Прайм Стрит.
Для меня это был тяжелый и на удивление долгий день. Я и думать не могла, что поход на ночную распродажу окажется таким затянутым. Вообще-то, подарок Киллиана давно был готов, его оставалось лишь забрать, но, когда с тобой Изабель, время обращается в прах.
Я быстро иду к своей машине. Мои конечности неимоверно ноют; тому причина по пять пакетов в каждой руке. В сумочке трезвонит мобильный, наверное, это мама. Она ненавидит ночные распродажи. Говорит, что любой сумасшедший, грабитель или маньяк может напасть на меня. Поэтому, она хотела, чтобы со мной пошёл Кил, но это невозможно. Не могу же я забирать подарок на день рождение с именинником? К тому же, Изабель считается хорошим телохранителем. Благодаря её музыкальному вкусу, люди держатся от нас на расстоянии трёх метров.
На небе светит полумесяц. Такой жёлтый, прям как в мультфильмах. И звезды, много звёзд... Сразу в голове вырисовываются воспоминания, как мы с Килом сидели на крыше заброшенного кинотеатра и объединяли звезды в созвездия. С трудом, но нам всё-таки удалось собрать из «огоньков» свои имена. Это было очень романтично.
Наконец, спустя кое-какое время, я дохожу до своей малышки, умудрившись споткнуться о бордюр. Кладу пакеты на багажник и пытаюсь найти в сумочке ключи. Престо! Вот и они! Отключив сигнализацию и открыв багажник, я прячу пакеты внутрь, а подарок для брюнета беру с собой. Думаю, на пассажирском сидении будет удобней. Открываю дверь и прыгаю в кожаный салон. Люди потихоньку покидают распродажу; кто-то уезжает довольный на своей машине, а кто-то уставший бредёт на автобусную остановку. Бедные... И снова мой телефон завизжал. Собственно, как я и предполагала.
— Да, мам? - отвечаю я, приложив мобильник к уху.
На другом конце линии послышалось много голосов.
— Родная, ну где ты? Почему не отвечала? Мы все нервничаем! - быстро и невнятно произнесла мама, и голоса на заднем фоне притихли.
Завожу ключ зажигания и хватаюсь левой рукой за руль.
— Руки были заняты. Мамуль, я же говорила, не стоит за меня переживать, все хорошо!
Нажимаю на педаль газа и меняю скорость, настраиваясь на поездку.
— Ну хорошо. Я услышала твой голос, мне полегчало. Ты когда домой приедешь? У нас гости, - таинственно засмеялась мама.
В груди внезапно стало теплее.
— Киллиан?
Вновь голоса.
— От тебя ничего не скроешь, милая! Ладушки, ждём тебя! Давай быстрее, а то твой папа съел все тарталетки!
На моих губах застыла улыбка. Господи, как же классно знать, что ты едешь домой к любимым и родным тебе людям... Этот факт приятно радует.
Отключаю мобильник и бросаю его на пассажирское сидение. А это что тут у нас? На сидении помимо подарка для Киллиана, моей сумочки и телефона ещё и темно-синий клатч. Покопавшись в голове, вспоминаю... Вот Изабель! Голову потеряет - но и это не заметит. Наверное, она и её парень Дин уже на полпути к ней домой. Что ж поделать, завтра верну. Наконец, отбросив ненужные мысли, я трогаюсь с мертвой точки. Проезжаю мимо супермаркета, где Кил обычно покупает мне мои любимые булочки с джемом, затем бутики, ювелирный магазин и много кафешек. И вот Прайм Стрит остался позади. Включив левый поворотник, выезжаю на главное шоссе. Яркие огни фонарей, светофоров и гирлянд на столбах освещают мне дорогу. Всё-таки я обожаю свой город. Такой красивый и уютный... Мысли о том, что через пару минут я окажусь в объятиях брюнета, окрыляют меня. Я нажимаю на газ и обгоняю грузовик с молочными продуктами. Однако... движение резко замедлилось, пока вовсе не остановилось. Черт побери, пробка! Выглядываю в окно и вижу кучу машин, полицейских и скорую помощь. Судя по всему, это надолго. Сегодня явно не мой день. Поправляю пепельные волосы за ухо и оглядываюсь. Благо, мне повезло, здесь есть объезд. И уже, спустя минуту, я ехала по темной улице, на которой дорога напоминала какой-то сплошной бугорок. Меня трясло как в блендере. Теперь понятно почему немногие предпочитают эту дорогу, если её можно так назвать. Вот проклятье! Но спустя метров десять, стало лучше и можно было добавить скорость. Отлично, разрешается расслабиться. Включив любимую песню, я начинаю негромко подпевать, хоть и вокальные данные имеются. Киллиан говорит, что у меня талант, но он завышает мои возможности, потому что любит.
