В Барселоне была слегка прохладная поздняя осень. Небо с самого утра затянулось темными тучами, которые буквально кричали о том, что вскоре пойдет дождь, надоевший своей мрачностью. Погода менялась. Все уже скучали по летним дням, солнечной погоде и отдыху на берегу Средиземного моря. Этот день был такой же, как и все остальные в учебные — унылый, серый, тусклый и депрессивный.

Я видел своих одноклассников, которые с откровенной скукой сидели на уроке тригонометрии. Это занудство должно было вскоре закончиться, а то от этого клонило в сон и не бодрили даже те, кто яростно пытался учиться. Парочка ботаников то и дело тянули руки, поглядывая иногда в учебники, которые считали личными Библиями.

Противный, но такой долгожданный, звонок с урока мерзко прозвенел на всю школу. Это было облегчением для меня и многих вокруг, поэтому по классу пронесся облегченный вздох. Все заметушились, начали прятать учебники и тетради. Огромное количество учеников стремительно последовало в сторону школьной столовой, испытывая навязчивое чувство голода. Это шанс для всех отдохнуть.

А я, как это типично для меня, остался сидеть в просторном светлом классе за задней партой неудачников, ее так еще издавна прозвали в нашем странном классе, делая очередные записи и наброски в потрепанном от времени блокноте. Маленькая книжка была моим тайным хобби, которое я нашел для себя еще два года назад и по совместительству это личный эксперимент. Эта вещь стала моим самым страшным секретом. Когда я наконец закончил очередную запись, я поднял голову вверх, откладывая ручку с черными чернилами в сторону. Мой почерк всегда был калиграфичен, хотя когда я нервничал, буквы скакали в разные стороны. Но вот в блокноте я старался так, что иногда удивлялся собственной аккуратности.

Поправил свои темные волосы, упавшие на глаза, я понял, что пора подстричься, а не ходить с такими патлами.

Небольшие группы, состоящие из смеющихся подростков, собрались кучками в разных частях кабинета. Кто-то сидел прямо на парте, поставив ноги на желтоватый деревянный стул, а кто-то остался сидеть, как «нормальный» ученик. Они о чем-то оживленно болтали и над чем-то постоянно смеялись, иногда косо поглядывая в мою сторону. Обычно, меня никто не трогал, не интересовался скучной и достаточно однообразной жизнью. Я был той типичной невидимкой, которая есть в любом классе и мне это чертовски нравилось. Ведь намного интереснее наблюдать за людьми, если близко не знаком с ними. Узнавать о них все самостоятельно и без лишних слов. И они даже не подозревали об этом.

Но мою идиллию в виде прекрасного одиночества прервала глупая насмешка со стороны судьбы. Она, видимо, решила, что уж слишком долгое время надо мной не смеялась. А если быть точнее, этой судьбой оказалась моя одноклассница, которая решила добавить к десятилетнему списку издевок новый пункт.

Тея Роттен резко выхватила блокнот прямо из-под моего носа и отбежала к доске, ловко избегая столкновения с другими людьми и партами. Вот и все, это официальный мой конец истории. В эту секунду сердце забилось в раза три быстрее, а в желудке все сделало сальто. Это же мой секрет, который нравилось нести в себе, а не делить его с кем-то! В тот момент хотелось провалиться сквозь землю, желательно в Ад, где мне и место, ведь если сейчас произойдут мои наихудшие опасения и Тея покажет блокнот всему классу. Из-за этого я смогу сразу же оказаться в психбольнице или вовсе за решеткой.

Уж лучше последнее.

— У фрика есть личный дневник! Оказалось, что у нас в классе учатся не десять девочек, а одиннадцать! Интересно, в нем есть голые фотографии Бибера? — закричала Тея, подняв над головой мой огромный блокнот, как свой трофей.

Ее улыбка стала шире, когда взгляд встретился с моим. Она наслаждалась этим моментом, как можно медленнее опуская руку с книжкой. Девушка играла со мной, а я готов был убить ее без раздумий. Свернуть хрупкую шею (это показалось сделать проще простого) и убежать прочь, крепко прижимая к себе блокнот.

Одноклассница открыла блокнот примерно посредине и слегка ахнула от удивления. Ее голубые глаза в миг стали круглыми, а вместо улыбки на лице появилась гримаса самого настоящего шока. Я боялся представить, кого именно она там увидела в данный момент. Тея подняла свои глаза на меня, ее рот открылся и моментально закрылся. Девушка выглядела глупо. Она была слишком шокирована и я решил воспользоваться этим прекрасным шансом.

Подлетев с места и чуть не перевернув стул, на котором сидел, быстро оказался возле девушки. В тот момент одноклассники тоже захотели поглазеть на то, что так сильно удивило Тею, но я вовремя захлопнул блокнот в ее руках и крепко прижал к себе, как мать прижимала к груди любимого ребенка.

