Чонгук

— Притормози, — инструктирует Джису, когда мы приземляемся в Ньюарке.через несколько часов.
Шофер щелкает поворотником, снижает скорость и подъезжает к обочине дороги. Она толкает дверь, вываливается наружу, и ее рвет на кусты.
Она плакала весь полет сюда, разговаривая с матерью по телефону. Ни разу Джи не спросила меня, как я справляюсь. Может быть, она предполагает, как и ее мать, что я социопат, неспособный на чувства.
А может ей просто все равно.
Что характерно, она не эмоциональный тип. Разваливаться не в ее стиле.
Спотыкаясь обратно на свое место, она прикладывает руку ко вспотевшему лбу.
— Это так больно, Чонгук. Ты не поймешь.
Не так ли?
Ее абсолютный эгоизм лишает меня дыхания. В детстве у нее были они оба. Наен. Намджун. Она ни разу не извинилась за то, что сделала со мной.
И именно поэтому ты так сильно хочешь ее. Потому что она одержимость. Недостижимая фантазия. Ее собственный класс.
— Он был и моим отцом, — категорически замечаю я.
— Но он был мне ближе, — по-детски ноет она.
Переведя взгляд в окно, я прикусываю язык, пока металлический привкус крови не покрывает мой рот.
— Слушай, я просто устал. — Она качает головой, из ее глаз течет еще больше слез. Кажется, я впервые вижу ее плачущей. Даже когда она упала с крыши, она держалась жестко.— Я просто хочу уже добраться туда.
В ответ я щелкаю пальцами в сторону водителя.
— Газуй.

Десять дней спустя особняк Чонов кишит людьми. Не так многолюдно, когда мой отец устраивал эпические вечеринки в стиле Великого Гэтсби, когда мы с Джису были детьми.
Поминальная служба была элегантно спланирована и безупречно проведена. Официанты плавают среди гостей, неся тарелки с закусками и алкоголем. Пианист принимает заказы за золотым роялем. Старая классика, которую слушал мой отец, — «Богемская рапсодия», «Представь себе», «Твоя песня».
Я стою в углу комнаты со своими друзьями с подросткового возраста — на самом деле моими единственными друзьями — Юнги и Хосок. Юнги - адвокат, владеющий фирмой "Белые ботинки», а Хосок — профессиональный фотограф и, возможно, плодовитый создатель нескольких новых ЗППП. Юнги привел с собой свою жену Джихе.
— Мы очень сожалеем о твоей утрате. — Джихе заключает меня в объятия, отказываясь отпускать. Это больше, чем Джи сделала за последние десять дней.Опять же, Джихе — настоящий разносторонний человек, способный на сочувствие. Джису — женская версия меня. Что делает это испытание еще более необычным, потому что она была вся потрясена смертью Намджуна из ниоткуда.

— Все в порядке. Мы не были близки. Где ребенок? —Я отстраняюсь от нее, оглядываясь. Джихе родила несколько месяцев назад розового, кричащего существа, похожего на лысого бухгалтера. Тихо, и только для себя, я могу признаться, что хочу того, что есть у Юнги с Джихе, возможно, потому что знаю, что этого никогда не может произойти.
— У ребенка есть имя. —Брови Юнги сдвинуты вместе.— Луи. И он дома, с няней. Ты думал, что мы приведем его на поминки?
— Я вообще о нем не думал, — холодно признаюсь я.— Я просто поддерживал разговор.
Юнги смотрит на меня с раздражением.
— Общение — не твоя сильная сторона, приятель. Придерживайся заработком денег.
— Почему ты не был рядом? — Джихе ободряюще кладет руку мне на плечо.— Ты и твой отец.
— Удачи в получении признания от этого парня, — фыркает Хосок, проводя рукой по своим золотистым волосам в замедленном темпе.— Чон не из тех, кто говорит об этом. Я собираюсь пойти в бар. Не то чтобы меня не интересовала твоя слезливая история, приятель, но...о, подожди. Это верно. Меня это не интересует.— Он подмигивает и с важным видом уходит в другой конец комнаты.
Я бы не прочь, чтобы он гонялся здесь за хвостом. Хосок бессовестно преследует женщин, как будто он узнал об их существовании только в прошлом месяце.
