"... Вглядываясь в его черты, она вспоминала прошлые лета, безвозмездно отданные во благо его имени. Она была готова оплакивать каждую минуту, проведенную над его челом, но вновь жертвовать ему год за годом...".

Из романа некой Марты Кларк

_______

- Где ты был? - вопрос сопровождался очередной вспышкой молнии, что озарила встревоженное лицо Эстер белесым светом.

Равен промок до нитки; ворвался в комнату, тотчас захлопнув за собой дверь, придавил её тяжестью собственного тела, медленно, царапая доски каблуками сапог, опустился на пол.

- Я извелась вся... Прихожу, а тебя нет...

В лучах единственной свечи его глаза зияли черными впадинами, ещё более оттененными прядями влажных волос, что так липли ко лбу и щекам. Бледный и озябший, он встряхнул головой, и дождевые капли разлетелись во все стороны.

- Здесь поблизости есть озеро. - Пробормотал скомкано, еле слышно. - Думал, искупаться. И как видишь... - Он подвернул рукава некогда пышной рубашки, морщась, выжал их. - Гроза настигла на обратном пути.

- А если бы тебя заметили?! - Эстер вспылила.

- Не волнуйся, я знаю, что такое - быть осторожным. И даже если бы заметили...

- Меня радует, что и в такой ситуации, ты умудряешься быть абсолютно беспечным. - Она потянула задвижку на себя, вплоть до щелчка. - Думала, было, рассказать о тебе Витнею, но он, видимо, не пожелал слушать. И... Ушёл...

- В такой ливень?

- Да. Меня и саму это удивляет. Честно признаться, я сильно волнуюсь на него. - Эстер потерла замёрзшие руки. - Последнее время Витней сам не свой. Всё эта... - С трудом выдавила из себя. - Франческа.

- А? - Юноша в недоумении вскинул бровь. - Речь идёт о?..

- Возлюбленной Даймонда.

На секунду лицо Равена просветлело, будто всплыло в его памяти нечто приятное, также скоро вернулось ему обычное сосредоточенное выражение.

- Франческа, значит.

- Ты знаешь её?

- Конечно. Странно было бы, если не знал. - Равен стянул замызганные сапоги, вальяжным шагом направился к дивану в углу комнаты. - Преинтереснейшая натура, надо бы отметить. Мы в шутку кличем её - Франциск, ибо более не встречали женщин, столь влиятельных в политических кругах. За нею не закреплена никакая из должностей, при этом она присутствует на всех собраниях (без исключений). И круг Отчаянных, отнюдь не единственное общество, в котором её можно заметить. Многие из приближенных Даймонда по-прежнему ломают себе голову мыслями о том, как бы отделаться от столь навязчивой особы, раздражаются от самого факта, что последнее слово, так или иначе, всё равно останется за ней. И... Будь госпожа Франческа истинною дурою... - произнёс с усмешкой, будто сама мысль казалась абсурдной. - Пожалуй, относились бы к ней с тем нисхождением, что так привычно ко всякой женщине, но судьба распорядилась иначе. Помниться, когда столкнулся с нею впервые, нашёл её на редкость приятной и до невероятности взбалмошной. Первое впечатление, конечно, обманчиво. Обманчиво до той чрезвычайно опасной (да-да, именно так) степени. И сколько бы я ни старался видеть в ней обе натуры одновременно, перед глазами силуэт её дробится: добродетельная Франческа - женщина, которой не стыдно грезить, и прирождённый стратег - Франциск, чьей холодности и расчетливости так не хватает Даймонду.

Равен откинулся на спинку кресла, в задумчивости упёрся взглядом в потолок.

- И я был влюблён в обоих. Даже, когда она сказала что то, как я зарабатываю на жизнь достойно отвращения. Тогда я хотел было толкнуть трагическую речь о безвыходности ситуации и необходимости этих подачек, но... Она была безоговорочно права. Так? - Он в ожидании уставился на Эстер.

Та ничего не ответила, смущенная его откровенным рассказом. Молчала.

