Чеён

Время превратилось в резиновое. Я просыпалась, шла на занятия, возвращалась домой, ну и доделала проект по истории для Тэ. Сдала работу историчке, сказав, что он попросил меня передать ей, так как сам уехал. Не знаю, поверила госпожа Моморин  или нет, но приняла молча, про оценку тоже промолчала.

Оставшиеся бесконечно долгие дни я пыталась сосредоточиться на учебе. В конце концов поступление в вуз никто не отменял. Нам, как назло, поставили кучу пробников, поэтому я только и делала, что корпела над учебниками, погружаясь в знания.

Выбралась на улицу только в воскресенье, и то потому что отца не было, а с мамой в последние дни мы не могли оставаться наедине. Казалось, между нами повисло какое-то напряжение. После тех воспитательных мер она ходила сама не своя, с опущенной головой, словно на плечах повис неподъемный груз. Возможно, мать поняла больше, чем мне хотелось бы, а возможно, она впервые осознала цену своего выбора. Однако мы не спешили делиться переживаниями, стараясь обходить неудобное прошлое стороной.

Поэтому в воскресенье мать без вопросов позволила мне прогуляться с Лисой, даже дала деньги и намекнула на поход в кино. Деньги я приняла, конечно, а насчет кино мыслей не было. Да и у Лисы наверняка были планы.

Лиса поджидала на улице, одетая с иголочки: сапоги на высоком толстом каблуке, темные зимние колготки, короткое черное платье и пуховик. Погодка стояла не сказать, что холодная, однако шел дождь, и морозный ветерок прокрадывался под одежду, заставляя ежиться. Так что на фоне модницы подруги я выглядела человеком-мешком: в широких джинсах, зимних кроссовках, куртке и в шапке.

– У нас важная миссия, а ты выглядишь, будто дрова рубить вышла, – подметила Лиса.

– А вдруг мы идем рубить дрова? В такую холодину это, в самом деле, очень важная миссия.

– Очень смешно, – хмыкнула подруга, ткнув меня локтем.

– Ну не знаю, мне смешно, – улыбнулась я, перепрыгивая через большую серую лужу.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– Меня? Э, нет, – я категорично замахала руками. — Ты же знаешь, что у меня клиника дома, какой знакомить?

– Он мне нравится, хочу, чтобы ты его оценила и… сказала свой вердикт.

– Я? Зачем? – мы остановились напротив одного из дворов, на узкой тропинке. Где-то вдали раздался лай собак и голоса детей.

– У меня редко такое бывает, чтобы парень прям запал в душу.

– У тебя каждый раз – запал в душу и все дела, – усмехнулась я, вспоминая, сколько таких парней уже было у Лисы. Она та еще львица.

– Ой, скажешь тоже! Этот особенный, у него такой взгляд, ух, пронзает до косточек! – подруга вздохнула и расплылась в мечтательной глупой улыбке. Вот уж правда, особый случай. Обычно Лиса более сдержанная в высказываниях о парнях. Для нее главное их кошелек, а уж никак не взгляд, от которого таешь до последней капельки.

– И как мы с ним познакомимся? Ты хочешь устроить свидание втроем?

– Почти, – Манобан подхватила меня под руку, многозначительно играя бровями. Лисица еще та. – Я выбрала кафе, он нас ждет там.

– Э… стоп, со мной вместе? Он в курсе насчет третьего колеса?

– Да, я сказала, что ты моя незаменимая бэйба, и ему придется смириться, – усмехнулась Лиса.

– Мне его уже жаль.

– Ой, не будь такой скучной, а то твой упакованный мальчик от тебя сбежит.

– Он не мой! – возмутилась я, краснея. Перед глазами моментально всплыла  улыбка Тэхёна, а губ словно коснулось его горячее дыхание. Сердце заметно зачастило от воспоминаний.

– Это временно, – хмыкнула самодовольно Манобан.

Обсуждать Кима мы не стали, потому что Лисе уж больно хотелось поделиться историей про свое «волшебное» знакомство и новую любовь. Как оказалось, парня звали Бэмбэм, учился он на втором курсе университета, где-то подрабатывал, только не ясно где, и, конечно, был без ума от моей подруги. Познакомились они случайно: она переходила дорогу и чуть не попала под машину. Бэм геройски спас Манобан, а взамен попросил ее телефончик.

