Прошлое. Джонни Мур

Полиция охотится за мной, словно за дикой тварью. Я никогда не покажу им своё лицо, оно слишком совершенно, чтобы грязные политики, разукрашенные шлюхи и прочий гнилой народ смотрели на него. Моя чёрная маска давно скрывает мой облик. Никто не снимет её, я не позволю.

Я сидел в кресле и курил сигарету. На полу лежало бездыханное тело новой жертвы, её рыжие волосы были в крови, такой тёмной и густой... Она ожидала меня? Нет. Общалась со мной? Нет. Я подошёл к ней в переулке и перерезал горло, она даже не успела закричать. Ловко и быстро, а главное - бесшумно.

Я очерчивал знакомое действие ножом в воздухе, дабы насладиться недавним убийством. Именно так я перерезал её тонкую шею, заставляя замолчать навсегда.

Звуки раздражали меня, особенно крики жертв. Что может быть лучше, чем молчание? Только смерть. Мои взгляды никто не разделяет, я для них монстр, убийца, нелюдь. Могу ли я окрасить город своим любимым цветом? Да, он никому не понравится. На мой взгляд, чёрный - превосходный цвет. В нём можно найти загадку, он притягивает и отталкивает одновременно. Глубина его велика, смысл понятен только мне. Ночь прячет меня под чёрным покрывалом, заставляя остальных пугаться этого цвета.

Сколько в мире жестокости, а они зациклились на мне. Война, голод, ограбления, терроризм... Я могу перечислять бесконечно, но люди не видят проблему, они скажут, что это нормально, такова жизнь. Другое дело - я, здесь они боятся, прячутся от злого серого волка, который заберёт их драгоценную жизнь.

Мне хватило размышлений на сегодня, и я встал с кресла. Моя сигарета давно докурена, окурок тлел на полу возле мёртвой девушки. Юное тело посинело, а губы отражали сегодняшний мороз. Холод сохранял их красоту, не давая разлагаться. Зима напрягала меня, сложно творить искусство в снегу, он портит вид, не даёт аромату просочиться на километры. Тело становится дубовым и с ним тяжело работать. Всё-таки неблагодарная работа...

Наши дни. София Гербер:

Я проснулась и посмотрела на облупившийся потолок. Мои глаза мгновенно пронзила боль, я почувствовала ком в горле и слабость в теле.

Как я умудрилась заболеть? Или это мой организм борется с этим местом?

Я смотрела на свою клетку, которая предназначена для буйных, но не для таких, как я. Даже в этом месте я одинока, мне никогда не почувствовать любовь от посторонних людей. Я словно проклята...

Встав с кровати, я подошла к двери и громко постучала, но мне никто не открыл. А чего ты хотела, София? Это же не санаторий для больных. Здесь могут только бить и кормить помоями, дабы ускорить процесс и выбросить мёртвое тело на помойку.

Я стояла у двери и ждала санитара, но он так и не пришёл. Вздохнув, я вернулась на кровать. Присев на неё, я поджала ноги к себе и начала выбрасывать плохие мысли из своей головы. Последнее время их стало слишком много. Я всю ночь не спала, раздумья отгоняли сон, словно пугало - ворон. Слова Лиама впились в мой разум, как два клыка. Разве я не мешаю ему? Я же "убила" его пациента #13. Разве он не желает отомстить мне, причинив боль? Или Лиам верит в мою невиновность? Я надеюсь, что принятое мной решение правильное, иначе я подписываю себе смертный приговор. 

Насколько жизнь играет с нами - сначала даёт шанс, а потом забирает. Мы - пешки в этом мире, только кто нами руководит? Боюсь представить этого человека, наверное, он невозмутим, силён как физически, так и духовно. Мы не можем оставаться бесконтрольными... Или можем?

– Гербер! – крикнул санитар.

– Завтрак?

– Да, а ещё пришла доктор Харт, – она зашла в мою палату и огляделась.

– Привет, София. Как ты? Я принесла тебе вкусненькое, – она отдала мне бутерброды, которые не вызывали у меня особого аппетита.

– Я не голодна, – я скрестила руки перед собой и прищурилась, рассматривая её точенный силуэт. 

– Не делай так.

– Как?

– Скрещивание рук означает, что человек закрывается и не воспринимает окружающих, особенно их слова. Послушай...

– Именно это я и делаю, ограждаюсь от вас и вам подобных, – зло произнесла я.

– София, пойми, Лиам не твой выход...

– Хватит! Мне ничего от вас не нужно. Зачем вы солгали Джозефу? Ведь он верит вам! – мой крик остановил её ложь, Харт лишь ухмыльнулась и прищурилась.

– Верит.

– Почему? Он же вас не знает!

– У твоего друга есть маленькая тайна. Хочешь узнать правду? Тогда сделай меня лечащим врачом и больше никогда, слышишь, никогда не общайся с Лиамом, – она поставила мне условие, но я не такая слабая, чтобы соглашаться на него.

– Вы думаете, меня так легко поймать? Нет, я не соглашаюсь. Покиньте мою палату, иначе я своими же руками выдавлю вам глаза! – крикнула я, вставая с кровати.

Харт испуганно посмотрела на меня и вмиг позвала санитара, что-то шепнув ему на ухо. Он улыбнулся и подошёл ко мне вплотную. В его руке был шприц, успокоительное... Я даже не сопротивлялась, лишь покорно приняла знакомое лекарство, уходя в царство Морфея.