Дженни узнала страшную новость на следующее утро в церкви.

- Я все-таки считаю, что на этой грешной семейке лежит Божье проклятие.

- О, что ты такое говоришь, Юджи!

- Я знаю, что говорю. Эти Кимы - все как один - настолько порочны, что Господь хочет избавить от них мир, чтобы не страдали люди честные и порядочные. Я верю в это. Я буду спокойнее спать, когда все они сгинут.

- Но ведь это такая страшная смерть!

- Конечно, грешно так говорить, но мне ничуть не жаль его! Не был бы мертвецки пьян, ничего бы с ним не случилось. Сам на себя смерть накликал, как все грешники.

- Но угодить под поезд, Юджи...

У Дженни кровь в жилах застыла от возникшей в глазах жуткой картины. И, хотя в этот момент преподобный Ыну как раз подошел к угрожающему крещендо в своей проповеди, обличающей самодовольство сытых, Дженни не удержалась и обернулась к шептавшимся за ее спиной соседкам.

- Миссис Чхве, о ком вы говорите? - В ее шепоте звучала такая настойчивость, что обе дамы - миссис Мин и ее собеседница - вскинули серебристые головенки и, разинув рты, уставились на Дженни. Сидевшая рядом Хери больно ткнула дочь в бок, но та даже не обратила внимания. Между тем голос священника звучал все более мощно и раскатисто. Прихожане хмурились, с осуждением поглядывая на Дженни. - О ком? - почти взвизгнула Дженни.

Миссис Чхве удивленно вытаращила глаза:

- Как это о ком? О Ким Туане, разумеется.

Облегчение теплой волной захлестнуло Дженни.

- Он что, умер? - понизив голос, допытывалась она.

- Да.

- Дженни, ради всего святого!.. - Хери потянула ее за юбку шелкового цветастого платья.

Дженни развернулась и постаралась принять прежнюю позу внемлющей словам пастыря. Но, по правде говоря, не различала ни звука.

Ким Туан был мертв. Чем это обернется для Тэхена? Насколько ей было известно, они с отцом не очень-то ладили. Впрочем, она знала об этой семье так же мало, как и о прежней жизни Тэхена. Но в любом случае смерть - отца, к тому же такая скоропостижная и жуткая, была тяжким ударом. Дженни искренне сочувствовала Тэхену.

Служба, казалось, длилась целую вечность. Наконец прихожане высыпали на лужайку возле церкви, и Хери, как всегда элегантная, в шелковом платье цвета кобальта и изящной шляпке в тон, следуя традиции, остановилась поболтать с приятельницами. Дженни, по опыту знавшая, что бесполезно отвлекать мать от этого занятия, давно уже ставшего ритуалом, тоже включилась в процесс обмена городскими сплетнями, пытаясь выяснить подробности, связанные с гибелью Ким Туана.

- ...и хоронить его собираются завтра утром на кладбище Калвари, - полушепотом заключила Пак Чеён.
Дженни, оказавшаяся рядом, удивилась осведомленности Чеён. Должно быть, телефоны местных сплетниц начали разрываться от звонков еще на рассвете.

- Что-то уж очень быстро. - В голосе Шинхе, младшей невестки Чеен, звучало искреннее сочувствие жертве. Шинхе была человеком пришлым, она появилась в Тейлорвилле лишь два года тому назад, когда вышла замуж за Минхо, младшего брата Чеен. А потому не слишком разбиралась в городских интригах. И тем более ей было непонятно, почему нарушается обычный ритуал, когда тело усопшего предают земле лишь на пятые-шестые сутки после смерти, дабы все желающие успели проститься с покойным. Откуда ей было знать, что для таких, как Ким Туан, подобных почестей не предусматривалось.

Пак Минхо пожал плечами:

- Да его можно хоронить хоть сегодня. Не думаю, что, кроме Ким Тэхена, кто-нибудь еще придет на похороны. Разве что Санбом или их девчонка объявятся. Так что тебе, Чеён, не удастся разжиться на продаже венков.

