Прошло полторы недели и Карен обводит тридцать первое июля на календаре. Она до сих пор находится в больнице, но врач оповестил, что сегодня-завтра её уже выпишут. Ей не хотелось больше находится в бело-синих скучных стенах, жевать одну и ту же котлету на ужин и засыпать под крики врачей.

Сегодня выдался тёплый день, поэтому у брюнетки появилась возможность сбежать с больницы на некоторое время просто погулять. Несколько дней назад, Линда принесла ей повседневную одежду, а затем отправилась к Дэвиду, чтобы проведать.

Девушку все также мучили мысли о Мэтте. Он приходил каждый день, приносил ей вкусный обед, заботился, а потом исчезал и превращался в обычного Мэтта Харриса, которого все так привыкли видеть.

А ещё он её целовал. Темноволосая запомнила каждый поцелуй в щёку, висок, лоб и губы. В губы самые нежные и грубые.

Мужчину будто подменили или он сам меняется. Или ему просто скучно и решил поиграть. Так игры невзначай.

Существовало будто две личности брюнета: та, что всегда с Карен, трепетно относясь к ней, и та — настоящая.

Он все также продолжал недолюбливать Уилсон и все также искать новых своих целей для убийства. Ведь никто не сможет поменять и так куча раз изменённого человека. Жизнь — эти сборище циников, которым просто все равно, и идеалистов, пытающиеся изменить людей и себя под свои идеалы. Великий Ремарк пишет слово, но суд тому не верит, ли брюнетка, что питалась грустью его романов.

Её мысли прервала Энни со своим выученным наизусть вопросом:

— Чего-то пожелаете, мисс Уилсон? — недовольство каплями вырывалось из рта куклы Барби, будто вот-вот начнется водопад.

— Нет, спасибо.

Девушка знала, что она не нравится сестре, поэтому вежливо, в который раз, отказала, проводя взглядом по больничном белом наряде.

Темноволосой нужен свежий воздух, чтобы мысли пришли в норму, но контроль со всех сторон давит на неё. Каждый день, во время перерыва на обед у её врача и медсестры, Карен проскальзывала через открытую дверь больницы и попадала в не такой уж и людный Грейз-Хиллс. Улицы не кишат людьми, только где-то вдалеке слышно ругать студентов, что собрались возле своего общежития.

Вот и сегодня она намерена это сделать, но только вечером, когда врач занят другой пациенткой, а Энни общается с крепкими мужчинами, которые вышли из своих палат на ужин.

Брюнетка была уже в обычной одежде и завязывала низкий хвост, пока слышала, как доктор заходит в соседнюю палату и где пробудет не менее часа. Кукла Барби уже вряд ли явится перед ужином, потому девушка встала и вышла из своей комнаты, смотря по сторонам.

Дэвида выпишут только через неделю, посему ей пока не зачем заботиться, кроме как него самого.

Она уверенными шагами шла к выходу из больницы, что казалась ей сущим адом, где пахло медикаментами, спиртом и были слишком громко.

«А вот и воздух», — улыбнулась темноволосая, спускаясь с лестницы.

Сейчас она намерена пойти на задний двор здания, возле которого поставлены качели. Все свое свободное время Карен проводила там, когда врач всё-таки искал её по всей больнице и за её территорией.

А она просто качалась на скрипучей лавке, которая прицеплена к перекладине. Тут ей было спокойно, потому что было темно.

Уилсон шагала к заветному месту, прокручивая в голове вопросы, над которыми стоит сейчас подумать... в тишине.

Брюнетка увидела качели и слегка улыбнулась, но затем её улыбка спала с лица, когда она усмотрела трёх девушек, которые стояли на коленях, опустив головы.

— Что здесь происходит? — прошептала девушка, делая тихие шажки по темному асфальту. — Кто этот человек с фонариком?

В одной из девушек она узнала местную проститутку Мэри, а возле неё её подруг — Джейн и Лизу. Элитные шлюхи... Что они здесь делают? Тройной заказ от мазохиста?

Уилсон сделала ещё один шаг и оказалась возле качелей, где в нескольких метрах происходило довольно странное шоу.

— Господи, только не убийство! — взвыла Карен, держась рукой за качели.

Мужчина, как это выяснилось по походке, громко рассмеялся, но затем также резко и затих. Он осмотрелся по сторонам, водя светом по деревьям вокруг него. Девушка легко выдохнула, когда фонарик не коснулся, хотя бы её ног.

— Мэри, Лиза, Джейн, — почти неслышно издевательски потянул их имена мужчина. Его голос показался знакомым брюнетке, но прескевью, что появлялось от баритона, никак не давало образу всплыть в мыслях. — Такое дно общества...

