Интересно, ведь и вправду для убийц счётчик времени на жизнь идёт в другу сторону или по-другому. Сколько на руках крови жертв, столько и забирается часов. Возможно Джек Потрошитель умер сразу после своих пяти убийств, ведь никто его и не нашёл. Может настолько грешные убийства забрали целую жизнь после и совершения и его тело так и осталось лежать на дне реки. Бездыханного Джека туда выкинул прохожий, потому что подумал: «Опять какой-то алкаш!»

— То есть, Лиам знаком с Кэйт? — в недоумении сидела Карен, прокручивая в голове слова Дэниела.

— Цитирую Мэтта.

— И... И что ты хочешь мне этим сказать?

— В общем-то Лиам хочет рассказать Мэтту всю правду о Кэйт и думаю твои уши будут не лишними, — протараторил Мартин, вставая со стула.

— Когда?

— Сегодня.

Наверное это слишком необдуманное решение со стороны Рида. Как он мог вообще согласиться самим с собой взять и рассказать? Тени его прошлого сейчас покажутся и мужчина не сможет увернутся от правды. Карен не понятен мотив, но любопытство побеждает. Она соглашается, ведь это может помочь в расследовании дело. 

Конечно девушка ещё не закрыла дело убитых Смит, ведь кроме того, что нашли ДНК Мартина на теле девочки и убийца так предполагаемый Харрис, больше ничего не известно.

— Так что ты едешь со мной или как? — парень внимательно осматривал брюнетку, пока та собиралась с мыслями.

— Сейчас? — опешила Уилсон.

— А когда?

— Ладно, — пробормотала Карен, подходят к Дэниелу.

Вот тут он почувствовал жар и вину. Последнее за то, что предал свое чувство. Он понимал: вряд-ли это будет взаимно, ведь знал, что скорее всего, темноволосая выберет, либо Мэтта, либо Сэма, либо останется одна.

Жар — жар потому, что она шла к нему, будто ангел, что спасет его из мира крови и демонов. Казалось, словно у Карен есть крылья, только они обрезаны, а на руках написано: «Прости меня, прости!». Слова звучали криком — она кричала где-то далеко далеко, а он окружён темными бетонными стенами, спереди была линия, горящая серебряными полосками, что сочились вверх. Дэниел почувствовал лишь каплю предательства и неправильности. Его это смутило — он вернулся в реальность.

— Идём? — махала перед его лицом рука брюнетки, пока тот не понимал, что сделал.

— Да.

Они вступили за порог и будто в новую жизнь — жизнь, где будет раскрыта тайна мира, души, существования человека, которых не отличается отвратительностью от алкаша, что выбросил тело Джека в реку погибать во второй раз...

А он был жив! Его душа дышала!

— Ты как? — невзначай спросила Карен.

— Хорошо.

Ложь, ложь, ложь, ложь, ложь, чтобы просто не показаться настоящим, убитым чувствами внутри. Чтобы не дать понять ангелу, что все настолько плохо, ведь душа чернеет и ждёт бетонных стен. Ему хотелось, но не ей... Но это потом. Настанет время, когда он тоже пожалеет. Пусть лишь в жалости живее играет с ним та невзаимность и бездарность. Пусть... Пусть...

Да просто пусть идёт так, словно он ничего не чувствовал минуту назад!

— Прошу, — Дэниел открыл двери машины и попросил девушки сесть.

Сам же...

Сам. (Сэм) Сам.

Прошел на водительское сиденье и завел машину, чтобы поехать к разговору, которого брюнетка возле ждёт больше всего.

Дорога ей казалась слишком длинной. Знаешь, когда ждёшь и бежишь к чему-то, всегда время замедляется, что-то идёт не так, происходит наблюдение сверху на трагедию, которая случится за пару секунд до. Ты спрыгнул с парашютом в эту драму, наполненную препятствиями, морем-небом бесконечной проблемой переживания.

Ты снова завалил свое задание...

— Что ты хочешь от него услышать? — среди долгого молчания, голос Мартина показался громом в бурно-веселящим небе.

— Правду и неважно какую.

— Ты же знаешь, что он не скажет правду или скажет, но в случае, если будет на волоске от собственной смерти.