- Мне всегда было до чёртиков интересно, кого сам Даймонд видит во Франческе. - Равен устало потёр виски. - В свете он совершенно холоден с ней, будто стыдится её чрезвычайной любезности и желания угодить всем и вся. Но стоит приключиться с ней чему-то плохому (а здоровье госпожи хрупкое), так всё вмиг переменяется. В любом случае, - склонил голову набок, - возвращаясь к Витнею, не думаю, что общение с Франческой... Ммм... Пойдёт ему на благо.

Эстер пожала плечами, скрестила руки на груди.

- В независимости от этого, - сменила тему разговора, - вам следовало бы поговорить.

- Нет! Ни в коем разе! Он и знать о том, что я был здесь не должен!

- Это ещё почему?!

Равен многозначительно отвернулся к стене.

- Ей-Богу! Я не могу понять! - Эстер всплеснула руками. - То ты просишь его позвать, то видеть его не хочешь!

- Изменились обстоятельства. Изменились и требования. - Процедил с нескрываемым недовольством.

- И всё же?

- При встрече начнутся вопросы. Как я здесь оказался, пожалуй, самый первый из них. Всплывут те темы, что я предпочитаю оставлять опущенными. И к тому же... Понимаешь ли... Перед прибытием сюда мы с Витнеем сильно повздорили. До сих пор неприятный осадок. Иии... - Протянул, старательно собираясь с силами. - Понимаешь ли... У меня не столь много друзей, чтобы рисковать ими. А у Витнея и без того много поводов прекратить на корню наше общение. Поэтому, я хочу, чтобы всё мною сказанное осталось исключительно между нами. Ни слова! Слышишь меня?! Ни слова не должно быть услышано им!

- Боишься оттолкнуть его?! В таком случае, я обрадую тебя: друзья нужны именно для того, чтобы понимать и принимать.

- Но у каждого есть свой предел, так?! И мне бы меньше всего хотелось достигать его.

- Будь по-твоему, - Эстер отмахнулась.

- Но есть ещё один момент. - Равен бережно достал кольцо из кармана брюк, протянул его собеседнице. - Более надёжных рук я не знаю, поэтому отдаю его тебе на сохранение. Бери!

Девушка попятилась от неожиданности.

- К чему это?! - губы её изогнулись в нервной улыбке.

- Сегодня же я покину этот дом. С Вами отбыть не смогу, поэтому перевоплотиться - единственный способ добраться до Мидории.

Эстер оробела.

- Нет...

- Да. Ты должна его взять!

- Я на одни и те же грабли дважды наступать не стану!

- Я доверяю тебе.

Его взгляд убедительнее всяких речей. Прямой и до дрожи в ногах тёплый; в самую душу, безоговорочно и без шансов на спасение.

- Эстер! - Его голос резанул слух, дребезжанием застыл у барабанной перепонки.

- Хорошо. - Она приняла кольцо из его рук. - Хорошо. - Сжала в ладони чуть тёплый металл.

- А теперь, - юноша втянул побольше воздуха, - слушай внимательно и запоминай. Мне приходилось пару раз бывать в Открытых Мидорианских землях. Местность гористая, лесная. И по дороге вам придётся сделать несколько остановок. Завтра купи самый большой моток красной ленты; ею ты будешь обозначать места, где вы останавливались. Так я смогу найти тебя, случись что плохое. Запомни! Вы с Витнеем должны скрыться до прибытия на место переговоров!

- Да. Хорошо, но... Почему именно так?

- Я не умею предугадывать будущее, что очень жаль. При этом редко грежу хорошим и ещё реже ошибаюсь. - Он прикусил губу в сомнении. - Ради своей же безопасности, Эстер. Следуй моим советам, и вы оба будете в целости и сохранности.

Она коротко кивнула.

- Так вот, - он поджал босую ногу под себя, - будет там одно местечко. Обрыв, откуда открывается вид на озерную долину. Идеальное место для прервала, одним словом. И тропа, в лес уходящая. Свежая, хорошо протоптанная, она пересекает Кардонский лес насквозь и используется охотниками, да грибниками. Пойдёте по ней, откажитесь близ Мужской Северской Академии. Там я и буду вас ждать. Только помни! - Снова в тревоге повысил голос. - Весь свой путь обозначайте лентами. Начнёт темнеть - немедля останавливайтесь. Заплутать в лесу в потемках многого не стоит.