Порой мне казалось, что Лиса точно могла бы стать героиней женских романов. Такая разнообразная бурная жизнь.

Зато когда мы оказались напротив кафе, я уже не была так спокойна.

– Привет, – хрипловатым голосом поздоровался парень, чмокнув Лису в щеку. Он поджидал нас у входа в заведение, кутаясь в кожаную куртку. Внешне парень не выглядел доброжелательно: высокий, худощавый и татуировкой под глазом. На английском там было выбито слово «удача». Острые черты лица, тонкие губы и взгляд, от которого бегали мурашки по спине, не предвещал ничего хорошего.

В голове набатом стучало «надо делать ноги».

– А это моя бэйба – Чеён, – произнесла Манобан, жестом показывая на мою скромную персону. Я поправила очки указательным пальцем и постаралась улыбнуться, хотя улыбаться вообще не хотелось. От Бэма веяло чем-то зловещим.

– Ну… – он прошелся по мне брезгливым взглядом, словно оценивал по пятибалльной шкале и выбрал однозначную единицу. – Приятно познакомиться, бэйба Чеён.

– Взаимно, – ответила, прочистив горло.

– Пойдемте? – спросила Лиса, открывая дверь в кафе.

Мы вместе вошли в кафе, выбрали столик возле окна. Заведение было довольно уютным – в теплых кремовых тонах и с приглушенным светом. В воздухе витал запах выпечки, из колонок лилась лирическая спокойная музыка, да и посетителей было не очень много: всего несколько столиков заняты.

Пиццу заказали одну на всех, а вот напитки каждый выбирал сам. Я пробежалась быстро по меню, цены доступные, и даже на мои скромные деньги можно было что-то купить. Правда, ни еда, ни уютная атмосфера не смогли склеить беседу. Бэмбэм почти не разговаривал, больше разглядывая Лису или официанток, а мне, в принципе, было сложно поддерживать диалог – я чувствовала себя лишней. Зато подруга трещала без умолку. Собственно, она и спасала ситуацию в одиночку.

Когда под конец мы начали расплачиваться, и я вытащила свой кошелёк, мысленно поблагодарив мать за щедрый подарок, Манобан запротестовала. Я видела, как напрягся Бэм и как старательно пытался не подать виду, что ему не особо хочется выступать в роли спонсора вечера. Но в итоге он сдался под натиском Лисы, однако посмотрел на меня таким взглядом, словно накормил голодающего в Африке, и за это ему требовалась премия года.

Меня подмывало всучить деньги. Ненавижу быть должной!

Уже позже, когда они проводили меня до двора, а сами удалились под грибок на детскую площадку, я почувствовала, как под ребрами кольнуло. Это походило на тревогу, предвестник беды. Но я отмахнулась от плохих мыслей, старательно запихивая их куда подальше.

Это просто парень, пусть и странный.

Уверена в этом.

                      ***

Засыпала я с тяжестью на сердце, все не могла выбросить из головы нового ухажера Лисы, думала даже написать ей, поделиться тревожным чувством. Но когда зашла в чат, подруги не оказалось в сети. Я набирала сообщение, затем стирала, все казалось, мои предрассудки звучат странно. Возможно, дело просто во мне, а не в этом Бэмбэм.

В итоге я старательно задвинула свои переживания на заднюю полку.

А утром меня подловила мать. Я натягивала куртку в коридоре, пытаясь застегнуть замок, что вечно заедал. Она неожиданно выросла в проходе, облокотившись спиной о стенку. На лицо ее скользнула виноватая улыбка.

– Что такое? – спросила, выпрямляясь.

– Да ничего, просто хотела узнать, как дела, как в кино сходили с Лисой.

– Нормально, – сухо ответила я, разглядывая маму с неподдельным удивлением: такие вопросы в нашей семье редкость.

