Возраст согласия в Нью-Йорке: 17 лет, поэтому Питеру - 17 лет.

Тони очень медленно приходит в себя и открывает глаза. Белый. Его со всех сторон окружает белый цвет. Это довольно жутко с учётом того, что мужчина никогда не верил в Бога и всякие штучки с Раем, но какое ещё может быть объяснение этой сияющей белизне после того, как он героически пожертвовал собой во время очередного теракта посреди Нью-Йорка, из последних сил успевая вышвырнуть прочь... Кого-то. Тони не помнит кого. Он вообще плохо осознаёт себя в пространстве. Всё, что ему остаётся, это белый цвет вокруг и тянущая мерзкая боль, прошивающая всё тело и отдающая пульсацией в висках. Тони кажется, он закрыл глаза всего на мгновение, чтобы переждать острую вспышку головной боли, но когда в следующий раз открывает глаза, то уже не один. Либо он отключился, либо в этом месте могут перемещаться с помощью телепортов. Или с помощью каких-то неведомым людям сил? Верующие ведь говорят, что Бог рядом, что он всегда незримо среди людей на Земле. Возможно, это какие-то определённые сверхъестественные штучки, положенные подобным существам. То есть, Тор вот тоже бог и может призывать молнии, летать на своём молоте и всё такое. Будет забавно, если Рай - это какой-нибудь роскошный зал для приёмов во дворце Асгарда. Хотя вряд ли во дворце наследника трона живут настоящие ангелы. Значит, маловероятно, что это дом Тора. Жаль. Тони в жизни бы не признался, но взглянуть на мир громовержца ему было бы весьма и весьма интересно. - Хэй. Я знаю, что вряд ли кто-то доволен моим попаданием сюда, но сделай лицо попроще, - просит Тони ангела, который что-то перебирает руками с негромким шорохом вне его поля зрения. - Разумеется, никто не доволен, - фыркает ангел. - Вы хоть представляете, в каком состоянии были? - Хм-м-м, - глубокомысленно тянет Старк, блуждая взглядом по симпатичному лицу. - Вероятно, в дерьмовом? Что там на моём счету по распространённым меркам? Скупость точно не про меня, как и зависть. Это мне всю жизнь завидовали. Обжорством и ленью не страдал. Порывами гнева руководствовался не так уж и часто, чтобы приписывать это на мой счёт. Что там остаётся? Гордыня, похоть и уныние? - О чём вы говорите? С вами всё хорошо? - подходит ближе ангел. Взгляд у него встревоженный. Старк криво улыбается. - Я говорю о статьях, по которым меня должны были судить, ангелочек. Судя по всему, от Ада меня отмазали, и поэтому ты весь такой недовольный. Не знал, что душам полагаются адвокаты, иначе как я оказался здесь? Ангел замирает и даже как будто перестаёт дышать, если им вообще это нужно. Тони не знает. Всё, что он может, это пялиться. Вблизи ангелочек оказывается ещё милее, пусть его лицо из-за ярко выраженной растерянности и приобретает черты простодушной глуповатости. Не в плохом смысле. Тони не может мыслить совсем уж связно, но ангел выглядит как маленький ребёнок, которому сообщили, что гель для душа цвета шоколада и пахнущий шоколадом на самом деле нельзя употреблять в пищу. А ещё этот ангел не просто милый. Он ещё и красивый. Очень. Чертовски. Здесь вообще можно употреблять подобные слова? Округлое лицо, вздёрнутый нос и тонкие бледно-розовые губы. Кремовая кожа с редкой россыпью родинок на плечах и ключицах, не скрытых широким воротом белого вязаного свитера, каштановые кудри, вызывающие острое желание зарыться в колечки прядей пальцами, и оленьи глаза светло-карего цвета с зелёным вкраплением, напоминающие янтарь. Ещё Тони кажется, он