Забирая принадлежащую мне вещь, я смог понять, что именно увидела там девушка. Я бы тоже на ее месте удивился. Испугался даже.

Толпа учеников моментально окружила нас, некоторые попытались вырвать у меня из рук блокнот, но я крепко схватил за руку Тею и выбежал из кабинета, оставив надоедливых одноклассников ни с чем.

Мы вышли из школы, избегая учителей и встали на крыльце. Шел сильный дождь. Как не вовремя, подумать только. Людей рядом не оказалось, ведь скоро должны были дать звонок на следующий урок. А мы, кажется, прямо сейчас прогуляем его.

Выражение лица Теи было до сих пор слишком удивленным и даже жутко перепуганным. Я никогда не видел ее такой... уязвимой. Мы стояли молча несколько минут, пока она не нарушила идеальную тишину, в которой присутствовал лишь умиротворяющий звук дождя:

— Лучше бы там был Бибер.

Я недовольно хмыкнул, закатив при этом глаза, а после вовсе прикрыл их.

— Ты же понимаешь, что об этом никому нельзя рассказывать? — спросил максимально спокойно я, хотя внутри бушевала не то, что буря эмоций, а целый чертов ураган, грозящий снести с ног Тею.

Она начала противно улыбаться и хитро посмотрела мне в глаза. Вот такой была Тея Роттен — хитрой, решительной и слишком наглой.

— Понимаю. Только вот жду объяснений откуда ты взял мои фотографии, маленький извращенец?

— Это мое тайное хобби, я коллекционирую людей и их эмоции. Радуйся, что не головы в холодильнике не храню.

— Я всегда считала тебя психом, Эдди. Можешь дать мне этот альбом, я хочу прямо сейчас забрать свои фотографии? — просит она, протянув свою худощавую бледную руку, ногти на которой покрыты черным, слегка ободранным в некоторых местах, лаком.

Я отрицательно замотал головой, все крепче сжимая руками блокнот. Не отдам.

— Твои фото останутся у меня, и блокнот ты больше никогда не увидишь. Забудь о нем, как о страшном сне.

Тея бросила на меня злой взгляд, которые не предвещал ничего хорошего и скрестила руки на груди. Она выглядела слишком притягательно на самом деле — длинные рыжие волосы крупными волнами спадали на плечи, стройное тело выглядело слишком соблазнительно в бежевой блузке и джинсах с завышенной талией. Она всегда была красива и достаточно популярна в нашей школе. Только мне казалась пустой внутри, как кукла. Идеальный манекен.

— Тогда я сама заберу у тебя этот чертов блокнот снова! — неожиданно громко сказала девушка и опять нагло выхватила книжку.

Меня это начало откровенно раздражать. Тея побежала прямо под ливень, совершенно не обращая на него внимания. Я, естественно, пошел следом за ней, как дурак последний. Мог бы просто подождать под навесом, эта глупая все равно бы вернулась рано или поздно. Тея звонко смеялась, чем искренне меня удивила. Что происходило с ее настроением? Ее не пугал холодный дождь, под которым легко можно замерзнуть, а после залечь с пневмонией. Неужели эти фотографии настолько сильно ее напугали?

Я быстро догнал Тею, схватив за тонкую руку и притянул к себе. Она выглядела ненормальной.

— Что ты творишь, дура? — заорал я, перекрикивая звук дождя.

— Не трогай меня! Дай наконец уничтожить эту ужасную вещь!

— Тея, пожалуйста, этот блокнот я оформлял два года, бережно собирал фото, описывал людей. Я не представляю своей жизни без этого. Умоляю, не делай этого! — начал просить я, чувствуя, что выгляжу самым настоящим идиотом. Хотя, им и являюсь, раз имею такое глупое хобби.

Она молчала, смотря мне прямо в глаза, на которые снова упали ненавистные мокрые волосы, а после неожиданно вытянула перед собой блокнот.

— Извини, он слегка намок.

Я не ожидал такого поворота событий, поэтому опешил, не решаясь прикоснуться к своей же вещи и просто ждал прямо сейчас подвоха.

— Спасибо.

Она слегка улыбнулась и я еще раз заметил, насколько же девушка красива.

— Я бы тоже хотела фотографировать людей. Тебе помощник случайно не нужен?

От этих слов у меня земля начала уходить из-под ног, будто я был пьян. Сама Тея Роттен предложила мне помощь! Кажется, завтра случится апокалипсис и весь мир погибнет. Было уж слишком неожиданно, что она захотела общаться с таким неудачником, как я.

— Я, конечно, против, но понимаю, что если скажу «нет», то все в школе узнают о моем увлечении, я прав?

