Чеён

Со свиданием у нас никак не клеилось. Какой-то парень из «Воронов» умудрился устроить драку в публичном месте, и тренер решил наказать всю команду. Он поставил им дополнительные часы тренировок, порой оставлял после них, заставляя читать разные выдержки из законов о драках в общественных местах. Плюс Тэхён, как оказалось, ходил к репетитору, и из-за О ему пришлось сдвинуть занятия на вечернее время. Одним словом, между нами стояла тысяча препятствий.

Так наступила пятница.

Поход на дискотеку мы не обсуждали, то ли Ким решил, что я иду как само собой разумеющееся, то ли он замотался, что просто этот момент вылетел из головы. Я уже даже подумала, что Тэхён никуда не пойдет или, в крайнем случае, О Сехун им поставит очередную тренировку. Но под конец учебного дня случайно услышала, как парни обсуждали вечер танцев, и как Ким принимал в этом обсуждении активное участие.

Значит, пойдет.

Я пыталась отмахнуться от назойливого червячка, что продолжал зудеть в сердце, однако когда в туалете стала свидетелем разговора девчонок, настроение окончательно упало.

Сидеть в закрытой кабинке и слушать их восторженные возгласы, а там еще в контексте не раз употреблялось имя Тэхёна, было до слез обидно. Я ведь тоже хотела станцевать с ним. Да кто об этом не мечтает, особенно рядом с таким парнем?

Оставалось только прикусить щеку изнутри и молчаливо пережить этот вечер. Не такой уж он и особенный.

Из школы я ускользнула, не попрощавшись с Кимом. Его вызвали в зал помочь с украшением, перенести какую-то тумбу. Всю баскетбольную команду записали в активисты: сказали, на десять минут, но по окончании последнего урока стало понятно – далеко не быстрое будет занятие.

Однако не успела я дойти до дома, Тэхён позвонил, видимо, освободился:

– Чеён, ты куда ушла? – спросил он вполне обыденным тоном. Не знаю, в каких мы были отношениях, но, видимо, в очень теплых, потому что даже через трубку от парня веяла невероятная нежность в мой адрес.

– Домой, куда же еще.

– А чего к нам не зашла? У меня сегодня тренировки отменили, я бы тебя проводил. А лучше бы осталась до вечера, завтра все равно уроков не будет.

– Я думала… у тебя будет тренировка, – прошептала виноватым голосом.

– Блин, вылетело из головы! Тренер О нам еще утром сказал, что на сегодня отменит из-за дискотеки, – теперь и голос Кима звучал с нотками вины.

– Бывает, не переживай.

– Так… может, ты недалеко ушла? Может, я смогу тебя похитить до дискотеки? – прозвучал тот волнующий до дрожи в коленках вопрос. Я остановилась напротив своего двора, разглядывая детскую площадку.

Отец знал, в какое время его дочь должна вернуться со школы. Отец ненавидел шумные компании и уж тем более школьные дискотеки. Он никогда не отпускал меня на подобные мероприятия, даже в младших классах. Мир несправедливости продолжал крутиться по спирали, все больше посмеиваясь над желаниями простой девушки Чеён.

Собравшись с духом, я сказала Тэхёну правду:

– Прости, но с дискотекой не получится. Папа не пускает, он немного… – откашлявшись, я постаралась подобрать корректное слово, чтобы сохранить лицо родителя в глазах близкого мне человека. – Немного зол в последние дни.

– Что-то случилось?

– На работе какие-то неприятности, да и в обычное время не отпустил бы меня на дискотеку. Строгие нравы, и все дела.

– Вот как… – понизив голос, ответил Тэхён.

– Ладно, мне домой заходить надо. Хорошего вечера, потанцуй там за нас обоих. Пиши, если будет совсем скучно, – с трудом промолвила я, затем скинула вызов.

                      ***

Ким не перезвонил, да и не писал больше. Я горестно вздыхала, то и дело поглядывая на часы или телефон. Время вдруг сделалось резиновым, солнце никак не хотело покидать улочки. И вот уже уроки на понедельник готовы, и уборка завершена, и с ужином помощь оказана, а ночь никак не накрывает город.

Дискотека должна была начаться в шесть, от безысходности я создала аккаунт в соцсетях, нашла группу школы и принялась листать ленту, истории. Люди на фотографиях и видео выглядели такими радостными, счастливыми, мир для них пестрел яркими красками.

