Обхватив плечи, смотрю ему в затылок, сердце мое не может угомониться, оно проламывает грудную клетку, желает выскочить наружу. В этот раз Арис долго в душе был, как никогда, я успела перебрать тонну воспоминаний, переосмыслить поступки, начиная с момента первой встречи, заодно приступить готовить, вполне с успехом.

В пальцах зажата капсула, окончательное решение принято. Один шаг, всего один, последний.

Вся покрыта мурашками, знобит до такой степени, что колени дрожат. Демон души моей все слышит, чувствует и открыто игнорит. От этого страшнее, никогда не знаешь, что у него в голове и что он сделает в следующую секунду. Широкая спина, мощные плечи, расслаблены, сидит за столом, перед ним телефон, уже с полчаса перебирает какие-то видео записи, явно с камер наблюдения, сделанные в ночное время. По несколько раз просматривает, сосредоточен. Руки мои не слушаются, но я умудряюсь не перевернув, засунуть в духовку доходить до готовности две порции отбивных с помидорами и сыром. Брокколи и цветная капуста сварились раньше положенного, побоялась остынут, отправила вместе с мясом, теперь видимо они развалятся. Еще пять минут и можно подавать... Боги, дайте мне сил выжить, я так сильно хочу жить, дышать свободно. Стать снова личностью, забыть мерзкое понимание того, что я не больше, чем вещь.

Пока часы слишком медленно отсчитывают оставшееся время, собираюсь духом заговорить.

- Арис? - зову охрипше, с дрожью.

Я настолько жалкая, до жути противно, ни с чем справиться не могу.

- Уу, - откликается, потирая переносицу.

Он недоволен чем-то, раздражен немного. Успела выучить повадки на твердую пять. Тут бы смешку вырваться, да не до смеха.

- Ты не уезжал? Или сорвался...

Не могу до конца выразить мысль, сформулировать правильно вопрос. Хаос в голове, шум в ушах глушит немного.

- Ночью пришлось стартануть. Выходные отменились.

- Ты был в городе?

- Не совсем.

Кажется он сейчас обернется ко мне, нет, снова занят просмотром видео. Пробегаюсь вскользь по розовым следам на спине, внутренне содрогаюсь, картинки яркие рисует воображение. И все же спрашиваю иное.

- Почему ты нигде не поужинал? - зачем, итак ясно, дальше доказывать некуда.

Аристарх застывает на мгновение, блокирует мобильный, отшвыривает, тот зависает на краю стола. Еще пара миллиметров и упал бы.

- С твоих рук хочу, - впечатывает в меня каждую букву, не оборачиваясь.

Настолько верит? Уверен в себе, во мне, знает исход или рискует? Все, больше не могу. Последней пары минут не выдержу. В солнечном сплетение разворачивается апокалипсис, выдыхаю через рот от боли невыносимой. Останови меня! Кричу про себя в момент, когда выключается духовка.

Страшно и то и другое, боль расползается, обиды лезут наружу, захлестывают, напоминают пережитое меньше, чем за год. Как я буду без него? Зачем заставляет пройти очередной круг ада? Сплошь вопросы, выворачивающие внутренности.

- Родная моя, кончай дрожать, накорми уже, - устало говорит.

Кому-то надоело играть в кошки-мышки, требует здесь и сейчас, терпеть больше, цирк развернувшийся на его глазах, не намерен.

Ч.2

Открываю ящик стола, достаю спрятанные документы, кладу на пустую тарелку и с грохотом ставлю перед ним, а поверх припечатываю злосчастную капсулу, что все минуты терзаний сжимала в кулаке.

Молчит, я статуей ожидаю участи. Поднимает на меня взгляд, будь я проклята, если там не буря.

- Юль, ну можно было сначала накормить? - искренний упрек режет слух, взрывает, готова с рычанием зверя броситься на него и поколотить.