— Это клиент. — Юнги поднимает телефон в воздух, показывая на входящий вызов.— И не счастливый. Я скоро вернусь.
— Ну?— Джихе продолжает пристально смотреть на меня.
Я поднимаю плечо.
— Мы с отцом не сходились во взглядах.
— С каких пор? —Она наклоняет голову в сторону.
— С зачатия. — Я криво рассмеялся. —Он заставил меня помнить, что он женился на моей матери только потому, что она была беременна мной.Словно сперма-я вырвался из его яиц глубокой ночью и нашла свой путь между ее ног. Никакой личной ответственности. Когда моя так называемая мать умерла, он женился на своей бывшей девушке даже через два года. Предположительно, у них был роман на протяжении всего его недолгого брака. Но ничего страшного, я слышал, что в родительском отделе Сьюзан тоже не о чем писать.
Я звучу горько, как пинта Гиннесса. По правде говоря, мне плевать на моих неявившихся родителей. Я просто хочу, чтобы она отвлеклась от разговора и остановилась на безопасных темах, таких как погода.
Джихе кивает.
— Похоже, он был еще той штукой. Могу посочувствовать. Любить того, кто не заслуживает нашей любви, - самое большое наказание, которое можно вынести.
Сардоническая улыбка касается моих губ.
— Напомни мне, почему мы любим людей по кровному родству, а не по заслугам?
Джихе обдумывает мой вопрос.
— Потому что иначе человечество не выжило бы. Люди, как правило, не очень милые, — говорит она как ни в чем не бывало.— Послушай, я знаю, что сейчас ты не чувствуешь горя. Все слишком сыро, слишком горячо, чтобы переварить. Может быть, ты никогда не сможешь. И я знаю, что мы, по большей части, чужие люди. Но как человек, у которого были очень сложные отношения с отцом, я просто хочу, чтобы ты знал - если тебе когда-нибудь понадобится поговорить с кем-то... — Она кладет руку на мою руку. — Этим кем-то могу быть я. Я пойму и никогда не осужу.
— Я ценю это.— И я ценю. Я бы хотел влюбиться в такую женщину, как Джихе. Сильная, умная и сострадательная. Кто-то, кто является главой благотворительной организации в свободное время. К сожалению, я ищу только одну эгоцентричную нимфу.
— Как продвигается пиар-бизнес? —Я меняю тему.
— Замечательно.— Джихе улыбается. — Я никогда не остаюсь без работы, потому что люди никогда не остаются без неприятностей.
— А благотворительность, которой ты управляешь? —Я забыл, о чем речь. Что-то с детьми. Юнги обычно не просит об одолжениях, а это значит, что мне придется присутствовать на дурацком благотворительном гала-концерте, который она устраивает каждый год.
Джихе открывает рот, чтобы ответить мне, в то время как Хосок с важным видом возвращается назад с вином, протягивает нам с Джихе бокалы и делает глоток из своего.— Разговор с девушкой окончен? Готов ли Чонгук купить свой первый тренировочный бюстгальтер?
Джихе игриво толкает его.
— Повзрослей, Хосок.
Он делает лицо, что-то между ужасом и отвращением.
— Ни единого шанса, мэм.
— Мы делаем ставки на то, что у Чонгука вырастет сердце в этой пустой груди? — Юнги снова появляется с веранды, засовывая телефон обратно в карман.
— Почти. — Хосок пьет вино, как будто это газировка.— Твоя жена только что сказала мне повзрослеть.
Юнги целует Джихе в лоб.
— Мы приземлимся на солнце раньше.
— Хосок, наверное, был бы идиотом, если бы согласился пойти туда фотографировать, — замечаю я. Смех звенит в воздухе.
Я рад, что они здесь. Моя основная группа поддержки. Люди, которым я доверяю. Мы выросли вместе. Вместе боролись с трудностями. И выиграли вместе.
Краем глаза я замечаю Элис, духовную крестную Юнги, Хосока и меня.
— Приехала из Флориды так быстро, как только могла. —Она приближается к нам и целует меня в обе щеки. Она одета в яркое цветочное платье и выглядит как экзотическая птица, а не как человек, пришедший на похороны. Она крепко прижимает меня к себе, шепча мне на ухо: — Скатертью дорога. Этот старый пердун не заслуживал тебя как сына. Надеюсь, ты это знаешь. — Она похлопывает меня по спине жестом более материнским, чем Наен когда-либо предлагала мне.