– Она немного ветреная девочка, не стоит брать с нее пример, – выдала мать, поджав тонкие бледные губы. Образ монашек у нас, видимо, в крови, или же папа настолько постарался. Женщина, которая сейчас стояла напротив, выглядела не просто серым пятном в квартире, она была практически невидимкой. Сальные волосы завязанные в небрежный пучок, впалые глаза без толики косметики, даже этот халат до пят ее ужасно старил. А ведь когда-то мама была красавицей, на нее заглядывались прохожие мужчины. Только было это очень давно – в прошлой жизни.

– Это ее право, ты или кто-то еще не можете осуждать Лису за выбор, – ответила, поднимая рюкзак с пола.

– Я и не осуждаю, просто переживаю за тебя. Отец, он… – мать помялась, переступив с ноги на ногу. – Он сказал, что видел тебя с Тэхёном. Вы, правда, общаетесь?

– Мы сидим за одной партой, – честно призналась я, не сводя глаз с родительницы. Ее губы разомкнулись, зрачки чуть расширились, словно там загорелся тревожный огонек.

– Чеён~а, пойми, для твоего отца…

– Мам, давай не будем? В этом мире не все крутится вокруг психологической травмы папы. Странно, что ты этого не понимаешь. А что касается Тэхёна – ты видела меня в зеркало? Отец постарался, чтобы ни один парень не подошел ко мне, обходил за километр. И Тэхён не исключение. Уж такие, как он, с такими как я не водятся!

– Я понимаю, тебе тяжело, но нам с отцом и Мингю тоже непросто.

– Да, – кивнула я, тоскливо улыбнувшись. – Всем непросто, главное об этом не забывать.

Мать ничего не ответила, позволяя мне покинуть квартиру и закончить этот абсолютно непонятный диалог. Порой взрослые, кажется, сами не понимают, чего хотят от жизни, своих детей и будущего. По крайне мере, моя мать явно была из этой категории. Иного объяснения ее неожиданного всплеска заботы я не видела.

В школе ситуация, кстати, тоже стала более спокойной. Бойкот потихоньку сходил на нет, меня иногда замечали в классе, но продолжали обходить, отворачиваясь. Собственно, я и не жаловалась, плыла себе спокойно по течению,отсчитывая дни до возвращения Тэхёна.

Разговоры об их разрыве с Джису, в отличие от моей персоны, все еще оставались горячей темой. Кто-то даже предположил, что Ким вернется и ребята помирятся, хотя одноклассницы, да и многие другие девчонки явно желали другого. Откровенно говоря, я тоже тайно мечтала, чтобы Тэхён не кинулся Джису на шею по возвращению. Видеть их вместе было больно, порой даже невыносимо.

Ну и надежда, что разрыв связан со мной, грела сердце. Я, конечно, понимала, это может быть банальным совпадением, не позволяла себе особо окунаться в розовые грезы, но и не думать об этом не могла.

В воскресенье даже промаялась бессонницей, все казалось, просплю утро понедельника, опоздаю в школу. Поэтому когда встала в шесть утра и на цыпочках прокралась в ванну, чуть не упала – под глазами были приличные синяки. Пришлось прибегнуть к подарку Лисы, который я прятала под кроватью. Отец не разрешал краситься, да в этом и смысла особого не было, но сегодня почему-то хотелось выглядеть чуть лучше обычного.

К счастью папа с ночной смены приходил всегда после моего ухода в школу, плюс и мать еще спала. Поэтому я смело принялась работать над своим лицом. Намазалась кремом, потом растерла тональник в надежде избавиться от следов недосыпа. Однако вместо свежести получилась бледность. Постаралась наложить светлые тени, едва заметные, но и они не придали какой-то яркости. Хотя глаза однозначно стали казаться выразительней.

Плюнув на все, убрала косметику, заплела косу и подкрасила блеском губы. А потом посмотрела на себя в зеркало, свои широкие одежды и громко вздохнула: такой облик ни одна косметичка не спасет.

Махнув рукой на старания и хорошее настроение, я, не дожидаясь пробуждения матери, убежала в школу. На часах было только семь утра, можно не спешить, но морозный декабрьский ветер заставил ускориться. Так что залетела я в пустую школу почти за сорок минут до начала уроков. Поднялась на свой этаж, дернула ручку кабинета, а там никого – дверь заперта. Пришлось плестись к подоконнику.