Район, мимо которого я проезжаю, беден. Здесь разрушенные или ветхие дома и многоэтажки. Фонари встречаются через раз, потому стоúт кромешная тьма, лишь фары от машины освещают путь. А так не должно быть. Добавляю ещё газу и мчусь вперед. Телефон снова зазвонил. Наверное, опять мама. Хватаюсь за него и хочу было ответить на входящий вызов, как... Все происходит слишком быстро, но несмотря на это, моё сердце медленно и отчётливо выдавило два стука, затем удар и тишина.
Первое, что я ощутила боль. В висках стучит, а в груди пожар. Темнота... Я ничего не вижу. И мне очень страшно. Господи, я что, умерла?
Вновь послышался рингтон моего сотового. Значит, не мертва. Приподнимаю голову, и та мгновенно заколола. Как будто её распилили пилочкой на мелкие кусочки. Машинально хватаюсь за лоб и ощущаю влагу. В салоне автомобиля темно, но мне все же удаётся разглядеть кровь... Боже мой, это кровь. Ничего не помню. Осматриваюсь по сторонам. Все спокойно. Но потом, мой туманный взгляд падает на лобовое стекло и то, что я вижу заставляет впасть в мандраж. Моё тело будто бросили на раскалённые угли. Руки и ноги дрожат, и уверена, со страху, я побледнела. Глаза готовы выкатиться из орбит и просто-напросто лопнуть от давления. Пожалуйста, скажите мне, что это кошмарный сон... Умоляю!
Но это не сон. Я кое-как нахожу дверную ручку, открываю дверь и выбегаю на улицу, шатаясь на ногах. В лицо ударил свежий воздух с каким-то непонятным запахом... Боже мой, я сбила человека. Боже!!! Паника накрывает меня с ног до головы, я просто стою как вкопанная и не могу ничего сделать, и пальцем пошевелить не в силах. Конечности онемели. Прикрыв лицо руками, я сжала губы, тем самым запретив себе плакать. Мне даже страшно подойти к этому человеку. Мысли в голове образовали вихрь; они хором кричат: «БО-О-О-ЖЕ».
— Мамочки... Господи, нет, пожалуйста, только не это! Нет! - шёпотом произношу я, все ещё отказываясь в это верить.
Я срываюсь с места и бегу к человеку, а точнее, разглядев, к девушке. В голове сейчас одно: «Лишь бы была жива, умоляю». Вокруг никого. Только деревья, заброшенная заправка и мы... Падаю на колени и смотрю на полноватую шатенку, лицо которой прикрыто длинными волосами. Она без сознания, она не умерла. Она жива.
Картинка стала расплывчатой, и о землю разбились первые солёные капли. Нет, все хорошо, Ребекка, все в порядке. Она просто отключилась, она жива... Жива...
Дрожащей рукой хватаюсь за плечо девушки и тихонько качаю её, как маленького ребёнка. Ну же, открой глаза!