С каждой минутой дополнялись истории, на одной я заметила Джису. Она легкой походкой вошла в зал – улыбчивая, словно ангелок. На ней было короткое розовое платье, волосы заколоты на одну сторону гребнем, на ногах замшевые сапожки, облегающие тонкие икры. Голоса по бокам радостно пели овации местной королеве, Джису только и успевала махать ручкой на камеру.

Тэхён увидит ее и влюбится по новой. Я бы точно влюбилась, будь я мальчишкой.

Разозлившись на себя, кинула телефон на подушку и повернулась к стенке, подтянув к себе колени. Зачем усугубляю ситуацию? Вроде мазохистских наклонностей за собой ранее не замечала.

А потом услышала неожиданно вибрацию, повернулась и заметила на мобильном входящее сообщение от Тэхёна. Сперва открывать не хотела, чтобы не кусать локти от ревности. Но любопытство пересилило, и я провела пальцем по экрану.

В груди моментально разлилось тепло, а губы растянулись в улыбке. Ким прислал фотографию кухни, где, судя по всему, у него подгорела сковородка, и в целом случился коллапс. Приборы были разбросаны по столу, мука рассыпана, и подпись снизу: «прости, удивить не смог».

Тихо прыснув, я поднялась с кровати и вновь залезла в шкаф. Кажется, посиделки среди вещей стали закономерным явлением.

– Что это? – тихо спросила, набрав Кима.

– Неудачные эксперименты, – ответил он, никаких тебе голосов на фоне или музыки – полнейшая тишина.

– Я думала, ты на дискотеке отжигаешь, – закинула осторожно удочку, пытаясь понять, верны ли мои догадки.

– Я минут десять побыл там, а потом ушел. Скучно. Вот решил попробовать приготовить блины, как у тебя. Но лучше бы заказал еду на дом, такая дичь! – сокрушался Ким, пока в моей душе разливалась радость. – Мне еще и убирать теперь здесь, капец! Как люди готовят, я не понимаю.

– У тебя есть на воскресенье планы? – резко сменила тему. Отец уйдет на смену в обед, так что вечер будет в полном моем распоряжении. Даже если мама и насядет с вопросами, выкручусь как-нибудь.

– Ну… а что? Ты хочешь меня в воскресенье?

– Увидеть, – добавила я покраснев.

– И я об этом, а ты о чем подумала? – нарочито смущал Ким. И то ли в маленьком шкафу стало невыносимо жарко, то ли меня пробивало от этих двусмысленных вопросов. Я даже замахала ладошкой перед лицом, стараясь немного успокоиться.

– Именно об этом. Так что? Да или нет? Или я кладу трубку?

– Эй, стоять! – крикнул Тэхён. Я посмеялась, забавляясь его реакцией. – Какой кладу трубку, я не разрешал такой милости!

– Тогда точно кладу, – игриво шепнула я.

– Пак, тебе не жить, если отключишься сейчас!

– Считаю до трех.

– Знаешь, что мне в тебе всегда нравилось? – неожиданно перевел тему Ким. От столь прямого вопроса я аж оторопела.

– Что? – робко проронила, перебирая варианты ответа.

– Что ты только со мной такая, будто тебя никто не знает, кроме меня.

– Какая – такая? – поборов очередную волну смущения, поинтересовалась я. Это, наверное, самый странный разговор, какой мог случиться. Сидеть в шкафу, среди вещей и неосознанно флиртовать с парнем, не с простым парнем, с Мистером Популярность… Кому скажи, не поверили бы.

– Увидимся в воскресенье, – усмехнулся Ким.

– А?

– Да, да, – глумливо ответил он. – Моя взяла, Пак. Не скучай там, кухню уберу и напишу. Пока.

                       ***

Воскресенье я ждала с особенным трепетом. Снова у Лисы попросила одежду, в этот раз вязаное мятное платье чуть выше колен. И пусть за окном шел снег, гулял морозный ветер, мне все равно хотелось в те редкие дни, что выпадали для свиданий, выглядеть особенно.

Встретиться мы договорились в городе. У Тэхёна стояла дневная тренировка, а в школу к нему мне идти не хотелось. Нет, Ким настаивал, конечно, забрать меня, но я отказалась. И так боялась, что мать заподозрит, начнет вопросы задавать. Как говорится, береженого бог бережет.

Так что в пять вечера я стояла напротив торгового центра, периодически протирая очки, потому что те запотевали от холода. Сегодня погода особенно разошлась, людей на улице почти не было, а кто и был, передвигались перебежками, кутаясь в куртки. И, как назло, Ким опаздывал уже на десять минут.

