-Замолчи, - начиная злиться, выдохнула я. Обида постепенно начинала сменяться яростью. Я не хотела принимать этой трусости и слабости, которую сейчас показывал Хелланн, не хотела мириться с его безразличием.

-Нет, ты дослушаешь меня до конца, - хмыкнул он. –Тебе некуда идти, Ларсен. К Розали не пойдешь, она в больнице, не думаю, что тебе разрешат спать на кушетке. К своей подружке тоже, она улетела заграницу. Опять что-то не поделила с Коллином, но судя по его рассказам, для нее это обычное состояние, да? К Янсену ты тоже вряд ли решишься наведаться, да даже если и попробуешь, не думаю, что он тебя примет, в его квартирке не так много места, а ты не захочешь стеснять его и его семью, правда же? – он за несколько секунд точно высчитал все возможные расклады. –У Ламмерта небезопасно, он сам сейчас прячется. Они до сих пор не вернулись из своих гор. Бережет родных, молодец. Но если ты думаешь, что его дом свободен, и ты могла бы попробовать с ним договориться, я вынужден тебя расстроить – сейчас это одно из самых опасных мест нашего города. Что касается моего дома, - он сделал небольшую паузу, будто обдумывая, что говорить дальше, как еще сильнее напугать меня. –Не думаю, что ты захочешь разделить со мной постель, по крайней мере, сейчас. Да даже если бы ты и горела желанием, я бы не повез тебя домой, потому что даже там я не могу быть полностью уверен в твоей безопасности, а таскать тебя по офису, я не очень хочу. Все-таки толку в постели от до смерти уставшей девушки маловато, все равно что с чучелом спать.

На секунду появилось желание выдать колкую фразу из разряда «А что, был опыт?», но как только до моего еще плохо соображавшего на тот момент сознания дошел смысл концовки речи парня, я залилась краской, и благоразумно прикусила язык.

-Я очень надеюсь, что ты меня услышала и сделала правильные выводы. Пока что все, что ты можешь сделать, это быть рядом с моей сестрой, наслаждаться безопасностью и готовиться к тому, что первое, что ты сделаешь, вернувшись в город, это пойдешь на похороны своего дружка.

Вырвав руки из уже ослабленной хватки парня, я стиснула зубы и едва удержалась от того, чтобы не послать его.

-Значит, ты не собираешься ему помогать?

-Нет.

После этого разговора прошло еще несколько дней, каждый из которых я проживала в тщетной надежде на то, что Кайн переступит порог этого дома и скажет, что Каспер жив и, пусть не в полном, но в порядке. А где-то глубоко внутри я дрожала от страха перед тем, что Хелланн придет с приглашением на похороны. Каждое мгновение превращалось в пытку, каждый час, словно острые змеиные клыки, вонзался в сердце, впрыскивая свой яд и заставляя его медленно гибнуть в агонии.

-Малин, как думаешь, в следующий раз Кайн возьмет с собой Каспера, - ко мне подсела Эвелин с небольшим блокнотом в руках и наполовину сточенным карандашом – уже третьим, за проведенное здесь время, если не четвертым. –Когда Хольт уезжал, он пообещал, что мы еще встретимся. Когда-нибудь. Как думаешь, это будет до того, как брат выпустит нас из этой клетки? Такое чувство, что мы в тюрьме.

-Я не знаю, - шепотом ответила я, чуть опустив голову, чтобы волосы закрыли выражение моего лица, которое я не могла контролировать последнее время. Было такое чувство, будто я ждала смерти друга. И самым ужасным было то, что я ничего не могла сделать. Потому что даже мои мольбы не работали.

«Кайн, я больше ничего у тебя не попрошу», - в очередной его приезд, сказала я. «Пожалуйста. Я ... Мне ужасно противно снова говорить это тебе... По той же причине, что и в прошлый раз... Но я умоляю тебя... Умоляю, не бросай его. Прошу тебя».

В тот раз мне было сказано не опускаться до мольбы за такого жалкого человека как Хольт, и поберечь свою гордость. Но в тот самый момент, когда я просила об этом, от моей гордости не осталось ничего. И я готова была топтать ее снова и снова, резать ее на куски, безжалостно убивая, лишь бы моему другу сохранили жизнь. Я готова была многим пожертвовать ради него, жизнь действительно стоит много. Не всего, но много.

-Малин, ты меня слушаешь? – не особо интересуясь ответом, спросила девушка. – Я хотела спросить тебя, когда у него день рождения. Он говорил, но я забыла. Кас обещал, что собирается праздновать дома, впервые за последние несколько лет. Сказал, что я тоже могла бы прийти, если у меня не будет дел в этот день. А я последнее время не занимаюсь вообще ничем, кроме рисования. Кайн, конечно, ругается из-за того, что я так нагло прогуливаю школу, но на самом деле, он не сильно против моих пропусков. Для него важно, чтобы я поступила в академию, желательно, не в нашей стране. А для этого надо сдать вступительные.