Сжимаю пальцы в кулаки, горю, дрожу, меня разносит в щепки, а он продолжает издеваться. За что ты отыгрываешься, Арис?

До такой степени в груди сдавило, не продохнуть. С усилием справляюсь, глаза в глаза боремся при этом. Словно слышу от него где-то в глубине, спокойным тоном приказывает.

"Дыши, Юля, дыши родная."

Вдох, выдох, подчиняюсь легко и сразу.

- Ты ненормальный?! Думаешь смешно?!

Сцапывает за запястье и тянет к себе, прижимается к раскрытой ладони губами, задерживает поцелуй, выдыхает еле заметно, маска невозмутимости почти слезает с его лица, успеваю заметить. Ждал развязки, неужели правда бы позволил накормить себя.

- Всегда знал, что ты умница у меня.

- Ты знал? - требую еле слышно, голос сел.

- Звони, Юля.

Мне не надо задавать вопрос куда, я знаю.

- Что ты задумал?

Точно сейчас вцеплюсь в него, придушу, попытаюсь. Была уверена после моей подачи ужина, события развернутся иначе, а теперь трясти начинает еще хлеще, чем до этого.

Отпускает руку, поднимается со стула и мимо меня на выход, снимая полотенце с бедер по пути, сверкает офигенной задницей.

- Звони, Юля, и делай все, как предписывает инструкция.

- Я не буду...

Хочу кричать об этом, но не выходит, шепчу надрывно. Возвращается, возвышаясь приближается, огромный, совершенно нагой, в глазах, ставшие привычными, отголоски пламени. Обнимает крепко, сжимает одурело до хруста костей, скользит ладонями по спине, с силой растирая.

- Давай родная, доведи до конца, что начала. Звони, машина подъедет, сразу спускайся, без промедления. Я как освобожусь, заберу тебя. Ничего не бойся, слышишь? Я тебя заберу, - внушает инструкцию.

Киваю, зажмурившись, конечно он улавливает мое слабое барахтание. Освобождает из объятий, всовывает в руки мой телефон и выходит. Как он это делает каждый раз, неизвестно. Забираю бумажку с номером, она была между первой и второй страницей паспорта с моим фото. Стиснув зубы, тыкаю по цифрам, прикладываю к уху, забывая дышать. Арис, что ты делаешь? После первого гудка принимают вызов и сразу сбрасывают. Пошел отсчет, смотрю в окно, колотит неимоверно.

Он собрался обращаться...

Не надо... Я прошу тебя, не надо. Тупо слишком просить о подобном, неизвестно как часто Аристарх это делает, для него норма быть монстром, для меня сама мысль, что он им будет...

Один взгляд вглубь квартиры, тишина стоит, проворонила, когда возле подъезда появилась черная инормарка.

"... без промедления."

Срываюсь к выходу из квартиры, по пути понимаю, я до сих пор в халате, под которым только трусы и все равно делаю как он сказал. Лишь обуваю тапочки и распахиваю дверь, путь вниз плохо помню, гонимая ужасом оказываюсь на улице. На секунду останавливаюсь, охваченная морозом, пронзила зима, пробрала до костей и без того дрожащее тело, в кожу впились миллиарды острых иголочек. Ощущение, словно кровь по венам гуще стала, кристаллами пошла, раздирает изнутри, скоро совсем процесс движения основится и она заледенеет.

Больших усилий стоило сделать шаг, второй, взяться за ручку двери и нырнуть в салон обжигающий теплом. В это время позади остановился черный микроавтобус, я успела увидеть, как наружу высыпало несколько человек и устремились в подъезд.

Почему я еще жива, спрашивается, а не сдохла от банального разрыва сердца, потому, что он так хочет, сам собой приходит ответ. Я реально верила в свою попытку вырваться, шансов же изначально не было. Первое, я не смогу убить Аристарха, скорее себя, да и для этого слишком труслива. Второе, сделай это, не выжила бы при любом раскладе.

