Теперь, когда я закрываю глаза, вижу этот ужасный момент снова и снова. Его взгляд с мерцанием в глубине, исполненный ненависти, его рука держащая оружие, его лицо - застывшая маска жестокости. Этот образ преследует меня, словно призрак, не давая покоя.

Чувствую внутри себя огромную пустоту, как будто часть меня осталась на том месте преступления. Я не могу забыть запах крови, звук выстрела, испуганный взгляд жертвы. Мои руки дрожат, сердце бьется сумасшедшими ударами, а душа пронизана страхом и бессилием. Осознание, что я там пережила, брошенная Молчановым, убивает медленно, окончательно изменив понимание мира.

Я не могу поверить, что стала свидетельницей ужасного события. Почему это произошло именно со мной? Что я сделала не так, где оступилась? В глубине души я знаю, что никогда не забуду то, что увидела и пережила за дни с Аристархом. Это будет преследовать меня всю жизнь, тянуться неотрываемым шлейфом.

Конечно задумывалась с какой целью пришла эта девчонка в палату во время тревоги. Слышала из обрывков разговоров по телефону, на клинику было совершено нападения с целью захвата. Аристарх осторожен в словах, старается при мне не отдавать указаний подчинённым, да и вообще отвечать на звонки и совершать, подальше от меня, но я все равно ловлю крохи информации.

"Кто послал?"

Часто звенят в голове слова с места чудовищных событий. Она пришла убить? Задаюсь и задаюсь вопросом, и все равно мне тяжело отпустить увиденное. Его сильные руки смертоносны, так много сосредоточено в них, нежность, власть, забота, которой он окружает меня третий день. Порою зависаю на них взглядом и не могу оторваться. Многое, до отъезда с ним из дома Морено, виделось страшным, но теперь обрело реальные очертания ужаса. Одно дело знать и другое...

- Юль, - легкое касание кончика носа, заставляет встрепенуться.

Моргнув растерянно, смотрю на него. Если он что-то и говорил, то я пропустила, постоянно ухожу в себя.

- Идем? - спрашивает, в упор пронзает теплом.

На меня обрушивается шум торгового центра. Обедаем в небольшом ресторанчике на первом этаже.

- Хочу немного посидеть, - отвечаю слабым голосом.

Безжизненным, потерявшим окрас. Иногда он цепляет меня фразами, подводит к реакциям, но результату это не дает. Эмоции во мне застыли будто. Мне рядом с ним не холодно, тело отпустил озноб, первую ночь сжимал до утра, оплетая крепкими объятиями, с тех пор и не мерзну. Не успеваю, постоянно касается меня, чаще, чем обходимо для обстановки или условий, наполняет теплом. Только душу прогреть не может, туда я его не пущу. Пробирающих переплетений пальцев как могу избегаю, как и поцелуев, приходятся куда попадет. Молча выворачиваюсь и уклоняюсь, не настаивает. Совершенно не принуждает, но я чувствую как в нем нарастают порывы и желания, с чудовищной скоростью обретают размеры чего-то глобального и мощного. Снаружи он совершенно спокоен, улыбчив как никогда, внутри кипит вулкан, бурлит лава желаний, она течет по его венам вместо крови.

Я не хочу оставаться с ним наедине.

Задерживаюсь взглядом на его лице, пытаю откровенно, стараюсь рассмотреть сама не знаю что. Ловит тут же и тянется к моим пальцам на столе, замечаю и прячу их у себя на коленях. Улавливаю задержку дыхание и срыв, каждую мелочь в его реакциях. Ударила? Прости... По-другому не могу. Меня впервые не злость одолевает, а какое-то увы я извиняюсь.

- Кофе?

Продолжаем через взгляд ломиться к друг другу в душу, не отрывно, не моргая.

- Нет, мне от кофе нехорошо, - предел вежливости и искренности звучит от меня.

Аристарх первым сдается, уводит глаза к своему телефону. Дисплей гипнотизирует мгновение и переворачивает, скрыв абонента неугодного.

- Это Тим? - срывается само.

Не удостоил ответом, закрылся, взялся за второй аппарат, набрал сообщение, дождался ответа и отложил. Потому, что я постоянно рядом, он многое стал решать текстом.

