Каким бы далеким ни казался тот кошмарный рассвет, в памяти до сих пор были живы пряные летние ароматы, которыми он был пропитан. Странно, но почему-то именно эти запахи Ли Дженни помнила так отчетливо.

Она стояла на плавящемся от зноя асфальте на автобусной станции Грейхаунд, ожидая возвращения Ким Тэхена. Того самого Ким Тэхена — отпетого хулигана, которого когда-то она пыталась обучить английскому языку. Разгильдяя Ким Тэхена, которому молва уготовила участь его никчемного папаши, но он превзошел своего родителя и оправдал самые худшие ожидания.

Одиннадцать лет назад Ким Тэхен был осужден за изнасилование и убийство семнадцатилетней школьницы.

Сегодня, во многом благодаря стараниям Ли Дженни, Ким Тэхен возвращался домой.

Она заслышала рев двигателя задолго до того, как автобус возник в поле зрения. Дженни занервничала и огляделась по сторонам: ей не хотелось, чтобы встреча с Тэхеном прошла при свидетелях. За мутным, грязным окошком автостанции маячил контролер О Сехун. Возле автомата с кока-колой топтался Чхве Бомгю — этой весной он окончил среднюю школу и теперь работал в магазине “С семи до одиннадцати”. Его пикап был запаркован прямо возле пышного куста, усыпанного белыми цветками.

Теперь, когда Дженни выяснила природу назойливого запаха, ей стало немного легче. И все-таки совпадение казалось жутковатым. Окровавленный труп Кан Мины обнаружили возле цветущего куста ровно одиннадцать лет назад — в такой же душный, знойный день, как сегодня. Тело девушки было усыпано белыми цветками — очевидно, опавшими, когда бедняжка, сопротивляясь насильнику, судорожно хваталась за ветки. Сладкий аромат цветков перебивал едкий запах крови. Так случилось, что Дженни, направляясь в то утро в школу — близилось начало учебного года, и нужно было приготовить классы к занятиям, — первой оказалась на месте преступления. Ужас, охвативший ее в тот момент, до сих пор жил в ней.

Как жива была и уверенность в невиновности Ким Тэхена, которого числили в воздыхателях миловидной блондинки. Весь Тейлорвилл знал, что Тэхен встречается с Миной втайне от ее родителей, настроенных к юноше весьма враждебно. Когда при вскрытии в половых органах девушки была обнаружена сперма Тэхена, дело сочли предельно ясным. Тэхена арестовали через неделю, и после серии экспертиз ему было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления на почве ссоры с возлюбленной, которая в ту ночь якобы объявила о своем решении оставить его. Впрочем, обвинение в изнасиловании было снято. Слишком многие, в том числе и Дженни, знали о характере отношений между Миной и Тэхеном. Дженни ни минуты не сомневалась в том, что ее бывший ученик был не способен на такое злодейство. По ее глубокому убеждению, вина его состояла лишь в том, что он был Ким Тэхеном.

Теперь она молчаливо взывала к Господу, умоляя, чтобы тот не позволил ей ошибиться.

Под недовольное шипение шин и скрежет тормозов автобус вырулил на территорию автостанции. Открылись двери. Дженни устремила взгляд в безлюдный салон, чувствуя, как немеют пальцы, впившиеся в ремень летней сумочки. Каблуки белых парусиновых туфель утонули в мягком асфальте, когда она напряглась в тревожном ожидании.

И вот наконец в дверях показался он, Ким Тэхен. В сбитых коричневых ковбойских сапогах, потертых джинсах и белой трикотажной майке, трещавшей на широченных плечах. Тугие мускулистые бицепсы поражали своей мощью, а кожа — темным загаром. Тэхен был худощав. Хотя нет, более подходящим Дженни показался эпитет “тощий”. Тощий, крепкий и прочный, как дубленый кожаный ремень. Волосы были все такими же угольно-черными, хотя теперь Тэхен отпустил их до плеч и они ниспадали крупными волнами. Дженни узнала бы его из тысячи. Хмурый красивый мальчик, которого она помнила, был по-прежнему хмур и красив, но уже далеко не мальчик. Годы превратили его в зрелого, грозного вида мужчину.