Верчу головой по сторонам, кроме черноты ничего, через лобовое не понимаю направление куда везут на огромной скорости. По сути, я сейчас должна быть с документами на руках и уходить от преследования в новую жизнь без оборотных. Вместо этого, я пустая и почти голая, в неизвестном направлении буквально лечу. Кто человек за рулем, чей он? Если Арис сказал заберу, значит должна к чему-то готовиться.

Теряю мысль, водитель резко тормозит, по инерции меня кидает вперед, тут же рывком трогается, за слишком темными стеклами ничерта не видно, как не силюсь хоть что-то рассмотреть. Память подкидывает инструкции охранника, что тенью за мною ходил. Ремень нащупываю и не успеваю защелкнуть до того, как машину протаскивает в сторону от удара в переднюю часть. В голове звенит страшно, теряюсь в пространстве, тошнота накатывает, стойкий запах крови витает в воздухе. По лицу теплое стекает. Дверь открывают с моей стороны, обдав холодом, и я слышу голос Тима или мне уже чудится.

Ч.3

Теплые руки проскользив по очертаниям моей фигуры, тянут наружу.

- Давай, иди сюда, - бурчит Тим.

Не показалось, именно муж законный обрывает путь ведущий в небытие. Ледяные порывы полосуют кожу, все-таки я умру сегодня от холода, неминуемо. Усаживает в свою машину назад, укутывает в куртку, вертит лицо, ухватив за подбородок.

- Ничего, нормально, разверещится, ну ничего. Ты как?

- Кровь... - шепчу, борясь с тошнотой. - Убери кровь... - нотки истерики ловлю, борюсь с подкатывающей.

Просто дышать и ни о чем не думать, главное не прерывать цикл вентиляции легких.

- С этим придется подождать. Заканчивайте, а то сейчас слетятся, - это уже не мне бросает.

Хлопает дверью, да так аж мозг перетряхивает основательно. Садится на водительское, оборачивается.

- Поехали домой, родная, - каждый звук пропитан сарказмом.

Как вы меня достали...

Хнычу мысленно, прикрыв глаза. До такой степени достали... А чего ж тогда не убила? Да потому, что жить хочу.

Замученную, в заляпаном кровью халате, босую и совершенно зеленую, Тим заносит меня в бывший дом. Не разуваясь проходит в кухню, сажает прямо на стол. Осматриваюсь, все так же светло, тепло и уютно. Тим достает аптечку, торопливо потрошит ее, принимается обрабатывать. Руки у него чуть подрагивают, рассечение возле брови, настолько замерзла, что боли не чувствую.

- Не так уж и страшно, - хмурится, осматривая промытую от крови ранку.

Тянусь потрогать, отбрасывает мою ладонь.

- Куда лезешь грязными. Голова не кружится? - прямо в глаза смотрит.

- Тошнит.

- Сука... - режет воздух сквозь зубы. - Походу сотрясение.

- От крови меня тошнит, - тороплюсь заверить.

- Уверена? Или в больницу?

Он так обыденно со мной разговаривает, что панику отодвигает на второй план.

- Уверена.

Шустро собирает аптечку. Наблюдаю за ним и не могу удержаться.

- Не ездишь домой на выходные?

Руки Тима замирают на мгновение от моего вопроса. А потом сметает все, подставив контейнер к краю стола. Закрывает крышку и убирает в шкафчик. Только потом оборачивается, опирается задницей о столешку и отвечает.

- Езжу, пришлось сорваться с утра и вернуться. На этот раз выходные отменились.

Почти как Арис сказал. Выходные отменились.

- Что там будет?

В упор буравит непонятным взглядом.

- Тебе лучше не знать. Юль, иди в душ, а то заболеешь, - отталкивается резко, спрятав взгляд, идет к выходу. - Сейчас переодеться принесу.

- Не выкинул мои вещи?

