Время летело быстрее, чем я могла представить, и, занимаясь «раскопками» своих увлечений, поисков места в этом мире, дружбой с Леоном, незаметно подкралась вторая половина ноября, - а там и День Благодарения. Чем ближе эта дата, тем мрачнее я, потому что ДБ - семейный праздник, и когда твоя семья состоит из двух членов, тебе не особо то и весело.
Впрочем, папа узаконил такую традицию: за неделю до праздника мы с ним садились в его машину и мчались вон из городка на ферму, к бабушке и дедушке. После побега мамы, они поддержали отца и, судя по всему, разочаровались в дочке, стараясь при мне никогда о ней не вспоминать.
Раннее утро. Солнце ещё не встало, и на улице стояла темнота. Уличные фонари блекло горели, а небо застелено серыми тучами, которые сулили нежелательный дождь. Благо я заранее посмотрела прогноз погоды и знала, что к девяти обещали солнышко. До фермы часа два на легковушке, но мы привыкли выезжать рано, чтобы дольше побыть со стариками; к тому же на ферме не соскучишься: у бабушки с дедушкой большая площадь, где растёт много овощей, фруктов и злаков; пастбища с разнообразными домашними животными: коровами, овцами и свиньями, даже с лошадьми. В детстве я бывала там чаще, у меня даже была своя лошадка Нэнси. Насколько помню, её продали...
— Холодно, - повернув на мгновение голову в мою сторону, сказал папа, — закрой окно.
Он ещё дулся из-за того, что работа на заправке заканчивается в десять, а я ему об этом не сказала. К счастью, мы нашли компромисс: Леон согласился постоянно меня провожать. Ясное дело, меня это смутило - он не обязан, но делает это, из-за чего и я теперь чувствую, что обязана ему.
Нажав на кнопку, я подняла окно и облокотилась на спинку сидения, сделав громкость песни, игравшей в наушниках, выше.
Я хотела написать Леону, но пока слишком рано, тем более писать в семь часов в выходной день - настоящее преступление. Так уж и быть, сжалюсь. Просто отправлю ему позже селфи с лошадками.
Ферма бабушки Джо и дедушки Яна - райские сады, описанные в Библии.
Автомобиль завернул на дорогу, ведущую в Гринпарк (так называется населенный пункт, где помимо фермы стариков уместились ещё несколько ранчо), и я, из-за ямок и бугорков, крепко вцепилась в поручень, подпрыгивая на месте. Когда встряска подошла к концу, глаза заметали впереди вечнозелёные кипарисы, произрастающие вдоль дороги, а уже за ними двухэтажный дом, сараи, пастбища, водонапорные башни, крупный рогатый скот на холме. Не обращая внимания на бурчания отца, я снова открыла окно и высунула голову наружу, уловив холодные порывы ветра и запах кипарисов, сена и удобрения. Последним можно было и обойтись, но какая ферма без навоза?
Мы ехали вверх по тропинке, проезжали теплицы, свинарники, где в луже грязи нежилась одна огромная свинка с пятном на носу. Хотя, возможно, я плохо рассмотрела, и это была засохшая земля. Не суть...
— Они, наверное, уже ушли на грядки, - избавившись от ремня безопасности, обратилась я к отцу.
— Надеюсь, что нет.
Во дворе залаяли собаки - Чип и Дейл. Они, виляя пушистыми хвостиками, встали на две лапы, передними запрыгнув на забор, высунули шершавые розовые языки. Дейл узнал меня по запаху и перестал оглушать звонким гавканьем, однако Чип не унимался: гонялся по всему участку, смотрел на дом, будто ждал выхода хозяев, выл и прыгал. За спиной, на лугу, замычали две коровы, и я, обернувшись, прищурилась. Они, похоже, тоже нас заметили и мычанием призывали бабушку с дедушкой встретить гостей.
Дверь вдруг открылась, и из дома вышла низенькая женщина с панамкой на макушке. Она широко улыбнулась, после чего, приказывая Чипу умолкнуть, помчалась открывать нам калитку.