Дженни вдруг с ужасом осознала, что Ким Тэхену уже под тридцать. Все, что она знала о нем, осталось в далеком прошлом и потеряло свою актуальность.

Последние десять лет Тэхен провел в федеральной тюрьме.

Он спрыгнул с подножки автобуса, огляделся по сторонам. Дженни, стоявшая чуть поодаль, собралась с духом и заставила себя двинуться ему навстречу. Каблуки застряли в крохотных выбоинках, оставленных в асфальте, и она споткнулась. Вернув себе равновесие и выпрямившись, Дженни поймала устремленный на нее взгляд Тэхена.

— Мисс Ли. — Без тени улыбки он беззастенчиво разглядывал ее. Было в этом нечто унизительно-оскорбительное для ее женского самолюбия, так что поначалу она даже растерялась. Не такого взгляда ожидала учительница от своего ученика, пусть даже и бывшего. В нем недоставало главного — уважения.

— Тэх… Тэхен. Добро пожаловать домой. — Дженни поймала себя на том, что ее обращение к этому суровому мужчине прозвучало нелепо, но вырвалось оно непроизвольно, наверное, как и у Тэхена, когда он обратился к ней по старой школьной привычке.

— Домой. — Он презрительно скривил рот, снова оглядевшись. — Да, верно.

Проследив за его взглядом, она увидела Чхве Бомгю, который изумленно таращился на них, застыв с поднесенной к губам банкой кока-колы. Дженни уже не сомневалась в том, что к ужину весть о возвращении Ким Тэхена облетит весь Тейлорвилл. Чхве Юджи , мать Бомгю, была первой сплетницей в городе. И не то чтобы Дженни всерьез рассчитывала сохранить новость в тайне. В Тейлорвилле у секретов жизнь была недолгой. Горожане с удовольствием совали нос в чужие дела. И все-таки Дженни надеялась, что у Тэхена будет возможность осмотреться и сориентироваться в непривычной обстановке, прежде чем на него обрушится волна всеобщего негодования. Если бы в городе знали заранее о предстоящем возвращении Ким Тэхена, кое-кто определенно постарался бы не допустить этого.

Теперь недоброжелатели узнали или очень скоро узнают о возвращении Тэхена, но предотвратить его приезд в родной город уже было не в их силах. Дженни понимала, что грядет взрыв протеста, который будет направлен в первую очередь против нее. Но она предвидела это, еще когда получила письмо Тэхена с просьбой помочь в устройстве на работу, на которую ответила согласием, — так что морально была готова ко всему.

Она ненавидела пересуды. Ей особенно претила перспектива оказаться добычей злых языков. Как бы то ни было, ничто не могло поколебать уверенности Дженни в том, что юноша, которого она помнила, заслуживал лучшей участи.

Правда, высоченный угрюмый незнакомец, что стоял сейчас перед ней, был вовсе не тем мальчиком, которого она помнила. И его оскорбительно откровенный взгляд лишний раз доказывал это, не говоря уже о сильно изменившейся внешности.
Водитель, вслед за Тэхеном вышедший из автобуса, направился к багажнику.

Дженни встрепенулась:

— Наверное, нам нужно забрать вещи?

Тэхен рассмеялся. Но в его смехе было больше издевки, нежели веселья.

— Мисс Ли, все мои вещи при мне.
И в подтверждение своих слов он продемонстрировал ей заляпанный холщовый мешок, переброшенный через плечо.

— О! Что ж, тогда пойдем?

Он промолчал. Дженни развернулась и направилась к своей машине, испытывая странное смущение. Разумеется, она не рассчитывала увидеть восемнадцатилетнего юношу, которого когда-то учила в средней школе, но и к встрече с мужчиной не была готова.

“Ну и дура”, — мысленно обругала она себя. Стараясь не выказывать паники, Дженни подошла к голубой “максиме”, открыла дверцу и бросила взгляд через плечо как раз в тот момент, когда Ким Тэхен строил рожи Чхве Бомгю. Эта безобразная выходка лишний раз убедила Дженни в том, что она взялась за непосильное дело.

