В каждой школе этот день проходит одинаково паршиво. Я даже с точностью до минуты могу расписать, что за чем будет происходить. Тебя заводят в класс, когда все уже сидят на своих местах, и начинают расспрашивать, где ты родился, как вырос, и чем успел загадить свою биографию. А ты стоишь перед ними словно голый, и пытаешься хоть что-то более-менее внятное промямлить. И кто-нибудь обязательно начнет отпускать обидные шуточки, а ты, как всегда, не найдешься что на это ответить. И это воспримут как слабость, отметив, что из тебя получилась бы неплохая шестерка. Ну а дальше участь твоя незавидна. Вот только для чего, объясните мне, устраивать это дешёвое реалити-шоу? Почему нельзя просто сказать: «Хей, с вами будет учиться новый чувак, познакомитесь вы с ним позже, а пока продолжим урок»? А жизнь, уж не сомневайтесь, сама расставит все по местам. Но нет же, нужно каждый раз делать все возможное, чтобы слабак и ничтожество Насан Свейн надолго стал звездой школьного садо-мазо.

Вот и в этот раз, моя новая класснуха, имя которой тут же вылетело у меня из головы (ну сами понимаете, она у меня не первая), решила пойти проторенной дорожкой. Мы зашли в кабинет вместе. Точнее она чуть ли не за руку меня завела, как будто я аутист какой-то, или только и думаю, как бы удрать по дороге. И, честно скажу, вырваться из ее пухлой ручищи просто нереально. Класс уже сидел в ожидании урока. Как только учитель замаячил на пороге, гвалт, царивший в помещении, сразу стих. Завидев меня, ученики зашептались, раздалась пара смешков. Конечно, все они уже были в курсе, что в этом году в их классе на одного неудачника станет больше. Но класснуха все ж посчитала, что без ее пояснений просто не обойтись.

- Доброе утро, - улыбнулась она, - рада всех вас видеть, - затем громко выдохнула, словно пыталась отдышаться после долгой пробежки, и продолжила, - Хочу представить вам нового ученика. Насан Свейн теперь будет учиться с вами. Прошу любить и жаловать, и надеюсь, что вы поможете Насану влиться в вашу дружную семью. – и тут она наконец-то обернулась ко мне, - Может, расскажешь нам о себе, Насан.

Ни мне, ни, тем более, моим новым одноклассникам это было не интересно. Без особого энтузиазма я выпалил уже заученный монолог о том, как мои родители, энштейны на всю голову, в очередной раз решили, что в новой школе мне будет учиться лучше. Добавил, что я отличный гуманитарий, но при этом не очень хорош в химии и математике.

- И еще в постели, судя по всему, - добавила какая-то девчонка, и класс взорвался от смеха.

Наверное, я в этот миг стал красный как помидор, потому что щеки нещадно запылали, но все же я нашел в себе силы улыбнуться, и опустив глаза, ответить:

- Не знаю. Не пробовал еще.

По классу поползли смешки. Теперь моя девственность будет любимой темой для пересудов на перемене. Ну да ладно, переживем.

- Остроумие сегодня так и прет, да Оливи? - вмешалась училка заметив мое смятение, - Если нечего сказать, лучше держи язык за зубами, мой тебе добрый совет, - затем она снова обернулась ко мне, - Говоришь, гуманитарий хороший? А скажи-ка мне, Насан, какой балл по литературе ты получил за прошлый семестр.

- Девяносто шесть из ста возможных, - ответил я сконфуженно.

- Хм, неплохо. А кроме школы блистал где-нибудь своими знаниями?

- Ну да, на городской олимпиаде, - чую не к добру этот допрос, но и совсем дауном тоже показаться не хочется, потому и отвечаю честь по чести.

- И какое место занял?

- Шестое, мем, - промямлил я, еще более сконфуженно, понимая, что сейчас меня запихнут в какой-нибудь до блевоты занудный литературный кружок. Глаза училки засияли нездоровым блеском, еще больше подстрекая меня драть когти пока не поздно.

- Элайя, - обратилась она куда-то вглубь класса, - кажется я нашла тебе одного партнера.

Странная девочка, одетая во все черное, с огромным малиновым бантом на голове, подняла на меня взгляд.

- Надеюсь оно того стоило. Терпеть не могу отвлекаться, - отозвалась она вяло, поправляя огромные стиляжные очки.

- Ничего, ничего, - заверещала училка, - иногда полезно оторваться от своих шедевральных романов, и посмотреть жизни в глаза. Насан, сядь куда-нибудь поближе к Элайе и она введет тебя в курс дела. А я пока сбегаю уладить кое-какие вопросы.

Свободных мест в классе было всего три, и, все они были, так скажем, совсем не рядом, с этой самой Элайей. Первое – крайнее у стены мне не понравилось сразу, да и слишком уж далеко. Два других – последнее и предпоследнее у окна - вроде были получше. Но все равно камчатка. Хороших соседей ни там, ни тут ждать не стоит. Ну здесь хотя бы эта девчонка сидит почти рядом, наискосок.