- Да-да, конечно. Я знаю. - Эстер утвердительно закивала.

- Ну вот и отлично! Значит, моё беспокойство за вас будет излишне...

___________________

Говорят, красота располагает. Впервые, наблюдая за Франческой, Эстер могла опровергнуть этот домысел. Красота отталкивала, отзывалась в душе щемящей завистью и острым ножом полоснула по спине в тот самый момент, когда разум утопал в наваждении.

Изящная фигурка в мужском платье безупречного кроя тут же привлекла внимание всех присутствующих. Тёмный жакет поверх свободной рубашки, иссиня-черные расклешённые к низу брюки, вытянутые носы затертых лаковых туфель, сверкающие из-под лёгкой сборки. Франческа двигалась легко и непринуждённо; руки её, чуть согнутые в локте, плавно лежали вдоль бёдер, тонкие пальцы оплетали грубые стежки массивного ремня, украшенного рельефной пряжкой. Совершенно неженской; мусолящей глаз.

- Ты что-то хотела мне сказать? - при виде Франчески у совершенно безразличного Витнея загорелись глаза.

В сторону собеседницы он уже не смотрел; да и вопрос звучал куда-то в сторону.

- Да, но... - Эстер мямлила. При лишних ушах говорить не хотелось, мало того, не стоило. - Нам бы с глазу на глаз...

- Переговорим после. Хорошо? - А он светился от счастья.

- Хорошо, - пусть и знала, что это "после" никогда не наступит.

... А Равена он бы послушал. Да-да, непременно! Эстер всё больше убеждалась в том. Смотрел бы на него щенячьими глазами, млел и внимал. Сказать "нет" даже не подумал бы. Отложить? - Экая дерзость!..

С досады северянка топнула ногой, так что вокруг все вмиг затихли и внутри всё сжалось. А Витней... Даже взглядом её не удостоил.

Четыре дормеза под солнечным пеклом. Всё практически готово к отъезду господ. Слуги грузили вещевые сумки; где-то в стороне, у обочины дороги, горничные обменивались пожеланиями хорошей дороги. Девушка рассчитывала ехать вместе с ними, но в карету набилось столько народу, что и соринке негде лечь. Второй дормез распорядились отдать советникам Даймонда; пятеро статных мужчин в бордовых фраках одинакового покроя давеча утром отдыхали в главной зале дома, играли в покер. Курили, пылко что-то обсуждая, на весёлой ноте пригласили Эстер присоединиться. Она хотела отказаться, но один из присутствующих - загорелый крепко сложенный юноша с пышными угольными бакенбардами - настоял.

- Чем занимаетесь?

- Учусь.

- Элозианская Академия?

- Да.

- Нравится?

- Вполне.

Разговор явно не клеился. После очередной партии, в течение которой девушка переминалась с ноги на ногу у стены, всё тот же юноша предложил ей присесть. И когда она подвернула подол платья, чтобы опуститься на край кресла рядом с ним, резко придвинулся к ней, приглашая расположиться у себя на коленях.

Эстер молча покинула зал, демонстративно хлопнув входной дверью.

Третий дормез предназначался самому Даймонду. Для него утро того дня было отнюдь не бодрым, он отсыпался перед поездкой в своём кабинете. Ближе к полудню спустился в обеденную в одном лишь домашнем халате, неспешным шагом обошёл вокруг стола, без зазора совести глядя присутствующим в рот; захватив пару зелёных яблок, ушёл восвояси. Так, как с радостью оповестила Аделина, проходил чуть ли ни каждый его день, а при худшем раскладе хозяин не появлялся вообще.

- Он никогда не обедает с вами? - Эстер удивилась до глубины души.

