...

И выпустил он их в дом свой,

И усадил он их за стол свой,

И почивал их, яко братьев и сестёр своих,

И вином угощал. И сам пил.

...

Пожалуй, это был самый приятный, внушающий истинное спокойствие момент за все последние дни. Недели. Сад, разросшийся вглуби тех угодий, теплом отозвался в душе, напомнил родное Междуречье с его буйством зелени и чистой, удивительно трогательной красотой. Чуть далее начинались густые леса. А за ними, как бы немыслимо то ни звучало, порхала свобода. Столь желанная и необходимая. Опасная для каждого, кто никогда не грезил ей.

... Да и не стал бы из здравого рассудка...

Жажда свободы уже совращала с лучшего пути, иначе бы не оказался Витней в Иллиде. Сейчас же мысли об ошибках, наконец, освободили голову, но не оставили её рассуждения об их разрешении.

- Не хочу здесь оставаться. - Эстер срывала чахлые полевые цветы, пытаясь собрать из них какой-никакой, но букет. - Этот дом... Мне ничуть не нравится.

- Признай, что всё дело в Даймонде и вашей с ним ссоре. - Витней потянулся, ощущая прилив бодорства и новых сил. - К слову, так о чём вы спорили? Ты так и не сказала.

Эстер поджала губу.

- О политике.

- Если честно, то я глубоко удивлён. - И это слабо сказано. - Не думал, что ты в ней, хоть что-то смыслишь. Без обид.

- Понимаешь ли, это дело принципов и взглядов. В них мы и не сошлись. К тому же, он из Отчаянных, а это человека никоим образом не красит.

- Не соглашусь...

- Погоди-погоди! Не хочу с тобой спорить! Даже открывать эту тему! - она открестилась.

- Дело не в моих взглядах. Я просто не понимаю... В голове не укладывается, почему ты считаешь, что всегда и во всём права!

- А это не так?..

Она медленно шагнула в зелёные заросли. Трава путалась у её ног, оплетая босые стопы; кроны деревьев, словно в полусне склонили свои головы, осыпая её волосы нежными листьями цветущих ветвей; солнце прорывалось сквозь них к тусклым тканям платья.

- Это предвзято... - Витней отвёл взгляд. - Предвзято - судить о человеке просто потому, что он принадлежит к числу Отчаянных. Не живи предубеждениями. Рискуешь упустить действительно стоящих людей.

Девушка смерила его безразличным взглядом.

- Давай вернёмся к делу. Что там тебе нужно было? - она в очередной раз запрокинула голову, вглядываясь в чистейшее голубое небо. Ни облачка. Безупречное, до невероятности глубокое тянулось оно до самого горизонта.

- Сухая кора ивы, листья липы, ромашки и мята.

- Не знала, что местные дамы этим питаются, - Эстер ехидно улыбнулась.

- Не неси глупостей. - Юмор Витней не оценил, ускорил шаг, желая отстраниться от собеседницы. - У Франчески высокая температура. Её необходимо как можно быстрее сбить.

- Франческа, - протянула Эстер, словно напевая это имя, - так вот как её зовут. Франческа. Интересно, кто она? Какого происхождения? Кем приходится Даймонду?

Её слова более походили на диалог с собой, да и направлены были куда-то в сторону.

Они двинулись вниз с холма к лесному озеру, близ которого многолетние раскидистые деревья расступались пышным полукругом, а вьющаяся трава припадала к влажной земле. В зеркальной глади плыло и тянулось бездонное небо, над ним, словно перевернутая вверх корнями, рыдала старинная, сморщенная от времени ива. Тонкие её ветви оплетали терпкий воздух, настаивали горячие его порывы средь своей листвы, чтобы выпустить на волю свежей животрепещущей прохладой.

Витней поспешно достал карманный нож, бережно сделал надрез, отсекая тонкую прослойку хрупкой коры. Раздался скрип, затем треск, а после нож с хрустом рассек густой воздух. Тем временем Эстер расположилась на земле, опустив ноги в щекочущую пятки воду. Бросила через плечо мрачное:

- Неужели нет возможности вернуться?! Что если идти в обход?

