Всему виной обстоятельства. Они втягивают людей в разные ситуации, от которых позже человеку полагается делать выбор, и этот выбор не всегда является верным. Когда теряешь смысл жить, начинаешь искать причины, чтобы умереть. Печально то, что такие мысли приходят на ум за 0,3 миллисекунды, - маленький промежуток времени, доставляющий столь огромные ущербы. Ребекка Донован потеряла все за одно мгновение. И как, оказывается, наша жизнь хрупка, что любое обстоятельство имеет преимущество над нами. Мы - не вечны, и жизнь наша коротка. Потому, вместо того, чтобы сидеть дома и ныть, стоит выйти на улицу, глубоко вздохнуть во всю грудь и наконец начать жить. Умереть мы всегда успеем, пожить, к сожалению, нет. Жить надо так, чтобы о тебе написали в википедии. Помните об этом: вы кукловоды, а не куклы. Вы сами создаёте свой спектакль, сами отбираете героев, сами создаёте злодеев, сами придумываете финал. Вам выбирать. Все в ваших руках.

* * *
Я лежу в своей кровати и наконец понимаю, как приятно оказаться в теплоте, уюте, где тебя не достанет никакая молния и дождь. Безопасность и комфорт. Доски потолка больше не кажутся мне старыми и сгнившими, по крайней мере, я начинаю ценить то, что имею. А ведь у кого-то даже такой крыши нет над головой... И это печальный факт.
Моя лодыжка перевязана бинтом, и на данный момент болит не так сильно, как вчера, но оттек все ещё держится. Лишь мне дано подвернуть ногу так сильно, чтобы заработать «штрафной». Время одиннадцать часов утра; в такой период ребята обычно завтракают, а я должна находиться в четырёх стенах, подобно заложнице и без дела лежать, пока не поправлю своё здоровье. Аларик на нас с Киллианом очень рассердился, в особенности на вожатого, поскольку тот нарушил одно из важных правил лагеря: не покидать периметр. Но больше Аларика разозлился и расстроился Джойс, ибо проиграл своему брату спор. Прощайте двести баксов... Наверное, он сейчас оплакивает их. Но несмотря на этот негатив со стороны подростков и взрослых, мне все равно очень хорошо запомнился самый важный момент в моей жизни. Этот поцелуй - нечто большее, чем вы полагаете. Для меня это новые ощущения, эмоции и чувства. Я чертовски счастлива и мне вовсе не хочется покидать это райское место, не могу покинуть Джонсона, ведь я люблю его. Черт! Люблю его, люблю больше жизни! Плевать на то, что говорят другие. Хочу кричать на каждом углу о своих чувствах, хочу делать мир лучше, хочу жить. Боже, это так странно... Каждая клеточка моего тела неимоверно колит, как будто проходит ток. В животе все крутится и вертится, и складывается такое впечатление, словно меня насильно затолкали в стиральную машину. Удивительно то, что мне там понравилось. Я, наверное, очень странная? А так обычно и бывает: когда человек влюбляется для него становится нормальным то, что он когда-то считал безрассудным. Черт, как убрать эту глупую улыбку на лице? Она запечатана? Ах, влюблённая идиотка.
Внезапно, послышался звук входящего сообщения на моем телефоне, что лежал на тумбочке. Ого, связи с последними событиями я и забыла о существовании мобильного и интернета. Почаще надо выбираться на свежий воздух.
Дотягиваюсь рукой до сотового и подношу его к лицу. Интересно, что происходит во внешнем мире? Не мешкая, считываю сообщение.

Мама: Привет, Кит. Почему не отвечаешь на мои звонки? Что-то случилось?

(Неужто переживает? Однако приятно...)

Я: Привет, мамуль! Все хорошо, здесь просто плохо ловит сигнал.

Спустя минуту, приходит ответ:

Мама: Мы с отцом переживали за тебя. Очень соскучились! Как твои дела?

Я: Отлично! Все хорошо, мам, нет причин для волнений. Я люблю вас и скучаю!

Мама: Ого! Ты точно наша дочь? Если этот лагерь так меняет людей, то в следующем году я отправлю туда твоего отца!

Да, без сомнений, я жутко скучаю по ним. Одна моя сторона не хочет покидать лагерь, а другая уже предвкушает объятия родителей и бесконечные издёвки Кэрри. Ну сейчас же все изменилось, теперь у меня есть Киллиан, а значит, больше никто не сможет причинить мне боль. Наверное, это странно, но теперь мне хочется, чтобы боль и мучения доставлял лишь один единственный человек в моей жизни. По спине прошёлся ледяной пот, от которого волосы вставали дыбом. Странное ощущение, придававшее легкий испуг и соблазн, ведь, когда ты начинаешь чувствовать то, чего не испытывал прежде, возникает желание ощущать это вновь и вновь. Возможно, это и есть любовь? Ох, как же хочется вскочить на ноги, и, не обращая внимания на боль в стопе, бегать, плясать и веселиться. Мои бы родные хором громогласным тоном заключили бы: «Эта девочка сошла с ума! Ей надо лечиться». Но знаете что? Сумасшествие - это не отклонение, это образ жизни человека, который смог полюбить. Гм, необычно...