Она одобрительно кивнула, и еще сильнее заулыбалась. Чертовка, знает, как действовать на парней, поэтому настолько популярна.

— Думаю, я пойду. Извини еще раз, за то, что слегка испортила блокнот, Эдди.

Она произносила мое имя слишком сладко, оно звучало из ее уст, как самая приятная мелодия на Земле. Тея развернулась и медленным шагом направилась в школу. Она полностью промокла, ее волосы выглядели ужасно. Наверно, мой видок тоже оставлял желать лучшего, но мне было плевать.

Как же эта девушка быстро меняла свое настроение... Она даже смогла напугать меня этим.

В школу возвращаться совершенно не хотелось, поэтому решил просто развернуться и пойти домой прогулять оставшиеся уроки. Родители все равно допоздна на работе, я смогу побыть наедине и разобраться с намокшими фотографиями.

Дома было слишком тихо и пусто. Впрочем, ничего нового. Как по заранее написанному сценарию, я сразу прошел в свою комнату, которая находилась в конце коридора на втором этаже. Я не любил, когда кто-то вмешивался в мое личное пространство, поэтому комната часто заперта на ключ, этот факт очень удивлял ранее родителей. Первое время они считали, что я там курю травку или употребляю что-то похуже, но после, смирились, ведь поняли, что мне все же необходимо личное пространство. А травка — это всего-навсего паранойя.

Скинув мокрую одежду на пол, я переоделся в сухую футболку и джинсы, а после начал рассматривать повреждения блокнота. Фотографии остались целыми, правда, слегка сырые, но главное, что сохранились. Я разложил их по полу, чтобы они быстрее высохли.

Текст в блокноте немного поплыл, но слова, написанные идеальным почерком на испанском языке, можно было понять, поэтому я выдохнул с облегчением. Тея не сильно испортила то, над чем я так тщательно работал.

Сегодняшнее происшествие не оказалось таким ужасным, каким оно мне показалось изначально. Я слегка гиперболизировал все в своей больной голове.

Я сел на небольшое старое, но такое любимое, коричневое кресло и наконец расслабился. Перед моими глазами стоял образ Теи, ее жесты, эмоции, взгляды, мимика... Я никогда не обращал на нее особого внимания, она казалась мне пустышкой, глупой девочкой, каких было сотни в нашей школе, но сейчас мое мнение стремительно менялось. И я начал жалеть, что такой асоциальный и отчужденный от всего мира. Если бы я был другим, тогда она обратила на меня внимание, как на парня, а не на предмет вечных издевок.

Я настолько погрузился в свои размышления, что даже не заметил, как невольно уснул прямо на любимом кресле.

А из сладкого сна меня буквально выбил настырный стук во входную дверь. Я резко подскочил с кресла и побежал вниз по ступенькам на первый этаж, чуть не поскользнувшись на повороте, потому что был немного дезориентирован после сна.

За дверью оказалась Тея, хотя я ожидал увидеть кого угодно, начиная с почтальона и заканчивая свидетелями Иеговы. Она улыбалась той же обворожительной улыбкой, а в руках держала бутылку кока-колы и пару пачек чипсов, которые девушка демонстративно протянула вперед.

— Прости, что пришла без приглашения, но не смогла устоять перед таким заманчивым делом и прихватила с собой вкусняшек.

Я закатил глаза, но все же впустил девушку внутрь. Она уверенно зашла внутрь и начала оглядываться по сторонам с нескрываемым любопытством. Хотя мой дом и не был таким уж интересным. Уж слишком сильно похож на все остальные жилые здания нашего района: два этажа, бежевые обои в комнатах и довольно старая мебель, которая иногда жутко меня раздражала, но у родителей не хватало денег все взять и поменять. Как заурядно, но в то же время уютно, будто бы попал в прошлое, в эдак восьмидесятые года прошлого столетия.

— Ну и где логово маньяка-извращенца, который собирает фотографии людей и не понятно что с ними делает позже? — спросила Тея, посмотрев на меня.

— В моей комнате на втором этаже. И я ничего с этими фотографиями не делаю, они просто лежат в блокноте.

Девушка громко рассмеялась. И тут я невольно заметил, что она до сих пор была в мокрой одежде. Почему девушка не зашла к себе домой и не переоделась? Очень глупо мерзнуть, с огромным риском заболеть.

— Тебе удобно в мокрой одежде? — поинтересовался я, указывая на блузку.

Она вздохнула и скривила недовольную гримасу.

— Нет. Если честно, то я уже давно успела замерзнуть. У тебя нет какой-то ненужной футболки? Я верну потом. Обязательно.