Скрестив руки на груди и топчась на месте, я искренне старалась не превратиться в снежную даму и не пасть под прицелом мороза. Однако позитивные мысли не особо согревали, поэтому когда Тэхён прикатил на байке и предложил поехать в сторону курортной зоны, я категорически отказалась.

– Слушай, а поехали ко мне? – предложил он вдруг, все еще восседая на своем железном коне. Я видела только глаза парня через стекло мотошлема.

– К тебе? – мой голос дрогнул, да и вся я вдруг сжалась от столь неожиданного предложения.

– Ну да, или ты боишься? – дразнящим тоном произнес Тэхён. Кажется, ему нравилось меня смущать. Хорошо хоть щеки от мороза и без того отливали румянцем, иначе я бы точно попалась.

– Было бы чего бояться.

– Тогда садись! – воодушевился Ким.

– Лучше давай в блинную поднимемся, мне домой через два часа. Мы пока доедем, уже обратно ехать.

– Значит, все-таки боишься, – пожал он плечами, вздыхая.

– Ну ты же не монстр, чтобы я тебя боялась.

– Кто знает, в некоторые моменты я очень даже похожу на него, – усмехнулся Ким, но настаивать не стал. Он быстренько припарковался, вернулся ко мне и потащил на пятый этаж в торговый центр, в зону фудкорта.

Теплый воздух окутал плечи и тело, а аромат ванили вперемешку с корицей заставил улыбнуться. Пока мы шли мимо магазинчиков, успели заметить красиво украшенные витрины к Новому году: разных мигающих оленят, елочки, маленьких дедов морозов. Вокруг играли праздничные песни, люди суетливо проскальзывали мимо нас с подарками и объемными пакетами, дети бегали в красных шапочках, держа в руках сладкую карамель. Оказывается, ее раздавали бесплатно в детской зоне, если рассказать стихотворение или спеть песенку.

На пятом этаже столик мы выбрали у окна, откуда открывался потрясающий вид на зимний город и горы, укутанные белым покрывалом. Туман медленно оседал, создавая мистическую атмосферу. Я невольно залюбовалась пейзажем, не заметив, как Тэхён принес нам горячий чай с пирожными.

– Ой, ты уже, а я еще даже раздеться не успела, – прошептала я. Однако Тэхён в своей типичной манере понял фразу довольно двусмысленно:

– Так мы можем поехать ко мне, пока еще не поздно.

– Ким, ты практикуешься в стендап-комики? – кинула я, стягивая с себя пальто и шапку.

– У-у, – присвистнул Тэхён, пройдясь оценивающим взглядом по моему наряду. – Я одного не пойму, сколько личностей в тебе живет, Пак?

– Много, одна из них любит кофе и туман за окном, – постаралась съехать с темы и поскорее сесть на стул. Однако взгляд Тэхёна обжигал, заставляя смущаться до кончиков волос. Я себя вдруг почувствовала моделью, на которую направлены тысячи камер: с одной стороны, неловко, а с другой – приятно.

– Туман, значит? – Ким тоже уселся, подперев рукой подбородок. Он вел себя так, словно я самый драгоценный камень в мире, который ему наконец-то дали рассмотреть поближе.

– И долго ты собираешься на меня смотреть? – робко произнесла, сжав чашку с кофе.

– Не знаю, а что? Тебе не нравится?

– Эм, нет, в смысле… – я опустила голову, пытаясь успокоить разгоряченное сердце. Однако не успела опомниться, как Тэхён вдруг приподнялся, коснулся моего подбородка, нежно приподнял его и накрыл мои губы коротким поцелуем.

От нахлынувшего волнения перехватило дух, я словно упала на мягкое пушистое облако, словно впервые попробовала кислород на вкус: сладкий, упоительный, до головокружения и дрожи в коленках. А когда Тэхён взглянул на меня, румянец тотчас ожёг скулы. Я не могла отвести взгляда от глаз Кима: они затягивали туда, откуда не было дороги обратно.

– Прости, – прошептал он, возвращаясь на свое место. Тэхён облизнул нижнюю губу так, будто слизал остатки шоколада, что продолжал таять. Это было столь интимно, что я вцепилась в стул руками, стараясь немного прийти в себя и перестать смущаться.

– Не смог удержаться.

– И всегда ты такой несдержанный? – выдохнула я, наконец поднимая голову.