Я хочу было перевернуться набок, чтобы сладко вздремнуть, как кто-то стучится в мою дверь. Что-то в груди щелкнуло, и на лице застыла расплывчатая улыбка. Если это тот, о ком я думаю, то пусть не мешкая врывается в комнату. Кричать и бить не буду... Торопливо говорю «входите», и спустя секунду, когда дверь с неприятным скрипом отворяется, на пороге оказывается Людмила, в руках которой миска с печеньем. Спешу заметить, девушка знает, как угодить. Я же редкостная сладкоежка!
Несмотря на то, что это не тот человек, которого я так радушно ждала, мое выражение лица ничуть не смутилось. Вообще-то, мне даже очень приятно видеть блондинку, ибо она единственная (ещё и Грегори) была рада застать нас с Киллианом в сантиметрах друг от друга. Нам повезло, что Миа не успела увидеть этакую картину, иначе вожатого ждали нотации и допросы, а меня открытая ненависть. Когда рыжая прибежала на твердый голос Аларика, ругающего нас, чуть было не лопнула от злости, наблюдая за нашими взглядами и улыбкой. И пусть! Возможно, до неё уже дойдёт, что мы с Килом любим друг друга.
Людмила, не дожидаясь приглашения, проходит вперёд и садится на край кровати, перебросив ногу на ногу. Её гримаса говорила: «Что ж, я полностью готова слушать твою историю с вожатым, не упускай подробности!». Она протягивает мне синюю миску с печеньем и глубоко выдыхает, краем глаза смотря на мою больную лодыжку.
— Как нога? - выдохнув, искренне интересуется подруга, поправляя вьющиеся локоны назад.
Я отламываю кусочек рассыпчатого печенья и кладу его в рот, мгновенно ощущая привкус мяты и овсянки, тающего на языке. Восторг! Помнится, такими пряностями меня баловала в детстве бабушка, которая не знала слово «нет». Как же порой хочется вернуться назад, в детство.
— Худшее позади, через пару дней буду, как огурчик, - оптимистично настроена я, проглотив печенье.
Лу взмахнула бровями и с улыбкой на лице кивнула.
— Неудивительно, что ты такая счастливая, однако, дорогая моя, как получилось так, что у вас с Киллианом роман, а никто из нас ничего не знает об этом? - немного обиделась блондинка, нахмурив идеальные брови, после чего на лбу показались морщинки.
Эх, если бы они все знали... Но мне следует молчать, не говорить ничего о Ребекке и об истории с письмом. Это не мой секрет. Я легонько ухмыльнулась и одновременно убрала прядь непослушных волос за ухо, только что осознав, что это вошло у меня в привычку. Чуть что - волосы за ухо. Нехорошо...
— Мы сами осознали это недавно. Все произошло слишком быстро, - пояснила доходчиво я, вообще-то, как смогла.
— Это конечно хорошо, ну, что вы любите друг друга, но... - Лу неловко и грустно сжала розоватые губы, почесав рукой левую бровь. — Но Миа не ярый фанат вашей пары. Ты готова к этому?
— К чему?
Странно, меня что, пытаются напугать? И почему все думают, что мне есть дело до капризов рыжеволосой? В первую очередь, я думаю о нас с Килом, остальные либо нас поддерживают, либо растворяются. Третьего не дано.
— Она слишком одержима заботой о Киллиане, слишком... Даже могут быть ссоры, провокации.
Тут меня охватывает безумное желание рвать и метать, как когда-то мою двоюродную бабушку Хельгу на своем венчании. Поводом для криков и слез стала сестра её жениха, которая назло пришла в такой же шапочке, что и невеста. Видимо, в те годы это было самым ужасным проступком...
— Почему ты думаешь, что мне есть дело до ревности Мии? Я думаю только о нас с Киллианом, если она настоящая подруга, то будет рада за него!
Уголок рта блондинки дрогнул.
— Она думает, что Киллиану пара только Ребекка...
Боже, они все издеваются надо мной! Еле сдерживаю себя, чтобы не накричать на подружку, но сердце бешено колотит по груди, а в животе будто бы сверлят какой-то тоннель. Медленно выдыхаю.
— Они были парой. Очень давно. Теперь все изменилось. Или же ты думаешь как и Миа? - подозрительно прищурилась я.