Витней прикусил указательный палец, что как назло зудел; с удивлением обнаружил забившуюся под самый ноготь занозу.

- А? - сплюнул горькую кровь, тут же смешавшеюся со слюной и приобретшую неприятный прогорклый вкус. - Идя в обход, мы лишь углубимся в земли Ариэйтеса. Рискуем заплутать. Самое лучшее, что мы может сейчас сделать - это ждать. Ждать, пока осада Тэлума не прекратиться. Не вижу иного выхода...

__________

Франческа предпочла лично наблюдать за процессом приготовления целебной настойки, именно поэтому Витнею пришлось перетащить стол вместе с ингредиентами в её комнату. Сама она возлежала на диване, закинув обе ноги на его ручку, запрокинула голову и с видом мученическим приложила руку ко лбу. Стоило юноше появиться на пороге, как она вся встрепенулась, запахивая подол домашнего платья, бросила на вошедшего полной тревоги взгляд. Еле различимо произнесла:

- Проходите!

Витней разложил стол посреди залы, расставил перед собой склянки, бережно выложил травы. Откупорив банку спирта, он тщательно обработал им нож, после чего принялся шинковать стебли и листья, параллельно выдавливая скопившийся в них сок. Франческа смотрела на происходящее в оба своих светлых глаза, доставляя юноше ещё большее неудобство. В один из моментов, когда рука Витнея соскочила, и нож скользнул близ пальца, он испепелил девушку раздраженным взглядом. Потупился, вспоминая о вежливости, зачастую стоящей поперёк горла.

- Вижу, - протянула она, приподнимаясь на локтях, - я доставляю Вам неудобства. Могу не смотреть, если Вы не хотите. Или... вовсе... отвернуться.

Он ничего не ответил, сильнее сжимая нож в руке.

- Я чем-то обидела Вас? Скажите, если это так. - Она подперла щеку левой рукой, с ещё большим интересом уставилась на Витнея. - Не молчите! Вы же не немы!

- Я предпочитаю работать в тишине. - Нервно переминал пальцы. - Это помогает сосредоточиться и качественнее выполнить своё дело.

- Вы не думаете, что слишком серьёзны для своих лет? - она премило улыбнулась.

- А это имеет значение? - внутри что-то защемило. - Личность не определяется возрастом. Серьёзность не меряется годами.

- Ну вот, опять! - она всплеснула руками. - Вы говорите и рассуждаете, как старик, Витней. Не хотелось бы Вас обидеть, но это так. Молодости свойственен ветер в голове. Вас же, кажется, ничуть не радуют Ваши лучшие годы.

- Вы так говорите, будто познали все ужасы старости. - Витней усмехнулся ей в ответ.

- Сама ничуть. - Она задумчиво покачала головой, ловя себя на иных мыслях. - Но мне не раз приходилось наблюдать картину увядания чьей-то жизни. И поверьте, никто и никогда не был рад такому исходу.

- В Мидории бытуют другие мнения. Старость считается привилегией, ведь не каждому дано прожить до глубоких лет.

Длительная пауза позволила вернуться к работе. Витней закрутил травы в марлю, железными щипцами закрепил её над стаканом, обернулся в поиске кувшина с горячей водой. Медленно процедив часть воды, он опустил марлю в стакан, накрыв его льняной тканью, а поверх деревянной миской. Далее дело было за мятой. Снова обработав нож в спирте, Витней начал аккуратно, дрожащий от напряжения руками счищать шершавую поверхность листьев, оставляя лишь малую долю мякоти.

- Какой приятный запах... М-м-м... - Франческа расплылась в улыбке. - Что это?

- Странно, что Вы не знаете. - Ловким движением переместил мякоть в ступку. - Это мята. На редкость душистое и полезное растение.

Она понимающе кивнула.

- Вы... если что... не удивляйтесь. В этих четырёх стенах мир снаружи не узнаешь. И, - Франческа вернулась на своё законное место, - возможно, порой я буду казаться Вам глупой. Но Вы простите меня за то. Такая жизнь накладывает свой отпечаток... Поверьте, я искренне рада Вашему обществу! В этом доме мне совершенно не с кем поговорить. А жизнь без стоящей компании сущая скука. - Её рука коснулась его плеча, привлекая к себе внимание. - Вы мне действительно интересны, Витней.