– Бывает иногда, – расплылся в улыбке Ким.

А потом запросто нашел мою ладонь на столе, накрыл ее своей и начал болтать о всяком-разном, будто мы с ним вот так каждый день сидим. Сперва я зажималась: неловкость и отсутствие опыта брали свое. Но через полчаса бесконечных веселых историй близость с Тэхёном уже не казалась чем-то новым. Я даже умудрилась поправить ему волосы, что забавно торчали из-за шлема.

Вечер приобрел оттенки весны, несмотря на непогоду на улице. Я, подобно подснежнику, нежилась в первых согревающих лучах солнца, что незатейливо пробивались сквозь призму зимы.

Горячий кофе, любимое пирожное, взгляд Тэхёна, в котором переливалась тысяча звезд, теперь уже только моих звезд. Сказка окончательно поглотила с головой, и я напрочь забыла про серую реальность. Вспомнила о ней только возле дома, когда Ким вместо прощальной реплики вдруг озвучил очередное невероятное предложение:

– Слушай, давай Новый год встретим вместе?

– Что? – растерялась от неожиданности я.

– Мой отец в командировку уезжает тридцатого на четыре дня. Я бы хотел провести этот праздник с кем-то особенным, смекаешь, Пак?

– Ох, – в груди все ухнуло, мне даже стало стыдно смотреть Тэ в глазе. Ведь папа точно будет встречать Новый год дома, вряд ли он согласится на смену. И если в обычное время он меня, скрипя зубами, куда-то отпускает, то уж сейчас-то отпроситься и пытаться смысла не было.

– Что за упадническое выражение лица? – Ким поравнялся со мной, его горячие ладони коснулись моих щек, заставляя наши взгляды встретиться. Мамочки, как он смотрел! С какой нежностью и трепетом, за такое можно смело отдать жизнь.

– Чеён, – позвал Тэхён, сердце сжалось в точку, я перестала дышать. – Просто обещай, что попробуешь.

– Обещаю, – зачем-то согласилась, видимо, под действием энергетики, что сносила все мои запреты напрочь. Я поражалась самой себе – откуда берется эта легкость? Обволакивающий взгляд Тэхёна, еле заметная улыбка, и вот уже я приподнялась на носочки, а губы непроизвольно нашли его губы.

В этот раз он получился далеко не коротким, наоборот, долгим, глубоким, до ужаса жадным. Тэхён сгреб меня в охапку, по-свойски скользя ладонями по спине, лопаткам, шее, сминая мои губы, словно сорвался с цепи, словно не мог насытиться. Мы оба падали в пропасть, утопая друг в друге.

Сердце лихорадочно наворачивало круги, и в тот момент, когда Ким неожиданно разорвал наш поцелуй, тяжело дыша, я едва разочарованно не взвыла. Потом, правда, опомнилась, зарделась. Это ж надо – сама поддалась, сама устроила этот вихрь эмоций.

– Мне домой пора, – протараторила я, стараясь не смотреть на озорные огоньки в глазах Тэ.

– Согласен, – кивнул он. – Иначе я тебя не отпущу. Уж после такого отпускать сложно будет.

– П-пока, – заикаясь, кинула прощальную реплику и на дрожащих ногах помчалась к своему подъезду.

А на следующий день я узнала, что папа все-таки работает в ночь с тридцать первого на первое. Решив, что сама судьба подталкивает меня к Тэхёну, я написала ему сообщение, соглашаясь провести Новый год вместе.

Тэхён

Идея провести Новый год с Чеён возникла неожиданно, я сам не понял, как к этому пришел. Отец просто озвучил новость о командировке, и в голове яркой вспышкой отразилось – свободная квартира, салют, мандарины и моя Чеён. Система ломалась медленно, но приятно.

А уж когда Пак согласилась, я окончательно расправил крылья. Ходил себе, довольный как дурак, смаковал наш поцелуй и ждал новой дозы. Все-таки отношения с моей недотрогой были не похожи на остальные, они затягивали в водоворот новых чувств. Я никогда не хотел сворачивать горы ради девушки, не считал минуты до встречи, а тут просто махал хвостиком перед ее носом, радуясь мелочам: сообщению, улыбке, смущению, что часто мелькало красками на щеках Чеён.

Конечно, были и свои минусы, пусть я их особо за таковые не считал. Например, в школе девчонки норовили бросить едкую шуточку в сторону Чеён, от чего я знатно бесился. Или затравленное лицо Ким Джису, с которым она проходила мимо, громко вздыхая. Явно делала это специально, чтобы уколоть, вытащить чувство вины наружу. Мне ее так-то по-человечески тоже было жаль, может, и надо было держать в тайне какое-то время отношения с Чеён, но поздно думать об этом.