— Девушка, пожалуйста, очнитесь... Девушка! Ну пожалуй-ста, умо-ляю в-вас, слышит-те? - пелена в глазах увеличилась, а мое качание стало резче. Однако она не откликалась. Паника бьет через край, а истерика завладела мной полностью. Я уже не пытаюсь сдерживать всхлипы, я реву во все горло, все ещё пытаясь привести в чувство пострадавшую. Фары машины слепят и режут зрачки. Я просто сижу и плачу, держась за голову. Не знаю, что делать... Пытаюсь здраво мыслить, но выходит ужасно. Вновь хватаюсь за плечо шатенки и дёргаю её, увы... От безысходности и злости резко тяну её на себя и вдруг... Весь мой мир рухнул. В глазах застыл ужас, а в горле крик. Господи! Боже мой... нет... нет...
Висок женщины разбит и из него хлещет струя крови, нижняя часть живота в крови. И только потом до меня доходит, что женщина не полная... Она беременная...
Боже мой! Я убила её! Я убила их!!! Лишила сразу две жизни! Я монстр!Убийца!
Осознав суровую правду, я громко вскрикнула и схватилась за волосы, пытаясь заглушить всю боль. Но как только я прикрываю веки, вижу перед собой эту кровавую картину... Тем временем вокруг девушки образовалась небольшая лужа красной жидкости. Я, не переставая плакать, встаю на ноги и плетусь к двери своей машины. Ещё раз смотрю на тело беременной девушки и продолжаю реветь. Не передать словами всю истощённость и боль. Внутри меня пустота. Темная дыра. За одну секунду я стала монстром. Вся моя жизнь превратилась в ад. И зная, что надо вызвать скорую помощь и полицию, из-за трусости, прыгаю в салон иномарки и быстро уезжаю из этого ужаса, все ещё громко рыдая.
Мой голос уже успел охрипнуть, мой внешний вид был изжеван, но никакие мысли не приходили, кроме того, что я теперь убийца. Из-за меня погиб ещё даже не родившийся ребёнок... Боже, что за я человек?!! Моё сердце разрывается на части; меня трясёт, но не смею остановиться. Со скоростью 130 км/ч еду по неровной и тёмной дороге, которая, кажется, не имеет конца. И в этот миг до меня доходит, что вся моя жизнь теперь сплошная темная дорога. За одну секунду все обратилась в хаос. И, к сожалению, нельзя вернуться в прошлое и все исправить. Нельзя...

* * *
Закончив обрабатывать рану на лбу и убедившись, что кровотечение остановилось, я убрала своё зеркальце в сумочку, настраиваясь войти в дом. Ровно пятнадцать минут я сижу в этой темной, пропитанной больными воспоминаниями иномарке. И лишь Господь знает, как мне хочется пустить её на металлолом. Под глазами большие отеки, а тушь размазана. Как только моя нога вступит на порог коридора, мама сразу поймёт, что со мной что-то не то. Она начнёт допрашивать меня, а я в свою очередь разревусь и все подробно расскажу. Мой отец бывший полицейский, поступит по совести, и глазом моргнуть не успею, как мне скажут «вы имеете право хранить молчание». Но не о таком будущем я мечтала... А как же все мои мечты? Планы? Как же большой дом с лужайкой в Нью-Йорке? Престижная работа в городской газете? Свадьба с Киллианом? Детишки: Макс и малышка Дженна. Я бы ей покупала наряды, кукольный домик, о котором всегда мечтала в детстве. А сыну футбольный мяч, он бы записался на урок фехтования. А собака? Где все это?!
По щеке снова прошла слеза, оставив после себя соленую дорожку. Казалось бы, я выплакала все слезы, но в душе такой комок, который невозможно вытащить. Он засел внутри меня. Я не знаю, не знаю что делать... Остановите эту боль! Пожалуйста, хватит! Самое ужасное то, что я сама своими руками все разрушила. Маленькая оплошность - и твоя жизнь кончена.
Я собираюсь с силами, вытираю лицо рукой и быстро выхожу из ненавистной мне машины. Оглядываюсь. Впереди автомобиль был цел, будто и не было никакой аварии, но я-то прекрасно знаю, что все было... Увы...