— Привет, Джо, - поздоровался отец со старушкой, проходя вперёд.
На ней старые брюки и изношенный синий свитер. Седые волосы собраны в низкий пучок, а на морщинистом лице сверкала ясная улыбка, похожая на мою.
— Почему вы не предупредили, что приедете? Мы ждали вас завтра, - Джо обняла меня и закрыла калитку, шикнув на неугомонного Чипа.
Пёс поджал хвост, отошёл в сторону и жалобно поглядел на хозяйку, а через секунду вновь поднял треугольные ушки и побежал за гостеприимным Дейлом.
— Это из-за меня, - отозвалась я, — я взяла отгул на работе только на сегодня.
— Ты работаешь? - удивилась бабушка. — А кем?
— Кассиром на заправке.
Та лишь что-то промычала, но мне было ясно, что ей такая работа не по душе.
В доме пахло мокрой травой, дровами и яичницей. Дедушка услышал голоса, поэтому вышел в переднюю и улыбнулся, сперва поздоровавшись с папой, а потом примкнув ко мне. Он обнял меня до хруста костей и, как обычно, хлопнул по спине. Я быстренько оглядела его: штаны с подтяжками, рубашка в зелёную клетку и белоснежная борода, которая похожа на первый никем на тронутый снег.
— Вы завтракали? - спросил Ян.
— Да.
— Кофе не считается, Маркус, - усмехнулся дедушка; они оба хохотнули, садясь за кухонный стол. — Ты совсем не меняешься, парень.
— Уже поздно изменять своим привычкам.
Я, тем моментом, стянула с себя чёрный пуховик и бросила его на стул. Бабушка, проходя мимо, задержалась в прихожей и помогла убрать верхнюю одежду в гардероб.
— Брук передала тебе шарф? - поинтересовалась Джо, довольно улыбаясь.
— Да. Спасибо большое. Он прекрасен. Надо было его надеть сегодня, - и почему я не подумала об этом раньше? Бабушке было бы приятно.
— Ничего страшного. Надеюсь, он согревает тебя, а то на улице уже настоящая зима.
После традиционного завтрака с омлетом и домашним молоком, мы заболтались. Как обычно это бывает, обсуждали работу, учёбу, здоровье и обстановку в городе. К счастью, старики не жаловались: они крепкие орешки. К тому же дела с фермой идут на «ура» - хорошо продаются молоко, мясо и овощи с фруктами.
— Вот думаем снова заняться пчеловодством. У нас часто спрашивают про мёд.
— И воск тоже, - добавила бабушка, комкая салфетку.
— У меня есть знакомый в городе, он может сделать улья на заказ, если вы хотите, - папа включил телефон, роясь в контактах, — запишите номер?
— Диктуй, - Ян нацепил на глаза очки и достал с кармана мобильный.
Пока мужчины говорили о своём, мы с бабушкой убирали со стола.
— Чем хочешь заняться сегодня?
— Хочу посмотреть на лошадей, - откликнулась я, вытирая руки полотенцем после мытья посуды.
— Ты с детства к ним неравнодушна, Эгги, - хихикнула Джо, — пойдём, я дам тебе другую одежду, чтобы ты не испачкалась.
К одиннадцати, после прогулки по пастбищам, игрой с Чипом и Дейлом, кормёжки овец, мы пришли к загону с лошадьми. Они такие красивые и благородные. Больше всех мне приглянулся чёрный с длинной гривой и проникновенным взглядом. Он смотрел так, будто слышал мои мысли. Очаровательно.
— А, тебе понравился Буря? - заметила мое оцепенение бабушка. — Он у нас новенький. Из соседней фермы. Тот ещё озорник.
Буря, поняв, что разговор шёл о нём, демонстративно топнул копытом и повернулся боком.
— Кажется, я ему не нравлюсь, - в притворной обиде буркнула я, протягивая яблоко бурой лошадке, которая, в отличие от Бури, вела себя со мной дружелюбно.