Глаза девушки округлились и с не фальшивым удивлением взглянули на меня.
— Нет, конечно нет! Я очень рада за вас с Киллианом, очень! Но, пожалуйста, дай Мии немного времени, чтобы принять правду, - мягкая ладонь Лу коснулась моей холодной руки, — ей тоже нелегко. Ладно?
Ошибка многих людей в том, что они жалеют тех, кто сам не знает пощады. К такой группе «Идиоты» отношусь и я. Что ж, видимо в этом вся драма моей жизни: давать вторые шансы человеку, чтобы тот открыто тебя ненавидел. Все просто, но, увы, нелогично. Я выдохнула через нос, одобрительно кивнула и улыбнулась. Взгляд Людми внушительно говорил: «Я рада, что мы с тобой на одной волне».
Возможно, мне бы тоже это нравилось, только проблема в том, что есть люди, которые не станут радоваться за счастье других. За деньги не купишь хорошее отношение к себе.

* * *
Мне наконец-то разрешили встать с кровати и начать жить полной жизнью, а это значит ходить, дышать свежим воздухом, любоваться природой, смеяться с друзьями. Но, как говорится, подвох есть везде, и мой случай не исключение. Чтобы не напрягать больную ногу, медсестра, строгим взглядом, который твердил: «Ослушаешься меня - я сверну тебе шею», вручила в руки костыль. Делать было нечего, пришлось согласиться. Это, по крайней мере, лучше, чем сидеть без дела целый день и пялиться в потолок. Поэтому, совсем не умея управлять этой штукой, под названием «костыль», я выхожу на улицу, мгновенно ощутив свежесть и прилив сил. После вчерашнего ливня лагерь не узнать: недавно посаженные цветы сломаны, ровная лужайка полна лужи грязи, маленькие ветки деревьев обвалились на землю. Словно здесь и вправду бушевал смерч. Гм, хорошо, что я живу не в Канзасе...
Как раз в тот момент, когда я вышла во двор, ребята активно убирали пострадавший кампус, порой недовольно ворча. Здесь были все, все, все! К моему глубокому сожалению, Миа тоже. На её бледном лице сияет довольная широкая улыбка, которая как бы кричала «ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА». Думаю, когда её взгляд упадёт на меня, мнение девушки резко изменится. Но несмотря на это, я чувствовала себя отлично. Бледно-голубое небо, по которому плывут серые облака, насылает унылое настроение, когда человеку хочется сидеть у окна и читать легкий роман со счастливым концом. Холодный ветер пронзает мое тело своими ледяными стрелами, заставляя ощутить приближение зимы. Я хватаюсь одной рукой за перила, а другой опираюсь на костыль, стараясь как можно аккуратно спуститься вниз по лестнице. Заметив меня, Грегори бросается на помощь, ехидно улыбаясь во все зубы. Да, только его насмешек мне не хватало. Хотя, пусть для начало поможет мне спуститься по ступенькам, а уже потом, если это понадобится, я врежу металлической костылей по его некрепкой голове. Спустя несколько секунд, я оказываюсь наравне с Грегом, широко улыбаясь. Все внезапно для меня принялись приветствовать, интересоваться моим самочувствием и желать скорейшего выздоровления. Черт, как же это оказывается льстит. К нам с брюнетом приближаются Лу и Хен, которые о чём-то шептались между собой. Всё-таки я счастлива... У меня есть друзья, любимый человек... Есть все, что нужно. Это чертовски радует.
Когда друзья подошли поближе, я успеваю заметить значительные изменения в поведении, мимике Пак Со Хена. Если недавно это был замкнутый, молчаливый парень с одной и той же гримасой на лице, то сейчас это совершенно новый человек. Возможно, брат близнец? Не знаю... Но его волосы уложены набок, в глазах мелькает радость, а пухлые губы расплываются в забавной улыбке. Ого, меня не было полдня или полгода? Что произошло? Интересно...
— Привет, - поздоровалась я, с недоумением поглядывая на азиата, и все это со смешком замечают.
— Хен, чувак, скажи ей, - кивает в мою сторону Грегори, переводя взгляд то ли на меня, то ли на свою Лу и корейца. Я тем временем уже вся на иголках. Любопытство всегда было моей слабой стороной, вы в этом уже убедились.
— У Хена появилась девушка! - вместо худощавого отвечает Людмила, радостно визжа и пиная локоть о живот парня. Тот скрючивается.
Новость меня поразила и одновременно обрадовала. Это же здорово! Мои губы растянулись в улыбке, от которой стало даже немного больно.
— Ого, поздравляю тебя! Кто эта счастливица? - смеюсь я, опираясь на костыль.
— Алéкса Уилсон, девочка из Первого отряда, - произнёс Со Хен, довольно и гордо улыбаясь, словно он выиграл в лотерее.