Ноги ватные, непослушные. Они не хотят заходить в собственный дом, они хотят сбежать, и мои мысли с ними согласны. Но с каждой секундой я все ближе к белой двери с номерком 119, золотистого цвета. Левой рукой опираюсь об кирпичную стенку, а второй дергаю ручкой от себя вперёд, после чего до ушей сразу доходят голоса и звонкий смех. Слышу как папа бурно рассказывает Киллиану историю о том, как он сам остановил трёх грабителей. Папа всегда повествует этот рассказ, для нашей семьи это считается традицией. Закрываю за собой дверь и снимаю с ног обувь.
— Кажется, это наконец приехала Ребекка, - говорит мама и встаёт изо стола, буквально подлетая ко мне, — привет, милая!
Она улыбается во все зубы, отчего видны её морщинки на щеках. Мама изучает мой внешний вид взглядом, затем, я вижу, что улыбка стирается с её алых губ. Женщина взволнована. Главное, чтобы никто ничего не понял и не развёл панику. С меня хватило...
— Дорогая, с тобой все хорошо? У тебя ужасный вид. Что с твоим лбом??? - мама касается моих щёк и пристально всматривается в рану.
От напряжения и страха, я краснею, а живот начало крутить. Меня все время преследует чувство, что все уже в курсе дел, и из кустов вот-вот выпрыгнет отряд ФБР. В горле запершило... Медленно убираю тёплые руки матери со своего лица и направляюсь в сторону лестницы на второй этаж.
— Ничего, неудачный поход в магазин... Я прилягу. Живот скрутило... Если понадоблюсь, я у себя, - не оборачиваясь почти шёпотом произношу я, а затем быстро убегаю.
Ещё бы секунду и из моих глазниц градом посыпались бы горячие слезы. Вхожу в свою комнату. Включаю свет и прыгаю на кровать. Перед глазами все ещё картинка мертвой девушки... Она, наверное, тоже хотела большую семью, собаку и дом. Но появилась я и все разрушила, перечеркнула! Ненавижу себя, ненавижу!!! Как теперь мне жить? Я не смогу спокойно спать, зная, что разрушила чью-то жизнь, лишив кого-то дочери, жены, сестры, мамы... Боже, вдруг у неё были ещё детишки?Я лишила детей мамы! Чудовище!
Меня вновь начинает трясти, как нервнобольную. Сердце в груди то ли неимоверно бьется, дробя кости, то ли замирает на несколько секунд. Моё рождение - ошибка. Лучше бы сегодня умерла я, чем она, лучше бы это была я! Вся моя жизнь разделилась на две части «до» и «после». В «до» все было идеально: друзья, учеба, парень и любящие родители; а в «после» кромешная тьма и клеймо убийцы.
Я не хочу так жить. Я вообще не хочу жить!
Внезапно кто-то постучался в мою дверь, и я подпрыгнула от неожиданности. Меня преследует мысль, что полицейские уже ищут мой след, идут по пятам. Сердце поразил укол. Дверь отворяется, и я вижу Киллиана в клетчатой рубашке, джинсах и с уложенными набок волосами. Черт, какой же Кил идеальный... Как у такого ангела может быть такая девушка, как я? Чудовище. Мне омерзительно быть собой...
— Привет, - тихонько закрывает дверь брюнет, приближаясь к кровати.
Я приподнимаюсь и сажусь на край, стиснув зубы, чтобы не зареветь. Дыши, Ребекка, дыши. Ты должна быть сильной ради родителей и Киллиана. Он тем временем целует мою холодную щечку и садится рядом со мной. Как же больно все это терять.
— Привет, - хрипловато отвечаю я, не поднимая взгляда. Боюсь, что парень сможет все считать, и тогда все обратится в пух и прах.
— Что с голосом? Миссис Донован сказала тебе плохо. А что со лбом?
Мой заботливый... Чувствую, что не выдержу и заплачу. Господи, пожалуйста, помоги мне.
— Живот болит. Думаю, дело в хот-доге. Больше не буду есть фастфуд. А лоб... неудачный шоппинг.
Киллиан подозрительно нахмурился. Он недолго молча сидит, а спустя время произносит:
— Бекка, с тобой точно все хорошо?