Место, кстати, оказалось весьма козырным. С этой точки открывался хороший вид на парк, за которым среди деревьев мелькал залив. Самое подходящее место для какого-нибудь мечтающего бездельника. Даже странно, что оно до сих пор было не занято. Сама парта, правда, слегка исписана, но мало ли кто раньше протирал за ней штаны. Я сел, разложил свои вещи, и уставился на Элайю с одним только желанием – побыстрее закончить эту садистскую оргию. Ей же до меня и дела не было, ушла с головой в свою писанину. А вот другие ребята смотрели на меня с каким-то чрезмерно живым удивлением. И все это при полной тишине. От их пристальных взглядов, я попытался скрыться за длинной челкой. Сработало. Стали отворачиваться. Я даже какие-то пару секунд успел насладиться новым пристанищем для своей задницы, как вдруг дверь распахнулась. Гогоча, как последние имбецилы, в класс завалились двое парней. Первый, в спортивной шапке, и ростом чуть выше меня, видимо, только что затравил какую-то нереально смешную байку. Внешне – ничего примечательного, обычный пацан с района, который после урока без зазрения совести засмолит косячок прямо у школы, и будет отбирать деньги у малышни. И даже если он тебя к стенке припрет, чтобы отжать кошелек или телефон, потом ты вряд ли сможешь припомнить как выглядела его физиономия. И ржал он так же, как и все ему подобные, почти заикаясь, втягивая голову в плечи, и сверкая при этом не самыми ухоженными зубами. Второй же, высокий и статный, одетый как настоящий мажор, шел за ним следом походкой хозяина. Он пытался сдержать смех, старался только улыбаться, и от этого на щеках, то появлялись, то пропадали красивые мальчишечьи ямочки. Вот он-то как раз был из тех, на кого хотелось смотреть и смотреть. Мечта любой девчонки, парень-конфетка, полный неподдельной юношеской брутальности, если такое вообще возможно. Перестать смотреть на него, наверное, страшный грех, непростительная ошибка, о которой будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. И плевать я хотел, что так пялиться на людей неприлично. Не для таких парней придумывали правила и приличия. Так... Стоп! Что-то я разошелся.

Взгляд его быстро скользнул по классу, и остановился на мне. Парень замер, и начал заливаться краской, сжимая кулаки. Первый пацан тут же умолк, словно по команде, и поняв в чем дело, быстренько подкатил ко мне.

- Эй, лузер, ты какого лешего тут расселся, - он бросил свои вещи на парту прямо за моей, и наклонился ко мне, - это место занято.

Красавчик шел медленно, еле сдерживая желание прибить меня прямо тут.

- ЭТО! МОЕ! МЕСТО! - процедил он леденящим тоном, когда подошел вплотную к своему столу.

- Давай, давай, - толкнул меня в плечо первый, - собирай свое барахло, и вали куда-подальше.

Бог мой! Так влипнуть в первый же день могу только я. У таких идиотских ситуаций словно нюх на падаль вроде меня, и они, как гиены сбегаются, урвать свой кусок мертвечины. Никаких прав я качать, конечно же, не стал, мне сейчас лишние конфликты ни к чему. И меньше всего хотелось бы конфликтовать именно с ним. Я и так облажался. И потому я сгреб свои вещи, и поплелся к единственному оставшемуся свободному месту. А этот мелкий засранец в шапке мне еще и подножку поставил. Естественно я не удержался и шлепнулся на пол. Да еще с таким грохотом, что этажом ниже, наверное, штукатурка с потолка посыпалась. Все мое барахло разлетелось в разные стороны, а класс в очередной раз взорвался в приступе истерического хохота. Я снова позволил себя унизить. А значит прощай надежда на новую жизнь.

Моя новая училка вошла как раз в этот самый момент.

- Что это тут происходит, Роуди? Решил схлопотать еще одно наказание?

- А я что, я ничего, - стал нагло оправдываться парень, засунув руки в карманы спортивных штанов – Он сам упал.

- Ну да, как же, а ты мимо проходил, - съязвила, подражая ему, училка.

- Новичок занял мое место, и мы вежливо попросили его пересесть. Вот и все, - вступил в разговор красавчик.

- О да, Зеффери, наслышана я о вашей вежливости, - хмыкнула в ответ училка. - Только и можете, что над слабыми, да над убогими издеваться.

Так себе комплимент если честно. Выходит, что мне в этой школе даже на уважение учителей рассчитывать не придется. Надо было в предыдущей оставаться. Били там больнее, зато так явно презрением не разило.

- Ну если он неуклюжий как каракатица, разве я в этом виноват, - запричитал Роуди, - ну упал немного, в другой раз внимательней будет. Что мне ему, коленочки отряхнуть?

- Он сам виноват, - оборвал его мажор, - Мог бы спросить куда садиться.

- Вообще-то, это я попросила его сесть как можно ближе к Элайе, чтобы обсудить вопросы по конкурсу. Один урок можешь посидеть и за другой партой. Ничего с тобой не случится. Может даже чуточку умнее станешь.