Отчётливый звук предохранителя пистолета раздался в воздухе. Белый свет игриво отражался на черном окрасе орудия. Загорелые пальцы убийцы обволакивают его и наставляют на первую — Мэри.

Карен стало страшно, как и в очередной раз. Она понимала, что может помочь, но сама же окажется под прицелом и будет убита первой. Брюнетка лишь зажала рот рукой, смотря на бледное лицо голубоглазой. Та смотрела на него — убийцу и темноволосая не видела страха.

— Последние слова, красотка, — мрачно усмехнулся тот.

— Пошёл ты нахрен! — крик сорвался с уст девушки и в мгновение её бездыханное тело упало на асфальт.

— Дальше ты, а подарок позже, — убийца перевел орудие на до жути испуганную Джейн, что пятилась назад, стирая коленки. — Куда же ты?

Мужчина схватил её за волосы и грубо потянул на место, толкая на землю. Он наводит пистолет и ещё одна пуля застревает во лбу второй жертвы.

— Последняя речь, — издал смешок убийца. Ему смешно и вправду смешно. — Только давай кратко, ведь меня там прекрасная дама ждёт в больнице. Представляешь, она думает обо мне. А о тебе кто-то думает?

— Бог, — плюнула она и получила свою пулю.

— Разве, что Сатана, милая, — хмыкнул мужчина и потянулся за чем-то к асфальту.

Брюнетка все также дрожала, но сохраняла самоконтроль. Она не думала, что это мог бы быть Мэтт.

Темноволосая перевела взгляд на руки убийцы и увидела то, чего ну никак не хотелось видеть. Только не сейчас, когда чувства оказались царями и царицами в её мыслях, а сердце заставляет слушать только его.

Три розы — три трупа. Розы — убийцы. Розы — Мэтт Харрис. Мэтт Харрис — убийца.

Уилсон развернулась и побежала назад, наступая на несколько веток, что хрустят и ломаются под ногами. Лишь на углу больницы она остановилась и глянула на Мэтта, что светил фонариком прямо ей в лицо. Он улыбался, был невинным и красивым, но это лишь маска.

Харрис опять взялся за старое.

Ей снова показалось, что в нем что-то изменилось. А что может измениться в человеке, когда тот и там изменялся много раз? Но только в отрицательную, негативную, плохую, убийственную сторону.

Она быстро поднялась обратно в больницу и столкнулась с Сэмом и её врачом. Они что-то обсуждали: ясно, что очередной побег Карен, но как только увидели девушку, то развернулись в её сторону. Брюнетка снова сделалась безразличной и удачно скрыла напряжение и дрожь в теле.

Её взгляд упал на одежду Волкера и та заметила, что сегодня он не в рубашке, а в свитере, что идеально сидел на его ненакачанном теле. Но его нельзя было назвать дрыщем, брюнет просто подтянутый и с отличной осанкой. Черный классические джинсы обволакивали его длинные ноги, и темноволосая закусила губу, осматривая парня. 

— Рэнни! — крикнул её Сэм. — Где ты шлялась?

— Я просто вышла погулять, — отмахнулась девушка.

— Тебя сейчас хотят выписать, поэтому я приехал, чтобы забрать себя.

— О, отлично, — улыбнулась Карен и рушила с места, как снова окаменела, только теперь от голоса.

— Приветик, Карен, — слова легко летели с уст мужчины и Уилсон обернулась к нему.

— Что ты тут делаешь? — спросил Сэм, идя на брюнета. — Я думал, что тебя убили.

— Меня так просто не убить, — сверкнули темные глаза, и их обладатель улыбнулся брюнетке. — Верно, Карен?

— Легко, просто ты брат Мэтта, Лиам.

— Возможно, а скорее всего он и вправду влюбился в такую потаскуху, как ты, милочка. Хуже Мэри, ей богу.

— Она мертва, — ответ непослушно выпал изо рта темноглазой, и та сразу же запнулась.

— Он и её уже успел прикончить, — фыркнул Рид, обращая внимание на человека, что вошел. — Мэтт.

Карен развернулась и пошла к себе в палату. Сэм заметил, что её нет, побежал за неё. Он подумал, что между Харрисом и ею снова случилась ссора или спор. Но он никак не ожидал, что услышит от неё сейчас. Брюнет не мог не поверить девушке, которую он любит.

— Что у вас опять случилось? — он заметил темноволосую лежащую на кровати и смотрящую на три розы в вазе. 

— Сэм, — брюнетка обратилась к парню. — Я знаю ты мне не поверишь, но я должна тебе снова это сказать.

— Почему я должен тебе не верить? — удивился Волкер, но затем изменил лицо, когда его исказила Уилсон. — Рэнни, что пять случилось?