... И к чему такая любезность?!..

Юноша отстранился, перехватил её запястье двумя пальцами.

- Вы забываетесь. - Слова невольно сорвались с губ, оставив неприятный осадок.

... Он чувствовал себя глупо и неловко. Будто измываются над ним, окончательно загоняя в угол...

- Настойка готова, - он перелил лекарство в серебряный бокал, протянул его Франческе.

Она с минуту вглядывалась в мутную зеленоватую жидкость, затем сделала пару глотков один за другим, зажала рот руками, морщась от режущего язык вкуса. Лицо её исказилось в отвращении; она сделала несколько шагов по направлению к завешанной балдахином кровати. Запнулась посреди комнаты.

- С Вами... всё в порядке... - Витней толком не понял, что произошло, когда Франческа, дрожа всем телом, опустилась на колени, зашлась хриплым кашлем.

Силы окончательно покинули ее, и она безвольно распласталась посреди шитого ковра. Лёгкие ткани обвили кожу, умертвляя её своей бедностью, золотящиеся на свету волосы рассыпались по спине струящимся потоком.

Витней в два шага подскочил к ней, стараясь подхватить её на руки, обвил изящные плечи.

- Боже... - Он второпях огляделся. - Я должен позвать кого-то из слуг!.. Милостивый Всевышний!

Как вдруг она резко распахнула глаза. Холодные и пустые они прожигали Витнея насквозь, улавливая каждую нотку его волнения и страха. И он замер, немо вдыхая душистый запах её кожи. Замер под леденящими его чарами.

Хохот. Громкий и звонкий ударил по ушам. Франческа заливалась тем неистовым смехом, который некогда казался уделом натур бездумных и мистических. Она смеялась до жути живо. И не было на слуху столь правдивого и полного самоупоением смеха. Перекатистый. От глубоких и хриплых до высоких и обрывистых нот. И юноша сам невольно заулыбался, совершенно не зная почему.

... Это шутка. Просто шутка...

- Вы такой забавный, Витней! Вы такой забавный! - звучало средь безудержной радости.

______________

- Вас определили в библиотеку, - ни без радости сообщила Аделина.

К новости этой Эстер отнеслась холодно. Маяться от безделья, конечно, не лучше, но сама мысли о работе под началом Даймонда оставляла в душе двойственные ощущения.

- В библиотеке? - переспросила, прокручивая в голове это понятие. - И что же я там буду делать?

- Как что?! - Аделине медленно, но верно отказывали нервы. - Следить за порядком! Чтобы каждая книга занимала положенное ей место, на стеллажах не было ни пылинки, а витражи были в идеальном состоянии!

Последнее заставило напрячься пуще остального.

"Витражи? Чёрт бы их побрал!", - эта мысли надолго закрепилась в голове Эстер наряду со столь привычными раздумьями о скором обеде или необходимости нового платья.

Библиотека поражала своими размерами и неясностью применения. Большинство слуг читать не умели, да и не желали, приезжих здесь явно не жаловали, а прочтение нескольких сотен книг хозяевами казалось неподъемным трудом. Доверху забитые стеллажи трещали под невыносимой тяжестью, деревянные скамьи и столы прогибались под грузом десятка старинных томов. Помещение сковывал непроглядный мрак, средь которого светились лишь треклятые витражи, тянущиеся от самого потолка до пола. Эстер развесила шторы единственного на всю залу окна, на минуту задохнулась от густого потока хлынувшей пыли. Судя по повсеместным грязевым наростам, в библиотеке давно не убирались, и эта тяжёлая ноша легла на плечи Эстер.

Наверное, с час провела она, не разгибая спины, на коленях, тщательно вычищая ледяные плиты пола. Стопы заледенели, кости отозвались болью и треском, стоило подняться на трясущиеся ноги.

... И северянка с горечью отметила, что переусердствовала...