Пожалуйста, уймитесь, молился я, собирая свое шмотье. Зачем раздувать из этого такую огромную проблему. Мне-то все равно где булки отсижывать, главное, чтобы никто внимания не обращал.

- Но это мое место! - так же злобно процедил Зеффери.

- А я решила, что сегодня будет именно так, потому что мне важно подготовить команду на конкурс. В конце концов это пока еще мой класс, не так ли?

- Вы даже по школьному уставу не имеете права рассаживать учеников так, как вам вздумается. Вы вообще не имеете права вмешиваться в жизнь класса, - заверещал Роуди.

- А ты читал школьный устав? - хмыкнула в ответ училка. Видно было, что отвечать на грубость учеников ей приходилось не первый раз. - Удивлена что ты вообще умеешь читать.

- Думаешь, если ты учительница, тебе позволено унижать кого вздумается? - Роуди стал красный, как закипающий чайник, - Я, в отличие от этого недоноска, в обиду себя не дам. Так что, завали варежку, дамочка.

- Еще одно слово, Роуди Гектор, и ты вместе с дружком отправишься досиживать урок там, откуда только что заявился, - оборвала его училка.

- А что он такого сказал-то? – хмыкнул красавчик, - Подумаешь, новенький завалился. Тоже мне трагедия.

- Так, - вскрикнула классная, - вы мне порядком надоели. Оба к директору быстро. И без его разрешения на урок можете не заявляться.

О нет! Только не это! Она ведь сама только что мне смертный приговор подписала. Быстро, насколько это было возможно, я сгреб все свои вещи, и, плюхнувшись на отведенное мне место, попытался скрыть раскрасневшееся лицо под длинной обжигающе-огненной челкой. Большего провала для первого дня в новой школе и представить нельзя. Надежды на то, что все может измениться, стоит похоронить. Придется снова терпеть унижения, и снова краснеть под разочарованными взглядами родителей, которых опять оторвут от любимого дела из-за проблем неудачника-сына. Исправить ситуацию уже нереально. Только если еще раз перевестись в другую школу. Но и там все повторится снова. Да и школы, в которых я еще не побывал, рано или поздно закончатся.

Мажор тут же переменился в лице, и со всей дури врезал по парте обоими кулаками. Схватив рюкзак, он рванул к выходу, не глядя по сторонам. Роуди засеменил за ним следом. У самого выхода он взглянул мне прямо в глаза, и что-то неслышно нашёптывая, провел пальцем у горла. Думаю, на перемене мне реально кранты. Я даже серьёзно задумался предсмертную записку написать. А то ведь скажут потом «этот придурочный сам себе нож в горло засадил, а потом ещё и труп свой сам с крыши сбросил».

Однако после звонка никто ко мне так и не подошел. Ни Роуди, ни Зефф на этот урок так и не вернулись. Как и на все последующие. Не думаю, что они вообще были у директора. Только Элайя передала записку в которой просила после занятий задержаться в библиотеке, чтобы толком объяснить что к чему. А остальные ребята и вовсе старались меня не замечать. Ну что же, тем лучше для меня. Хотя пятой точкой чую, это всего лишь слабое затишье перед бурей. И на этот раз меня уж точно не пронесёт...

И все же до конца уроков, я был как на иголках, трясся от страха за свою никчемную задницу. Желание было только одно – как можно скорее драть когти, бежать домой, не чуя ног, а там забиться в самый дальний угол, и больше никогда оттуда не вылезать. Однако, поддаваться эмоциям сейчас было бы самой большой ошибкой. По своему богатому опыту я хорошо знаю, чего стоит опасаться после уроков. О том, что новый ученик - слабак и трусиха, (а еще мразь конченая, подставляющая реальных пацанов), трещала вся школа. А значит рано или поздно час расплаты настанет.

Элайю я прождал почти два часа. За это время до половины прочел "Заводной апельсин". Мой выбор немало удивил библиотекаршу, миссис Пибоди, седую и дряхлую старушенцию. Хотя мне кажется она нехило так прифигела только лишь от того, что в ее библиотеку вообще кто-то заглянул. Элайя, кстати, так и не объявилась.

Когда я засобирался домой, в школе стояла мертвецкая тишина. Лишь эхо шагов разлеталось по пустым коридорам. На улице тоже никого не было. Закатное солнце играло своими зайчиками на моем лице, а ветер приятно щекотал нос, и трепал ржавую челку. Впервые за весь день я мог по-настоящему расслабиться. Школьный двор был пуст, а значит и опасности в нем сейчас не больше, чем на ежегодной ярмарке общества садоводов и огородников. Иллюзия, конечно, но какая соблазнительная. Ну вот такой я трус, что поделаешь. Улыбнувшись самому себе, и даже слегка присвистнув, я уверенно зашагал по ступеням, и оказавшись за высоким школьным забором из красного кирпича, повернул направо, в сторону своего дома.

- Заставляешь ждать, - раздалось вдруг из-за спины, - Тебя разве не учили, что это нехорошо?