Кинув рюкзак, я принялась ждать, когда появится госпожа Ю или техничка. Молча смотрела вдаль, на школьный двор, замечая, как с неба начал срываться снег. Первый, на минуточку, едва заметный. Протянуть бы ладонь, поймать маленькую снежинку, загадать желание. В детстве я верила: мечты сбываются. Жаль, что мы так быстро взрослеем, а мечты с годами перестают сбываться по щелчку пальцев.

В пустом коридоре послышались шаги, но я не обратила на них внимания, продолжая смотреть в окно.

– Меня ждешь? – прошептал неожиданно томный мужской голос возле моего уха, щекоча дыханием кожу. Я моментально сжалась, повернула голову и встретилась глазами с Тэхёном. Его немигающий взгляд вмиг потемнел, словно наливаясь неподдельным интересом.

А потом он нагло, бесцеремонно, абсолютно нелогично чмокнул меня в щеку, заставляя густо покраснеть.

– Э-это что за д-дела? – заикаясь, спросила я. Мы стояли очень близко друг к другу, настолько, что мне передавалась исходящая прохлада от Кима, будто сам ветер касался моего тела.

– Неправильная реакция, Пак. Не понял, ты меня не рада видеть что ли? – его бледно-алые губы растянулись в теплой улыбке. Сердце у меня сжалось, оно явно пребывало в шоке вместе со своей хозяйкой. Хотя нет, оно превращалось в лужицу от столь прямого, пронзительного взгляда Тэ.

– Не припомню, чтобы мы с тобой были в «таких» отношениях.

– Согласен, но это поправимо.

– Ч-что? В смысле? – я открыла рот, пытаясь сообразить, на что он намекает. В этот момент Ким нагло скользнул мне в карман юбки, вытащил оттуда мобильный и начал там что-то кликать.

Я окончательно опешила.

– Какой пароль? – спросил он, переводя взгляд с телефона на меня.

– Ты не думаешь, что…

– Пароль, Чеён, пароль.

– Ким! – прикрикнула я, задыхаясь. По венам полился кипяток, я окончательно растерялась. А он продолжал улыбаться, смотреть так, будто между нами нечто большее, будто мы друг для друга особенные.

– Предлагаешь мне письма тебе писать? – усмехнулся Тэхён, его взгляд скользнул по моему лицу, останавливаясь на губах. Кожа вспыхнула, словно от ожогов. Я смущенно попятилась, разглядывая этого наглеца исподлобья.

– Четыре, – прошептала себе под нос, не особо отдавая отчет своим действия. – Пять, двадцать один.

– Простенько.

– А как же Джису? Ревновать не будет? – спросила, поджав губы. Тэхён наклонился, замирая буквально в сантиметре от моих губ. Сердце сжалось в тугой комочек, мне вдруг до ужаса захотелось улыбнуться, а еще податься вперед – к Киму. Наверное, это крайне ненормально, особенно учитывая реакцию моего отца, но рядом с Тэ я словно весенний цветок распускалась, радуясь первым теплым лучам солнца.

– Это больше не в ее юрисдикции, смекаешь?

Я хотела сказать, что у него ужасные намеки, однако не успела: за спиной послышались шаги, а затем и голос классной. Ким отстранился от меня, положил телефон обратно в карман юбки и в очередной раз выдал коронную улыбочку.

Мамочки! Это сон или реальность превратилась в розовую мечту?

Тэхён

Никогда не думал, что расставаться с Джису будет так тяжело. Я написал ей смс еще вечером, потом удалил, решив поговорить с глазу на глаз. Это не первый наш разрыв, и обычно она посылала меня, кидая ругательства в спину, но в тот понедельник ничего не сказала, молча опустила голову, развернулась и побрела прочь. Я видел ее слезы, чувствовал вину за собой. Но и продолжать отношения дальше не мог.

Мне было невыносимо изображать из себя любящего парня, мне не хотелось ее целовать, да и запах духов Джису жутко раздражал. Сердце тянулось в другом направлении, и если изначально я отталкивал эти мысли, то когда обнял Чеён во дворе, когда наши сердца забились в унисон, все сломалось в моей программе.