- Почему же?! Иногда, когда госпожа Франческа упрашивает его... А так... Да... Последнее время они в разладе. Госпожа без позволения вошла в его опочивальню и отвлекла от важного дела (точно не припомню от чего именно, но нечто чрезвычайной срочности). С того момента мы более не приближаемся к его кабинету. Без его приказа, разумеется. Но Вы, милочка, ходили туда, так ведь?! И потому, быть может, именно Вам он не откажет в просьбе. И отобедает с нами.

- Не думаю, что дело во мне... Нет, что Вы... - Эстер открестилась.

- Экая Вы жестокосердная, милочка! Иль просто гордая?!

... Гордая. Определённо. Но есть ли в этом зазор?..

Кому предписали четвёртый дормез? - Госпоже Франческе и, судя по всему, Витнею.

Сил на злость более не хватало.

... Впрочем, тратить их на столь бесполезную эмоцию было бы не резонно...

- Доброго Вам дня, Эстер! - Даймонд появился из ниоткуда, бодрым шагом пересёк площадку перед домом.

Все тотчас оживились. Изнова закипела работа, умерило свой жар весеннее солнце.

- Как Ваше настроение? - неожиданный вопрос ввёл в ступор.

Даймонд блистал свежей укладкой и натянутой поверх чрезвычайной сосредоточенности улыбкой. Его темный будничный костюм был тщательно вычищен, переливался на свету атласными наплечниками и декоративными пуговицами фрака. Привычные туфли с твёрдыми наконечниками сменили пластичные сапоги для верховой езды; откуда ни возьмись, появилась пара шёлковых перчаток, которые, правда, он тут же стянул, небрежно смял в руках.

- Настроение? - Эстер запоздало уловила его вопрос. - Моё настроение замечательно. Как и Ваше, пожалуй.

Уловив её взгляд, и то, как она пристально вглядывалась в силуэт Витнея, Даймонд неожиданно выдал:

- Ваш брат - замечательный человек. В наше время - это большая редкость.

Северянка хрипло усмехнулась.

- Вы же читаете меня как книгу?! И давно всё раскусили. Так, к чему эти издевки?! Вам нравится измываться надо мною?! Что ж... Это низко!

Алроуз ничего не ответил; демонстративно отвел взгляд в сторону, будто и не стояла Эстер по правую его руку.

... Замечательно! Ей-Богу!..

- Я всё хотел у Вас спросить.

- И о чём же? - она откинула со лба назойливые пряди, распадающейся причёски.

- Обязуйтесь ответить честно.

- Хорошо.

- Вы влюблены в Витнея?

С минуту северянка пусто смотрела в сторону, не находя слов для описания той немыслимой глупости, что распирала сие предположение.

- Нет. - Эмоции растворились где-то на дне желудка, оттого голос звучал загробным и абсолютно бесчувственным. - И это не то женское "нет", подразумевающее какие-либо сомнения или прямое "да". Просто нет. Без оговорок.

- Вы не находите сказанное жестоким? - Лицо Даймонда сменилось; забрезжил в нём тот холодный и расчетливый интерес, который Эстер приходилось видеть лишь единожды. При первой встрече.

- М? Ничуть, а Вы - да?! Даже если бы у него и были ко мне чувства, что жестокого в честности?!

- Так значит, к Вам он тёплых чувств не питает? - выспрашивал настойчиво, явно с какой-то целью.

- Вам не кажется, но наш разговор перешёл в несколько пошлое русло. - Излишняя пытливость раздражала. - Я не лезу Витнею в душу и Вам не советую... Ну, вот скажите: у Вас есть братья или сестры?

- Если через призму этого вопроса Вы хотите перейти к теме братской любви, как альтернативы душещипательному чувству, то да. У меня были братья, но чувство любви к ним мне совершенно незнакомо.

- Были? - в голосе скользнула настороженность.

- Вы хотите знать подробности их смерти?

- Я бы не посмела касаться болезненной для Вас темы! Это...

- Бросьте! - он расхохотался, будто происходящее его откровенно смешило. - Я ведь знаю, что интересно! Никогда не мог понять, к чему это: "что Вы!", "не в моей привычке!", "это было бы грубо!". Все так натужно строят из себя до мозга костей сдержанных и благовоспитанных, что мне порой, кажется... Впрочем, кому какое дело!