Как все же непривычно слышать голос азиата; за все то время, которое я здесь, мне доводилось говорить с Хеном один раз, но теперь второй...
Грегори хлопает друга по спине и громко хмыкает, отчего худощавый немного засмущался. Алекса была невысокого роста девушка, с фиолетовыми волосами и миловидным личиком. Говорят, что в прошлом она встречалась с байкером, поэтому в её лексике присутствуют такие слова, как «шмотье», «ведроид», «едовалка» и так далее. Лично мне трудно представить их вместе: высокий Хен и низкая Алекса, мягкий парень и грубоватая девушка, интеллигентный романтик и девочка-пацанка. Забавная парочка...
— Ладно! Мне пора, аньёнъ! - помахал напоследок Пак Со Хен и рванул вперёд, где его с улыбкой на лице ждала девушка с фиолетовыми волосами. Они некоторое время обнимаются (бедной Алексе приходится приподниматься на носочки, чтобы достать до азиата), а затем, держась крепко за руки, уходят. Боже, это слишком мило. Я разворачиваюсь лицом к ребятам и удивлённо стреляю глазками.
— Что он сказал? Аньё?..- пыталась повторить я, как Грегори меня охотно перебивает.
— Это значит «пока». За все годы дружбы с Хеном, я почти выучил корейский язык! Можно сказать, что я справочник на ножках, - усмехается над собой брюнет, — вот скажи любое слово, я переведу!
Недолго думая, произношу:
— Улыбка?
— Мисо, - слишком быстро отвечает тот, пожимая плечами, типа «я же говорил».
— Да, мой парень знает все на свете! - обнимает Грега блондинка, целуя его не то в губы, не то в щечку. Парень прижимает Лу ближе, целуя её в лоб. Боже, кругом одна романтика и любовь. Кажется, этот лагерь творит чудеса.
— Приедем в город, и тогда я прокачу тебя на своём малыше, - лукаво и дерзко улыбнулся брюнет, смотря украдкой на Людми.
В этом момент захотелось вырвать, оторвать уши, ударить себя по животу и в конечном счете застрелиться. С открытым ртом пялюсь на парня, ощущая жар на лице, и тихо выдыхаю. Вообще-то, я здесь младше всех, ибо ребятам по семнадцать-восемнадцать лет, а мне шестнадцать. Видимо, Грегори этот факт не смущает.
— Вот дурак, что ты такое говоришь? - боднула плечом Людмила в цельную кость шутника, отчего тот замер и откашлялся. Однако удар был неслабый... Наши с девушкой щеки покраснели.
— О Боже, Людмила Эстебан, я говорю о своей иномарке! - громко вставил Грег, и лицо блондинки неловко замерло. — ...А ты о чем подумала?
Меня охватывает приступ смеха, который я не в силах сдерживать, и вот, стою перед друзьями и громко хохочу, подобно больному человеку. Девушка с каждой секундой краснеет и вот-вот обещает взорваться, как бомба замедленного действия. Черт, это слишком смешно и нелепо. Физиономия Лу все ещё красная, застывшая и недоуменная. Над ней словно неудачно подшутили и сняли на камеру, и теперь ей приходится разбираться в чем собственно дело. Тем временем, я продолжаю смеяться, переводя взгляд туда-сюда. Наверное, Людми сквозь землю хочется провалиться... Мне знакомо это чувство.
— Всем привет, - доносится до меня чей-то голос за спиной, отчего мгновенно перестаю хохотать. Ощущаю прикосновение тяжелой руки на своём плече, но из-за своего положения, не могу обернуться. Хотя, в этом не было необходимости, поскольку «мистер Х» дал о себе знать. Киллиан Джонсон собственной персоной. За одну ночь и он изменился: выглядит бодро и слишком счастливым. Есть ли здесь подвох? Брюнет приобнимает меня за талию и тянет к себе ближе, от этого я начинаю медленно таять.
— Вау, это должно что-то значить? - вскинул брови вверх Грегори, подмигивая.
Мы начинаем смеяться.
— А по-твоему вчерашние их объятия ничего не значили? Ты такой невнимательный, - складывает на груди руки Людмила, фыркая.
— Значит, вы вместе? Как Бонни и Клайд? Как Джек и Роза? Как картошка фри и сырный соус?
От реплики приятеля становится очень весело, от того Кил и я заливаемся смешком. Даже Лу посмеялась, прикрыв лицо руками. Черт, не хочу уезжать, не хочу уезжать!!! Остановить бы время, чтобы успеть насладиться счастливыми мгновениями жизни. Чувствую, как по телу пробегает целый отряд мурашек.
— Мы вместе, - подтверждает слова лучшего друга Киллиан, повернув лицо ко мне и радостно улыбаясь, — вместе. Как Киллиан и Кит.