Чеён плакала. Ее слезы ранили, убивали, подобно выпущенным в лоб пулям. Я окончательно растерялся, но понял одну простую истину – защитить Чеён можно, только находясь рядом, только приняв чувства, которые до сих пор жили под ребрами, спрятанные под тысячью замками.

Однозначно Чеён не станет за один день открытой книгой. Но и я не готов был сдаваться, лишь единожды споткнувшись.

А потом начались тренировки по баскетболу, соревнования в другом городе, мужские посиделки и тоска, разрывающая легкие. Я готов был на стенку лезть, до того не хватало Чеён. Странно, конечно, мы ведь и не были настолько близки, однако этот ее взгляд, слезы, томный голос и горячее дыхание на моих губах… Я будто вернулся в прошлое, упал в беспросветную пропасть, из которой не было дороги назад.

В школу после двухнедельного отсутствия я не шел, бежал вприпрыжку, вернее, гнал на байке. Что-то подсказывало – Чеён будет ждать меня, она считает часы до нашей встречи, я считал их. Что в детстве, что сейчас, расставание с ней всегда отдавало мучительными ломками. Я ненавидел лето, ненавидел другие города, даже другую школу. Каждую нашу встречу ждал с замиранием сердца, а уж когда мы виделись, мир окрашивался в необычные цвета.

Это ненормально.

Я убеждал себя столько лет, что желать быть рядом с кем-то настолько сильно – ненормально. Больше ни к кому не тянулся так, а может, то был не запрет. Просто другие девушки не вызывали во мне столь дикого желания и не создавали проклятую радугу на пасмурном небе.

Когда я вбежал по ступенькам школы на наш этаж и заметил Чеён, губы сами растянулись в улыбке. Хотелось заключить ее в объятия, хотелось наконец поговорить, показать, что я снова на ее стороне, что я всегда там оставался.

Необузданный порыв. Прострел в легкие, проклятая стрела, застрявшая где-то между сердцем и разумом. И короткий поцелуй в щечку, который произошел неосознанно.

Я вернул ее телефон, радуясь заветным цифрам, и поплелся в класс, словно под чем-то, словно выпил приличную дозу хмельного напитка. Сердце шалило, в груди разливалось тепло, и эта глупая улыбка никак не сходила с лица.

Со временем народ начал подтягиваться в кабинет, здороваться со мной, спрашивать, как прошли соревнования, но все проходило мимо, кроме движений Чеён, ее смущенной улыбки и взглядов, от которых бросало то в жар, то в холод.

На большой перемене Чеён ускользнула от моего бесконечного внимания в столовую, ну а я как верный пёсель поплёлся следом. Прошел мимо Чана, даже не заметив приветственный жест парня, сто процентов обидится потом, может, и выскажет, да плевать. Хотя во время соревнований мы немного сблизились, примирились, я бы сказал, забыли обо всех недомолвках.

Перед входом в столовую подловил Чимин.

– Ты как зомбированный, – усмехнулся друг, разглядывая меня, пытливо прищурившись. Я чуть наклонился вбок, увидел Чеён и уже хотел шагнуть к ней, как Чимин выставил руку, перегородив путь.

– Чего? – буркнул раздраженно.

– Я с тобой поздоровался вообще-то. Ты, – он оглянулся, скривив недовольно губы, и строго, даже немного обиженно, посмотрел на меня. – Опять возле этой девчонки крутишься? У тебя кукуха на ней съехала что ли?

– Слушай, ты со мной две недели был, передохни, а?

– Ты реально решил… ну…

– Свали в туман по-братски? – протянул я, обходя друга и направляясь за столик к Чеён.

В столовой было довольно шумно, очередь доходила почти до дверей, но, несмотря на такую толпу, многие меня заметили. Кто-то махнул рукой, кто-то крикнул, а кто-то позвал присесть рядом. Я окинул всех быстрым взглядом с обыденной полуулыбкой и прошел к дальнему угловому столику, где сидела Пак.

Ох, она удивилась. Глазки чуть из орбит не выскочили. Забавная все-таки.

– Ты… чего? – прошептала Чеён, прикусив нижнюю губу.