Пол светился белезною, собственные руки - чернотою немереной. И казалось, что уборка на этом закончена, как на пороге библиотеки печальным знаменем появилась Аделина, а за ней ещё двое слуг с представительного вида лестницей на плечах.

... И Эстер мысленно прокляла весь этот мир...

Чистка метровых витражей представляла собой кропотливый и негласно опасный процесс, в течение которого Эстер предстояло подняться по складной лестнице и миниатюрной кисточкой вычистить каждое из тысячи стеклышек. Конечно, девушка подумывала о халтуре, но увидев залипшие пылью витражи, с горечью предположила, что фальшь эта будет слишком явной.

Хлипкие ступени предательски трещали под ногами, и Эстер казалось, что они вот-вот проломятся. Что она сама вот-вот сосчитает их собственной головой. Но судьба была к ней милостива и отгородила от столь ужасной участи. Руки дрожали, когда Эстер поднесла кисть к первому зеленоватому стеклышку, венчавшему многоцветную картину бури. И тут северянка впервые осознала, насколько длительной будет общая чистка. Не час, не два. Дни. Длительные, полные в своей протяженности. Недели и месяцы. Того и гляди, годы.

Резкий хлопок двери заставил Эстер встрепенуться, бросить мимолетный взгляд вниз и застыть от ужаса. Высота в полтора метра навевала неприятную вероятность разбиться в лепешку. Девушка с горя пополам удержала равновесие, но в этом порыве пальцем задела витраж. Стекло осталось целым, лишь маленькая царапинка, замеченная и ранее, расползлась.

... Впрочем, Эстер было не до неё...

Шаги раздавались откуда-то из-за спины; два силуэта, видимые ею краем глаза, скользнули меж соседних стеллажей.

... Аделина? Кто-то из слуг? В панике мысли путались...

Она хотела было спуститься, но ступени громко затрещали, заставив повременить с этой идеей.

- Пришли новости из города, - первый голос звучал чуждо; принадлежал мужчине средних лет, коренному "демону", судя по ярко выраженной картавости.

- И что же? - То говорил Даймонд. Без всяких сомнений.

- Не лучше, чем ранее. Тэлум по-прежнему осаждён. Захватчики держат оборону. Правительство настаивает на переговорах. - Звучало устало, безысходно.

- Даже в собственном доме чувствую себя зябко и неприкаянно. - Собеседник отвлекся от насущных проблем, резко сменил тему. - Мне всё больше думается, что с моего приезда в этом доме всё становиться лишь хуже. Даже здесь. Кто велел развесить шторы?! Слуги распустились до неимоверности... Мне видится издевкой каждый их проступок. Каждое не в такт брошенное слово. Каждый отрешенный взгляд. Клянусь богами! Это всё они! Они! Глядя с небес, усмехаются надо мною! - глубокий вздох усталости прервал тираду.

Эстер сильнее вжалась в лестницу, с тревогой огляделась, уловив человеческие тени подле стола через два стеллажа от себя.

- Пожалуй, я забываюсь... - Даймонд умерил негодование. - Касаемо захватчиков?..

- Ваша версия подтвердилась. В наших рядах действительно появились крысы.

- Ясно. Ещё что?

- По поводу захвата храма, все подозрения пали в сторону Отчаянных. Через пять дней необходимо выехать на территорию переговоров - открытые Мидорианские земли. Два дня пути и мы будем на месте. Выезжаем в одиночку или распорядитесь организовать сопровождение?

- Очередная морока. - Даймонд мялся. - Думаю, десяти слуг будет вполне достаточно. Более точно скажу позже. Можете идти.

Снова раздались гулкие шаги, и незнакомец выскользнул из библиотеки, блеснул лишь его бордовый франк и огненно-рыжая шевелюра. Эстер чуть отклонилась, желая получше его разглядеть. Ступени прогнулись и заскрипели сильнее прежнего, резанули слух. Звук шагов (теперь иного рода, более звонкий и глубокий) звучал всё ближе и ближе.

- Добрый день, Эстер! - громко, с издевкой.