— И тебе привет, Элис. — Юнги посмеивается рядом с ней.— Забыла манеры?
Она поворачивается, чтобы обнять и поцеловать его тоже.
— Переросла их, когда стала вдовой. Жизнь слишком коротка, чтобы быть благовоспитанной леди.
Чертовы мужчины.
Пианист начинает играть «Друзья в низинах».По моей просьбе.Мало того, что теперь Намджун стал пищей для червей, я также знаю, как сильно мой отец презирал кантри-музыку. Это мое ироничное прощание.
— Юнги, Хосок, Элис, так мило с вашей стороны выразить свое почтение.— Джи раздвигает толпы приближающихся к нам людей. Она носит черное платье с открытыми плечами и эффектную подводку для глаз. Она выглядит безупречно даже в горе.
В течение десяти дней после смерти моего отца Джи вела себя как призрак самой себя. Она брала выходные, на которые я думал, что она физически не способна. В большинстве дней она не вставала с постели до полудня. Я знаю, что в ее поведении есть нечто большее, чем поведение Намджуна, и единственная причина, по которой я не настаиваю на информации, заключается в том, что я позволяю вещам развиваться органично, чтобы увидеть, о чем она думает.
Джису протягивает руку, чтобы пожать обеим моим друзьям руки, затем поворачивается к Джихе на своих остроконечных каблуках.

— Извини, я не расслышала твоего имени. Новая девушка Юнги, верно?
Джихе улыбается, позволяя намеренному оскорблению скатиться с ее спины.
— Можешь звать меня Джихе. Или женой Юнги. Я не привередлива.
— Виновата. — Джи издает гортанный смешок. —Понятно, что я слишком занята в эти дни, чтобы не отставать от вашей маленькой банды.
Я напоминаю себе, что эта женщина идеальна для меня. По нескольким причинам.Все они практичны и упрямы. У нас одинаковые вкусы, одинаковые ценности, одинаковые желания. У Юнги есть Джихе, и посмотрите — они счастливы. Насколько может быть счастлив его несчастный зад, я полагаю. Мы с моей сводной сестрой тоже можем это иметь. Или, по крайней мере, его испорченная версия.
Да, Джи может быть неприятной, но и я тоже. Завоевать сердце Джи всегда было моей конечной целью. Несколько вульгарных замечаний моим друзьям этого не изменят.
— Сожалею о твоей утрате, — говорит Юнги Джису таким голосом, который говорит о том, что он очень счастлив, что она страдает. Все трое моих друзей знают, что Джи сделала со мной, когда мы были детьми. Ни один из них не нашел каких-либо искупительных качеств в ее нынешней взрослой версии.
— Спасибо. Это было так ужасно для меня. —Джи сжимает свои жемчужины.
— Бьюсь об заклад, и для Чонгука тоже, — отмечает Джихе.
— Конечно. — Джи легкомысленно машет рукой. — Это просто так...ну, Намджун и я были очень близки. У нас было что-то особенное, понимаете?
— Если бы мне давали пенни каждый раз, когда длинноногая женщина в этой комнате произносила эти слова...—Хосок смехается за своим бокалом.— Включая твою мать, если подумать.
Элис издает громкий смех. Джихе присоединяется к ней.
— Потому что это то, что тебе нужно. — Джихе бросает на Хосока игривый взгляд. — Более жирный банковский счет.
Хосок — миллиардер, которому нужно больше денег, как Джису нужно больше бриллиантов. Самое приятное то, что, несмотря на свое богатство, он живет ужасающе скромной жизнью. Его отсутствие потребности произвести впечатление заставляет его говорить то, что никто другой в комнате никогда бы не подумал произнести. Вот почему он только что отдал моей девушке ее задницу.
— Как тебе не стыдно, Хосок. Не все является шуткой. — Джи резко отстраняется.
— Слезь со своей высокой лошади, милые щечки. — Хосок опрокидывает свой напиток.— Мы оба знаем, что привлекло тебя к Чонам, и дело вовсе не в их характере. Без обид, Чон.