Больше всех добили, правда, Чимин и Кай. Они собирались встретить Новый год на даче Хосока тридцать первого, накупили продуктов, соков, зазывали людей. Меня пригласили в первых рядах еще двадцать пятого, и я сперва сказал “да” без задней мысли, скорее, на автомате. А потом, когда Чеён согласилась провести этот вечер со мной, сообщил ребятам, что не смогу прийти.

Все! Цунами, смерч, ураган, какой-то лютый шквал обид обрушился на мою голову. Губы надули, морды отвернули. А Чимин так вообще убил:

– Ты со своей Чеён, – имя Пак он язвительно выделил. – Прям пай-мальчиком сделался: никуда не хожу, ни с кем не гуляю.

– Ты что как девчонка разнылся? – усмехнулся, ткнув друга в бок. Мы шли по коридору из раздевалки после тренировки.

– А ты не думал, что она просто крутит тобой? Из нормального парня каблук решила сделать, – выдал Чимин. А еще говорят, друзья не устраивают сцен ревности. На минуточку, таких фразочек Пак ранее не кидал.

– В голове у тебя каблук, Чим. Чеён не такая, понял? Я ее давно знаю, она хорошая и очень скромная.

– Угу, поэтому от друзей отталкивает. Да ты глянь! – разошелся Пак, взмахнув руками. – Уже полшколы на тебя косятся из-за неё.

– Ну, если они дебилы, я помочь ничем не могу. И вообще! – я остановился, выдав свою коронную полуулыбочку, не хотелось портить отношения. Да и повод какой, глупость же!

– Надумаешь, всегда рады, – буркнул Чимин и, не протянув руки, пошел прочь, оставляя меня одного.

Я тоже не стал особо париться, однако решил выбрать на каникулах пару деньков, чтобы провести их в компании друзей. Все-таки в чем-то Чимин был прав: в последние дни я намеренно избегал посиделок с ними, пытался скорей улизнуть домой и написать Чеён. Мне чертовски не хватало с ней общения.

Спровадив отца в командировку, я убрался в квартире: показалось, пыли столько, хоть совком выметай. Ну и за продуктами сходил, не знал, чем будем питаться, и надолго ли Пак задержится в гостях. Предполагал, конечно, что родители вряд ли отпустят ее на два дня, но мечтать не вредно же, правильно?!

Готовить сам ничего не стал, хватило прошлого раза и сгоревшей сковородки. На всякий случай набрал полуфабрикатов, пару готовой еды, апельсинов для сока и даже тортик. Марафетился тоже долго: никак не мог определиться, в рубашке быть или по-домашнему. В итоге выбрал рубашку, облился духами, включил телек, и плюхнулся на диван ожидать звонка. Мы договорились в четыре созвониться, поэтому я отсчитывал минуты, предвкушая лучшую ночь в году.

Но вот и четыре пробило, а там и половина пятого. Логичное дело, мне не нравилось ожидание, особенно когда в груди огоньки загораются. Я дергал ногой, пытаясь соблюдать спокойствие. Может, она там платье выбирает? Может, хочет сразить меня наповал?

В пять вечера я не выдержал, написал сообщение. А через десять минут позвонил, но звонок остался без ответа. Ее мобильный был включен, гудки шли, однако никто не брал трубку.

Ладно! Может, на вибро стоит, может, она со своей подружкой там щелкает языком и просто не слышит. Так что я решил дать еще час Чеён, всякое ведь бывает.

В семь часов я уже оставил больше двадцати пропущенных. Ходил злой как черт по комнате из угла в угол, разглядывая гирлянду, которую повесил на окно. Звезды переливались ярким светом, создавая романтическую атмосферу. Затем мой взгляд зацепился за белую искусственную елку, что возвышалась на журнальном столике. Под ней лежали мандарины и подарок для Чеён.

Я не знал, что ей нравится, поэтому купил розу в прозрачной коробке, вспоминая, что в детстве любимой сказкой Чеён была «Красавица и Чудовище». Когда увидел эту алую розу, сразу улыбнулся и, не думая ни минуты, попросил упаковать.