Мои глаза предательски уставились на лицо брюнета, с лаской окутав его. Хочется вечность смотреть на парня и не отпускать. Я крепко обнимаю Киллиана и прижимаю к себе, ибо мне этого было очень мало. Насчёт него, я огромная собственница. Для парня это простые объятия, но для меня несчастные секунды прощания, которые оказались длиною в одну человеческую жизнь. Мою жизнь. Я слышу и чувствую телом как стучит его золотое сердце. Слышу запах его одеколона, что подарила ему на Рождество. Черт возьми, как же я буду скучать по нему... Мне так хотелось слышать фразу «пока смерть не разлучит вас» у свадебного алтаря, а не в своей комнате при таких печальных обстоятельствах... Как заглушить эту боль? Когда теряешь все самое дорогое, начинаешь ценить каждую секунду своей жизни. Но, когда теряешь свою жизнь, понимаешь, что важно было оставаться человеком. Именно поэтому я и хочу сделать это.
Руки Киллиана поглаживают мою спину. Его прикосновения навеки запечатаны на моем теле. И это очень эпично. Я была его первой любовью, а он моей последней. Нас разлучает смерть, и как бы это не звучало, но не моя смерть... А той несчастной беременной девушки, которая возникла из ниоткуда.
— Эй, ну ты чего? - смеётся Кил, вдыхая аромат моих волос.
Он всегда это делает. Говорит, что мой запах - запах истинной любви.
— Просто захотелось. Знаешь, я тебя люблю, - говорю я и целую его в губы. О эти мягкие, сладкие губы... Мне больше никогда их не поцеловать. Наш прощальный поцелуй стал для меня самым сильным препятствием. И я уже думала отказаться от своей безумной мысли, но, когда в голове всплыла картина мертвой шатенки, розовые мечты рассеялись. Снова неописуемая пустота и боль. Резко отодвигаюсь от парня, прикусывая губу, пытаясь перевести душевную боль на физическую. Киллиан тяжело дышит и с недоумением пожирает меня взглядом. Черт...
— Ребекка, ты точно в порядке? Может, к врачу?
Паника. Нет, нет, нет. Только не это.
— Я в порядке. Снова спазмы... Слушай, я очень устала, любимый. Хочу спать, - пробубнила я, скорчив недовольную гримасу и хватаясь за живот.
Парень громко вздыхает.
— Ладно, - мы оба встали с кровати, — я домой. Ты же помнишь? Завтра я жду обещанный сюрприз.
Кил чмокает меня в щечку, от этого я таю.
— Ну конечно, мой именинник, помню.
Шаг за шагом и вот уже дверь. Дергаю ручку вниз, дверь распахнулась, и Киллиан покидает мои покои. Сердце твердит не отпускать его, но здравый смысл берет надо мной верх. Так будет лучше... Надеюсь. Парень, улыбаясь, держит меня за руку и нежно смотрит мне прямо в глаза. Господи, почему жизнь так несправедлива? Мне придётся пожертвовать всем из-за неугомонной совести. Я сбегаю от правосудия, сбегаю от ответственности. Выбираю лёгкое наказание - смерть.
— Спокойной ночи, Бекка, - целует мою руку брюнет, и по телу прошлась дрожь.
— Спокойной ночи, Кил...
Дверь закрывается.
Меня охватывает истерика. Вся боль, разочарование, обида выплеснулись в виде бесшумного крика. Не успеваю заметить, как уже оказываюсь на полу. Слезы стекают по подбородку и безвозвратно падают на пол, а затем разбиваются. Я также разбита. Такое ощущение, словно я хожу по битому стеклу, будто в меня забивают гвозди. Пелена в глазах периодически пропадает, но ей на замену приходят воспоминания. Все смешалось: от первого поцелуя с Киллианом, нашей первой ночи, походов в кафе, совместных поездок, до злополучной аварии и мертвой девушки. Обхватываю себя руками и тихо всхлипываю, чтобы родители ничего не услышали. Их дочь - убийца. Убийца!