— Не обижаюсь, придурок. — Я подношу ему свой стакан.
— Весь этот разговор безвкусный и неуместный.— Джису смотрит на Хосока.Она хочет извинений, но этого никогда не произойдет.
Хосок склоняет голову, изображая горе.
— Мои извинения, Джису. Пожалуйста, расскажи мне больше о целесообразности. Нет никого, от кого бы я хотел получить лекцию больше, чем от женщины, которая трахает своего сводного брата.
— Хм. — Юнги взбалтывает свой напиток, глядя в него.— За свою жизнь я бывал на более традиционных похоронах, но мне больше нравятся эти. Довольно насыщенно.
Лицо Джи краснеет. Она поворачивается ко мне, ожидая, что я вмешаюсь.
— Ты собираешься просто стоять и позволять ему так со мной разговаривать?— Требует она.
Я разглаживаю свой костюм.
— Я могу сесть, если хочешь.
Джихе сдавленно хихикает, и Элис тоже.
— Что ж, спасибо, что пришли.Я ценю это. — Джису в ярости оборачивается, затем топает обратно к матери и группе друзей. Юнги толкает меня локтем, указывая своим напитком на нее.
— Напомни мне еще раз, что ты в ней нашел?
— Красота. Элегантность. Отсутствие подчинения.
— Знаешь, кто также подходит под это определение? —Элис зевает.— Гепард, и я бы не стала делить с ним постель.
— Она подставляет в задницу гадости. —Хосок поэтизирует, беря очередной стакан с подноса неподалеку.
Я наблюдаю за стройными икрами Джи, пока она щеголяет.
— Это особенность, приятель. А не ошибка.
— Не могу поверить, что это исходит от меня, но ты пожалеешь, что проверил масло этой женщины. — Хосок низко свистит.
— Нет лучшего противоядия, чем сам яд. —Я хмыкаю.
— Могу я напомнить тебе, что она пыталась погубить тебя? — Юнги и его готовые к постеру черты Кларка Кента темнеют.— Почти получилось. И все же ты одержим ею.
— А одержимость, — Джихе впивается зубами в нижнюю губу, — это сильнодействующий яд. На вкус он очень сладкий, и его легко спутать с любовью.
Я прекрасно понимаю, что то, что мы с Джима разделяем, для большинства людей не классифицируется как любовь. Но она большая, раскованная и вечная. Это то, чего не понимают Юнги и Хосок - нам с Джису никогда не придется довольствоваться дружбой с сексом, стандартным состоянием каждой пары, которая вместе дольше двух-трех лет.
Наш секс всегда злой, горячий и враждебный. Наша вражда бесконечна.
Я променял комфорт на страсть. Безопасность для желания. Ли Джису - рискованная акция, но я всегда играл на опасной стороне.
— Я не одержим ею, — говорю я с сухим весельем в голосе. Я одержим тем, чтобы иметь ее. Именно обстоятельства определяют всю эту операцию.
— Ты ошибаешься, — настаивает Джихе.— Обстоятельства не имеют значения.Важно то, что в конечном итоге ты будешь с кем-то, кто не заботится о тебе. Срочные новости, Чон, в мире полно людей, которым наплевать на тебя. Поэтому, выбирая своего партнера, ты действительно хочешь убедиться, что найдешь кого-то, кто будет в твоем углу.
Хосок массирует челюсть.
— Извините, что прерываю ваше выступление на TED Talk, но твоя убитая горем сводная сестра сейчас выглядит очень счастливой.
Проследив за взглядом Хосока, я вижу Джису, стоящую рядом с Чимином, Тэхеном и Пабло. Ее коллеги пришли выразить свои соболезнования. Джи смеется над чем-то, что говорит Чимин, игриво хлопая себя по груди, ни о чем не заботясь.
Сам того не желая — уж точно нежелая— я ловлю себя на том, что осматриваю комнату в поисках Дженнифер. Если Тэхен здесь, возможно, он привел с собой свою жену.
Не то, чтобы я интересовался ею. Я хочу посмотреть, есть ли у нее шишка. Если бы я был прав. Я хочу увидеть, по-прежнему ли ее голубые глаза печальны и затравлены.
