Проснулась я резко и болезненно. Голова невыносимо болела, и мне пришлось подняться и доползти до сумки, в которой у меня лежало обезболивающее. Пока спускалась на кухню, едва ли видя ступеньки в предрассветных сумерках, я думала о Кайне и о том, что мы с ним виделись в детстве. Точнее, я его уже увидела. И это доказывало то, что его отношения с моей семьей действительно были тесными, раз уж приходил в наш дом. И хотя это я знала и после его встречи с моей мамой, я не могла быть уверена – любила она его потому что он был сыном ее друзей, или потому что он сам изъявлял желание общаться с нашей семьей. 

Теперь загадок для меня стало еще больше. Что настолько ужасное произошло больше десяти лет назад, что Хелланн по-настоящему возненавидел моего отца? Теперь его ненависть казалась еще нелогичней. И чем дольше  об этом думала, тем сильнее мне хотелось обсудить все это с Кайном. Это желание было странным, поскольку я отчетливо осознавала, что от этого разговора не стоило ждать ничего хорошего, скорее всего, мы в очередной раз поссоримся. И все же я ждала и готовилась к этому, представляла, как он злится, но несмотря на это все рассказывает, или наоборот спокойно говорит о том, чтобы я не лезла не в свое дело, сколько бы я не надрывалась перед ним. И это желание, несмотря ни на что понять, что же произошло между нашими отцами для того, чтобы понять Хелланна, меня настораживало. 

-Поэтому я считаю, что хранить секреты от семьи нельзя! Будь это в моих силах, я бы даже закон об этом выпустила! – после ужина между Каспером и Эвелин как обычно завязался разговор. Началось все с невинной истории Хольта о том, как однажды он поранил ногу и решил никому об этом не говорить. Я отчетливо помнила момент, когда я пришла в его комнату, а он сидел на белоснежной простыне с алыми каплями крови и рассматривал свое разодранное колено. Конечно же, я сразу же рассказала об этом Сабрине, и та отвезла его в больницу. Позже выяснилось, что рана уже начала гноиться и, если бы они вовремя не приехали в больницу, могла понадобиться операция. 

-Не обобщай, Элин, - строго сказал Кайн, неожиданно решив принять участие в дискуссии ребят. – Скажем так, подобный секрет вряд ли бы долго оным пробыл. Но если есть возможность хранить что-то в тайне, то, поверь, если это на благо твоей семьи, лучше об этом не говорить. 

-Да, - подтвердил Кас. – Не всегда правда идет на пользу. Иногда лучше о чем-то молчать, чтобы защитить близких. Правда, Лина? – судя по всему, меня тоже решили привлечь к разговору. Хольт явно ожидал моей поддержки, но я лишь хмуро посмотрела на него и мотнула головой. Воспринял он это как отказ вступать в их разговор или как мое с ним несогласие, я не знала. Да и мне это было не так важно, поскольку этим я имела в виду и то и то. 

-Ну конечно! – почему-то разозлилась девушка. Вообще, она редко воспринимала разговоры с Каспером как настоящие ссоры и выяснение истины. Скорее, это были развлекательное полемизирование на какие-либо темы. И чем острее они были, тем веселее было ребятам. Но на этот раз ее тон был совершенно другим. –Все рвутся защитить близких от правды, скрыть от них что-то плохое. Но кто-нибудь хоть раз спросил у них, хотят ли они этой защиты?! Это очень эгоистично хранить секреты от близких, тем более если этот тупой секрет касается и их!

-Они не всегда отдают себе отчет в своих желаниях, - нахмурился Кайн. – Они не знают насколько ужасна права, как они могут выбрать знать ее или нет?

-Знаешь, это очень тяжело все знать, но быть не способным что-то сделать. Это может свести с ума. И когда люди не рассказывают о чем-то, скажем, опасном, они совершенно не хотят обидеть. И защитить они хотят не столько от опасности, сколько от этого мерзкого чувства бессилия, - Кас поддержал Хелланна. Вообще, они редко сходились во мнениях. 

Кайн чаще всего принимал сторону сестры, даже если и не был с ней согласен. Каспер же заставлял меня помогать ему подбирать доводы, доказывавшие его правоту. И ему было не важно, что думала о споре, собственно, я. Но в некоторых моментах Хольт и Хелланн мыслили как будто синхронно, и иногда это пугало. Но в это раз это было чем-то большим – казалось, для обоих этот спор стал не столько развлечением, сколько самооправданием. 

-А вы сами хоть раз ставили себя на место тех, от кого что-то скрываете? Сами то вряд ли захотели бы оставаться в неведении! Да я лучше бы сто раз чувствовала это тупое бессилие, но знала бы о том, что происходит в жизни близкого мне человека. Ведь рано или поздно правда вылезет наружу, и что тогда? Тогда мне будет очень стыдно! И дело будет не в том, что я не могла помочь или не могла что-то сделать. Мне будет стыдно за то, что я не заметила, как близкому мне человеку было плохо! За то, что я не смогла даже поддержать его! 

-А если этому человеку не нужна поддержка? – хмыкнул Кас.

-Этот человек просто хочет, чтобы его оставили в покое и не лезли в его дела.