— Не принимай это на свой счёт. Он, кроме твоего деда, никого не признаёт. Может, это от того, что он года лошади?
— Я хочу сделать с ним фотографию, - вытащила из сумки мобильник, но Джо поторопилась отговорить меня:
— И не пытайся. Он не подпустит к себе.
Буря вновь повернулся к нам передом и, пощипывая травку, дёргал хвостом. Такой красавчик... Его чёрная, словно жидкий лоск, грива переливалась на солнце, влюбляя в себя пуще прежнего.
Поджав губы, я убрала собранные в косичку волосы за плечо и взяла с корзинки лучшее яблоко, протянув руку за изгородь. Бурый скакун по кличке Дом поспешил ко мне, однако бабушка отвлекла его, догадавшись о моём замысле.
— Буря, - позвала строптивого коня, но тому хоть бы хны, — Буря!
Упёртый. Я цокнула и бросила яблоко к его копытам. Морда коня поглядела на плод, он нагнул шею, принюхался, а потом фыркнул и поскакал к противоположному концу забора. Я в шоке раскрыла рот. Бабушка засмеялась.
— Непродажному коню и цены нет. Ян для него хозяин и только из его рук он ест, так что, милая, брось это дело, - Джо задумчиво поглаживала гриву Соломона - скакуна с белой шёрсткой. — Брук тоже на «ты» с животными, но лошадей она боится. А вот...
Тут бабуля себя остановила, виновато нахмурившись.
— Ты хотела сказать что-то про мою мать?
— Нет, - сразу ответила она, — про неё мне сказать тебе нечего, дорогая... Впрочем, - послышался вздох, и я поняла, что она устала делать вид, будто у неё всего одна дочь, — в молодости Мэй обожала скачки и даже ездила верхом. Она любила этих животных.
Я тихо усмехнулась, опустив ладонь в перчатке на мордочку Дома. Он сам подставлялся и копытом шаркал землю.
— Лошади - очень верные животные, жаль, что это качество ей от них не передалось.
Джо не нашла, что ответить на эту реплику, поэтому она потупила взгляд и уставилась вниз.
Встав спиной к забору, я включила камеру и обняла одной рукой Дом, сделав парочку снимков для Леона. Долгие три минуты пришлось думать какое селфи отправить, в итоге выиграло фото, где я улыбалась и хорошо видно веснушки, которые, к слову, гармонировали с шёрсткой бурого коня.
— Ох, твой дед с отцом только что спустились в погреб, - прищурено глядя в сторону дома, оповестила Джо, — неужели он решил напоить мальчика?
Странно, что бабушка называет моего взрослого папу мальчиком. Непривычно на слух.
— Они выбирают вино для ужина?
— Кто бы знал. Там кроме вина ещё коньяк с водкой.
— Папа не пьёт, - отмахнулась я, напоследок накормив животных оставшимися яблоками в корзине, — но вот от холестерина в виде индейки он вряд ли откажется.
— В этом году она огромная! Мы выбрали лучшую для стола.
— Кстати, бабушка, - лошади за нашими спинами заржали, не желая прощаться, из-за чего я виновато зажмурилась, — у вас есть кукуруза или её сезон уже прошёл?
Я не фанатка кукурузы, поэтому старушка приподняла брови ко лбу. Я слегка засмеялась.
— Если только тепличные. Попкорна захотелось?
— Нет, - мы спустились по тропинке вниз, проходя мимо стада коров. Сухой навоз был на каждом шагу, — я бы хотела собрать немного для своего друга.
— Брайана? - кивнула Джо.
Только не для этого балбеса. Он от меня получит только леща. По роже.
— Для моего лучшего друга Леона. Он никогда не пробовал кукурузу, поэтому я хочу его угостить. Можно?
— Конечно, Эгги. Бери сколько хочешь. Справишься сама? Мне нужно индюшку замариновать к вечеру.
Я выхватила плетённую корзинку у бабушки и побежала к теплицам, стараясь не угодить в навоз. Чип заметил меня и громко гавкнул, приподняв мордочку с лап.
