В пятницу Сансуну стало чуть лучше, так что Хёри и Дженни смогли на какое-то время покинуть больницу. Лиса осталась с отцом, а Тэхен отвез Дженни с матерью в Уолнат-Гроув на машине Дженни. Хёри, сидевшая рядом с Тэхеном, напоминала лишь бледную копию той цветущей женщины, которая угощала его обедом в воскресенье. Она сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку сиденья и безвольно сложив руки на коленях. Пожалуй, впервые в жизни Дженни видела мать в столь удрученном состоянии.

Ехали молча. Дженни и Хёри были слишком измотаны, а Тэхен не решался нарушать их краткий покой. Тишина умиротворяла. У Дженни наконец появилась возможность осмыслить все, что произошло за последние несколько дней. Единственным положительным моментом в этом кошмаре стало потепление отношений между матерью и Тэхеном. Неприятности в семье вынудили Хёри принять помощь Тэхена, который, к чести его будет сказано, предоставил себя в полное распоряжение Ли. Он всегда был под рукой, и его участие во многом облегчило ситуацию. Поговорка “нет худа без добра” оказалась в известной степени пророческой — во всяком случае, для Тэхена.

Когда они въехали в ворота Уолнат-Гроува, Дженни впервые за последнее время почувствовала себя бодрее. Светило солнце, воздух был теплым и свежим, листва, тронутая красками осени, радовала глаз. Даже дом казался еще более родным и гостеприимным. На кухне Ынче распевала веселую песенку с Тильдой, и детский голосок тронул сердце Дженни. Большая кастрюля — судя по запаху, с овощным супом — булькала на плите.

— Вы прямо к обеду, — широкой улыбкой встретила их Тильда.

Ынче со звонким смехом бросилась к Дженни. Та подняла малышку на руки, расцеловала ее, даже не обратив внимания на липкие пальчики, которыми вцепилась в нее девочка.

— Как вы, Тильда? — спросила Хёри. Видно было, что разговор давался ей с трудом. Она так устала, что даже язык заплетался.

— Джей-Ди пошел за Лорен в детский сад, Чэвон до трех часов в школе, а мы с Юнджин здесь, на кухне — верно, Ынче?

— Да, на кухне, — подтвердила Юнджин, закивав головкой.

— Может, ты поднимешься наверх и приляжешь, мама? — заботливо предложила Дженни.

— Пожалуй. Я совершенно без сил. — Хёри поцеловала Ынче, которая радостно хихикнула, и усталой походкой вышла из кухни.

Никогда раньше Дженни не задумывалась о возрасте матери и сейчас вдруг ужаснулась собственному открытию.

— Я пойду помогу маме лечь, — решила она и передала Ынче Тильде.

Малышка запротестовала, но Тильда отвлекла ее, дав в руки сковородку и ложку, которой можно было стучать по ней. Бой этого импровизированного барабана сопровождал Дженни, пока она поднималась по лестнице.

Минут через пятнадцать — после того как приготовила матери горячую ванну и выложила на кровать ее халат и ночную рубашку — Дженни вернулась на кухню. Ынче стояла на стуле и плескалась в раковине. Тэхен беседовал с Тильдой, которая относилась к нему как к одному из своих четырех сыновей, а сама Тильда резала ветчину для сандвичей. Покончив с ветчиной, она налила две тарелки супа, которые поставила на круглый деревянный кухонный стол, где уже стояли блюда с картофельным салатом и маринованными овощами и два больших стакана с молоком. Потом унесла Ынче с кухни, чтобы Дженни и Тэхен могли пообедать в спокойной обстановке.

Тэхен жадно накинулся на еду, но Дженни, едва отхлебнув супа, отставила тарелку.

— Что, не понравился? — Тэхен встревоженно посмотрел на нее, и по его взгляду Дженни догадалась, что он недоволен.

В последние дни Тэхен очень внимательно следил за тем, как она питается, и даже говорил, дескать, не удивляется теперь, что она такая миниатюрная. Мышка и та, мол, ест больше. Дженни, которой вовсе не улыбалась перспектива насильно впихивать в себя еду, скорчила гримасу. И все-таки подчинилась его молчаливому приказу и доела суп. На большие жертвы она уже была не способна.

— Своим отказом от еды ты вряд ли поможешь отцу, — произнес Тэхен, дожевывая сандвич.

Дженни с любовью и в то же время с отвращением наблюдала, как он допивает остатки молока. Тэхен, как она уже успела заметить, отличался хорошим аппетитом и наслаждался едой, несмотря на любые невзгоды.

— У меня болит голова, — с достоинством произнесла Дженни.

— В самом деле? — Тэхен внимательно посмотрел на нее. Потом ухмыльнулся: — Будь умницей, сбегай наверх и переоденься во что-нибудь спортивное. Ну, джинсы, кроссовки… Что тебе сейчас нужно — так это свежий воздух.