Я удивленно посмотрел на Тею и слегка покраснел. Я никогда в жизни не делился своей одеждой с девушкой. Мне было это в новинку, но я не мог отказать Тее, тем более сам подтолкнул ее попросить у меня одежду.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в мою комнату. Темно-серые и чисто белые обои красиво контрастировали с моей черной мебелью. Тея сначала пробежалась глазами по кровати, затем взглянула на стол, забитый учебниками и обычными бумажками на которых я всегда писал мимолетные мысли о людях, а затем вклеивал в блокнот. После ее взор переместился на мой шкаф, который занимал больше всего места: огромное количество книг, некоторые фотографии любимых фотографов, ну, а так же вся моя аппаратура. Через некоторое время девушка уже удивленно осматривала фотографии, которые лежали на полу и я понял, что среди них она снова нашла себя.

Ее фото были на самом деле шикарны, я очень долго пытался сделать удачный кадр, выбирал ракурс, эмоцию. В итоге у меня получилось три снимка: на одном девушка сидела в классе, закинув ноги, обутые в темные ботинки на парту. Ее взор был устремлен в книгу, волосы собраны в неряшливый пучок, а карандаш в руке весь изгрызан. Дурная привычка. На второй она залезла в огромный фонтан, ее голубые, словно чистое небо, глаза были немного прикрыты, руки, подобно крыльям птицы, расправлены в разные стороны, а улыбка не сходила со счастливого лица. Это фото я сделал когда она гуляла с подругой. Тея меня даже не увидела на соседней скамейке. Ну, а третье фото было безусловно моим любимым. На нем Тея находилась в своей комнате. Она стояла у окна в одном белом полупрозрачном лифчике и смотрела куда-то в даль, будто ожидая своего принца на белом коне. Рыжие, как адское пламя, волосы, были раскинуты по плечам и груди, а взгляд грустный и одновременно загадочный. Ради этого снимка мне пришлось сидеть возле ее дома ни один час. Но я нисколько не жалею о потраченном времени.

Я подошел к шкафу и достал свою любимую рубашку. Мне показалось, что именно в этой одежде девушке будет комфортнее всего.

Тея выгнала меня из комнаты, ведь ей нужно было переодеться. А я боролся с желанием нагло подглядывать за ней. Я чувствовал себя по-настоящему извращенцем. За что стало стыдно и одновременно неловко.

Спустя пару минут Тея вышла из моей комнаты, одетая лишь в длинную рубашку. Одежда идеально подошла ей и по размеру и по длине.

— Ну что, теперь идем рассматривать фото. Мне так любопытно! — предложила она.

Ее глаза горели азартом, а на лице появилось детское невинное выражение любопытства.

Мы снова оказались в моей комнате. Тея села на стул и уставилась на меня. Она ожидала, что я начну ей рассказывать историю каждой из фотографий, но я не знал с чего даже начать. Было слишком много мыслей в голове.

— Я вижу здесь снимки своей подруги Мэри. Она шикарна, черт побери! — сказала весело Тея, и схватила с пола два фото своей подруги. Она рассматривала их с нескрываемым восхищением.

— Да, она красивая, — согласился я, хотя на самом деле думал совсем по-другому.

Мне безумно не нравилась Мэри. Ее внешность была слишком обычной и меня удивляло почему все ее считали чуть ли не эталоном женской красоты.

— Я в шоке. Как ты можешь делать такие фотографии? Ты будто чувствуешь человека, видишь его выгодные стороны... Это невероятно!

Я засмеялся. Мне никогда еще не делали такие комплименты.

— Спасибо, но в этом нет ничего сложного, нужно просто искать идеальный ракурс. Я умею наблюдать и ждать, вот и все.

Она кивнула, а после начала хватать фотографию за фотографией. Она рассмотрела каждый снимок. Кроме своих, будто боясь к ним прикасаться.

— Тея, хочешь я тебе кое-что покажу? — спросил я и девушка сразу подняла голову.

— Мне, конечно, страшно, но покажи.

Я подошел к своей кровати. На стене висела огромная политическая карта мира, я с легкостью снял ее и кинул на кровать. В этот миг перед глазами Теи появилась не менее шокирующая картина, чем блокнот.

Вся стена была завешана фотографиями. Цветными, черно-белыми, с разными обработками. На них были люди, а по центру красовалось то самое фото Теи возле окна в ее комнате. Моя гордость. Не каждый день сможешь застать девушку в нижнем белье возле окна.

Челюсть Теи отвисла, она молчала и с восхищением смотрела на снимки. А после подошла к фотографиям и провела пальцами по своей.

— Эдди, это очень красиво, но безумно сильно пугает. Такое ощущение, что я нахожусь рядом с маньяком, а это его многочисленные жертвы.

— Радуйся, что меня зовут не Джеффри Даммер.

Я улыбался, понимая, что теперь мог доверить этой девушке буквально все. Мне уже нечего скрывать от нее.

Хватит стоять в тени.