, и голый Фёдор, которого теперь не нужно было придумывать - впечатляющая картинка с берега реки намертво въелась в подкорку.

Фёдор снова пристроился рядом, хотя вполне мог сесть напротив - вся лавка была пуста. Мерный стук колёс и плавных ход поезда убаюкивал. Васина голова безвольно повисла. Он ещё не спал, но так устал, что просто сил не было бороться с гравитацией. И только дикая сила воли, для пробуждения которой пришлось вонзить ногти в ладонь, не позволила ему возликовать от счастья, когда Вася почувствовал, как Фёдор бережно кладёт его голову себе на плечо.

Неопределённость бесила. Он не понимал Фёдора, но точно знал, что просто друзья так себя не ведут. Посматривал на того, пока они ужинали после возвращения домой, и всё гадал, стоит предпринимать активные действия самому или тупо ждать. Но то, что он успел узнать о Фёдоре, подсказывало, что ждать можно до пенсии.

Вася поставил на стол две чашки дымящегося чая и стал быстро наклоняться в сторону Фёдора. Он отпрянул назад. Видел, что Вася задумался на секунду и снова двинулся вперёд, не сводя глаз с его губ. Фёдор снова увернулся и недоумевающе спросил:

- Ты после сотряса ёбнулся или всегда таким был?

Вася обескураженно хлопал глазами, медленно выпрямляясь:

- Я думал, ты понял, что я гей.

Федор смотрел на него как на инопланетянина:

- И как я, по-твоему,. должен был это понять? Надписей на тебе нет, и штрих код не набит....

- Но ты же улыбался так... трогал меня, гладил... - теперь была Васина очередь впасть в ступор.

- Когда это?

- Ну... голову мою себе на плечо положил... а до этого - волосы растрепал...

На разговор двух взрослых и вменяемых людей это вряд ли тянуло. Смотрели друг на друга, и каждый подозревал в собеседнике умалишенного. Фёдор сдался первым:

- Вась, я не думал, что ты так истолкуешь... мордаха твоя зажила, и ты как-то сразу другим стал, что ли... - видя, что его объяснение не достигло цели, стал пояснять: - Ну знаешь, это как кота подзаборного принести домой, отмыть, откормить... и тот уже не заморыш... и рука сама тянется погладить его пушистый бок...

- Кота?! Подзаборного?! - У Васи просто глаза на лоб поезли. - Спасибо, хоть не с помойки. Пиздец какой-то...

Тот обиженно зазвенел посудой в раковине. Фёдор понял, что тупанул, только не понял, где именно.

- Вась, ну не кот ты... Это я просто образно, чтобы понятнее стало...

- Я так и понял. - Чашки печально звякали от резких Васиных движений.

Замолчали. Фёдор судорожно пытался придумать, как исправить сложившуюся ситуацию, параллельно переваривая информацию, что живёт уже которую неделю с геем. А Вася стал перемывать уже чистую посуду на второй раз, потому что никакого желания видеть сейчас эту смуглую морду с насмешливыми чёрными глазами не было.

- Прикольно, - весело выдал Фёдор через некоторое время, нарушив тягостное молчание.

Вася глянул на него через плечо:

- Что прикольного?

- Никогда живого гея не видел.

Вася фыркнул ("А говорит, что не кот") и снова отвернулся:

- Только мёртвые попадались?

- Вообще никакие! - Фёдор гоготнул, оценив собственную шутку. - Ты у меня - первый.

- Вот же счастье привалило!

Тот хоть и пытался ещё строить обиженного, но по голосу было понятно, что Васю уже отпустило.

- И как я раньше не догадался? - сам себе удивлялся Фёдор, подперев голову рукой. - Ну какой нормальный мужик так классно готовить может? И хозяйственный ты...

Вася так и замер с полотенцем и чашкой в руках. Медленно повернулся, чтобы глянуть на него через плечо и спросил:

- Это ты к чему вообще?

- Ну гей - это же типа женщина в теле мужчины?.. Или почему они тогда с мужиками спят?..

- Блядь, Фёдор! - Вася кинул полотенце на стол. - Не вздумай больше нигде такое ляпнуть. - Покачал головой, проходя мимо него, и, сокрушаясь, добавил: - Куда я попал?!

После внезапного каминг-аута отношения между ними никоим образом не поменялись. Фёдор не шарахался от него, столкнувшись в узком коридоре, не косился. Подвисал, правда, частенько гоняя в своей голове какие-то мысли. Да и Вася после сравнения с котом постарался утрамбовать свои романтические мысли куда подальше.

Дня через три, видимо, сформулировав всё, что его интересует, Фёдор подсел после ужина к Васе на диван начал задавать вопросы.

- А где вы находите друг друга?

- Там же, где и вы, - съязвил Вася, - но чаще через знакомых.

- И как оно? - спрашивал шёпотом, как о чём-то безумно запретном, а в глазах - интерес неподдельный.

- Охуенно!

Фёдор снова замолчал, переваривая это "охуенно", наклоняя голову то вправо, то влево. Вася покачал головой и уткнулся в свой телефон.

- Слушай, - Федор выпрямился, оттолкнувшись от спинки дивана, - а ты же меня голым видел. Это ничего?

Вася привык, конечно, к Фединой манере мышления, но такую возможность постебаться грех было упускать. Развернулся к тому корпусом, сделал серьёзное лицо и со вздохом сказал:

- Я не хотел говорить тебе, но раз ты сам начал... - снова вздохнул, нагнетая напряжение. - По нашему гейскому закону ты теперь должен на мне жениться.

У Фёдора глаза стали размером с блюдца, даже дышать перестал от шока:

- Так я же не специально... - мямлил тот.

- Я знаю, - Вася пожал плечами, - но сам понимаешь, закон...

И ободряюще похлопал Фёдора по колену. Тот глянул на Васину руку, потом ему в глаза. Вася не выдержал и заржал, откидываясь спиной на диван. Фёдор, поняв, что его разыграли, насупился и вскочил на ноги:

- Да иди ты!..

- Федь! - сквозь смех кричал он вдогонку. - Фёдор, не бросай меня!..

Полный текст книги вы можете найти на сайте Boosty