Нахожу в себе силы и встаю на ноги, сглатывая солёную воду. Подбегаю к рабочему столу и отыскиваю чистый лист, затем чёрную ручку. Лишь одному человеку я могу открыть правду, совершенно не сомневаясь в его преданности. Эти строчки, предложения, слова и буквы доставили мне мучения. Я перечитываю своё письмо и вновь задыхаюсь. Надеюсь, он поймёт меня. Надеюсь, он простит.

* * *
Мои наручные часы показывают 6:20 a.m.
Сегодня я разоделась красиво. Решила надеть красивое, легкое персиковое платье, сделала ломаные локоны и легкий макияж. Смерть должна быть красивой. Я чувствую неописуемое одиночество и страх. Умирать в семнадцать лет не было в моих планах. Но жизнь играет со мной в злую шутку. За эту ночь мне не удалось сомкнуть глаза. Я думала. О многом думала. Представляла как родители будут плакать, Киллиан злиться, ибо я испортила ему его день рождения. И за это я себя ненавижу. Я порчу всем жизнь. Надеюсь, после моей смерти все у всех наладится...
Письмо, в котором я раскрываю свою тайну, я спрятала в нашем с Киллианом тайном логове, куда мы сбегали с уроков, чтобы отдохнуть от обыденности. Здесь и был наш первый поцелуй. Я завернула листок в белый конверт и скрыла его в дупле старого дуба. Туда мы также прятали наши «сокровища», например: фантики, шишки или красивые камушки. Я знала, что Кил придёт сюда, и я точно знала, что он сунется в дупло. Откуда? Да потому как, мы договорились, если с одним из нас что-то случится, то второй заберёт все «сокровища» из дупла и выбросит прочь. Это обряд опустошения. Что сказать, нам было десять лет...
И я спрятала. Вокруг тишина: ни людей, ни машин, а лишь шум ветра, холодный воздух. Попрощавшись со старой и ветхой лавочкой, качелей, на которой парень качал меня, ржавыми трубами, кустиками с цветочками, я побежала прочь. Бегу по влажному асфальту вперёд, расправив руки в сторону. Фонари слабо светят мне в лицо, ветер развивает пряди. И впервые в жизни мне удалось почувствовать свободу. Это... это прекрасное чувство.
Я поднимаюсь по каменным ступенькам вверх, приближаясь к небу и отделяясь от земли. Ноги никогда не работали прежде так энергично. Дышать было очень легко. Зная на что я иду, моё настроение было на высоте, собственно, как и я сама. И вот, я уже стою на краю двенадцатиэтажного здания. Ветер щекочет мою кожу. Внутри странное чувство, смесь страха и адреналина. Муравьиными шагами приближаюсь к пропасти. Перед носом счастливые родители. Я в бальном платье, крыльями бабочки за спиной и волшебной палочкой. Затем вижу себя с друзьями: с Мией, Грегом, Людми и Киллианом. Потом перед глазами проносится наш с брюнетом побег... Жаркий поцелуй; его мягкие губы и хорошее умение целоваться. Наша проведенная вместе ночь: прикосновения, поцелуи... И снова в неизвестность канули слезы. Но ничего, скоро мы с ними встретимся на холодном асфальте.
Как же больно отпускать их... Как больно прощаться с людьми, которых любишь.
Я медленно закрываю глаза. Покусываю нижнюю губу. И просто стою. Ветер шепчет что-то на ухо. Ноги немеют. Самое трудное - это спрыгнуть. Мысленно говоришь «давай», но ноги не подчиняются. Я просто стою и плачу. Из-за обиды плачу. Моя жизнь закончилась, а она была прекрасной. Нет ничего ценнее жизни, кроме любимых людей в ней.
«Прощай, Киллиан. Прощайте, мам, пап... Прощайте, ребята. Прощайте все».
Смирившись с правдой, я перевожу дыхание и делаю шаг. Этот шаг был последним в моей жизни. И на тот момент, пока я летела вниз, встречала смерть, лишь повторяла в уме:
«С днём рождения, Киллиан».