— Неужели это было так необходимо? — тихо спросила она, когда Тэхен приблизился к машине.

— Да.

Он обошел автомобиль, открыл заднюю дверцу, швырнул в салон свой мешок, а сам нырнул на переднее сиденье. Дженни ничего не оставалось, кроме как сесть за руль.

Что она и сделала. Удивительно, но казавшаяся до сих пор просторной “максима” вдруг стала маленькой и тесной, вместив в себя Ким Тэхена. Спинка серого плюшевого сиденья была явно узковата для его широких плеч, и Тэхен даже посягнул на соседнее — водительское — место. Свои длинные ноги ему так и не удалось вытянуть вперед и пришлось их расставить. Обтянутое джинсами колено как раз уперлось в коробку передач. Дженни испытала неловкость от столь близкого соседства со своим пассажиром. Он повернул голову, и его глаза (дымчато-голубые — странно, но она с трудом вспомнила их цвет) вновь скользнули по ее фигуре. На этот раз взгляд уже был лишен всякой двусмысленности.

— Пожалуйста, накинь ремень безопасности. Закон есть закон. — Дженни с трудом поборола в себе желание сгорбиться, чтобы хоть как-то прикрыть груди, с которых Тэхен не сводил глаз. И не то чтобы в ней был развит комплекс стыдливости или она испытывала трудности во взаимоотношениях с противоположным полом. Так случилось, что вот уже несколько лет Дженни попросту не замечала мужчин. Когда-то, очень давно, ее глупое сердечко поддалось бешеной страсти. Но объект этой страсти оказался ее недостоин и грубо растоптал высокое чувство. Дженни, конечно, выжила, но мужчины перестали для нее существовать.

Ким Тэхен всколыхнул давно забытые эмоции. Его взгляд — нет, это вовсе не было игрой воображения — был прикован к ее груди. Инстинктивно Дженни опустила глаза и оглядела себя. Белое, с орнаментом из пурпурных гортензий, трикотажное платье без рукавов с целомудренным круглым вырезом, длинной юбкой, путавшейся в щиколотках при ходьбе, совсем не было вызывающим, напротив, она выглядела в нем одновременно женственно и скромно. Дженни не нашла в своей одежде ничего, что могло бы спровоцировать столь откровенный взгляд мужчины. И все-таки под прицелом глаз Тэхена чувствовала себя обнаженной, и это было неприятно. Ей стоило больших усилий заставить себя не обращать внимания на его бестактность, да и вряд ли можно было придумать что-либо более оригинальное в столь пикантной ситуации.

— Не станем же мы нарушать закон, я правильно понял? — Может, в его словах и пряталась насмешка — во всяком случае, Дженни ее уловила, — но ремень безопасности Тэхен все-таки накинул.

Дженни испытала явное облегчение, когда он отвел взгляд.

И тем не менее происшедшее так разволновало Дженни, что пальцы у нее дрожали, когда она попыталась вставить ключ в зажигание. Только с третьей попытки ей удалось завести двигатель. Горячий воздух, мощной струей вырвавшийся из открытых клапанов кондиционера, вызвал резкое удушье. Судорожно нашарив кнопки, Дженни опустила боковые стекла. На улице было немногим прохладнее, и она почувствовала, как высыпали на лбу капельки пота.

— Жарко сегодня, правда? — “Какая удобная и безопасная тема для разговора”, — промелькнуло у нее в голове. Тэхен хмыкнул. Иной реакции не последовало. Рейчел включила передачу, убрала ногу с педали тормоза и надавила на газ. Но вместо того чтобы рвануть вперед, “максима” дернулась и покатила назад. Остановило ее лишь столкновение с телефонной будкой, стоявшей на обочине дороги.

Судя по всему, Дженни по ошибке включила заднюю передачу. Осознав свою оплошность, она тихонько чертыхнулась.

Какое-то мгновение оба сидели не шелохнувшись. Дженни все еще пыталась прийти в себя, когда Тэхен, развернувшись на своем сиденье, попытался разглядеть повреждение.