видит едва заметную в окружающей туманной белизне россыпь веснушек на переносице и щеках ангела, будто кто-то подул на его лицо звёздной пылью с ладони. - Где, как вы думаете, вы находитесь? - наконец-то вновь заговаривает ангел. У него даже голос красивый, если задуматься. Не очень высокий, но и не очень низкий. Не очень громкий, но и не срывается на шёпот. Что-то среднее. Что-то очень приятное с учётом того, как сильно у Тони болит голова. Хотя, наверное, удивляться этому стоит в последнюю очередь, ведь... - Ну, вокруг всё белое, а рядом со мной недовольный моим присутствием в этом месте совершенно очаровательный идеальный ангел. Где я могу находиться? - закатывает глаза Тони и тут же жалеет об этом, жмурясь от прострелившей виски боли и цедя сквозь зубы. - Это Рай или типа того? Небеса? Без понятия, как правильно называется это место. Я успел посмотреть всего два сезона «Сверхъестественного». Ангел распахивает глаза ещё шире, если такое возможно. И вдруг улыбается. Улыбается так искренне и широко, так красиво, что Тони мигом забывает про головную боль, про ломоту в теле и вообще про всё. Кажется, у него сбоит в том месте, где находится сердце. Раздаётся странный писк, и ангел тут же перестаёт улыбаться, исчезает на мгновение из поля зрения, а после вновь появляется рядом со Старком и смотрит на него с тревогой. - Ваше сердцебиение вдруг подскочило. Как вы себя чувствуете? - Конечно, подскочило, - фыркает Тони, где-то в отголосках сознания удивляясь тому, что у него всё ещё есть пульс. - Ты свою улыбку видел вообще? Она бы могла остановить войну. Ангел краснеет. Медленно, но неумолимо заливается румянцем, и Тони враз понимает, что происходит. - Ты - ангел смерти, да? - щурится мужчина. - Пришёл сюда, чтобы меня добить? Я ещё на грани между жизнью и смертью, и они там сверху послали кого-то, кто доведёт меня своей красотой до сердечного приступа? - Вы считаете меня красивым? - алеет скулами ангел, и, прости, Господи, если ты всё же есть, Тони ощущает жжение в пальцах: так хочется коснуться выглядывающего из даже на вид мягких кудрей покрасневшего ушка. - То есть в этом месте зеркал не существует? - вопросом на вопрос отвечает Тони и задерживает взгляд на тонких пальцах ангела, взволнованно перебирающих манжеты слишком длинных рукавов свитера. - Конечно, ты красивый. Ты очень красивый. Очаровательный. Милый. Весь светишься с этими своими глазами, кудряшками и улыбками. Но оно и понятно, наверное. Ангелы не могут быть стрёмными, да? Наверняка нет ничего удивительного в том, насколько ты прекрасен. Я чувствую себя обманутым. Если и думал по какой-то причине об ангелах, то представлял их безэмоциональными белыми одинаковыми крылатыми с постными лицами. Вот уж не думал, что среди них есть такие очаровашки. - И что бы вы сделали, если бы мы встретились на Земле? - улыбается ангел, наклоняясь ещё чуть ближе к мужчине и сверкая озорством в глазах. - Ну уж мимо точно бы не пропустил, - разделяет улыбку парнишки Старк и переводит взгляд на пришедшее в движение вокруг белое нечто. - Эй, ангел. Это так и должно быть, что вокруг меня всё расплывается? - Всё в порядке, - кивает ангел и мягко, нежно поглаживает мужчину по щеке. - Вам нужно отдохнуть. - Но ты же будешь здесь, когда я вновь очнусь? Мы должны продолжить наше знакомство, - проваливаясь в темноту, из последних сил спрашивает Старк. - Конечно, буду, - шелестящим эхом в ушах на грани сознания. - Даже не сомневайтесь, мистер Старк.