Он упился взглядом в Эстер, ища согласия и поддержки; она лишь коротко и понятливо кивнула.

- Старший мой брат - Чарльз, с рождения болезный и немощный, заживо сгорел в собственном кабинете. - В голосе Даймонда слышалась та непринуждённость и лёгкость, что обычно характерна всякому человеку, в двухсотый раз пересказывающему забавную историю. - Он заснул на рабочем столе, а когда пришёл в себя от запаха гари, то двери уже завалило. В конечном итоге, он нашёл выход - окно подле кровати. Спасение было совсем близко, но балки обрушились прямо ему на спину, просели под тяжестью горящего балдахина.

- Боже... - не смогла сдержать изумления.

- Дэвид - прожигатель жизни, окрылённый похмельем и развратом, никогда не чтил наших богов. Он скончался на тридцатом году жизни; был отравлен сухим красным вином из самого центра Лазумии. Говорят, - произнёс с затяжной паузой, - у несчастного был шанс спастись, позвав на помощь, если бы убийца не запер за собой дверь его спальной. Средний брат - двадцатиоднолетний Хью - скончался от многочисленных переломов позвоночника. Юноше не повезло упасть с лошади во время охоты. Врачи оказались бессильны, боги - бездушны. Пред тем, как отойти в мир иной он бредил, говоря о подрезанной кем-то узде и ремешках седла. Впоследствии, подтверждения тому действительно нашли.

- Соболезную...

- Флоида зарезали осколком хрустального бокала. Когда же его тело готовили к захоронению, и перед местным лекарем стала задача: извлечь осколок из шеи, он благоразумно отказался, боясь и вовсе отсечь телу голову. - Даймонд, будто с досады закусил внутреннюю сторону щеки. - Последним стал Хилари - мой младший брат, ещё младенец. Убийца задушил его в колыбели атласной подушкой, привезенной для любимца всего семейства из главной богадельни Ариэйтеса. Забавно, не правда ли?!

Для Эстер ничуть, но кривая улыбка сама собой резанула лицо.

- Убийцу нашли?

- Разумеется. - Он косо оглянулся на дорогу. Кто-то оповестил, что можно трогаться. - Им оказался один и тот же человек, расправившийся со всеми пятью в течение одного лишь месяца. Он имел доступ ко всем комнатам родового гнезда Алроузов, напрямую был связан со всем семейством и, что забавно, ничуть не скрывал своей вины. - Усмехнулся сквозь плотно сжатые зубы. - Наверное, знал, что останется практически безнаказанным. И при этом будет мучиться всю оставшуюся жизнь.

- И кто это был? - тело обдало холодом предположений.

Даймонда окликнул один из всадников, возглавляющих делегацию, поторопил занять своё законное место. Алроуз резко развернулся на каблуках сапог, стремительным шагом направился в сторону дормеза, дернул на себя его дверцу.

- Ну? И долго Вас ждать? - его строгий голос заставил Эстер встрепенуться.

- Я должна была ехать в сопровождении слуг, но все места заняты. - Девушка стояла как вкопанная, не находя в себе сил, чтобы сдвинуться с места.

- Раз уж так, - шире распахнул дверцу, пропуская даму вперёд, - проходите!

... Как бы ни думалось, манеры всё ещё не плакали по нему...

- Но... - Что-то внутри упиралось, противясь здравому рассудку.

- От подобного рода предложений не отказываются. Проходите. Я потеснюсь.

____________

Тем вечером он чувствовал себя особенно. И пусть теплилось в душе сомнение, он без раздумий хлопнул за собой дверью, без сожалений и терзаний отпустил по частице всего себя.

Чувство распирало душу до последнего момента, даже когда тело дало первую и единственную трещину, распалось на десятки частиц. Сотни легчайших перьев. Сознание сорвалось с кончиков пальцев, ринулось в небесную гладь. И утонуло. Мир перевернулся, обвивая хрупкие крылья дымкой облаков.

... Вдох - выдох...