— В следующий раз будьте поаккуратнее, — сказал он.
Дженни промолчала. Что ей оставалось? Запустив двигатель, она вырулила с места аварии. Если бампер и пострадал — а это был наиболее вероятный исход, — оценить размер ущерба можно было бы и потом, в отсутствие Ким Тэхена.

— Я вас нервирую, мисс Ли? — спросил пассажир, когда Дженни каким-то образом удалось выбраться на двухрядную дорогу, которая делила город на две части.

Влажный воздух, врывавшийся в окна автомобиля, взъерошил ее гладкие темные волосы, и они упрямо лезли в глаза, так что Дженни с трудом различала дорогу. Сердито отшвырнув назойливые пряди, она стала придерживать их одной рукой. “В конце концов, — убеждала она себя, — это только кажется, что общаться с Ким Тэхеном и одновременно управлять автомобилем — задача непосильная. Надо лишь сосредоточиться — и она станет вполне разрешимой”.

— Конечно же, нет, — произнесла Дженни, выдавив из себя улыбку. Тринадцать лет преподавания в средней школе не прошли даром. Дженни научилась хранить хладнокровие и выдержку перед лицом вечного хаоса и спонтанно возникавших на его фоне неприятностей.

— Вы в этом уверены? У вас такой вид, словно гадаете, трахну я вас или нет.

— Чт… что? — Дженни настолько опешила, что еле вымолвила слово. Уронив руку на руль, она в ужасе уставилась на Тэхена. Дженни хорошо знала подростковый сленг и понимала, насколько непристойной была прозвучавшая реплика. И все равно в голове не укладывалось, как Тэхен мог позволить себе такую пошлость по отношению к ней. Она была на пять лет старше Тэхена, но даже и в молодости отличалась строгим нравом и поводов для фамильярности юношам не давала. К тому же не стоило забывать и о том, что в течение нескольких лет она являлась педагогом этого дерзкого юноши, а теперь пыталась стать его лучшим другом.

Хотя, похоже, завоевать дружбу Тэхена было не так-то легко. Во всяком случае, труднее, чем она рассчитывала.

— Что же тут удивительного? Целых десять лет я был лишен бабского… о, прошу прощения… дамского общества. Немудрено, что я такой сексуально озабоченный.

— Что? — Вопрос потонул во вздохе изумления, который вырвался у нее при последних словах Тэхена. Дженни ошарашенно уставилась на него.

— Черт побери, женщина, смотри за дорогой!

Неожиданный рев Тэхена вывел ее из оцепенения, и она встрепенулась, в то время как его рука уже резко вращала руль. Тяжело груженный углем грузовик с диким грохотом пронесся мимо, и малышка “максима” задрожала.

— Господи Иисусе! Да вы нас чуть не угробили!

От духоты и напряжения Дженни затошнило. Она нажала на кнопки и закрыла окна. Из кондиционера теперь поступала блаженная прохлада. Дженни с наслаждением подставила холодной струе разгоряченное лицо.

— Какой идиот учил вас водить машину? Да вы за рулем просто опасны!

Она не ответила, и Тэхен вновь откинулся на спинку сиденья. Только сжатые в кулаки руки, лежавшие на коленях, выдавали его внутреннее волнение. Да еще, пожалуй, чересчур напряженно он смотрел на дорогу.

По крайней мере теперь она нашла способ избавиться от его похотливых взглядов. Впрочем, спускать Тэхену его грубость было бы ошибкой. Дженни пришла к выводу, что, имея дело с Кимом, нужно научиться противостоять ему. Тэхен был из тех, кто легко переступал через слабого.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — прервала она напряженное молчание. — Я этого не потерплю.

Руки ее крепко сжимали руль, а взгляд был прикован к дороге. “Будь хладнокровной, спокойной, выдержанной”, — мысленно твердила себе Дженни. Только в таком состоянии можно было совладать с Тэхеном. К несчастью, путь от автобусной станции до места назначения был не близок. К тому же приходилось двигаться в плотном потоке городского транспорта. Дженни же привыкла мечтать за рулем, строить воздушные замки, как любила повторять ее мать, вместо того чтобы полностью сосредоточиваться на дороге. Подобная беспечность выходила в прямом смысле боком, подтверждением чему служили бесчисленные вмятины на крыльях автомобиля.