Юля, заткнись уже, чего ж сейчас голос не пропал, мелешь языком.

Обернулся и промолчал, видно было, хотел сказать, вышел. Потихоньку сползла со стола, ноги с трудом держат, опустилась на стул. Состояние полной раздавленности, легкой прострации, внутри бурлят эмоции, понять их не получается. Словно потеряла связь с реальностью, вялость во всем теле ненормальная, я оболочка без наполнения. Давай, соскребай себя в очередной раз. Знать бы еще как такое провернуть.

- Ну чего сидишь, я с тобой возиться и уговаривать не собираюсь, - протягивает мне домашнее трикотажное платье и комплект белья. - Полотенца знаешь где.

Узнаю интонацию, муж включил плохого мальчика, прячет таким образом истинное. Выводы начинают лезть в голову, фантазия подключается, но я знаю важное, стараюсь держаться, не паниковать. Тим не стал бы сидеть на месте, если Арису грозит опасность. Значит все хорошо. Остается надеяться, что именно так и есть, а заодно гадать, это ли имел ввиду Арис, давая инструкцию.

Ч.4

Как они меня задрали, до чертиков, до безумия, злоба запрятанная всплывает, стоит закрыться в ванной. Рычать хочется, сколько можно быть в неведении. Качает меня от одного к другому, знакомое состояние. Я давно должна понимать, что происходит, а я сижу на верхушке айсберга многотонного и не могу заглянуть глубже, не дают. Неудивительно, зачем им предатель среди своих, мне доверять нельзя.

Думаете я согрелась под горячей водой - нет! Мне он нужен рядом. Торопливо одеваюсь, в голове немного плывет, как не свалилась еще. День бесконечно долгий был, как и ночь тянется, не заканчивается. Тим с чаем ожидает в кухне, на телефоне висит, больше слушает, чем говорит. Пристально смотрит на меня и пальцем тычет в сторону кружки.

- Я не хочу, мне надо лечь.

Ведя рукой по стене, потихоньку иду к гостевой, где и обитала последнее время до того, как забрал Арис. Или я ушла... Не знаю, как правильно, и даже задумываться не хочу. Пусть пустота в голове будет. Часть покрывала откидываю с постели и ложусь осторожно на самый край, свернувшись почти в клубок, прикрываю глаза. Я немного совсем отдохну и тогда оденусь нормально, чтобы Арис мог сразу забрать меня.

- Юля, - преследует Тим, входит следом, - голова кружится?

- Она давно и постоянно кружится, - спокойно отвечаю.

- Хочешь сюда чай принесу?

Примирительно предлагает, мое изречение оставляет без ответа.

- Не хочу. И не надо притворяться, что тебе не хочется меня пристукнуть.

- Порою хочется, - раздается голос совсем близко.

Убирает с лица влажные пряди волос, вздрагиваю от касания, морщусь.

- Тим, пожалуйста, я третий раз в душ не хочу.

- Все равно придется, это мой дом, он весь пахнет мною. И тобой.

Подавляю желание взглянуть на него. Зачем это говорит, чего добивается, спрашивается.

- Может врача вызвать?

- Зачем? - участливый тон настораживает.

- Убедиться, что все нормально.

- Какой ты стал, раньше бы сам принял решение, как ты считаешь нужным.

Психолога я принудительно посещала. Припоминаю мигом. Мне хочется с ним поговорить, Тим всегда давал больше всех информации, но чуть позже, сейчас тишины немного требуется.

- Юль?

Не отвечаю, сил просто нет. Часть лица рядом с рассечением болит. Задумалась, не сразу дошло, что было не так. В ванной нет зеркала... Разбил? Не видела своего отражения, страшно представить.

- Ладно, отдыхай, пойду Арису сдаваться, не знает, что это я тебя увел у охотников. Инфаркт беднягу наверное уже хватил.