-В таком случае, этот человек, - я не скрывала сарказма, - просто идиот. Действовать в одиночку очень глупо. Без поддержки близких очень тяжело, так или иначе она важна. А что касается чувства бессилия… Оно намного лучше незнания и непонимания. Как-то мы с вами уже говорили о правде и лжи. Тогда мы все вместе пришли к соглашению, горькая правда – лучше сладкой лжи, поговорки не зря придуманы. Но мы не говорили о молчании. Молчание намного хуже лжи, - я невольно хмыкнула. – Потому что ложь хотя бы можно распознать, но молчание… Это правда страшно, когда человек, слышать которого ты хочешь больше всего на свете, молчит и просто отводит взгляд. Это недоверие… Недоверие убивает куда быстрее чувства беспомощности. 

-Верно! – Элин вдохновилась моей поддержкой и, кажется, говорила что-то еще, но я больше ее не слушала. И вообще не участвовала в их разговоре. Я полностью ушла в свои мысли, пытаясь взвесить все за и против предстоящего разговора с Хелланном. 

Через пару часов, когда все уже разошлись по комнатам, я приняла окончательное решение. И резко поднявшись с кровати, я спустилась на второй этаж, и несмело постучавшись, вошла в комнату Кайна. В руках у меня была мазь, стимулирующая заживление шрамов, одолженная мне Кайном для использования на мои маленьких царапинках.  

-Извини, ты еще не спишь? – скромнее чем следовало бы, протянула я, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы ничьи любопытные уши не могли расслышать моего вторжения на частную территорию. Я застыла у закрытой двери, уперев взгляд в Хелланна. Он сидел в потрепанной темно-синей толстовке под тонким одеялом (теплое он отдал сестре), с еще влажными после душа волосами, которые от влаги стали еще темнее, и с хитрым прищуром смотрел на меня. На ногах, прикрытых одеялом лежала книга в светло-коричневом переплете. –Я просто хотела с тобой поговорить.

-О чем? – Кайн отложил книгу на прикроватную тумбу и откинул одеяло. –Проходи. Или ты собралась разговаривать со мной оттуда? – насмешливо сказал он. Заправив постель, он взял стул, стоявший у небольшого столика в углу комнаты, и приставив его к кровати, сел на него. Я же дошла до кровати, неуверенно покосилась на Хелланна и присела на самый край. Кайн насторожился. –Почему ты так зажата? Я сделал что-то не то? Или разговор настолько серьезный, что ты уже заранее боишься? Может, и начинать его не стоит?

-Нет, я должна это сказать, - решительно заявила я, сжав кулаки. Опустив голову, я посмотрела на свои руки и с трудом заставила себя расслабиться. –Точнее, я должна узнать это. Для меня это важно. Я помню, что ты не хочешь об этом говорить, почему-то ты не хочешь, чтобы я об этом знала. И пусть это прозвучит эгоистично и грубо, но мне плевать, - я вскинула голову, чтобы увидеть его реакцию на мои слова. Но ее не было – лицо Хелланна оставалось непроницаемым. – Просто так ты мне ничего не расскажешь, я тебя знаю. Но я могу предложить тебе сделку! Информация в обмен на информацию. 

-И что же интересного ты можешь мне рассказать? – хмыкнул Кайн, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. –У тебя точно нет никакой ценной информации, я более чем уверен в этом. 

-Я могу рассказать тебе все, что знаю о тебе и твоей семье. Чтобы ты знал, насколько я осведомлена. Ты же недавно спрашивал, как много я знаю. Я расскажу. Но в обмен ты ответишь на один единственный вопрос. Причем не одним словом, а подробно и обстоятельно, чтобы я поверила. 

-А если я откажусь от столь сомнительной сделки? – он изогнул бровь и упер в меня пытливый взгляд. –Что ты сделаешь? Начнешь угрожать мне, что сбежишь отсюда и пойдешь прямиком в компанию Оттар? – это действительно было моим запасным планом. – Или обидишься на меня до конца своих дней? Это было бы очень по-детски с твоей стороны, - я молча сидела, не зная что ответить. Этот парень видел меня насквозь и, казалось, заранее знал о каждом моем шаге, будто умел читать мысли. Я, глупо хлопая ресницами, сидела прямо перед ним и смотрела в его медовые глаза, в которых блеснуло глухое раздражение, и расстроено прикусила нижнюю губу. –Допустим, что я согласен на твои условия. Предположим, я ответил тебе да.

-Только предположим? – сипло спросила я.

-Хорошо. Я согласен. Исключительно из любопытства и желания наладить отношения. Мне, знаешь ли, было очень комфортно рядом с тобой последние несколько дней, и я не хочу, чтобы такая мелочь все испортила, - он так легко об этом сказал, будто мы говорили о выборе сорта чая к завтраку. И в тот момент я неожиданно осознала, как сильно зависела от его настроения. Все наши откровения, подначивания, приятное молчание и любые другие состояния полностью зависели от Хелланна. Был ли он готов поддержать беседу, хотел ли он просто молча посмотреть в окно, попивая горячий чай, или он собирался от души подискутировать на какую-нибудь острую  тему. 

-Я хотела спросить тебя о папе, - выражение его лица нисколько не изменилось. Он ожидал этих слов. –Я хотела спросить тебя, почему ты ненавидишь его. И мне мало простых слов о том, что он разрушил твою семью. Я хочу доказательств. 

-Я так и понял, - ровным тоном ответил парень. –Рассказывай. Ты сама сказала, что сначала ты поделишься со мной информацией. А потом уже я.

____________________

Как думаете, не рано для откровений?)
Их будет много