Впервые за три дня с отъезда из клиники он принудительно меня вывел за руку. Ухватил за запястье и мягко потянул, вынуждая подняться. Большая ладонь скользнула к моей, предугадывая, сжала пальцы в кулак, который он накрыв, крепко обхватил. Дышится тяжелее, это его маниакальное желание сплетать ладони, пугает, будоражит. Ассоциация с изречением - моя. Спешно покидаем шумное здание, из чего делаю выводы, снова грядет движуха. Куда идем не спрашиваю, особо не важно. Предположительно гостиница, раз уже пообедали. Магазины с утра были, как раз по ним я окончательно убедилась, что мы не одним с ним. Как только в его руках оказалось больше двух пакетов, их забрали, теперь они лежат в машине. Аристарх, словно куклу дорогую, любимую игрушку, достойно одел и обул, не противилась. Разумно оцениваю ситуацию, я раздета, без элементарных вещей, зимой в минус пятнадцать. Два дня шоппинга с самим Молчановым. Не каждая похвастается, а фифа так вообще ядом изойдется. Ему ж не по статусу девочек по магазинам водить. Со мной таскается... Исключительный случай, Юля любимая игрушка, и если она поломается, Аристарх расстроится. Опять гоняю эту мысль беззлобно, просто как факт.

Арис, Юля уже поломалась, ты тешишь себя пустыми надеждами, что все обойдется. Вот это я делаю на зло ей. Называю его так, на зло им всем. Арис - подписан данным сокращением у Тима в мобильном. Фифа практически всегда называет Арис. Остальные попеременно. Ловит мой взгляд, который я отрываю от зеркала с моей стороны и перевожу на него. Ожидает вопроса, не хочу озвучивать. Сопровождает нас черный внедорожник, в нем те самые особи, что невидимо ступают везде где и мы. Людьми не обозначаю, уверена они оборотные.

- Арис? - зову тихо.

Он с промедлением обратил ко мне лицо.

- Что я для тебя?

Ч.2

Само рвется, ассоциирую себя с неодушевленным предметом без подтекста.

Отвернулся, уперся глазами на дорогу.

- Моя, родная, - легко срывается с красивых губ правда.

Хочу верить и верю.

Поправил, я для него не что, а кто. Я ожидала услышать иной ответ, или остаться в неведении. Слабые мужики перед нами, даже самый свирепый зверь... Подобное, в этом ключе говорила его мамаша, Мария Валентиновна, вправляя мозги фифе. Пользуйся, люди с опытом советы дают, глупо игнорировать.

- Юль, время на исходе, я на пределе. Ты понимаешь, что тяжело будет по старой схеме. Будет всем тяжелее вдвое. Принимай решение сейчас.

Могу сколько угодно притворяться, что не догоняю о чем он говорит, но мы знаем оба, я все прекрасно понимаю.

- Решение о котором ты говоришь, в природе быть не может, - изрекаю монотонно.

С его стороны шумный выдох, не поворачиваюсь. Я хочу видеть эмоции на его лице, безумно хочу. Не позволяю, подобно смерти.

- В первую очередь ты мучаешь себя. Как ты будешь без меня?

Интонации не разобрать, прячет.

- А ты без меня? - впериваю взгляд, плевать на само запреты.

Сцепляемся на мгновение и я чувствую опасность. Его предел достигнут, полилось через края. Первым отпускает меня, на дорогу смотреть надо, а я аж давлюсь воздухом. Где-то почти в самом низу живота спазмы сладкие, жар разбегается по-всему телу. Сегодня он не позволит просто уснуть, получит свое. Я тогда... Не смогу, знаю, не смогу без него. Если сейчас противлюсь, строю барьеры, то потом, после близости, мы окончательно будем одним целым. Боже... Какие мысли, в груди давит, как быстро оказывается привыкаешь к более менее нормальному состоянию. Когда после и неожиданно застает старая проблема, паникуешь вдвое. Вот и я, кислороду не хватает, легкие отказываются обогащать полноценно организм. Близка к истерике становлюсь, на этом Аристарх и ловит меня. Хватает за ладонь и крепко переплетает пальцы. Получит свое, неизбежно...

- Как ты будешь без меня? - повторяю вопрос, чуть только успокаивается переворот внутри.