И только тут Дженни вспомнила, что Минхо был школьным приятелем Тэхена. Вот почему он с такой уверенностью рассуждал о семейных делах Кимов. Кстати, если память ее не подводила, Минхо тоже встречался одно время с Кан Миной.

- Что ж ты меня так позоришь! Неужели думаешь, что для меня смерть - это источник прибыли? - запротестовала Чеён и шутливо ущипнула братца. - Как бы то ни было, это очень печально, что на похороны бедняги никто не придет.

- Я приду, - вдруг выпалила Дженни.
Пак Минхо окинул ее внимательным взглядом. Крепко сбитый, как и Чеён, в своем полосатом костюме он выглядел весьма внушительно. Собственно, как и положено процветающему городскому адвокату.

- Ты всегда благоволила к Тэхена, так ведь, Дженни? - сказал он. - Помню, еще в школе ты прощала ему то, за что нас сурово наказывала.

- Возможно, я просто делала скидку на его происхождение и дурное воспитание. А с вас, благополучных детишек, стоило спрашивать по всей строгости, - возразила Дженни, и Минхо понимающе ухмыльнулся.

- Так вы были школьной учительницей Минхо? Трудно в это поверить! - Шинхе с восхищением оглядела Дженни, и в глазах ее без труда можно было прочесть вопрос: "Так сколько же вам лет?" Но Шинхе была слишком хорошо воспитана, чтобы задать его вслух.

- Да, была. И кстати, очень строгой.

Минхо по-прежнему ухмылялся.

- Я слышал, она до сих пор этим славится.

- Что ты такое несешь, Пак Минхо! - возмутилась Чеён. - Ты ведь знаешь, как добра и мила Дженни. Он просто шутит, не слушай его, Дженни.

- Вовсе не шучу. Дженни, может, и мила, но мисс Ли - это сущий тиран. Мы все ее боялись. Даже Ким Тэхен. При ней он становился просто пай-мальчиком.

- Так ты дружил с ним? Я думала... - У Шинхе дрогнул голос, когда она вопросительно взглянула на своего мужа. Минхо покачал головой:

- Нет. Он не был в нашей компании. Мы в теннис и гольф играли. А он со своими дружками промышлял по чужим домам.

Чеён сурово посмотрела на брата. Минхо удивленно вскинул брови.

- Он вовсе не был злодеем. Иногда косил у нас траву, когда ты был слишком занят своим теннисом или гольфом, и всегда был вежлив и со мной, и с мамой. Кстати, сейчас Тэхен работает у Дженни, ты не забыл? - подчеркнула Чеён.

- О да. - Минхо перевел взгляд на Дженни. - Ума не приложу, как ты могла взять его на работу после того, что он сделал с маленькой Миной. За это ему следовало бы вынести смертный приговор. Десять лет - разве это наказание за такое преступление? Как бы то ни было, нам надо сделать все возможное, чтобы убрать его из Тейлорвилла.

- Минхо! - Чеён смущенно посмотрела на Дженни.

- Я лишь высказываю свое мнение, не хочу быть лицемером.

- Каждый человек волен высказывать собственное мнение. - Дженни холодно улыбнулась. - Я, например, считаю, что Ким Тэхен не убивал девушку. Ее убил кто-то другой.

- О, Дженни, я бы тоже хотела так думать. Но кто же, если не он? - несколько скептически произнесла Чеён. Минхо заговорил почти одновременно с сестрой:

- Как я уже заметил, ты всегда была слишком благосклонна к нему. Я же уверен, что виноват именно он.

- Эй, Минхо, у тебя сегодня найдется время для партии в гольф? - К компании подошел Чанель, старинный приятель Минхо и новоизбранный окружной судья. Он хлопнул Минхо по плечу и кивком головы поприветствовал остальных. - Или эта маленькая женщина навсегда пришпилила тебя к своей юбке?