***

- Не мельтеши, - устало просит Наташа, кутаясь в совершенно ужасный огромный банный халат ярко-малинового цвета. - Очухается твой Старк. Ничего с ним не сделается.При упоминании Тони Питер вспыхивает, зависает на мгновение и поспешно ретируется в свою комнату. В спину его окликает Стив, но парень не оборачивается. Наверное, сбегать вот так грубо, ведь спасённые Старком Роджерс и Романофф чувствуют себя паршиво из-за того, что Тони принял весь удар на себя и из-за этого провалялся бесконечно долгие для них всех часы на операционном столе, но делать вид, что ничего не произошло, Питер просто больше не в силах. Врач сообщил, что Старк в отходняке от наркоза будет пару раз приходить в себя, и Питер решил, во что бы то ни стало, находиться рядом с мужчиной, даже если всё тот же врач сообщил, что тревожить Старка до полного восстановления сознания не стоит. Может, этот человек знал о последствиях наркоза и именно поэтому запретил тревожить Тони, но что сделано, то сделано. К тому же, это сделанное сделало Питера невероятно счастливым.- Питер, босс пришёл в себя, - слышит Питер на подходе к комнате. - Он попросил сообщить только тебе.Резко сменив направление, парень срывается на бег. И минуты не проходит, как он почти врезается в закрытые двери медотсека, приглаживает растрепавшиеся волосы и приоткрывает дверь, заглядывая внутрь и тут же сталкиваясь с вполне осмысленным взглядом Старка. Едва не до головы замотанный бинтами и с подвешенной загипсованной ногой, мужчина всё равно выглядит настолько великолепно, что дыхание перехватывает. Даже избитый, изломанный, покрытый синяками и гематомами, полусидящий на больничной койке, больше похожей на постель, Старк выглядит так, будто восседает на троне, не меньше. Питер невольно засматривается и отмирает лишь в тот момент, когда слышит тихий смешок и замечает раскрытые для объятий руки. Доли секунды, и он уже сидит на краю койки, прижавшись к крепкой груди, и бережно, но цепко обнимает Тони, заключившего его в ответные объятия и прижавшегося щекой к макушке.- Что такое, Паучок? - спрашивает Тони и мягко отстраняет его от себя. - Ты больше не выглядишь недовольным и готовым прочитать мне часовую лекцию о важности и ценности моей жизни. Радуешься, карапуз, что услышал от меня кучу комплиментов, воспользовавшись моим беспомощным состоянием?Питер краснеет от стыда и смущения. С одной стороны, он понял, почему врач запретил приближаться к Тони. В отходняке от наркоза тот не осознавал, что происходит, поэтому стал поразительно болтливым. С другой стороны, ему было невероятно приятно слушать невнятное бормотание Старка, который принял его за ангела и наговорил множество приятных слов, завалив комплиментами по самую макушку. Честный и открытый, в отходняке от наркоза Старк без задней мысли выболтал Питеру, как видит его для себя, и именно из-за этого Паркер никак не мог успокоиться и мельтешил по гостиной, раздражая и без того переживающую Наташу.За произошедший конфуз совесть грызёт, конечно, но в то же время Питер нисколько не раскаивается в том, что пробрался в палату Тони и даже подыграл мужчине. В конце концов, в глубине души парень всё это время продолжал сомневаться в том, что действительно мог заинтересовать такого потрясающего мужчину, как Энтони Эдвард Старк. Комплексы мешали безоговорочно принять тот факт, что Тони не просто принял его чувства, но ещё и ответил на них. Но после того как Старк принял его за ангела и не сводил глаз, будто увидел нечто поистине прекрасное, у Питера не осталось никаких сомнений в том, что мужчина не обманул его в желании уберечь чувства ранимого подростка, а действительно тоже любит. Именно поэтому он никак не может состроить виноватый вид: радость так и распирает изнутри, желая вырваться победным криком.- Можешь не врать, - благодушно усмехается Старк, подцепляя пальцами его подбородок. - Твои сияющие восторгом глазёнки выдают весь твой настрой. И кого я только взял в команду? Пригрел хитрожопое членистоногое на груди.Начать оправдываться Питер не успевает, потому что мужчина притягивает его к себе и целует. Все мысли разом вылетают из головы. Тело превращается в трясущееся желе. Всё, на что хватает Питера, это вновь прильнуть к широкой крепкой груди, обнять перехватившего его поперёк спины мужчину за шею и ответить на поцелуй, ощущающийся взрывом, фейерверком, полившейся после вылетевшей из бутылки шампанского пробки пеной.