Удивительно, Аристарх благотворно действует на мои приступы, которые выходит вернулись. Надеялась совсем ушли и больше не сдавят мне горло. Сам уничтожает и сам спасает. Как похоже на ту угрозу, что он озвучивал девчонке в клинике. Разберу на запчасти, потом соберу и заново разберу...

Остановка как и предпологала, у гостиницы. Мандраж пробирает до костей. Мелкой рябью идет по коже. Уже привычно обходит вдоль капота, ожидаю, подает руку, отбирая последние капли выдержки. Я должна с кем-то поговорить, но кроме него никого рядом нет. Ведет к просторному номеру. Я не успеваю прикусить язык. Юля, это провокация не в твою пользу.

- Арис, - охрипше зову, поежившись после мороза в тепле. - Если скажу да, ты увезешь меня от всего этого?

Он резко останавливается и с промедлением оборачивается. Мы за руки, упустила этот момент, переплетает крепче пальцы, смотрит сверху вниз на меня, прожигает жаждой секса. Не с кем-то, со мной, Арис хочет меня. Грезит, изнывает и дает выбор, наступая себе на грудь, как той убитой жертве. Прибивает намертво, обездвиживает, воля на лицо.

- От всего? - уточняет.

Сердце мое ускоряется до ненормального ритма, болезненного.

- От всех и всего, я и ты, - голос дрожит, срывается, будто о целой вселенной говорю.

Не моргая выдерживаю взгляд. Не вру и не играю, не из праздного любопытства, допускаю всерьез такую вероятность. Сейчас кажется я от нее в миллиметре, в секунде до обмена решениями. Мне терять нечего кроме себя, а ему...

Не слышу, чувствую перемены, отреагировать не успеваю. Стальная хватка за локоть, рывок и я за спиной Молчанова, он параллельно вытаскивает пистолет пугающий меня до чертиков и направляет почти в упор на моего мужа.

Минуты застывают, Тим делает шаг уверенный, глаза полыхают, охвачены огнем. Содрогаюсь, не готова созерцать обращение. Разбивает дрожь, пульс бьет по вискам. Тим, не сейчас, да поздно умолять. Всегда было поздно, Юля.

Аристарх не сводит глаза с брата, а ответ требует с меня, жестко режет тоном.

- Юля, сейчас, жду твоего решения.

Тим хорошо знает брата, замер, не рискует, значит правда точка кипения, Аристарх был слишком близок к цели, пойдет на все.

- Увезешь от всех и всего? - упрямлюсь.

Ч.3

Мы все участники трагедии, словно в ожидании застыли. Не дышим, не моргаем, сердца не бьются.

- Нет, - возвращает в жестокую реальность, четкий и честный, ответ Молчанова.

Рвет меня на куски, притаившиеся слезы выступают, катятся по щекам. Глупая надежда, глупая, уводящая дальше в ад. Продолжаем страдать, болеть страшной заразой, неизлечимые сумасшедшие.

- Нет, - дублирую, жалким тоном, неживым голосом и пячусь от него.

Тут же опускает оружие и получает в лицо удар чудовищной силы, удерживается на ногах, обрывая мое дыхание. Позволил, знаю, намеренно пропустил. Раненый внутри, снаружи набирается сил... Сколько можно! Убивать друг друга, истекаем кровью, живого места ни на нем, ни на мне не осталось. Закрываю лицо ладонями и застываю на месте, сжавшись в комочек, я не хочу этого видеть. Слышу, как сцепились, вздрагиваю всем телом от властного тона.

- Тимофей! Аристарх! - громоподобный голос по этажу разносится.

Отнимаю руки от лица и еще пячусь. Словно повздоривших мальчишек окрикивает глава семества. Стальные ноты рокотом по внутренностям проходятся, сотрясают.

Тишина резкая настаёт. Эдуард Петрович разъяренный, впервые предстает в подобном образе передом мной.

- Тимофей! - одергивает повторно зачинщика.

Приказ отца исполняют оба, заходим в номер, меня при этом ограждает Эдуард Петрович от сыновей. Не вижу во взгляде негатива, или осуждения в мой адрес. Нейтраль.

Как под конвоем провожает вглубь гостиной. Сажусь немощно на диван, осторожно, голова немного кружится, дурнота к горлу подкатывает, перенервничала. Если бы... Мы с Арисом только что друг друга послали, это если в общих чертах. На банальные нервы не списать, ядовитая горечь разрушает.

Ты надеялась...