Меня словно током прошибает, распахиваю глаза. Тим оборачивается от двери, нашел способ привлечь внимание, взбудоражить снова.

- Если честно, отдавать не хочется. Имею право.

Сердце бедное не так давно сбавило обороты, пускается в безумный ритм по новой.

- Оо, видимо уже знает, - кидает взгляд на дисплей телефона, зажатого в руке.

Принимает звонок выходя, разгуливает босой и в брюках, обнажив торс. Чего хотела, он дома, как вздумается, так и ходит.

Прислушиваюсь усердно, забывая дышать.

- Не было времени на согласование. Да теперь уже не имеет значения. Юля дома, - все что удается уловить из разговора.

Зажмуриваюсь, унять всплески очередные. Я прекрасно знаю, Тим не такой жесткий как Арис, он внутри мягкий, ранимый, но не бесхребетный. Тогда почему так себя ведет со мной? Дразнит брата? Мстит? Мне их никогда не понять, они словно с другой планеты, свои устои, свои законы, понятия, мораль. Чуть позже заходил снова, укрыл осторожно и вышел. Пригревшись, впала в дрему тревожную, из нее выдернули родные, теплые руки. Молчанов нежно касался лица, избегая травмы, целовал губы. Дышу глубже, намеренно чаще вдыхаю, поглощая с него запах.

Ч.5

Подскакиваю сесть, ударяюсь о подбородок переносицей, терплю боль стойко, обхватываю его за шею, притягиваю ближе. Сердце бьется с перебоями, в груди сдавливает настолько сильно, что стон еле слышный срывается.

- Давай уедем... Прямо сейчас уедем... - шепчу, уткнувшись носом ему в щеку. - Прямо сейчас...

Чувствую как улыбается, дыхание у него сбивается, чудится моей фантазии, Арис сейчас аналогичное внутри переживает.

Отдирает меня от себя, лицо ладонями обнимает, чмокает в губы нежно.

- Брату голову оторву и поедем, - говорит тихо как и я ему.

- Прошу тебя не надо, прямо сейчас уедем, - глаза его в полумраке гипнотизирую, оглядываю любимые черты, чуть приоткрытые губы манят.

Слышит порыв, еще раз целует, крепко прижавшись к моему рту. Мы так долго смотрим друг на друга, не отпускает лица, изучает рану, хмурится немного. И когда уже готов отпустить, перехватываю, опуская свои ладони поверх. Так много хочется сказать, душу выворачивает, а я не могу. Стены для слуха оборотного не помеха. Не знаю начал ли снова принимать препарат Тим, почему-то уверена нет.

Щелчок, одновременно яркий свет слепит, вместе с этим я убираю руки от Аристарха. Он же наоборот, крепче стискивает, целует в очередной раз, на последок вкусив языком меня и резко освобождает, поднимается с пола, где сидел. Два шага и пихает брата в грудь, вытолкнув из комнаты.

- У тебя голова лишняя? Думаешь отрастет новая? Могу заверить, ошибаешься. Ты цепочку оборвал! - рявкает, в конец озверев, Молчанов.

Вздрагиваю всем телом.

- Ты за каким туда полез? - рычит утробно Аристарх.

Они удалились от прохода и я их не могу видеть, да и совсем не грежу.

- Ты рисковал моей женой! - раздирает воздух Морено, сотрясая квартиру.

Спустив ноги с постели, еще раз вздрагиваю. Прикрываю глаза словив головокружение, пережидаю пока отпустит.

- В каком месте твоя?

- Показать в каком?

- Попробуй!

Абстрагируясь от воплей, кидаюсь к шкафу. В джинсы влазию не без труда, походу я немного набрала, рубашку хлопковую застегиваю и закрываю дверцу, уставившись на себя в зеркало. Я такая убогая... До слез жалко девушку в отражении, замученная, словно избитая. Бровь и место вокруг рассечения отекшее. Синяк будет с пол морды точно.