Шинхе зарделась от такой шутки. Минхо нежно потрепал ее за ушко и сказал приятелю:

- Да, время найдется. Как насчет двух пополудни? Буду ждать тебя в клубе. Заодно и перекушу.

- Отлично.

Разговор перекинулся на гольф. Увидев, что мать отошла от своих подруг, Дженни извинилась и направилась к ней, чтобы успеть перехватить, пока это не сделал кто-нибудь другой. Иногда обязанность шофера особенно тяготила Дженни.
Уже в дороге Хери упрекнула дочь!

- В самом деле, Дженни, что это ты вдруг затеяла эту беседу в церкви? Никогда еще мне не было так стыдно.

- Извини, мама. Миссис Чхве и миссис Мин так громко шептались у меня за спиной, что я невольно подслушала их разговор.

- О смерти этого Кима, так я понимаю? - не преминула съязвить Хери. И продолжила уже с вызовом: - Ты что, действительно собираешься на похороны?

- Да. - Дженни крепче сжала руль.

- Я так и знала! Ты всегда была самым упрямым ребенком! Зачем, объясни мне, ты связываешься с этими людьми? Ведь это же шваль! - в отчаянии воскликнула Хери.

Дженни стиснула зубы. Нога непроизвольно сильнее надавила на газ, и машина рванула вперед по узкой проселочной дороге. За окном, как в калейдоскопе, замелькали поля с мирно пасущимися коровами и лошадьми.

- Ради всего святого, Дженни, сбавь скорость! - закричала мать, судорожно хватаясь за ручку дверцы, когда "максима" чуть не оторвалась от земли.

Джонни, вспомнив, кто она и что делает, сбросила газ. Глубоко вздохнув, заставила себя предельно сосредоточиться. Давно уже у нее не было стычек с матерью. Спорить с Хери было бесполезно, поскольку она никогда не меняла собственного мнения, независимо от набора аргументов, которые ей предъявляли. Но на этот раз Дженни не намерена была мириться с несправедливыми высказываниями матери.

- Кого ты называешь швалью, мама? Бедняков? Если бы папа умер, когда мы с Лисой были еще маленькими, мы бы тоже бедствовали. И значит, тоже стали бы швалью? - Несмотря на распиравший ее гнев, Дженни старалась говорить сдержанно. Покосившись на Хери, она убедилась, что мать еще не остыла.

- Ты прекрасно знаешь, что мы никогда бы не стали швалью. И дело тут не в деньгах.

- Тогда в чем? Разве Тильда и Джей-Ди - шваль?

- Ли Дженни, Тильда и Джей-Ди - замечательные люди! Они хотя и негры, но аккуратны, вежливы и честны, к тому же на них всегда можно положиться! И ты это знаешь!

- Тогда что ты скажешь об Чанёле? Он хотя и судья, но пьяница первостатейный, как тебе известно. Между прочим, в день вручения школьных дипломов он явился в класс мертвецки пьяным, заснул и храпел во время церемонии. Разве он не шваль? А Квон? Миссис Квон сбежала в Европу, оставив своих детей. Они теперь кто - шваль? А как насчет Дунов? Он педиатр, она медсестра, но у нее вечно синяк под глазом или ссадина, как она объясняет, якобы ударилась об угол. Разве они не шваль? И наконец, Намджун. Он разведен. Может, он тоже шваль?

- Дженни, клянусь, ты сведешь меня с ума! Твои примеры неудачны, и ты это знаешь!

- Тогда объясни мне, что такое шваль, мама. Я хочу знать. Если бедность, черный цвет, кожи, пьянство, сиротство при живой матери, избиение жены, развод - примеры неудачные, то я хочу знать, что же на самом деле кроется за этим словечком.

Хери залопотала:

- Я не знаю, как это объяснить, но шваль - она и есть шваль!