Борюсь, пытаюсь остановить поток мыслей.

Я готова была с ним уйти...

Сидит напротив меня в расслабленной позе, не сводит глаз долго. Что в этом взгляде, не распознаю, мне будто доступ перекрыли к ранее свободному источнику. Ни одной эмоции,  красивое лицо безмятежно, подбитая губа и подбородок на виду у меня приходят в норму. Тим разносит его, не выбирая выражений, обо мне молчит. В какой-то момент ехидная ухмылка кривит полные губы. Упустила суть разговора, да какой там, мимо все пролетело. Изучаю его и понимаю, какой он сильный и какая я слабая. Достаточно взглянуть по очереди со стороны. Размазанная, глаза слезы застилают, в груди так давит, что хоть вой в голос. Там душа моя ворочается, она страдает жутко, ей больно... Я снова мерзну, охвачена мелкой дрожью. Теплое одеяло, чай с мёдом и его руки... Его душа и губы целующие пока сплю.

Его руки...

Что обнимали бережно, но крепко две ночи подряд. Эти последние дни с нами было что-то не так, перешли черту на неизвестном уровне, сплелись окончательно. А мне казалось, для этого остался последний шаг. Близость... Ошибалась. Мы уже срослись намертво.

"Моя, родная"

Арис, как ты будешь без меня? Я то никак... Глупая! Завышаешь свою значимость для него.

- Ты ломаешь правила, будут последствия! - орет Тим.

Вздрагиваю, обхватывая плечи.

Он такой далекий и чужой стал за несколько суток окончательно. Мне бы ловить каждый звук, а я слышу их урывками, поглощена моим демоном, будто прощаюсь, боюсь оторваться от него.

Именно на этих словах Аристарх поднимается рывком.

- Заткни рот уже. Ты давно сломал все правила, и сейчас это последствия, - выдает настоящие эмоции, не скрывая раздражение и злобы.

Тим замирает, проследив за Аристархом глазами. Всемогущий справился, игнорит всех присутствующих, переодевает рубашку запачканную каплями крови, накидывает куртку. Сердце с перебоями частит, я не боюсь за себя, не боюсь расправы мужа, я боюсь потерять из виду его. Думается, будто стоит ему исчезнуть и мой мир рухнет окончательно, не за что будет хвататься, чтобы удержать здравомыслие. А он намерен уйти. Оружие, которое теперь всегда при нем, два мобильных...

Дышать сложно становится, сглатываю, понимаю голоса нет. Прилетает его острый взгляд мне, пронзает и отпускает.

- Покажи ее хорошему неврологу, - настоятельно рекомендует Тиму, нарушая личное пространство брата, нос к носу почти. - Включи мозг, это не я придумал. Вердикт Озерской, лечение у невролога и беседы с нашим психологом. Да, кстати, наша девочка чиста, за это можете не беспокоиться. Когда я узнаю кто ее заказал, подозрение в пособничестве с охотниками не будет смягчающим, - достает из кармана пулю, что вытащил еще тогда из себя и с грохотом ставит на стол. - А это тебе привет, братец. Ты вскрылся перед психами, которые пересмотрели сериалов про оборотней и думают, что нас можно убить или ослабить аконитом и серебряной пулей.

- Почти убили, - возражает Тим.

- Случайность брат, кто ж знал, что у тебя аллергия на эту хрень. Давай, решай проблему, секта должна исчезнуть в самые короткие сроки, иначе ответственность понесешь ты. Я спрошу по полной, не посмотрю, что брат. Таков долг.

Мне кажется или он чем-то сейчас режет Тима, желает глубже ранить, напомнить. А Тим, я ловлю вину, признает значит.

Шаги правда громкие или для меня, в голове плывет. У двери Аристарх обернулся, в упор взглянул на Тима. Снова мимо меня...

- Не смей ее трогать, иначе я забуду, что ты мой брат и убью тебя.

Её... Её...

Повторяю и захлебываюсь, не справляюсь, накрыло с головой. Как я ошибалась, когда думала, что вскрыв правду о нашей связи с Аристархом, станет легче и все закончится. По факту становится только хуже и хуже.

С грохотом двери номера я окончательно потерялась в пространстве. Настолько плохо, что я не взирая на присутствующих, опустилась на диван, забираясь с ногами и прикрыла выжженные слезами глаза.