Не описать словами то, что я чувствую... Прилив эмоций, счастье, радугу в животе. Мы смотрим друг другу в глаза и видим в них истину, а истина в том, что мы влюблены. Любовь - это песня, которую сочиняете вы сами. В этой песне может быть печальный конец или счастливый, в этой песне, возможно, будет много слез и обидных фраз, но несмотря на это, ваша песня имеет право быть гимном любви.
— Назовём эту пару КитЛиан, - заключает блондинка, сложив пальцы в форме сердца, а затем устремляя их на нас с вожатым.
КитЛиан... Да, я слышала, что сейчас модно соединять имена влюблённых в одно целое, но я и подумать не могла, что такое произойдёт со мной. А что, мне нравится... даже очень. И потому сейчас на моих губах запечатана расплывчатая улыбка?.. Черт, как контролировать эти чувства?
— А мы тогда... ГреМила? ...ЛюдГрег? - пожал плечами Грегори и уставился на свою возлюбленную, которая, выпучив глаза, в свою очередь смотрела на него.
— Я, Грег, это я. А ты - идиот, - закатывает глаза блондинка и толкает парня в сторону.
Меня снова начинает распирать от смеха. Киллиан, прикрыв веки, звонко хохочет, отчего его тело даже дрожит. Или это от холодного ветра, что врезается нам в лица? Неизвестно.
Но эти замечательные, счастливые секунды, наполненные звонким смехом, обрываются, когда к нам приближается стальной походкой Миа. Такое чувство, как будто я увидела призрака, иначе как объяснить мое оцепенение и жар? Её рыжие волосы, которое теперь мне напоминают опасное пламя, завязаны в хвост, что из-за порыва ветра развивается из стороны в сторону. Глаза полны холода и тайны. Это будто шкатулка, ключ от которой был потерян. С каждым шагом она все ближе и ближе. Время остановилось, люди вокруг нас замерли в воздухе. Мне удаётся оторвать взгляд от девушки, после чего сразу пинаю локтем Киллиана, и тот оглядывается. Миа уже была совсем рядом.
— Привет, - с фальшивой радостью бросает рыжая, облокотившись на плечи Лу и Грега. От неожиданности оба подскочили, тяжело дыша. Чувствую больной ногой, что сейчас начнётся шоу, в котором нет и не может быть хорошего конца. И если я не боюсь её, как утверждала ранее, то почему сердце часто бьется? Соберись, Кит, теперь никто не отнимет у тебя Кила!
— Мы, наверное, пойдём, - хватает Грег руку своей девушки, — у нас куча дел...
И те пропадают из виду, взглядом говоря «простите». Да, бросили нас на растерзание... Как по-дружески! Хотя и их можно понять: они оказались между двух огней.
Я стараюсь смотреть на землю, готовясь к любой язвительной речи рыжеволосой, но та не спешила атаковать. Киллиан берет меня за руку и переплетает наши пальцы, крепко сжимая их до боли. До приятной боли... Видимо, Миа заметила это, потому высокомерно хмыкнула. Отлично, теперь её не остановить. Выпрямляю спину, все ещё опираясь на стальную костылю.
— Как твоя нога, Кит? - кивает рыжая на мою лодыжку.
И почему-то резко я ощутила боль в ноге. Мгновенная карма? Стараюсь не показывать свой недуг и натягиваю улыбку «все прекрасно, все отлично».
— Как видишь, хорошо...
— Миа, выглядишь уставшей, с тобой все нормально? - спрашивает Кил, искренне пережатая за подругу.
Если бы были другие обстоятельства, режим «ревность» активировалась бы мгновенно, но сейчас, это отнюдь некстати.
— Ух ты! Тебе есть до меня дело? - саркастически заметила девушка, театрально прикрывая рот руками.
Как же хочется ей втащить этой костылей по тыкве...
— Прекрати... - выдыхает брюнет.
— У тебя же есть заботы поважнее, - показывает глазами на меня рыжая, зло улыбаясь, — а я кто? Всего лишь твоя лучшая подруга! Быстро же ты нашёл замену Ребекке...
— Тормози уже.
Но на предупреждения Джонсона, девушка не обращала внимания.
— Прошло всего-то семь месяцев, а ты уже держишь руку какой-то малолетки!..
Черт подери, держите меня семеро, я точно вырву ей все волосы! Стиснув зубы до онемения, продолжаю держать себя в руках и дать разобраться во всем брюнету, который был весь встревожен и... зол. Очень зол. Боюсь, от рыжеволосой ничего не останется, если Кил выйдет из себя. Ох, не завидую...
— Миа, ради Бога, ничего не говорили и уйди, пока не поздно, - настаивает Киллиан.
Знаете, как говорится: ярость ослепляет.