Так случилось, что ее здесь нет. Хорошо.Потрясающе. Больше алкоголя для меня.
— Ну, это скучно, — сокрушается Хосок, хватая закуску с плавающей тарелки и бросая ее в рот.— Я попытаюсь вернуться в город в час пик.
— На какой машине?— с преувеличенным интересом спрашивает Юнги. При всем своем богатстве Хосок не обладает никакими ценными предметами. Ни машины, ни квартиры, ни даже чертовой мебели из ИКЕА. Всякий раз, когда он в городе, он ночует либо у Юнги, либо у меня дома.

Юнги бросает на него полуошеломленный взгляд.
— Верно. Я не уломал тебя подвезти. Хорошо, я вызову Убер.
— Незачем. Я арендовала машину. —Элис гладит его по спине.— И вообще, я пришла сюда, чтобы выразить свое почтение Чону, а не его отцу. Что я и сделала. Я подвезу тебя. Чон, милый, скоро увидимся.
— До свидания, и спасибо за сашими. — Хосок отдает честь.
Они выходят из комнаты. Хосок останавливается, чтобы похвалить несколько привлекательных друзей Джису за их наряды, как будто мы на показе мод. Он получает один номер и много неуместного хихиканья. Этот человек небрежен, как обертка от презерватива на вечеринке братства. Хотя хронологически ему тридцать четыре года, основываясь только на его поведении, я бы не дал ему больше семнадцати в хороший день. Удачи женщине, которая пытается приручить ублюдка.
— Тебе нужно позаботиться о ситуации с Джису. — Юнги поворачивается ко мне, как только Хосок и Элис исчезают из виду.— Когда дерьмо взрывается, никто не поможет тебе убраться.
— Ты прав, этомоедерьмо — чистить. Так что сделай мне одолжение и держись подальше от этого. —Я хлопаю его по спине, кланяясь его жене.— Рад тебя видеть, как всегда, Джихе.

— Разве он не хотел, чтобы его кремировали? — Джису снимает серьги перед зеркалом в моей ванной комнате. Я живу в небоскребе на улице Миллиардеров. Четырнадцати со футовая башня с видом на Центральный парк.
Развалившись на мягкой скамье у изножья кровати, я расшнуровываю мокасины.
— Хотел.
— Почему же тогда ты решил его похоронить? — Она материализуется из ванной, намыливая руки кремом.
— Именно по этой причине.
Я вальсирую к своей гардеробной, чтобы убрать обувь. Джису со вздохом падает в постель и со скучающим надутым видом листает телефон.
— Ты ужасный.
— И тебе это чертовски нравится, — мягко говорю я.
— Как ты думаешь, он осознавал, что с ним происходит, когда у него случился инсульт? —Она звучит задумчиво.
Можно было бы пожелать.
— Не знаю, — говорю я вместо этого, плюхаясь на другую сторону кровати. Я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.— Не важно.
— Думаешь, он думал о нас? За несколько секунд до того, как он умер?
Хотя я огорчен кончиной Намджуна — никогда не бывает хорошей новостью, когда кто-то рядом с тобой высовывается, — я не понимаю, почему Джису пытается очеловечить этого человека.
— Может быть. —Я ощетинился.— Почему это имеет значение?
— О, нет причин.Это просто так, ты знаешь...— Она роняет телефон на матрас и поворачивает ко мне голову.— Мама сказала, что Намджун что-то оставил для меня в завещании.
Я замер, мои пальцы задержались на одной из кнопок.Воздух между нами потрескивает от безмолвного соперничества;Я обдумываю свои следующие слова, зная, что мы начали совершенно новую ментальную игру в шахматы.
— Я не знал, что Наен и Намджун были на связи.
Она прижимается ко мне. Ее руки скользят по моей спине, массируя ее.
— Они общались. Они вели переговоры о примирении. Намджун дал ей понять, что устал от своих бессмысленных подружек, и ты знаешь, как мама не так давно порвала отношения с Дейном. — Она внимательно следит за моей реакцией. Наши воображаемые мечи все еще спрятаны, и наши пальцы жаждут их вынуть.— Но я не уверена, насколько они были серьезны.
— Это очень удобно. —Я ухмыляюсь.
— На что ты намекаешь? —Она трется о мою спину.