Дженни почувствовала, что дрожит и готова сорваться, это с ней случалось крайне редко. И тем не менее произнесла ровным голосом:

- Послушай меня, мама. Я устала слышать, как ты и все вокруг называют Ким Тэхена швалью. До тех пор пока ты мне не объяснишь, что значит это слово, попрошу его больше при мне не произносить!

- Что?! Каким тоном ты разговариваешь с матерью?

- Извини, мама. Но я говорю серьезно.

Хери поджала губы и придирчиво посмотрела на дочь.

- В городе уже поговаривают о тебе и этом парне. Я не обращала особого внимания, поскольку ты моя дочь и воспитана должным образом. Но начинаю думать, что, может, неспроста все эти разговоры. Когда твой отец был молод и еще не женат на мне, он отличался буйным нравом и безрассудством, так что, если бы не я, он наверняка вляпался бы в какую-нибудь историю. Мне горько сознавать, что ты, похоже, пошла по его стопам.

Критика в адрес горячо любимого отца и ее самой больно кольнула Дженни. Она с трудом сдержалась и лишь окинула мать ледяным взглядом.

- Надеюсь, что так оно и есть, мама. Иначе это было бы слишком печально.

Хери округлила глаза, побледнела и в ужасе уставилась на дочь. С упрямо вздернутым подбородком, не вымолвив ни слова раскаяния, Дженни подрулила к дому и затормозила у крыльца.

- Поставь машину под навес, - напомнила Хери.

- Я еду дальше. У меня еще есть дела. А ты иди домой.

- Дела? Ты что, забыла, что у нас в два часа воскресный обед? Придут гости. И я еще вынуждена напоминать тебе об этом!

- К двум я вернусь. Пожалуйста, мама, выходи.

Издав малоприятный звук - то ли фыркнув, то ли засопев, Хери выбралась из машины и нарочито аккуратно и тихо прикрыла за собой дверцу, но жест этот был гораздо выразительнее, чем если бы она шумно хлопнула ею. Потом Хери наклонилась и бросила в открытое окно:

- Едешь к этому мальчишке, я угадала?

- Да, мама. И, может быть, привезу его к нам на обед.

- Дженни!

Дженни, сверкнув глазами, обернулась к матери. Она так крепко сжимала руль, что побелели костяшки пальцев.

- И если ты не будешь вежлива с ним, если не окажешь ему такого же приема, как и другим гостям, тогда, помяни мое слово, я завтра же соберу вещи и перееду в город.

- Дженни!

- Я не шучу, мама, - твердо произнесла Дженни. - А теперь отойди от машины. Мне нужно ехать.

- Дженни! - В возгласе Хери смешались боль и гнев. Выпрямившись, она отступила на шаг от машины.

Дав задний ход и развернувшись на аллее, Дженни заглянула в зеркальце и увидела одинокую фигурку матери, в изумлении застывшую на фоне огромного белого особняка и зеленых лужаек. Но пожалуй, впервые в жизни она не позволила себе проникнуться жалостью к матери. На этот раз Дженни была исполнена решимости поступить по-своему.

Как и следовало ожидать, стычка с матерью оказалась совершенно бессмысленной. Дженни приехала в магазин, чтобы лишний раз убедиться в том, что Тэхен в его квартире нет. Отправившись в похоронное бюро Лонга - одно из двух существовавших в городе, которое как раз обслуживало клиентов победнее, она и там не застала Тэхена и попутно выяснила, что никаких приготовлений к похоронам Ким Туана еще не сделано, хотя ритуал и назначен на десять утра завтрашнего дня. Дженни поблагодарила служителя и ушла. Где же Тэхен? Дженни подумала о Цзыюй, и образ одинокого и убитого горем Тэхена разом померк. Конечно, он был с Цзыюй, Зачем ему Дженни?

Чувствуя, как от обиды сдавило грудь, она решила прекратить поиски и поехала домой. Облегчение, разлившееся по лицу Хери, когда дочь вернулась к обеду вовремя и одна, было сравнимо лишь с болью от присыпанной солью раны.