— Так мы уже дошли до того, что ты мне угрожаешь?! Угрожаешь из-за какой-то девчонки, которую ты знаешь неделю, когда мы с тобой знакомы с детства?! Видимо... видимо мне в вашей компании нет места... Грег и Людмила, ты и Кит, даже Со Хен и Алекса... и я - Миа, которая всем всегда мешает.
Черт, ненавижу себя, мне стало её жаль... Почему, а?! Я вижу подступающие слезы в её глазах, вижу обиду и разочарование, мне безумно неловко и жаль девушку. Черт, чувствую себя Алексом и Сарой... Кто-нибудь ущипните меня!
— Миа, тебя никто не вычеркивал из списка друзей, - решаюсь вмешаться я, позже пожалев об этом.
— Кто это тут у нас заговорил?! Мисс «Меня предали друзья, пожалейте меня, пожалуйста»?! - она делает шаг ближе, я замираю. — Лучше бы я не помогала тебе в тот долбанный вечер, лучше бы ты мокла под дождем, пока бы не умерла!..
Каждое её слово, подобно яду, проходит по моим венам, заражая кровь, убивая меня... В груди похолодало, затем стало душно и неуютно. Я несколько раз моргаю, пытаясь прийти в чувство, но бестолку. Меня разбили, растоптали, уничтожили... От дыхания Мии мои очки запотели, и теперь я вовсе ничего не вижу. Если бы не Джонсон, сейчас я бы валялась на сырой земле. Глубоко выдыхаю.
— Все! Хватит, - Киллиан отпускает мою руку и грубо хватается за плечо Мии, толкая её в сторону, у рыжей отвисла челюсть.
— Что ты творишь?! Отпусти меня!!! - кричит во все горло девушка, привлекая внимание недоуменных ребят, которые замерли от удивления на месте. Кил поволок Мию к себе в комнату и громко хлопнул дверью.
Что происходило за этой дверью известно только им двоим... Однако доходили отголоски, типа: «УРОД, КАК ТЫ МОЖЕШЬ?!», «ТЫ НИКОГДА ВОВСЕ НЕ ЛЮБИЛ РЕБЕККУ», «ПРЕДАТЕЛЬ». Господи, не выдержу и ворвусь в ту самую комнату, и тогда этой стерве не поздоровится! Меня захлёстывают отрицательные эмоции, что собрались в одну кучу в виде кулака. Вдох-выдох, Кит, вдох-выдох. Ребята вокруг меня принялись шептаться; кто-то успел встать на сторону Мии, говоря: «Да, Киллиан резко изменился, так ему не подобает», а кто-то за вожатого: «Она истеричка какая-то, пусть Киллиан разберется с ней». И лишь одна я знала всю правду, о которой приходится молчать... Всегда молчать.

* * *
Мне нравится смотреть на него, когда он погружён в раздумье. Нравится вдыхать аромат парфюма, нравится наблюдать за взмахами длинных ресниц. Его родинки на шее, его морщинки под глазами, его вздёрнутый носик... Весь он сам - мой личный наркотик, от которого у меня возникла зависимость. Этот наркотик приведёт к ломке, но нет, я не противлюсь этому. Рано или поздно Млечный Путь столкнётся с Андромедой, и тогда произойдёт мощный взрыв, который уничтожит все старое, но создаст что-то новое. Точно также и с нами - мы ждём неминуемой гибели.
Моя рука в его руке. Эти прикосновения незабываемы, подобно первой встречи рассвета. За нашими плечами лагерь, множество проблем и обыденности; впереди неизвестность и кое-что светлое, чистое, прекрасное. Любовь, наверное? Мы находимся в пути уже минут двадцать, и хоть Аларик запретил покидать территорию лагеря, безрассудные влюблённые (то есть мы) сбежали прочь от всех правил. Пусть в прошлый раз нам было суждено заплутать, но сейчас все иначе: Кил четко знал свою цель. Он делал большие шаги, словно спешил к кому-то на встречу, от этого приходилось ускоряться самой, поэтому в боку неимоверно колит, а костыля все время цепляется то ли за корни деревьев, то ли за камни. Нет, так больше продолжаться не может...
— Киллиан, постой, я очень устала, - пытаюсь отдышаться я, жадно заглатывая воздух.
Парень покорно остановился. Его зоркий взгляд принялся осматриваться по сторонам, и сейчас вожатый напоминал мне опытного экскурсовода. Боже, его харизматичные черты лица заставляют таять и млеть. Невозможно оторвать глаза...