— Скажет, я это чувствую.

Что такое правда для вас? То, что заставляет улыбаться или отвернутся от человека? Это ложь? Правда может быть ложью, ведь на самом деле в мире не так много людей, которые могут распознать первую от другой.

Правда — ложь. Ложь — правда.

Истина на деле, истина во образе, во благе; правосудие, справедливость»; правдивость — «полное согласие слова и дела».*

Эти честные, невиновные слова могут стать осколком из разбитого стекла, что повредит доверие и справедливость.

Эти слова — и ложь, и правда. Они как двойняшки, как ангел и демон, как два крыла птицы — могут жить без друг друга, но из постоянно сравнивают, они всегда в разуме человека и его мыслях вместе; их не разъединить философски, морально, психически, только физически.

— Мы приехали, — кинул парень и заглушил двигатель. — Его машина тут.

— А это чья? — девушка указала на чёрную машину, совершенно новую чёрную машину.

— Скорее всего Мэтта.

— А кто-то будет ещё кроме меня, тебя, Харриса и Рида?

— Сэм и Джереми.

Карен кивнула, поправляя темные волосы. Она слегка начала нервничала, когда вступила на территорию фермы. Слишком долго Уилсон тут не была, чтобы не испытывать эти чувства незнания перед чем-то совершенно неизведанным вновь. Ей тяжело и интересно, будто двое боксеров сражаются в её голове за победное место.

Она видит как все изменилось в худшую сторону: появилось много плесени от дождей и промок потолок; пол той самой комнаты, где был труп Кэйт, провалился и образовалась целая гора из досок, стекла и песка. Окно перед ней выбито, а под ним — на подоконнике — покоятся несколько измятых пуль... тех самых... с его знаком — руной силы.

— Ой, и наша Карен тоже тут, — Лиам явно был раздражён и ему неприятно от всей ситуации.

— Я пришла сюда, чтобы узнать правду, — девушка бросила мимолётный взгляд на Харриса, который сидел на стуле в дальнем углу комнаты.

— Прекрасно, тогда пусть начнется сказка о гадком принце и чудесной принцессе, — Рид похлопал в ладошки и удобнее уселся на стуле, положив руки за голову. — Это было холодной весной. В апреле царствовал морозный воздух, а на её щеках два бледно-красные круга. Тогда ей было холодно не снаружи, а в душе. Такая маленькая девочка по имени Кэйт. Она была красиво убийственная. Ей запрещали думать о любви, а я разрешал не только любовь. Я не любил, а она почти что нет. Точнее, я стал зависим от юного тела.

— Он педофил? — насмехаясь, прошептал Джереми на ухо Сэма, а тот в ту очередь бросил взгляд на Карен, которая очень внимательно слушала речь Рида.

— Мы встретились впервые тут, возле её дома. Я наблюдал её из поля из зверобоя. Была уже ночь, такая тихая, темная, черная ночь. Кэтти не знала обо мне ничего, а я уже о ней все... Даже о её любимом шампуне, — Лиам улыбнулся оттого, что до сих пор помнит Кэтти. — Лоран вышла из дому и шла вперёд — ко мне. А я стоял как заворожённый дурак и смотрел на  её темный образ. Тогда она меня споймала в свои наручники.

— Кто Вы? — милый голос прозвучал недалеко. — Что вы здесь делаете? Я заметила вас через окно.

— Здравствуй, я вышел из леса, потому что хоронил там свою собаку Милли, — фальшиво подавленно выдал мужчина.

«Ах, какая жалость, что у меня нет собаки Молли», — думал Рид, пока Кэйт осматривала его... испуганно.

— Мне жаль, но вам не стоило смотреть мне в окно, — ни толики сочувствия не прозвучало в её голосе.

Это его зацепило.

Кто же тебя там заморозил, дитя?

— Я смотрел на Луну, девушка. Мой взгляд просто случайно опустился на ваше окно, — пожал плечами брюнет, слегка улыбнувшись.

— Тогда вам стоит уходить.

— До свидания, Кэйт, — кинул он, проходя мимо совершенно не услышавшей её имени девушки.

— Было холодно, а она вышла в одной тонкой пижаме, — его голос не дрожал, как и ту минуту. — Жаль, что она тогда вышла, ведь больше она не вернётся в тот дом.