В восемь в голову полезли страшные мысли. Вдруг беда приключилась с ней или с ее родными, вдруг она просто не в состоянии позвонить. Мне сделалось дурно, настолько, что уже и усидеть на месте не представлялось возможным. Елка начала раздражать, а огоньки-занавески действовать на нервы.

В девять позвонила мать:

– Тэ, хотела поздравить тебя с праздником, – пропела соловьиным голоском в трубку.

– Оставь свои поздравления для нового мужа, – огрызнулся. Мы не общались. У мамы теперь была другая семья: мужчина, которого, вероятно, она любила и ценила больше нас с отцом. Как забавно бывает – минутное удовольствие значит больше того, кто считал тебя центром вселенной.

Я ненавидел мать.

– Ты уже взрослый парень, а продолжаешь меня попрекать и отчитывать, словно маленькую девочку.

– Я не отчитываю тебя, ты могла бы и не звонить.

– Тэхён, это нормально, что люди расходятся. Любовь не вечна, – пыталась достучаться до меня мать. Она и подарки присылала, правда, на старый адрес, новый не знала. И в гости звала, и увидеться хотела. Но я четко провел линию – в моей жизни нет места предателям, дважды предателям.

– Сходиться потому что по любви нужно.

– Я любила твоего отца, просто так бывает. Иногда обстоятельства выше наших желаний.

– Ой, только давай без этого, – еще больше раздражался я. Время тикало, Чеён не было, мать кипятила мозг. Вселенная явно решила подшутить, не иначе.—Обстоятельства и постель другого мужика – разные вещи. Все, мне некогда. С новым годом.

На этом я сбросил вызов, посидел еще немного на диване. Снова набрал Пака, и снова без ответа. Плюнув на все, схватил шлем, накинул куртку и помчался к ней. В конце концов, если с Чеён приключилась беда, я должен быть рядом.

Гнал на байке на запредельных скоростях, обгонял одного, другого, игнорировал красные сигналы светофора. В глазах пелена, по венам скользил лед, но в груди полыхал огонь. Возможно, то был адреналин, который не позволял мне замерзнуть в самый холодный день декабря.

Остановился напротив двора Чеён, кинул шлем на землю и вбежал по ступенькам во двор, оглядывая пустую унылую площадку. Я помнил с детства и подъезд, и номер квартиры, и окна Паков. Только теперь здесь стояла железная дверь с кодом, что осложняло задачу.

В центре двора возвышалась высокая пышная ель, а под ней сидели две пушистых собаки. Я двинулся в их сторону, думал, просто удостоверюсь, что дома никого нет, и пойду искать дальше. Однако в окнах кухни горел свет. Там кто-то ходил, издали было плохо видно, да и темнота с туманом добавляли проблем. Не придумал ничего лучше – вытащил телефон, навел камеру, пытаясь рассмотреть силуэты.

А потом на балконе открылось окно.

Я не осознавал, что перестал дышать, пока легкие не начали гореть от недостатка кислорода. И телефон не нужен был, чтобы разглядеть Чеён. Она вскинула голову, разглядывая небо, на котором не горела ни одна звездочка.

Мне хотелось крикнуть, позвать ее. Я разомкнул губы, однако не смог собрать по буквам имя любимой девушки. Махнул головой, пытаясь понять, какого черта она стоит непринужденно на балконе, какого черта она сейчас не в моей квартире. Руки сами потянулись к мобильному, дрожащими от холода пальцами набрал в последний раз номер Чеён.

Я видел, как она отвела голову в момент гудка, а потом снова устремила взгляд на небо. Безразличный взгляд. Словно я никогда ей не был по-настоящему нужен.

«Любовь не вечна», – вспыхнули слова матери.

«А ты не думал, что она просто крутит тобой?», – пронеслась набатом реплика Чимина, подобно отрезвляющей пощечине.

Собаки вдруг завыли, а может, это сердце у меня в очередной раз сломалось. Господи, ну надо же… Дважды в одну и ту же реку.

Я провел рукой по лицу и от греха подальше скрылся за деревом: не хотелось попадаться Чеён на глаза.

Проклятые псы лаяли, демонстрируя клыки. Они скалились, отчего-то видя во мне врага. Я схватил камень, лежавший возле ног. Злость и негодование накрывали, словно огненную стрелу вонзили в старую незажившую рану. Кипяток опалил каждую клетку в теле, я замахнулся на собак, сжимая камень в ладони, но в итоге не кинул. Животные же не виноваты, что Тэхён дурачок.

– Да и плевать, – прошептал про себя. – Не хочешь, будь по-твоему...