Тут неожиданно брюнет подхватывает и берет меня на руки, звонко и злобно хохоча. Металлический костыль со звуком падает на камни. Все произошло слишком быстро, и мне с трудом удаётся понять суть дела. Миг и я оказываюсь в воздухе... И от этой внезапности в моих зрачках потемнело. Не знаю, смеяться мне или кричать от злости? Через мгновение оказывается, что мы находимся в движении: Киллиан, все ещё по-детски смеясь со мной на руках, бежит вперёд, ловко перепрыгивая через преграды. Смотрю на небо: оно светло-голубое, почти прозрачное... Облака, как вата, плывут по небосводу, воссоединяясь в разные фигуры. Лучи солнца больше не греют, они исполняют функцию «ослеплять и освещать». Мне так хорошо... ощущения лёгкости и свободы дурманят мой разум, от того прикрываю глаза и позволяю прохладному ветру щекотать лицо, развивать волосы взад-вперёд. Одновременно с этим слышу частое дыхание парня, учащённое сердцебиение, от которого по коже пробегают мурашки. Черт, мне с ним так хорошо и комфортно. Он словно та самая книга: запутанная, интересная, что хочется читать и читать, бесконечно! Пусть это не заканчивается, умоляю. Пусть его объятия и прикосновения не окажутся прекрасным сном! Я этого однозначно не перенесу. Кто бы мог подумать, что от любви бывает хорошо...
— Эй, спящая красавица, не засыпай, мы почти пришли, - задыхаясь, оповещает меня Джонсон, продолжая бежать.
Но я его не слушалась. Мне хотелось все больше погружаться в сон, видеть там то, что невозможно заметить здесь, в реальности.
Но, к моему сожалению, парень резко останавливается и со словами «вот и добрались», опускает мое ватное тело на землю; и так как Кил оставил костыль валяться на земле, мне приходится опираться на его плечо. Раскрываю веки и... Боже, это невероятно красиво! От увиденного дух захватывает, и ток, пробегающий по коже, даёт ощутить каждым атомом своего тела неописуемый восторг. Неподалёку от нас, бурлящий, сверкающий на слабом солнечном свету и пенистый, как только что взбитая бутылка французского шампанского, водопад. Он грозно и величаво раскинул свои холодные «пряди» по небольшому обрыву, громко журча и насылая ледяное дыхание, в виде капелек-жемчужен. Такое ощущение, словно я попала в сказку. Так красиво и необычно... Невозможно отвести взгляд в сторону, подобно гипнозу. Но позже, наглядевшись водопадом, я замечаю речку исходящую от нее, желтовато-зеленую травку, цветы и целое царство грибов. В это мгновение захотелось побежать вперёд, прыгнуть под брызги воды, смеясь, упасть на полянку. Было бы здорово. Но розовые мечты обрываются, когда я вспоминаю о своей больной ноге, которая, будто специально начала ныть. Однако это неприятное ощущение не затмило улыбку на моем лице и взгляд полный восхищения. Здесь, среди этой красоты, время равносильно нулю - его здесь не существует. Если это сон, пожалуйста, не будите меня.
— Боже... Я в раю? - наконец, произнесла почти шёпотом я, смеясь над своей наивностью.
Джонсон усмехнулся и взглянул на меня, пристально разглядывая. Но я, тем временем, была занята изучением этой красоты.
— Нравится? - Киллиан поправил мои пряди за ухо, отчего все тело поёжилось.
— Шутишь? Конечно! - поворачиваю голову к парню и с восторженностью улыбаюсь. — Почему Аларик не говорил об этом месте?
Брюнет отвёл задумчивый взгляд в сторону, к водопаду, после чего протяжённо выдохнул. Слабый ветерок развевал его непослушные запутанные пряди, подобно перьям в воздухе, и это меня очень веселило. Хотелось смотреть и смотреть. Это и есть любовь - не уставать находиться в его компании. Мечтать быть рядом всегда, чтобы продолжались секунды вечно. Как же приятно... Закрыть бы глаза и отдаться чувствам, а потом взлететь...
— В основном мы приходим сюда летом, чтобы освежиться и отдохнуть, зимой здесь делать нечего, - отвечает вожатый, выпрямляя широкие плечи.
— Как это нечего? А любоваться этим невообразимым видом? - я развожу руками перед собой и довольно киваю. — Только взгляни на это... Красотища! Ты же писатель, разве тебя это не вдохновляет?..
Киллиан облизнул нижнюю губу и ухмыльнулся, вновь устремив своё внимание ко мне. Теперь наши взгляды направлены друг на друга.
— Меня вдохновляет кое-что другое... точнее кое-кто, - поднял брови Джонсон и взглянул с нежностью на меня исподлобья, касаясь своей рукой моего подбородка.