— Ты в стаде, Сэм. Ты следуешь за буйволами, которые не верят мне, — слабо улыбнулась девушка. — Ты потерялся там: среди них. Они скорее всего затопчут тебя своими правдами и ложью своими "правильными" мнениями или же неправильными, обещаниями, что преподносят ложь, изображая правду в красных глазах.

— Про что ты вообще говоришь? — в полуголос спросил темноволосый, совершенно не понимая, что говорит девушка.

— Ты не поверишь мне, но я скажу. Возможно это будет громко и неоправданно мною, но зато мне станет еще легче и еще тяжелее от того, что мне опять-таки не поверили.

— Ты своими литературными словечками тянешь время, — буркнул он, снова вникая в слова девушки, выходящие из её рта.

— Харрис только что на моих глазах убил трех девушек, — выкинула брюнетка, резко закрыв рот ладонью.

Теперь она жалеет. Готовится снова увидеть разочарование в глазах друга. Вновь услышать слова обидное слово "ложь" и опять смотреть на уходящую фигуру рассерженного на тебя человека. Заново почувствовать горечь во рту и закрыть глаза полные слез. Это будет продолжаться снова и снова пока не найдется такой человек, который поверит непустым словам. Но вероятнее всего он будет дураком в глазах окружающих, раз поверил в очередную ложь в своей жизни.

И пусть Сэм станет тем дураком, пожалуйста...

— Что ты говоришь? — будто не услышав, глухо спросил брюнет.

— Сэм, — Карен затряслась, берясь руками за голову. — Ты выводишь меня из себя!

Её голос звучал яростно. В таких ситуация она не умела терпеть. Волнение нахлынуло на неё, потому что девушка хочет услышать фразу: я тебе верю. Ей этого хватит для того, чтобы выдохнуть и улыбнутся.

Она нашла того дурака.

— Карен, — у него в голове что-то щёлкнуло и он приблизился к девушке. — Расскажи, что ты видела.

— Наконец-то, — оживилась брюнетка и поддавалась ближе к парню, который как раз сел на угол кровати, все ещё находясь под лёгким шоком. — Я вышла из больницы, чтобы погулять. Я делаю это всегда просто потому что мне очень-очень скучно. Я хотела пойти на качели, что стояли на заднем дворе здания, но не успела даже завернуть за угол, как увидела, что на коленях стоят трое девушек, а над ними ходит черная тень, что-то воодушевленно рассказывая.

— Это был Мэтт?

— Не перебивай, — кинула темноволосая, все также тупя взгляд в дверной проем.

Она будто ждала, что Харрис сейчас зайдет. Словно чувствовала его тело, приближающегося к палате. Слышала его неслышные шаги. Мужчина появляется в проходе, а та лишь смотрит на него. В её глазах воспалённое чувство азарта. Она все также шевелит губами, рассказывая историю до конца. Брюнет проницательно высматривает что-то в её карих глазах, но не видит ничего.

Она закрыла глаза. И открыла снова.

— Почему ты замолкла? — спросил Сэм, переводя взгляд на девушку.

— А, нет, ничего, — та пожала плечами. — Мне показалось.

Показалось. Тень осталась отпечатком в глазах полных непонимание. Черная фигура рисовалась в проходе, но никого там не было. Она зажмурилась и снова открыла глаза. Образ остался на своем месте... в её глазах.

— Я... Я наблюдала за этой картиной и захотела запечатлеть на камеру, но телефон забыла в палате, — её язык заплетался, а Карен смотрела перед собой. Её мысли путаются. — Я наступила на ветку, а мужчина повернулся. Я узнала в нем Мэтта. Он их убил, перед этим спрашивая о последних словах. Кто-то его послал, но возможно мне показалось. Я побежала... побежала, а он Харрис обратил на меня внимание. Он улыбнулся так наивно, словно не совершил ничего плохого.

— Рэнни, все хорошо? — резко повернулся в ту сторону Сэм, куда так пристально глядела девушка.

— Да, — безразлично бросила Уилсон, переводя карие глаза на друга.

Друга... А друг ли он?

— Мне нужно подумать, — вполголоса пробормотал Волкер, вставая с кровати.

Ему не нужно думать. Он верит. Просто не нашел ничего лучшего, чем ответить так. Сэм сам твердил себе, что должно верит той, к которой не безразличен. Парень никому не доверяет так, как девушке. Брюнет любит... Что ещё нужно для того, чтобы появилось чувство доверия.

Не описать словами, как это «любовь» растет у него в груди. Он станет сумасшедшим и пусть. Но будет знать, что есть тот, кто вытянет его из сумасшествия.

Слова, что режут больно или дарят тепло, такие сложные для него.

«Я люблю тебя» он скажет никогда.