Северянка скосила глаза, с неприятным ощущением клокочущего волнения обнаружила хозяина дома тык впритык с лестницей. Даймонд стоял, запрокинув голову, смотрел с интересом и усмешкой на устах. Одет он был, как и всегда, с иголочки: свободная рубашка из лёгкой льняной ткани, клетчатый жилет нараспашку, тёмные брюки свободного кроя.

- Как давно Вы здесь?

- Не думаю, что мой ответ Вас порадует, - Эстер нащупала ступеньку, стремительно спустилась на землю.

Даймонд держал обе руки в карманах. То ли от скуки, то ли дурачась, переминался с пятки на носок, и выглядело это столь нелепо, что северянка с трудом сдержала усмешку.

- Не знал, что у Вас финансовые трудности. - "Демон" обошёл её кругом, чётко отсчитывая каждый шаг. - Так или иначе, Элозианская Академия - это престижное заведение, а не приют для бездомным... Не знал, что у Вас есть брат. И совершенно мне не ясно, какими окольными путями занесло Вас в Ариэйтес? Вам не кажется это странным? Слишком уж много не состыковок...

- О чём Вы? - Эстер с трудом вспомнила о существовании легенды.

- О Вашей лжи, Эстер. О Вашей наглой и неприкрытой лжи. О том, как Вы пользуетесь нашей добротой и даже не удосужитесь быть честной с нами. - Звучало не без должного упрёка и разочарования.

- Какое право Вы имеете судить меня?! - Она поспешно включила "актрису", но то было поздней и уже бессмысленной мерой. - Вы и представить себе не можете, какое горе нам пришлось пережить!

Даймонд презрительно фыркнул; карие глаза его смотрели пусто, будто мысли его занимало нечто совсем иное.

- Продолжите отпираться? Как знаете. Мне и без Ваших слов всё более чем ясно.

- Можете не верить! - Эстер скрестила руки на груди, демонстративно отвернулась, вздернув носик. - Единственное, в чём Вам точно не стоит сомневаться, так это то, что нам действительно необходимо жильё. И мы действительно находимся в затруднительных обстоятельствах.

Даймонд смотрел куда-то сквозь собеседницу, причём с такой невероятной сосредоточенностью, что голова его непроизвольно качнулась под тяжестью единственного рога. И Эстер болезненно отметила то, насколько тяжела эта неравномерная ноша.

- Знаете, - протянул он, вновь сфокусировавшись на её силуэте, - мне не составит труда позволить Вам остаться здесь. Обоим. Но... Вы испортили витраж.

- Что? - Эстер ощутила, как мурашки сковали тело.

В голове не укладывалось: как? Как ему удалось разглядеть столь маленькую трещину, не находясь при этом на высоте?! Как, исходя из физических возможностей, ему удалось сделать это?!

... Может, всё дело в неудачливости Эстер? Последнее время этот фактор разительно пересиливал прочие...

- Но я не... - Слова не шли, густым потоком застыли в глубине горла.

- Вы испортили витраж, и я имею полное право выставить Вас за неисполнение своих обязанностей.

... О Всевышний! Её ещё и в служанки записали!..

- Вы предполагали, что я этого не замечу?! Огорчу Вас, но я долгие годы наблюдаю на эту картину, с самого её появления на этой стене. Создали её в честь шестидесятилетия моего отца. Как бы мрачно, то не звучало, но в честь его смерти, наступивший спустя неделю её установки. Каждый день, будто одно из тысячи стекол. Я знаю каждый изъян и огреху. И уж поверьте, мне не составит труда разглядеть новую. - В его глазах читалась издевка. - Но куда живописнее Ваше лицо. Вы не умеете лгать, Эстер. По крайней мере, Ваше лицо не даст Вам этого сделать. Вы выглядите, как провинившийся ребёнок; также легко Вас и прочесть.

Теперь без лжи и фальши северянка воззрилась на него с искренним неприятием.

- И что же теперь?! Выставите нас?!

- Почему же "нас"? - Даймонд расплылся в нескрываемом злорадстве. - Ваш "брат" заслужил место в этом доме. В отличие от Вас...