— Ничего. —Я отталкиваю ее, позволяю рубашке соскользнуть с плеч и бросаю ее в изножье кровати.— Посмотрим, внес ли он какие-то изменения в свое завещание в последнюю минуту.
Меня ни на йоту не волнуют деньги Намджуна. Я зарабатываю достаточно сам.Что меня волнует, так это то, что Наен вцепилась в то, чего не заслуживает. Джису тоже. Они десятилетиями слонялись вокруг него в поисках объедков.
— Я пойду выпить. — Я выхожу из спальни и иду в гостиную. Я наливаю себе два пальца виски. Потягиваю его, облокотившись одним плечом на стену и глядя на вид на Центральный парк.
Намджун трахнул меня завещанием в последнюю минуту, прежде чем свалить в ведро, это реальная возможность. Ему достаточно нравилась Джису. Черт его знает, что он чувствовал к Наен. У них были свои взлеты и падения. Но я? Я всегда был костью в его горле. Мое безразличие к нему, к его богатству вкупе с моей финансовой и духовной независимостью всегда заставляло его чувствовать себя выхолощенным и неважным.
Опять же, я его биологический сын. Джун всегда заботился о том, чтобы сохранить семейное состояние.
Руки Джи скользят сзади по моей груди, распуская темные волосы.
Ее обнаженное тело прижимается к моему телу без рубашки.
Ее сиськи горячие, соски торчат. Она покусывает меня за шею, облизывая и нежно покусывая. Ее грудь кажется тяжелой.Она наконец набрала вес?
— Иди спать, большой ворчун, — мурлычет она мне в ухо, покусывая его раковину.
Я смотрю на дно стакана с виски.
— Продай его мне,сестренка.
Она обхватывает мою промежность сзади.Я твердый.Она поднимает руку выше, засовывает ее мне в штаны и сжимает кулак вокруг моего ствола.
— Подрочить тебе?
Я ставлю свой виски на ближайший столик, хватаю ее за запястье и тяну, чтобы она встала передо мной.
Я переворачиваю ее, словно тряпичную куклу, наклоняю ее над боковым столиком, хватаю за одно бедро и свободной рукой и зубами разрываю обертку от презерватива.У меня всегда есть презервативы под рукой в кармане.
Я внутри нее в течение нескольких секунд. Она промокла.
Я катаюсь на ней сзади, закрыв глаза, вспоминая все те времена.
Когда она ударила меня ножом в спину.
Когда она обидела меня.
Когда она взяла то, что было моим, и дразнила меня этим.
Вот вам и блаженная чертова сказка, которая есть у других.
Джи финиширует первой. Она всегда так делает. Ничто не заводит ее больше, чем знание того, что ее трахает человек, которого она ненавидит больше всего.
Я кончаю через несколько минут. Сдергивая презерватив по пути в ванную, я прохожу мимо зеркала от пола до потолка в коридоре и останавливаюсь.
Я чрезвычайно спортивный. Я играю в теннис шесть раз в неделю. Я относительно молод. Достаточно красив и богаче, чем кто-либо может быть.
Я могу найти достойную женщину.Типа Джихе. Сострадательная, умная, привлекательный компаньон, который всю жизнь мечтает не видеть, как я горю в аду.И все же Юнги и Хосок правы.Единственная женщина, на которую я положил глаз, это моя ядовитая, непостоянная сводная сестра.

— Это было хорошо, не так ли?— спрашивает она, когда я выхожу из ванной.
Я киваю.
— Хочешь посмотреть фильм?
Мне нужно расслабиться после пробуждения.
— Вообще-то, я немного поработаю на балконе. — Джи отключает свой ноутбук от зарядного устройства в моей спальне.— Пока погода хорошая и все такое.
Мы никогда не делим постель только ради сна и секса. Никогда не смотрим фильмы вместе. Не ходим в музеи, на пикники, в отпуск.
Никогда не делаем ничего, что даже отдаленно похоже на пару.
— Все в порядке, у меня есть свои собственные проекты. —Я иду в свой кабинет и закрываю дверь.
Пришло время позвонить адвокату отца и узнать, какой ад он устроил для меня перед смертью.

Книга рассчитана примерно на 35+- глав)