— В каком смысле «не вернётся»? — смятение Карен уловили почти все присутствующие, кроме Мэтта.

Он знал историю их недолюбви, недопобега и перерасставания на целую вечность и на целые континенты: рай и ад. Его план был в том, чтобы Уилсон узнала все это. Он специально сказал Дэниелу, что Лиам собирается рассказать ему правду о Кэйт.

Опять солгал. Как (не) хорошо!

— Терпение, шериф, — мужчина резко повернулся к брюнетке и взглянул в её глаза: в них та самая пустота.

Карен и вправду для него напоминала Кэтти.

— Прошло несколько дней наших встреч в баре Кларка. Я делал все, чтобы она мне доверилась. Любовь была не важна. Кстати к слову пролетели две недели и она прыгнула ко мне в машину и рванула со мной в Нью-Йорк. Такая сука... Повелась на мои деньги и думала, что я её люблю.

— Но ты же...

— Шериф, давай без комментариев, — огрызнулся Рид и стал вяло разминать руки. — Это не любовь, это просто зависимость.* Знаете, как сейчас говорит молодёжь: «она как наркотик, с ней так хорошо и круто, а без неё мне больше не жить» — так было со мной. Её спектр эмоций, которые она любила выплёскивать, был равен одному проценту. Дала выпить своей души, чтобы я понял — понял как все реально стало неконтролируемо.

Уже Уилсон хотела что-то сказать, как в неё полетела бутылка пиво, которую кинул Мэтт.

— Заткнись.

— Вы меня серьезно задрали уже! Идите поебитесь, не мешайте мне! — взорвался, будто танк, Лиам, но волна спокойствия наступила так же, как и начался предыдущая — злости. — Мы с Кэтти много путешествовали. Мне даже казалось, что она влюбилась. А я просто с каждым новым днём становился все больше и больше наркоманом в наркомании Кэйт Мелани Лоран.

— Не тяни, Рид, — бросил Мэтт, которому явно стало скучно просто наблюдать за братом и Карен.

Брюнет уже стал не обращать внимание на всех, а просто рассказывать дальше. Ему так станет легче, ведь груза станет больше.

— Настал август. Было вроде как тринадцатое число. Солнце впервые вышло из-под туч и стало очень жарко, а меня было не узнать. Лоран выросла у меня на глазах из розы в лилию. Она стала более эмоциональной и мне это не нравилось. Маленькая девочка прекратила быть предметом обожания. Кэйт — серая девчушка среди толпы в казино Лас-Вегаса. Там и была наша последняя встреча, поцелуй и объятия. Я возненавидел эту версию своего наркотика. В голове буквально за пять минут сотворил план — план уничтожения такой мышки Кэтти. Она должна была быть львицей, которая расцарапала бы мне все сердце, душу и тело.

— Пошли в номер, Кэт, — обратился в ней Лиам, когда та рассматривала главный приз сегодняшнего вечера — деньги.

— Пошли, — как ни в чем не бывало ответила девушка и спрыгнула с барной стойки.

— Вам же интересно какие были её последние слова?

— Лиам, что ты делаешь? — кричала она, а они её не слышали.

— Я тогда привязал её кровати и стал напротив с пистолетом к руках. В нем была ровно одна пуля для моей мышки Кэтти.

— Не делай этого Лиам! Я же люблю тебя!

— И я выстрелил, — прошептал Рид. — На её фальшивом признании, ведь она хотела жить.

Лиам встал и пошел к выходу, пока все приходили в себя. А Мэтт знал куда тот идёт и не остановил.

Брюнет вышел из здания и подошёл у своей машине, на которой возил свою Кэтти.

«Где-то за лесом есть обрыв, — думал мужчина. — Возле него я похоронил Молли».

Рид сел в машину и поехал напрямую к заключению его плана. Наверное вы уже догадались, что он планирует сделать. Таковым есть его мечта и цель: не дать на том свете сделать то, что он рассказал сейчас.

Его погубила любовь и её погубила его любовь.

Все что было сказано — ложь, лишь бы ей там было хорошо.

В рай самоубийц не пускают, то пусть хоть он будет глядеть на её с кругов ада.