Наверное, Питер никогда не привыкнет к тому, что теперь имеет право целовать Старка. Они в отношениях всего три месяца, и парень очень ценит то, что Тони его не торопит, не напирает, но в моменты таких вот головокружительных поцелуев Питер немного жалеет об этом. Стеснение и робость всё ещё не позволяют ему подобно Старку подходить со спины, разворачивать к себе лицом, отрывая от дел, крепко обнимать и целовать, наплевав на всё вокруг. Будь иначе, Питер бы с радостью пользовался любым удобным моментом, чтобы сорвать с этих тонких тёплых губ поцелуй. И неудобным тоже пользовался бы. Вообще любым, потому что Тони Старк - наркотик, и Питер плавится в его руках, ощущая поглаживающую по пояснице ладонь, зарывшиеся в кудри пальцы, заставляющие наклонить голову в бок для удобства, и тёплый, чуть шершавый язык, скользящий по его губам, пробирающий между ними, оглаживающий волнующей щекоткой щёки изнутри, из-за чего из груди рвутся тихие томные стоны на выдохе.- Пожалуй, нам нужно притормозить, - тихо довольно урчит Тони в его губы, разорвав очередной поцелуй, но сам же прихватывает нижнюю губу растёкшегося по нему Питера и слегка оттягивает зубами. - Эй, Питти Пай, ты со мной?- Да, - сипло выдыхает Питер и прочищает горло, фокусируя более осмысленный взгляд на любимом красивом лице, украшенном лёгкой улыбкой и сверкающими довольством потемневшими карими глазами. - Да, мистер Старк. Я с вами. И это потрясающе.- Ну, ещё бы, - игриво и чуточку самодовольно подмигивает Старк, а после прижимает его к себе и прижимается губами к переносице, притирается подбородком, отчего Питер тихо посмеивается, морща нос из-за покалывающей бородки. - Давай, приходи в себя, карапуз. Минут через десять сюда заявятся Кэп и Нат. Ты не должен выглядеть так, будто мы тут занимались чем-то жутко непристойным, иначе нас ждут те самые взрослые разговоры о пестиках и тычинках. Я, как ни прискорбно это осознавать, ещё слишком слаб, чтобы призвать броню и эффектно свалить от них через окно.Упоминание о травмах мигом отрезвляет Питера, придавая воздушной сахарной вате в его голове первоначальный вид мозга. Отстранившись, парень взволнованным взглядом окидывает бинты на груди Старка и пугающего размера гипс на правой ноге, о котором ему с его паучьей регенерацией и невероятно крепкими костями давно не приходилось беспокоиться, с какой бы силой и в какие бы стены его ни швыряли во время боя.- Простите, я совсем забылся, - виновато улыбается Питер и осторожно поглаживает Тони по груди, алея щеками, стоит тому только перехватить его пальцы и сжать в своей ладони. - Как вы себя чувствуете?- Ну, сначала было не очень круто, а после появился ангел и отвлёк меня от боли, - подмигивает Старк, откровенно наслаждаясь ярким румянцем на щеках Питера, и легко целует костяшки его пальцев. - Всё хорошо, карапуз. Правда. Я не раз бывал под наркозом и знаю, чего ждать от своего организма. Поноет и перестанет. Головная боль уже прошла. Нога горит адским пламенем, но это тоже ненадолго.- Вам нужно соблюдать постельный режим и правильно питаться, - вспоминает наставления врача Питер, и Тони кривится, будто лимон съел, а после усмехается и подмигивает ему.- Есть мерзкую кашу не собираюсь. Даже не пытайся, Питти Пай. Но режим соблюдать готов. Надо быстрее поправиться. У меня, знаешь ли, планы на одного милого ангелочка.- Мистер Старк, ну хватит, - жалобно хнычет Питер, ощущая, как вновь горят уши. - Вы теперь долго будете всё это припоминать мне, да?- Спроси у Капитана Сосульки, почему все постоянно смеются, стоит мне только попросить кого-нибудь не выражаться, и узнаешь, - подмигивает Старк. - А теперь иди сюда. У нас есть ещё пять минут как минимум, чтобы побыть только вдвоём.Объятия с Тони нравятся Питеру намного больше, чем смущающие разговоры, и он послушно придвигается поближе и вновь устраивается поудобнее на груди обнявшего его мужчины, просовывая ладони под его спину и мягко поглаживая по пояснице. Безумный восторг и кипящее смущение сменяются мягко греющим теплом, заполняющим грудную клетку. В какие бы крайности Питера не бросало, а истинным счастьем для него навсегда останутся такие вот взаимные комфортные объятия, во время которых он может слышать чужое сердцебиение прямо под ухом и ощущать тёплое равномерное дыхание на своей макушке.- Я люблю вас, мистер Старк, - едва слышно шепчет Питер, смущённо закрывая глаза и утыкаясь носом в солнечное сплетение мужчины.- Не больше, чем я тебя, Пит, - негромко отвечает Тони, прижимаясь к его макушке губами.В голосе мужчины бескрайняя нежность и растворившаяся в ней улыбка. Тепло в груди становится ощутимей. Прижавшись ещё плотнее к мурлычущему мотив любимой песни Старку, поглаживающему его по спине, Питер прячет в уголках губ улыбку. В эту самую минуту он невероятно счастлив и становится ещё счастливее от осознания, что Тони делит с ним эту радость на двоих. Из-за этого в животе становится легко и щекотно, будто внутри образовался рой из множества красочных бабочек. Из-за этого в груди зарождается солнце.

|End|