- Эй, вставай, встава-а-ай! - кто-то громко кричал мне в ухо, отчего голова начинала сильно болеть. Открываю глаза и вижу ту самую девушку с ядовитым взглядом. Некий страх начал овладевать мной, придя вместе с этой представительницей нежного пола. Почему-то, эта длинноволосая шатенка вызывала во мне это чувство, будто вместо человека я вижу гадкую змею с черненой чешуей, такой завораживающей, но опасной. Холодок пробегался по спине из-за этих слегка ехидных, пугающих глаз, особенно когда они направлены на тебя. Такие пронзительные, желчные...

- Не смотри на меня так, - фыркнула особа, насмешливо посмотрев, - у нас очень мало времени, поднимай свою задницу и пошли отговаривать от суицида ту дуру.

Ничего не понимаю, какая еще «дура»? Осматриваюсь и вижу разные разбросанные инструменты для ремонта, щепки и остатки краски. В горле образуется комок тошноты из-за запаха, ненавижу это наполняющее рот химическое вещество. Где Маехара-кун?

- Эм, можно я задам несколько вопросов? - вопросительный взгляд и легкий кивок, - Э-это, как тебя зовут? Где Маехара-кун и где мы вообще?

Слегка смущаюсь из-за количества своих вопросов, украдкой глядя на реакцию девушки. Немного привыкаю к присутствии колючей девочки, пристально наблюдая за ней, дабы не сделать неправильный шаг. На удивление, она не стала раздражаться и спокойно ответила:

- Кацураги Нагиса. После разговора с Тоши-саном мы снова куда-то переместились. Маехара Хикигая сейчас пытается отговорить Хаяси Коу от самоубийства. Кстати, вы родственники или однофамильцы?

- Однофамильцы, - тихо выдыхаю воздух, спасибо, Ками-сама, она не такая, какой кажется на первый взгляд. Кацураги-чан берет меня за руку и мы направляемся, как я поняла, наверх. Придя на место назначения, мы встретились с во всё горло рыдающей толстой девушкой и растерянным парнем. Весь вид Хикигая-куна буквально кричал о том, что он здесь ни причём.

- Эй, Хаяси-чан, с чего ты ревешь, будто кто-то умер? - язвительно спрашивает Нагиса-чан, придавая своим словам оттенок грубости. Она была явно не в восторге от сложившейся ситуации, по сути, ей было плевать на душевные терзания Коу-тян. Впрочем, как и мне... Стыдливо смотрю в пол, вздрагивая при малейшем звуке, исходящего от бойкой личности.

- Да что ты знаешь! Они получают хорошие оценки, забирая мою тетрадь с домашним заданием, над которым я мучалась всю ночь, отбирают деньги, которые папа дает мне на пропитание, при этом едко обзываются! Такой как ты не понять моих мучений! - слезливо выкрикивала так называемая жертва, увеличивая во мне жалость и отвращение к ней. Да, она ни в чем не виновата, но можно было дать отпор или я чего-то не понимаю в этой жизни. Чем больше ты жалеешь себя, тем больше губишь. Чувство жалости к себе тоже в какой-то мере яд, да и вообще все чувства. Главное - не переборщить с дозой.

- Вау, великая мученица Татиана нашлась! Думаешь, ты одна такая особенная?! У каждого человека есть собственные проблемы и переживания, а ты трусиха, раз решила просто сбежать, совершив самоказнь. Так сдохни же, - не сдерживаясь в выражениях и не выдержав откровенного нытья, рявкнула Нагиса-чан. Мне стало страшно за жизнь этой девушки. Все-таки, сейчас не время поддаваться собственным эмоциям и резать без ножа искромсанное тело. Она ведь стояла на краю крыши...

- Твоему отцу от этого будет лучше? Хаяси Коу, послушай, ты реально думаешь, что сделаешь благое дело, раз хочешь дать волю своим чувствам, потталкивающии на самоуничтожение? - вставил свое Маехара-кун, замерев на месте. Они, конечно, правильные слова говорят, но разве нужен голос ясности тому, кто стоит на грани в прямом и переносном смысле?

- Хаяси-чан, ты нужна своей семье. Нельзя вот так просто лишать себя жизни, - надеясь, что она услышала мои слова, прямо смотрю в похожие на мои глаза. Только вот спектр эмоций в них был другой, в большей мере состоящий из негатива. Хотя, я ведь тоже хочу умереть. Но моим единственным кислородом является холодная мама, впускающая ледяное дыхание в мое сердце, создавая мороз в душе. Услышь меня, пожалуйста.

- Я не хочу умирать, но нет другого выхода, - со слезами на глазах, Хаяси-чан спрыгнула. Мои зрачки расширились от шока, тело онемело, а внутренности наполнились непонятными чувствами. Будто я сама умерла. Мне стало страшно. Жутко боязно от этого. Я впервые стала свидетелем чьей-то смерти. Снова наступил приступ тошноты от осознания, хотя я не видела труп. Она посторонний для меня человек, но чувство потери части себя заполнило каждую клетку моего тела.

- Как и ожидалось, вы не справились, - оскал Тоши-сана вселял легкий ужас.