В другом отделении нахожу ту самую сумку, с которой в бега пыталась податься. Скидываю в нее необходимое, много не поместится, но это мои вещи, не ново купленные в торопях, они личные. Тим и правда ничего не тронул, в комнате все так, как и было при мне.

Будто почувствовав, оборачиваюсь, муж в проеме дверном. Наблюдает за мной, маска непроницаемости намертво приклеена.

- Юль, может стоит подумать. Остаться. С Аристархом по-другому не будет.

За ним показывается Молчанов, отпихивает брата, проходит внутрь, перехватывает сумку у меня.

Тим стоит так, будто не намерен нас выпустить, сложив руки на могучей груди. Конечно страшно! Аристарх берет уверенно за руку, по-нему, словно ток бежит, аж вибрация по коже. Перебор на взводе...

- Юль, ты решаешь, не он, - продолжает Тим, - только ты решаешь с кем остаться. Уговор в силе. Если ты сейчас скажешь остаюсь, он ничего не сможет сделать, оставит, принудительно не потащит.

Непроизвольно перевожу взгляд на Молчанова, он неестественно застывает, даже дыхания нет, убивает взглядом брата. Сердце мое бедное надрывается, вцепляюсь в пальцы Ариса, словно прося - не отдавай. И он срывается с места, а Тим отступает, освобождая дорогу, подчиняется тому самому уговору. Бежать хочется, в помещении беснуются два зверя, я же держусь, из гардероба в прихожей куртку достаю, и сапоги, правда осенние. Что попалось... Пока засовываю руки в рукава, Арис помогает обуться.

Свободно выходим на площадку, за нами дверь захлопывается хозяином, агония внутри сотрясает, жар вперемешку со льдом, давит с чудовищной силой. Одно дело было тогда, согласиться посреди улицы и другое сейчас, уходить из места, которое считала домом, под взглядом мужа законного. Да поздно, уже не смогу остаться, отказаться не смогу, он часть меня, дышать нечем будем. Без кислороду человек не жилец и я без него.

Монстр мой, как всегда на легке, без куртки.

- Ты опять раздетый, - говорю с упреком, голос правда ненормально дрожит, выдает.

Он такой ледяной сегодня был, запомнится надолго. В ответ только смешок издает, и как двери лифта закрываются, сгребает меня свободной рукой, впечатывает в себя рывком, впивается в губы, показывает насколько сейчас теплый, даже сказать горячий. На первом этаже влюбленными школьниками не можем оторваться и выйти уже из кабинки, голодные до друг друга берем хотя бы то, что прямо сейчас можно, наслаждаемся общим вкусом. Спрашивается, откуда силы, ответ прост - он дает. Тепло, силы, надежду. Самозабвенно обожает мой рот, много говорит о чувствах, боюсь Аристарх только так и умеет. По-другому не будет. Хотя... Это мы еще посмотрим! Цепляюсь за него, сминая на груди рубашку. Он будет мой. Наверное... Когда-нибудь... Стон срывает, укусив за нижнюю губу, следом языком проходится распаляя до спазмов в животе. Глаза в глаза, я проваливаюсь, уносит, не позволит, держит.

Крепко взявшись за руки выходим из подъезда, мест для машины не было, идем в другой конец двора. Хочется обернуться, до безумия тянет, пресекаю все попытки. Доверяй, люби, не оборачивайся... Откуда беру, не известно, чувствую так, Арис умеет перекрыть боль, касанием, взглядом. Сдавливаем переплетенные пальцы друг друга одурело. Сердце тяжело бьется, я хочу, чтобы получилось, чтобы все изменилось в лучшую сторону. Чтобы только мой!

Не забывай, Юля, у него жена есть, она не отдаст так просто. Нашептывает мне внутренний голос. Стиснув зубы, мурашками покрываюсь. Грязь, порок будут преследовать, никуда не деться. Смириться попробую.

Его забрать попробую.