В теплице, под исполнение Майкла Джексона, я собирала кукурузу, затем села на уже срезанные сухие стебли и переписывалась с Беккером, не скрывая подробностей, поделившись с ним историей про Бурю, фотографией с Домом, но вот про кукурузу я промолчала. Хочу сделать ему сюрприз.

***
Первым делом я отправилась в магазин винила.
Набив холщовый рюкзак, купленный для похода в девятом классе, собранной на ферме кукурузой, я заплела волосы в косу и взглянула на себя в зеркало, достав из косметички пудру. Вдруг рука замерла на уровне груди. Невидимая и необъяснимая словами сила удерживала меня на месте, словно я выпала из реальности. Я долго думала, смотрела на лицо, усеянное веснушками и наконец выдохнула, вернув пудру на место. Я должна любить себя и свои особенности, пусть и другим они не нравятся.
До нужного места я добралась за добрые двадцать пять минут. Воздух тяжёлый, а ветер поднимал пыль с земли, и не поймёшь: душно от того, что будет гроза или от того, что осень, перед своим уходом, решила продлить тёплые деньки.
Надо мной заиграли колокольчики, а в нос забрался ностальгический запах дерева и новых упаковок альбомов, дисков и пластинок. Если меня спросят, можно ли чувствовать себя хорошо где-то помимо дома, я отвечу - да, и это здесь. Здесь моё место: будто ничего, кроме этих стен, не существует, проблемы внешнего мира здесь не кажутся глобальными, они растворяются под мелодию той или иной композиции. Именно в этих стенах рождается мысль, что всё хорошо, что есть надежда на следующий день.
Опустив дверную ручку, я прошла немного вперёд, и по мере приближения к прилавку, мои брови соединялись у переносицы, ведь я слышала несколько голосов - мужской и женский. Леона я узнала сразу, но вот кому принадлежал неизвестный тонкий отрывочный, будто неизвестная сорвала его, ещё не ясно.
Когда я замешкалась, из кладовой выбежала девушка с улыбкой до самых ушей. Она меня не заметила, и этого мгновения хватило, чтобы вдоволь её рассмотреть: она почти моего роста, с короткими, до плечей, густыми тёмными волосами, отдающимися фиолетовым оттенком. Она крепкого телосложения, с острым носиком и тонкими, но выразительными губами. Незнакомка через секунду повернула ко мне голову, и наши глаза встретились - мои серые и её карамельно-карие. Она привлекательная и жутко харизматичная, вокруг неё искрящая аура - с такими людьми скучно не бывает. Черт, даже то, как она поправила завиток за ухо, продемонстрировав серьги в форме треугольника, выглядело привлекательно.
Вслед за ней вышел и Леон. Он держал в руках раскрытую коробку, а на его лице сияла полуулыбка. Я растерялась. Леон прежде никому не улыбался, только мне.
— Агата, - отложил тот коробку на стойку, — привет.
Я сжала шнурок рюкзака, переводя недоумённый взгляд с девушки на парня. Беккер как будто прочёл мои мысли, расправил плечи и указал ладонью на брюнетку.
— Это Скарлетт. Она теперь здесь работает.
— Привет, - помахала неуверенно Скарлетт, улыбнувшись.
Значит, работает тут... Забавно, а когда мне нужна была работа, Леон утверждал, что вакансий в магазине нет.
Я поняла, что пауза затянулась, поэтому отодвинула лишние мысли в сторону и улыбнулась в ответ.
— Я вам помешала?
— Нет, - быстро ответила Скарлетт, косясь на парня, — Леон помогал мне освоиться.
— Уже двенадцать? - поглядел на наручные часы темноволосый. — У нас обеденный перерыв.
— Давайте в кафе! Тут напротив продают вкусные вафли.
Она, похоже, здесь здорово обосновалась. Я кивнула и молча отошла к двери, дожидаясь ребят. Они захватили верхнюю одежду и догнали меня.