— Пожалуй, ты прав.

Идея прогулки показалась ей заманчивой. Когда она вернулась на кухню, Тэхен как раз доедал пирог.

— Если ты будешь и дальше столько есть, превратишься в старого толстяка, — поддразнила она его.

— Ни в коем случае. У меня отличный обмен веществ. — Он вытер пальцы о джинсы и подошел к ней.

— Все так говорят.

— Серьезно?

— Да.

— Пойдем. Сегодня чудесный день.

Тэхен решительно взял ее за руку, и Дженни с удовольствием подчинилась его диктату. Они вышли во внутренний дворик и направились к гаражу. Там стояли мотоцикл Тэхен, машина матери и автомобиль, которым пользовалась Тильда, выполняя поручения хозяйки. Полной грудью Дженни вдыхала ароматы осени. Где-то неподалеку жгли листву. Она различила горьковатый запах дыма.

Было еще довольно тепло для прогулки в одном свитере, без куртки. Правда, прохладнее, чем в последние дни августа. Поднявшийся ветер трепал волосы Дженни, раскачивал темные ветви деревьев, и они нехотя скидывали свое убранство. Дженни с жадностью впитывала запахи и звуки ранней осени. Это была ее любимая пора.

— Держи, — сказал Тэхен, протягивая ей шлем. Дженни была настолько поглощена собственными мыслями, что даже не заметила, как оказалась возле мотоцикла.

— О, вряд ли я… — Она замотала головой, угадав его намерения, и даже попятилась назад.

Тэхен хмыкнул и приблизился к ней. Взяв у нее из рук шлем, надел Дженни на голову и лукаво посмотрел на нее:

— Ты мне доверяешь?

— Да, но…

— Вот и хорошо. — Он щелкнул застежкой шлема. Ее протесты были сметены крепким поцелуем.

— Тебе понравится. Я обещаю. — Он притянул Дженни к себе — без всяких усилий, лишь зацепившись пальцами за пояс ее джинсов. Она запрокинула голову, подняв на него взгляд, и он снова поцеловал ее. — Ну что, попробуешь?

— Что мне остается? — со вздохом капитулировала Дженни. Сопротивляться его обаянию было бесполезно. К тому же она действительно доверяла ему полностью. Пусть ей и не импонировала езда на мотоцикле, но уж в одном она могла быть уверена: Тэ6 не причинит ей вреда.

— Залезай. — Тэхен надел свой шлем, перекинул ногу через сиденье, отшвырнул тормозные колодки и запустил двигатель — все это произошло в считанные секунды, так что Дженни едва успела поудобнее нахлобучить шлем.

— Как? — Дженни пыталась перекричать рев. Мотоцикл Тэхена высокий, и седлать его она сочла неэстетичным. То, что для верзилы Тэхена было пустяком, крохотной Дженни представлялось неразрешимой проблемой.

— Представь, что мотоцикл — это лошадь! — крикнул он в ответ.
Дженни так и сделала. Неуклюже ступив на подножку, она перекинула ногу, как было велено. И тут же ощутила под собой уютное широкое сиденье.

— Держись! — крикнул Тэхен.

Дженни стиснула зубы и обхватила руками его талию, закованную в жесткую кожу. Тэхен нажал на педаль, поддал газу, и мотоцикл рванул с места на бешеной скорости. Когда они мчались по аллее, мелкий гравий, высекаемый колесами, тянулся за ними широким шлейфом. Дженни подумала о том, что взлет на ракете мог бы показаться детской шалостью в сравнении с этой безумной ездой на мотоцикле.

Но Тэхен явно наслаждался. Крепко прижавшись к нему, Дженни чувствовала волнующее напряжение его тела. Возбуждение Тэхена угадывалось и в коротких репликах, которые он бросал ей через плечо. Дженни ничего не оставалось, кроме как довериться ему и безропотно сносить тряску.

Правда, всякий раз, когда они подпрыгивали на ухабах, она невольно морщилась. И урезонивала себя лишь тем, что Тэхен тоже было нелегко адаптироваться к ее миру, а потому и ей следовало чем-то пожертвовать.
Когда через полтора часа они вернулись, Дженни наконец открыла глаза.

— Ну разве не здорово? — широко улыбнулся Тэхен.

Дженни, радуясь тому, что жива, тоже улыбнулась и, кивнув, сняла шлем, передала его Тэхену и спрыгнула на землю. И тут произошло самое забавное. Она обнаружила, что у нее дрожат колени, а ягодицы и вовсе зудят. Поморщившись, Дженни растерла затекшие места, пока Тэхен глушил мотор и любовно ставил мотоцикл на место.

— В чем дело? — От него не ускользнула ее реакция, и он нахмурился.

— У меня все болит, — призналась она с вымученной улыбкой.

— Для первого раза, конечно, многовато, — виновато произнес он.