Сегодня мечтать за рулем было особенно небезопасно.

— В каком еще тоне? О, это вы насчет моей сексуальной озабоченности? Да я просто пытался приободрить вас. Чтобы вы не опасались покушений на ваше тело. По крайней мере с моей стороны.

Это невинно прозвучавшее заявление сопровождалось очередным оценивающим взглядом, от которого, кажется, не ускользнула ни одна клеточка ее тела. У Дженни создалось впечатление, что Ким намеренно пытается смутить ее, хотя она совершенно не представляла, зачем ему это было нужно. Ведь, если разобраться, она была его единственным союзником в этом городе, а может, и в целом мире.

— Ты решительно настроен и дальше усложнять себе жизнь, Тэхен? — тихо спросила она. Он прищурился.

— Оставьте свои нравоучения, мисс Ли. Я ведь давно уже не школьник.

— В школе у тебя были манеры получше, чем сейчас.

— Да и перспективы тоже. Но и те, и другие сгинули, и знаете, что я вам скажу? Мне на это в высшей степени наплевать.

Дженни прикусила язык. Впрочем, слова Тэхена именно на это и были рассчитаны.

В молчании они проследовали по Вал-Март, миновали закусочную “Кинг-бургер”, супермаркет “Кроджерс”, ряды антикварных лавок на пересечении улиц Вайн и Мейн. Они уже почти добрались до места, и Дженни немного расслабилась. Еще несколько минут — и ей светило избавление от назойливого пассажира. Дженни сосредоточилась на парковке автомобиля, чтобы не промахнуться при въезде на стоянку во внутреннем дворике хозяйственного магазина “У Ли”, который основал ее дед в самом начале века.

— Там, над магазином, находится квартира. Она твоя. Зайдешь в дом с бокового входа и поднимешься по лестнице, — объяснила Дженни, въезжая в зону парковки и останавливая автомобиль. Потом она пошарила в кармашке дверцы и протянула Тэхену ключ, одиноко висевший на металлическом кольце. — Вот ключ. Арендная плата будет вычитаться из твоего еженедельного жалованья. Как я уже писала, твои рабочие часы с восьми утра до шести вечера, из них один час на ленч. Неделя шестидневная. Я надеюсь, завтра в восемь утра ты будешь на работе?

— Буду обязательно.

— Вот и хорошо.

Он сидел, не двигаясь, с ключом, болтавшимся на пальце, и как-то странно смотрел на нее.

— И все-таки скажите, почему вы предложили мне работу? Неужели нисколько не боитесь человека, который изнасиловал и убил девочку-подростка?

— Мы оба знаем, что ты невиновен в изнасиловании Кан Мины, — твердым голосом произнесла Дженни, хотя внешнее спокойствие стоило ей больших усилий. — Мне, например, очень хочется верить, что вы с Миной занимались сексом по обоюдному желанию, как ты и говорил на суде. И что девушка была жива, когда вы расставались. А теперь, будь добр, выбирайся из машины. У меня еще куча дел.

Дженни испытала тайное облегчение, когда он открыл дверцу и молча вылез из автомобиля. Что бы она делала, прояви он неуступчивость, Дженни даже вообразить не могла. Включив передачу, она уже приготовилась тронуться с места. И вдруг, подняв взгляд, увидела Тэхена, который стоял совсем рядом, опершись о бампер автомобиля, и водил пальцем по стеклу.

Сжав губы, Дженни нажала кнопку и опустила стекло. В салон вновь ворвался жаркий воздух.

— Я должен вам кое-что сказать, — доверительным тоном произнес он, просунув голову в окошко. Лицо его было так близко, слишком близко. Дженни вновь почувствовала смущение — чего, собственно, он и добивался.

Это было уже слишком.

— Что еще? — выпалила она, не придумав ничего лучшего.

— Еще в школе я на вас глаз положил и ужасно хотел трахнуть. Хочу до сих пор.

У Дженни отвисла челюсть. Тэхен игриво улыбнулся и выпрямился.
Только спустя некоторое время, наблюдая за тем, как он медленно удаляется, Дженни осознала, что сидит с разинутым ртом.