Закусочная, к счастью, хоть и забита людьми, у которых, по видимому, также переправ, но очереди у кассы не было. Скарлетт настояла угостить нас, и после минуты отпираний, я всё-таки сдалась, сев спиной к выходу.
— Что-то произошло? - спросил Леон, пока мы наедине.
Я опустила рюкзак рядом с собой и откашлялась.
— Нет.
— Брось. Я тебя знаю. Что-то случилось.
— Всё нормально, не забивай голову.
Беккер прищурился и наклонил подбородок вбок. Сканировал, наверное. Он правда выучил мои повадки за это время, что порой невыгодно.
— Ты злишься из-за Скар?
Скар?
— Скорее из-за работы, которая досталась не мне, - парировала я, сложив руки на столе.
— Она племянница хозяина магазина. Работает неполный день. Я ничего не могу поделать.
— По блату, значит, - поглядев сквозь Леона на брюнетку, цокнула я и повторно рассмотрела фигуру.
Парень усмехнулся.
— Ты иногда такая вредина.
— Не путай прямолинейность с вредностью.
Скарлетт получила поднос с нашими заказами и поспешила обратно, держась дружелюбно.
— Ваши вафли и коктейли. Ванильный для Леона, - раскладывала пластмассовые стаканчики та, — шоколадный для Агаты. И клубничный мне.
Она достаточно восторженная. Либо она просто пыталась скрыть неловкость за активностью.
— Спасибо, - отпив из трубочки глоток, чавкнула я.
— Вы одноклассники, да? Оба учитесь в Форде?
Мы с Леоном одновременно кивнули.
— А ты откуда? - наблюдая за тем, как Скарлетт разрезала ножом вафли, поинтересовалась я.
— Шалфорд Хай.
Я удивлённо приподняла брови и перевела взор на кивающего Беккера.
— Это же школа для вундеркиндов.
— Ну, вроде того, - скорчила гримасу девушка, — но из нас не готовят учёных, как думают некоторые.
— Наверное, тебе тяжело? Домашки навалом.
— Не тяжело, если ты лучшая в классе. У меня самые высокие баллы.
Вот это да. Я сижу за одним столом с возможно будущим президентом страны или космонавтом.
Перестав есть, я уткнулась в тарелку с почти нетронутой вафлей, не вникая в интеллектуальный разговор Леона и Скарлетт. Беккер хоть и не ученик Шалфорд Хай, но он тоже умён и успеваемость его не хромает. Я похвастаться тем же не могла.
Брюнетка широко улыбнулась, отчего её щеки подрумянились, и она показала «супер».
— Пойдёшь с нами, Агата? - вдруг прервали мои раздумья.
Я подняла подбородок, сперва взглянув на Леона, затем на ожидающую ответа Скарлетт. О чем вообще речь?
— Куда?
— На выставку современных художников постмодернистов.
В нашем городе водятся и такие люди? Кто бы мог подумать. А ещё кто бы мог подумать, что Леон фанат искусства. Мы прежде не болтали о его увлечениях, только обо мне и моих вечных проблемах. Это вынуждает вновь погрузиться в размышления.
— Вряд ли у меня получится. Мне нужно доделать домашнее задание... - солгала я, спрятав глаза.
— Тебе же плевать на домашку, - удивился, скептически хохотнув, Леон.
И всё-таки он меня чересчур хорошо знает. Бесячий парень.
— И что? Это не значит, что я не должна её делать. Сам же говорил, что нам иногда приходится возиться с вещами, которые нас раздражают, - с чувством протараторила я, почему-то насупившись.
Просто беспокоил тот факт, что он знает обо мне всё, а я о нём ничего.
— Умница, - тепло улыбнулся Леон, заставив меня замереть в недоумении, — молодец, что запомнила.
Скарлетт, пялясь перед собой, поднесла ко рту трубочку и шумно втянула остатки клубничного коктейля, издавая громкие звуки.
Спустя десять минут мы уже стояли на улице, через дорогу от магазина виниловых пластинок. Девушка сообщила, что откроет магазин, попрощалась со мной, перебежала улицу.
