— эй, Мика, что ты напишешь Санте? — улыбаясь, спросил брюнет, подходя к Микаэле ближе. Тот стоял и разглядывал игрушку, спокойно висящую на веточке ёлки. Отвлекшись на подошедшего зеленоглазого, в глазах которого играл некий азарт, он лишь на долю секунды смутился, а после покачал головой. 

— Юу-чан, я уже не маленький как ты, чтобы писать письма Санте. — лишь усмехнулся голубоглазый, в своем же репертуаре, с некой издевкой в интонации. 

Юичиро, конечно же, был вспыльчив. И на этот раз покраснев, стал раздражаться по этому поводу. Но все же ничего не сказал, а лишь молчал. Это было несвойственно Хакуе-младшему, а посему старший посмотрел на него, и слегка удивился, увидев тепую улыбку на его лице. Улыбка была теплая, почему-то создавалось ощущение, что он находиться не тут, а... далеко... глубоко. В своих воспоминаниях. 

— Юу-чан..? — неуверенно, окликнул Микаэла брата, а хоть и тихий, но голос брата вывел того из транса. Секунды примерно, две, брюнет смотрел в голубые глаза Мики как-то удивленно, а потом тепло ему улыбнулся, а после также встал лицом к ёлке. 

— а помнишь, как мы в приюте все вместе весело отмечали Новый год? — эти слова заставили и блондина слегка вздрогнуть, а воспоминания наплывали наружу от этого. 

* * *

Брюнет сидел за письменным столом и что-то записывал, с сияющей мордашкой. 
— Юу-чан, что ты напишешь Санте? — подошедший мальчик решил заглянуть в письмецо, как Юичиро тут же не дал ему и шанса того, чтобы он увидел что написано в письме. — не смотри! — воскликнул он тут же, как блондин удивленно приподнял бровки. 

— но... Юу-чан... — начал было Мика, как зеленоглазый крикнул "нет!" и прижал письмо к груди, не желая отдавать или показывать, тот же час краснея как помидор. 

— если хочешь, я тоже скажу что написано в моем письме! — предложил он тут же. 

— но ведь тогда Санта не исполнит твое желание... 

— ох... верно... — слегка приуныл Мика, а после развернувшись, подошел к другим детям. 

Смущению Юичиро не было кажись, предела. Он свободной грудью выдохнул, убедившись, что брат его ушел, а после заглянул в это письмо. 

В письме были отображены его чувства. Слова составляли его чувства. Он вложил в них свои желания и написал все просто. Желание не было чем-то из ряда супер-невозможного, что мог бы выполнить лишь тот, кто обладает магией. Нет. Там было написано простое предложение, однако сколько чувств и желаний, а сколько веры и надежды было туда вложено. 

Тепло улыбнувшись этому этому письму, Юичиро завернул его в конверт. А после подбежав к директору приюта — отдал конвертик с письмом ей, а она увидев активного Юичиро, и того, кто раньше не особо-то хотел иметь связей с другими детьми из приюта, — также весело играется с ними и смеется. Мика слегка отвлекся от игр и посмотрел на директора и Юичиро, особенно смотрел он с любопытством на конверт, что держала директриса в руках. 

* * * 

— да, помню... — улыбается тепло Микаэла. — и все же, Юу-чан, а что было написано в том письме? — вдруг спрашивает он, глядя на брюнета, и то, как он заливался краской. 

— а... ну... это... я и не помню... — врет Юичиро и отводит взгляд, дыша через раз. Микаэла лишь усмехается на такую реакцию Юичиро: 
— Юу-чан, ты врешь. 

— ну... — Хакуя-младший лишь тяжело вздыхает и перестает сопротивляться, "сдаваясь". — там было написано: "Я хочу всегда быть вместе со своей семьей". — брюнет чуть скребет свою щеку указательным пальцем и смущается, соврав. На самом деле, в письме была еще одна строчка... еще одно предложение. Этой строчки он и смущался большего всего. Но об этом он будет молчать. 

— ах... — лишь улыбнулся Мика. Он тепрь немного понимает, почему Юичиро не хотел ему показывать письмо. В те времена он еще никогда не называл их семьей. На глазах Микаэлы выступали пару капель сверкающих слёз, но улыбка на лице помогала понять, что слёзы те вовсе не от грусти, а от счастья, от радости. 

— Мика..?

— Юу-чан, давай посмотрим на фейерверки? — вытерев слезы, предложил блондин, когда тот кивнул, стараясь не обращать внимание на только что заплакавшего Мику. 

Выйдя во двор, им обеим стало занятно холоднее, а после каждого выдоха изо рта парней выходило облачко пара, что моментально испарялся. Вот уже и начали запускать фейерверки — они были словно небесные цветы, что распускались и опадали. Все небо было в этих разноцветных цветах, как и те были разных форм. В глазах Юичиро и Микаэлы это зрелище было прекрасным. Особенно прекрасным было то, что они вместе смотрели на эту картину.  

— Юу-чан, прости меня, но знаешь... в тот раз я попросил директрису показать то, что было в твоем письме...