Его движение заставляет воздух в лёгких затвердеть. Становится легко, что я аж готова взлететь к бледно-голубому небосводу, но затем резко наступает тяжесть, от которой ноги проваливаются под землю. Необъяснимое, но приятное ощущение. Огонь в его глазах танцевал опасный танец, а искры, в сопровождении красочного фейерверка, стреляли прямо в мое сердце. В воздухе повисло напряжение, но это было не недосказанность или злоба, а ожидание чего-то волшебного, - поцелуя, например. И губы сами рвутся друг другу в объятия, однако мы ничего не предпринимаем. Просто стоим и смотрим друг на друга, как два онемевших истукана. Забавно, что делает с людьми любовь? Она их запутывает, меняет и превращает в наивных безумцев. Безумных людей и так сторонятся, а влюблённых безумцев подавно, ибо они ещё более непредсказуемее, как змея, танцующая под мелодию дудочки, которая, если остановиться, может напасть. Теперь вопрос один: кто из нас дудочка, а кто её жертва гипноза?
— Почему ты так смотришь на меня, Киллиан? - прервала долгое молчание я, почувствовав смущение.
Кровь вмиг подступила к щекам. Увы, мне не дано скрывать то, что я чувствую, как цветам не дано быть неприкосновенными.
— Вдохновляюсь, - улыбнулся тот, поглаживая левой рукой мою красную щечку.
Кажется, я таю... Но его взгляд был таким проникновенным, как рентген, и потому стало как-то жутковато. Интересно, писатели все такие странные? Внезапно, даже для самой себя, я начала звонко смеяться, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Джонсон, в недоумении нахмурив брови, подозрительно посмотрел на меня, наверное, в уме думая: «Она что, ненормальная?», но я все ещё продолжала, задыхаясь, смеяться.
— Прости... прости... - сквозь вовсе не женственный хохот произношу я, хватаясь обеими руками за живот. — У меня такое бывает, редко, но бывает... Это от волнения!
И вправду, я так взволнована, что даже позабыла о больной ноге, на которой уже могу немного стоять. Боль есть, но терпимая, а когда об этом не думаю, то вовсе не не ощущается.
Киллиан хлопнул несколько раз глазами и сам громко засмеялся, повернув голову в сторону, налево, и легонько помотал ею.
«Пусть это длится вечно, пусть длится вечно...» - проносится в моей голове, когда я вижу широкую улыбку на идеальном лице брюнета. Вот мое желание, вот моя мечта.
— Я тебя смущаю? - словно прочитав мои мысли, Кил касается обеими руками моих плечей. Я оцепенела, но не перестала во все зубы улыбаться.
— Я, наверное, просто не такая романтичная, как ты, - призналась я, обвивая своими руками его шею, тем самым легонько коснувшись шелковых волос вожатого.
Киллиан, опустив голову вниз, напрягся и как-то странно цокнул, будто я сделала что-то не так.
— Осторожно, - предупредил парень, посмотрев на меня, — не играй со мной, не то проиграешь.
От его реплики мне становится очень смешно, и не сдерживаясь, начинаю во всю хохотать. Значит, это вызов? Ну поглядим кто кого...
Я прикусываю нижнюю губу и провожу по его скулам тыльной стороной ладони, слащаво улыбаясь.
— О какой игре идёт речь, м? - издеваюсь я, продолжая ласкать парня рукой.
Тот, в свою очередь, смеётся и напрягается ещё больше. В соблазнении я конечно не мастер, поскольку никогда этим не занималась, но зато я смотрела фильмы и сериалы, а уж в них есть чему поучиться.
— Прекрати, сумасшедшая, - вздыхает брюнет, и я чувствую его мятное дыхание, — я же тебя... прикончить могу!
В эту секунду мне больше не удаётся играть в кокетку, сдаюсь. Теперь я громко смеюсь, прислонившись к груди парня. Он заключает меня в свои объятия и сильно-сильно сдавливает мои рёбра, почти ломая их, как спички. Боже, мне так хорошо... Не хочу уезжать обратно в город, не хочу покидать объятия Кила. Это самое прекрасное, что могло со мной произойти... Я счастлива, по-настоящему и впервые.
Мы смотрим в сторону бурлящего водопада и наслаждаемся минутами тишины, оставив позади людей и проблемы. Здесь и сейчас есть только мы, только мы... Раствориться бы в этих мгновениях.
— Кит... - окликнул меня брюнет, не отрывая взгляд с водопада, и я приподнимаю голову вверх, — ты хочешь быть со мной?
Сердце дрогнуло. Меня будто ударило молнией.
— А мы разве не вместе... как парень и девушка?
— Вот и хорошо, - произнёс тихо Джонсон, тем самым дав понять, что на этом тема закрыта.
Черт подери, мы вместе... У меня есть парень! И на этот раз все по-настоящему: он любит меня, а я люблю его. Вспомнив нашу соседку Крисберг, я говорю про себя: «...Это сахар». Да, это точно сахар. Сахар, растворяющиеся во мне...