— Для первого раза? — Она внутренне содрогнулась и, продолжая улыбаться, двинулась к дому. Но, сделав первый шаг, скорчилась от боли.

— Извини, малышка. — Тэхен подошел к ней сзади и неожиданно поднял на руки.

На мгновение Дженни напряглась, но потом расслабилась, когда он понес ее к дому, крепко прижимая к груди. Это был мужчина, которого она любила, и он мог позволить себе делать с ней все, что захочет. Она улыбнулась, наслаждаясь комфортом объятий, и обвила его шею руками.

— Прощаешь меня? — Он действительно выглядел виноватым.
Дженни потянула тугой завиток его волос, который нащупала на затылке.

— Да, глупыш.

— Ты со временем привыкнешь.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Но, если не захочешь, можешь больше не ездить.

— Хорошо.

Тэхен на мгновение остановился, чтобы поцеловать ее. Когда он продолжил движение, Дженни с удивлением обнаружила, что он направляется в сторону леса.

— Куда мы идем?

— Куда-нибудь, где я смогу зализать твои раны.

— Звучит заманчиво. — Она улыбнулась ему.

— Правда?

Они уже были на опушке леса. Тэхен донес ее до раскидистого дуба и там опустил на землю. У нее до сих пор ломило ноги, но наверх она взобралась, даже не поморщившись. Когда Тэхен спустился в дупло, Дженни уже лежала, растянувшись на деревянном полу, и любовалась красочной листвой, шуршащей высоко над головой. В линялых джинсах и розовой майке, с растрепанными волосами, горящими глазами и пылающими щеками, она выглядела и ощущала себя восемнадцатилетней. И когда Тэхен склонился над ней, озорно усмехнулась. Он пристально смотрел на нее какое-то время, потом откинул со лба упавшую черную прядь и опустился рядом на колени.

— Перевернись.

— Зачем?

— Я же сказал, что буду лечить тебя. Лучшее средство от боли — это массаж.

— Серьезно?

— Угу.

Дженни послушно перевернулась и положила руки под щеку вместо подушки. Она чувствовала уверенную силу его рук, когда он начал ощупывать ее натруженные ягодицы, и расслабилась. Тэхен оказался прав — массаж определенно смягчал боль. Или по крайней мере разгонял ее по другим частям тела.

Ей вдруг показалось забавным, как быстро ему удавалось возбудить ее. Ни один мужчина не добивался такого эффекта. Но стоило Тэхену прикоснуться к ней, ей уже хотелось только секса.

Она собралась с силами, чтобы перевернуться и сказать ему об этом, как вдруг почувствовала, что его руки скользнули к застежке ее джинсов.

— Что ты делаешь? — лениво спросила она, когда он, расстегнув молнию, начал стаскивать с нее джинсы.

— Думаю, массаж станет более эффективным, если между моими руками и твоей кожей не будет стольких барьеров.

— В самом деле?

— Ага.

Он снял с нее кроссовки, потом стянул джинсы. Дженни все еще лежала на животе, положив руки под голову, в розовой майке, персикового цвета нейлоновых трусиках и розовых гольфах. Прохлада коснулась ее обнаженных бедер. И тут же повеяло теплом его ладоней, которые заскользили по коже, продолжая прерванное занятие.

Дженни вынуждена была признать, что без джинсов массаж оказался куда более действенным. Она по-кошачьи выгнула спину, когда его руки скользнули под трусики, и с наслаждением ощутила шершавое прикосновение его пальцев к своей нежной коже. Потом, все-таки собрав остаток сил, перевернулась и села.

— Лучше? — спросил он, чуть отстранившись и теперь уже обнимая ее голые бедра.

— Определенно лучше. — Дженни улыбнулась, обвила его шею руками и прижалась к его губам чувственным соблазнительным поцелуем, на который Тэхен с энтузиазмом откликнулся.

— Я твоя должница, — наконец произнесла она, легонько оттолкнув его и покачав головой, когда он попытался уложить ее обратно на пол.

— Да? — заинтересовался он, когда она потянулась к молнии его джинсов и опустила ее вниз. Привалившись спиной к стене, он с ухмылкой искусителя наблюдал за ее действиями.

— Да, — ответила она, распахнув ширинку.

Улыбка померкла на его губах, и дыхание участилось, когда рука ее отыскала свою добычу. Пенис был тугим и твердым, когда ее пальцы сомкнулись на нем и извлекли на свет Божий. Он был возбужден до предела, пульсировал, хотя она ничего и не делала, лишь держала его в руках. Дженни — так, из любопытства, легонько сдавила его, и тут же взгляд Тэхена зажегся горячим блеском, и на щеках запылал румянец. Когда она нагнулась, он закрыл глаза и сжал кулаки. Ее рот отыскал горячую головку члена, и губы сомкнулись вокруг нее, засасывая все глубже и глубже. Тэхен застонал.

Дженни так понравился этот звук, что она повторила свой трюк.