– Ты, правда, наешься одним рисом с кимчи? А где кимбап или типа того? – спросил, усаживаясь напротив. В те редкие минуты, когда у нас шли уроки физкультуры, я мог видеть Чеён в нормальной одежде – она была очень худенькой. Неужели держала диету?...

– Тэхён, ты… – Чеён оглянулась, сглотнув. Да, мы привлекли к себе взгляды многих, кое-кто даже перешептывался.

– Что?

– Почему ты не сел с друзьями или…

– А почему я не могу сидеть здесь, с тобой? – я поставил локти на стол, уперев в них подбородок. Вблизи Чеён выглядела очень милой, она походила на ангела: такая робкая, нежная, скромная. Хотя я знал, помнил с детства – кое-кто умел показывать зубки. Порой мне хотелось увидеть эти ее зубки.

– Может, хватит на меня пялиться? – прошептала Чеён, отводя взгляд в сторону.

– Ты вечером гуляешь?

– А?

– Говорю, вечерами ты гуляешь в будние дни?

– Ким Тэхён! – разлетелось эхом по столовой. С неохотой глянул в направлении первого стола у стены: туда плюхнулись ребята с десятого и два наших защитника.

Я развел руками, намекая, что поговорить с ними сейчас не смогу. Однако Минги, коротко стриженый блондин, явно униматься не планировал.

– Иди к нам, – позвал он, выдавая улыбку от уха до уха. Ребята, что сидели с ним за столиком, в один голос завыли. Мне вдруг показалось, в столовой воцарилось молчание: все будто ждали, когда же я встану и отойду от Чеён.

Бесит.

– Сорян, – отмахнулся, стараясь не выдать раздражения. Слепые они что ли, с башкой окончательно в разладе? Это их показательное приглашение выглядело неуважительно по отношению к Чеён, словно ребята пытались указать ей на место.

– Да ладно, иди к нам. У нас тут пицца на всех, – шоу продолжалось.

– Я на диете, – улыбочка, очередной намек, который никто не понял или же делал вид, что не понимал. Раздражение нарастало с каждой гребаной секундой.

– Для диетчиков у нас есть банановое молоко, – крикнула краснаволосая, которую я знать не знал. Нет, может, и знал, да только сейчас ни ее внешность, ни имя не имели никакого значения для меня.

И я уже хотел послать отборным матом дружный коллектив, как Чеён вдруг поднялась из-за стола. Ее тонкие худенькие пальчики сжали основание подноса. В одну минуту Пак выскользнула из-за нашего стола, направляясь к окошку с грязной посудой. Не доела. Молча убегала. Ее зацепило их поведение. Вероятно, обидело.

Я сглотнул, смотря ей вслед. В груди кольнуло, руки сжались в кулаки.

Мне хотелось врезать по роже каждому, кто сидел за тем столом, но вместо этого я лишь последовал за Чеён, подобно верному стражу.

– Ким! – окликнул мужской голос. – Ты куда? Наш стол здесь.

В столовой воцарилось молчание.

– Включи мозги, хотел бы сесть к вам, сел бы. А я сидел с девушкой, – прорычал, голос мой звучал необычно громко, в нем мелькали не присущие нотки агрессии.

– Но…

– Без «но»! – с угнетающей враждебностью ответил я. И надо ж было – именно в этот момент на пороге столовой выросла Ким Джису.

Девчонка посмотрела на меня затравленным взглядом, губы ее дрогнули, да и вся она, кажется, дрожала. За её спиной  появился Чан. Он наклонился, что-то шепнул ей на ухо, но она никак не отреагировала.

Ситуация начинала напрягать, мы были слишком ярким пятном на сером покрывале этого дня. Народ перешептывался, будто увидел невероятную новость в газете. И хотя я привык быть в центре внимания, но сейчас это знатно бесило. Да и Джису замерла в проеме, напрягала. Неудобно вышло: наверняка наш разрыв обсуждали в мое отсутствие. Люди любят потрепать языком, им только дай повод. Пора заканчивать этот концерт по заявкам.

Не найдя лучшего решения, я обошел ребят, скрываясь в шумном коридоре.