-И куда ты собираешься? – поинтересовалась я. Покосившись на рисунок девушки, заметила, что она снова рисовала портрет. Она рисовала Каспера. В верхнем правом углу уже было нарисовано мое немного грустное лицо и вялой полуулыбкой – мое состояние последние несколько дней, в самом центре же расцветал улыбчивый и излучавший счастье Хольт, смотревший вверх – на меня.

-Я не знаю, - легкомысленно пожав плечами, она улыбнулась постепенно оживавшему под ее рукой парню, и продолжила колдовать над блокнотом. –Может быть, в какую-нибудь третьесортную академию, в которой не очень высокие требования. Я не очень хороша в точных или естественных науках, в отличие от брата. Возможно, мне стоило бы изучать языки, - задумчиво протянула она, на мгновение перестав рисовать. –Знаешь, наша мама была учителе иностранного языка. Она знала пять языков, представляешь! Она была из тех, кто считает, что такие умения передаются по наследству. Не знаю, конечно, насколько можно верить ее теории, но с Кайном она сработала, почему бы ей не сработать и со мной? – она задорно ухмыльнулась, бросила на меня мимолетный взгляд, и снова вернулась к рисованию.

-Почему ты не хочешь пойти в Академию Художеств? Я слышала, оттуда выпускаются хорошие художники. Один из их выпускников устраивал выставку недалеко от компании Оттар. Он арендовал огромное помещение, которое было полностью завешано его картинами. Он очень гордился своим образованием.

-Брат этого не примет, - Элин помотала головой. –Он не считает это образованием. Либо я буду финансистом, либо экономистом. Хотя с математикой у меня не очень, если честно, но Кайну все равно.

-Почему тебя должно волновать, что он об этом думает? Ты прекрасно рисуешь, ты сможешь пройти на бюджетное место. Не зря же ты училась в художественной школе, ведь так?

-Думаешь, у меня получился? – карандаш замер в ее руке, но поворачиваться блондинка ко мне не стала. Видимо, боялась, что я испорчу ей настроение своим кислым выражением лица.

-Думаю, да. В любом случае, если не попробуешь, не узнаешь, и не важно, что скажет твой брат. Очень важно, чтобы тебе нравилось учиться, чтобы ты чувствовала, что это твое призвание, что это тебе пригодится в жизни. И да, кстати, день рождение у Каса в декабре. Осталось не так много, - грустная улыбка против воли коснулась губ. Я надеялась, что это день рождение я буду отмечать с другом, а не на его могиле.

Еще через пару дней Элин подсела ко мне с просьбой отвлечь ее от странных переживаний, для которых, конечно же, по ее словам не было никаких видимых причин. Она лишь чувствовала некую необъяснимую тревогу, назойливо скрежетавшую о сердце и раздражавшую все больше и больше с каждым днем.

-Малин, на тебе лица нет. Как обращаться к тебе с просьбой приободрить кого-то, если ты сама в таком состоянии, что хоть скорую вызывай. Что случилось? Я уже не могу просто наблюдать за тем, как ты вянешь в этих четырех стенах. Это из-за моего брата? Кайн снова сделал что-то не то, да? Или ты так сильно тоскуешь по Касперу? Тебе тоже неспокойно за него?

Мне не было беспокойно. Я ужасно волновалась за друга. Меня пугало отсутствие новостей. И в то же время оно радовало. И эта тревога за Хольта уже не казалась назойливой и надоевшей, она стала равноценна черной дыре, поглощавшей даже намеки на какие-то эмоции, поглощавшей надежду и, наоборот, отчаяние. Внутри была лишь болезненная пустота, совершенная потерянность, непонимание. Я не могла до конца разобраться в своих чувствах и предчувствиях Не понимала, доверяла ли я Кайну, надеялась ли я на то, что он все же поможет Касу, пусть и не так, как я этого ждала. Или все же я начинала медленно сходить с ума от ненависти к этому человеку. Или от своей неспособности его ненавидеть, несмотря на то, что желала этого всем своим сердцем.

К тому моменту, когда прошла еще неделя, и на пороге этого огромного дома появился его хозяин, я стала напоминать что-то безликое и безжизненное. Никогда я не чувствовала себя настолько слабой и беспомощной, никогда я не путалась в собственных мыслях и чувствах. Я всегда знала и старалась признаваться хотя бы самой себе в своих чувствах. Но сейчас я запуталась в самой себе настолько, что, кажется, уже не смогу найти выход самостоятельно.

-Хейден, я так рада тебя видеть! – слегка наигранно воскликнула Эвелин, бросившись к парню, раскинувшему для объятий руки. Она обхватила его и крепко сжала, отчего его лицо болезненно скривилось, возможно, слишком утрированно, а после он и сам обвил вокруг ее плеч свои подзагоревшие руки и некрепко сжал. –Тебе идет загар. Но светленьким ты мне нравился больше. Как теперь картины рисовать, если модель бракованная? – легкомысленно протянула девочка, словно рассуждая вслух.