— Она непосредственная натура, правда? Я думал, что в Шалфорд Хай учатся высокомерные богатенькие засранцы, - поделился наблюдениями Леон.
Я тяжело вздохнула, стянула с плеча рюкзак и бросила его в руки не ожидавшего подвоха парня. Он оглянулся.
— Это тебе.
— Что там? - машинально спросил тот и, потянув ушко змейки, заглянув внутрь. Его губы растянулись в тёплой улыбке. — Не может быть.
Он сунул ладонь в карман сумки и достал початок кукурузы.
— Ты же говорил, что никогда её не пробовал, вот я и решила исполнить одну твою мечту.
— Спасибо, - внюхиваясь в початок, заулыбался Беккер, на что я засмеялась, — пахнет сыростью. И землей.
— Пожарь её на сковородке или свари, тогда запах будет лучше, - улыбаясь, посоветовала я.
— Мне приятно, что ты подумала обо мне. Я ценю такое.
— Я не могла иначе, - смущаясь от подобных слов, дурашливо протянула я, — тебе же, бедняжке, приходится меня поздно ночью до дома провожать. Это компенсация за отнятые часы сна.
— В таком случае, одной кукурузой тут не отделаешься, - подхватил меня Леон.
— Денег не дам. Сама на мели.
Мы засмеялись. Беккер с теплотой еще пару мгновений глядел на меня, а потом вдруг сократил между нами дистанцию и погладил рукой по макушке. От шока я округлила глаза и не смела дышать, пока тяжёлая рука находилась на моей голове.
Какого черта произошло? Почему этот парень такой непредсказуемый? Я чувствовала жар в груди, пульс сбился. Он сделал шаг назад, настроив зрительный контакт, и моё сердце забилось, как ненормальное. Мне холодно.
— Увидимся завтра, - попрощался он.
— Ладно.
— Я тебе позвоню вечером. Ответишь?
Он не случайно задал этот вопрос. Я хитро прищурилась, а Леон в свою очередь игриво улыбнулся. Дело в том, что я не фанатка телефонных разговоров, мне по душе переписка в чате. С ума сойти, он и эту мелочь запомнил...
— Нет, - вскинула подбородок я.
Хохоча, брюнет направился обратно в магазин, перебросив через спину мой рюкзак.
Да, я не отвечу, но я хочу, чтобы он всё равно мне позвонил. И это ненормально.

***
Папа ждал меня на трибунах, что-то записывая в блокнот с кожаным переплетом. Я быстро и осторожно спустились вниз, на ходу поправляя растрёпанные волосы и, запыхавшись, окликнула отца.
— Вот он, - протянула ему в руки сотовый, который он по рассеянности оставил дома.
— Спасибо и прости, что из-за меня тебе пришлось сюда приехать, - он оторвал взор от своих записей и с благодарностью улыбнулся, — есть новости?
— Какие? - сразу отозвалась я.
Видимо, моя мгновенная реакция его смутила, поэтому он нервно посмеялся и прищурился. Солнце било прямо ему в лицо, отчего пот на лбу и щеках поблёскивал.
— Да нет... Я спрашиваю в общем. Как школа?
Естественно. Что же ещё может волновать Маркуса Додсона, кроме моей успеваемости?
— Ничего нового, папа, - с досадой ответила я, оперевшись о железный забор, — не считая того, что учитель по физике подхватил грипп, и нас отпустили пораньше.
— Хорошо. Нет, то есть, плохо, - послышался мой смешок, — одевайся потеплее, ладно? Сейчас многие болеют.
— Ага.
Решив покинуть трибуны через главный вход, я обогнула сектор B и завернула налево. Папа был уже далеко от меня, но я зачем-то развернулась и посмотрела прямо. Он стоял не один: кажется, пришёл второй тренер. Они, обсуждая записанное что-то в папином блокноте, слабо улыбались.
Тем не менее вдоволь понаблюдать за отцом мне не позволили: я услышала странные звуки откуда-то со стороны. Брови автоматически собрались у переносицы, а когда-то кто-то влажно закашлял, я совсем обезумела и помчалась на шум. Оказалось, странные звуки доносились из раздевалки.
Я резко спряталась за угол, увидев выходящих мальчишек с сумками на плечах. Они обменивались едкими замечаниями и обсуждали поход в закусочную, чтобы поесть мороженого. Последним вышел высокий белобрысый парень. Он подозрительно осмотрелся по сторонам, словно проверяя, следил ли за ним кто-то, после чего догнал своих товарищей.
Однако это были не все ребята - в раздевалке кто-то до сих пор кашлял. И заглянув в неё, я в шоке оторопела.
— Джонни!
Побитый мальчишка поднял подбородок на отклик и тут же спрятал правую часть лица. Я поспешила к нему, помогая подняться на ноги, успев заметить, что Беккер держался рукой за живот. Он был весь мокрым от пота и грязным от того, что его пинали. На его белой майке остался отпечаток обуви.
— Откуда ты взялась? - до сих пор прятал скулу Джонни, но я уже успела разглядеть расцветающий синяк.
Получается, его правда избивают?
— За что они так с тобой? - я села перед ним на корточки, подав спортивную сумку со сменной одеждой.
Мальчик лениво достал свитер, кроссовки и джинсовые брюки.
— Не рассказывай об этом Леону, - попросил робко он.
Я перевела дыхание, испытывая противоречивые чувства: с одной стороны мне прямо сейчас следует вернуться к отцу и поделиться с ним, как он и хотел, новостью о том, что ребята избивают своего же члена команды. Но с другой, мне ясно, если я открою рот, то только наврежу Джонни - эти негодяи начнут задирать его ещё больше. Чёрт побери! Стоило бы им надрать задницы.
— Я буду молчать, если ты мне объяснишь из-за чего они тебя побили, - поставила ультиматум я, и брюнету ничего не оставалось как согласиться с ним.
— Через два месяца у нас финальная игра. На ней будет присутствовать Чарли Ройал - тренер бейсбольной команды новичков. Это уже настоящий спорт, карьера...
— И что дальше?
— Я кетчер. Это тот, кто ловит мяч, - разъяснил Беккер, распознав в моем взгляде непросвещённость, — всего нас трое, и я лучший, то есть, у меня высокие шансы попасть в сборную. Понимаешь?
Горечь в виде комка собралась в глотке. Я прикусила губу, отвернув голову.
Конечно, понимаю.
— Один из кетчеров белобрысый мальчик с голубыми глазами?
Кивок. Ясно. А ведь он мне сразу не понравился.
— Я должен играть плохо, чтобы меня не подмечал тренер, но я не умею нарочно не ловить мяч. У меня хорошие рефлексы, - Джонни смотрел на свои изодранные ладони как на предателей.
Эта картина вынудила жалобно нахмуриться, потому что из-за зависти, из-за чужой ненависти мальчик, наделённый талантом, хочет сдаться. Этого нельзя допустить.
— Послушай, Джонни, - улыбнулась утешительно я, — на твоём пути будут вставать многие, лишь бы сломать тебя. Но ты не должен опускать руки. Если тебе нравится играть в бейсбол, продолжай тренироваться ещё упорней, чтобы попасть в лигу. Ты этого заслуживаешь! Те задиры бояться тебя, потому что ты сильный соперник. Через два месяца всё закончится. И знаешь, - Беккер-младший вопросительно скорчил гримасу, — давать сдачи - не значит стать плохим. Это значит, что ты не обязан терпеть травлю.
— Не могу. Папа говорил, драться - плохо.
— Согласна. Но если на тебя нападают первым - это не драка, а самооборона.
Покинув раздевалку, я выяснила, что тренировки мальчишек заканчиваются в три тридцать. Мои часы показывают три сорок, и, если мои подсчёты верны, юные бейсболисты заходят в раздевалку в тридцать две минуты. Отлично. Теперь я знаю, что делать и каким образом помочь Джонни, чтобы от него отстали раз и навсегда.