"Сточная канава" была полна. Судя по припаркованным автомобилям, забившим половину бедняцкого квартала, сегодня тут была большая сходка. Ребята были не в курсе последних событий. Как-то не до светских новостей, когда приходится выживать среди дерьма. Снова.

Выспавшиеся они выглядели гораздо лучше. У обоих с бледной кожи исчезли синяки под глазами и щетина. Стрижки парни привели в порядок, теперь Рон периодически поправлял аккуратную укладку, а Райан встрепывал художественный беспорядок на макушке. Чистые ногти, чистые зубы, чистые костюмы и ботинки. Рону казалось, что он давно не был таким до скрипа чистым и ухоженным. Даже запах одеколона был свежим, ментоловым. В темноте трущоб их белые костюмы светились яркими пятнами.

Нужно было спускаться в "Канаву", но Райан там был персоной non grata. На предложение напарника отсидеться в отеле, он ответил однозначно и грубо, потому Рону нужно было отвлечь секьюрити, чтобы подельник проник в клуб. Он сделал глубокий вдох, получил от Райана одобрительный тычок в плечо и пошел на амбала, стоящего у лестницы в подвал.

— Тебе нельзя! — сразу же среагировал охранник, перегораживая путь расставленными ручищами.

— Ты не ошибся ли, парень? — Рон сделал еще один шаг и носом практически уперся в грудь верзилы. — Сюда не пускают Райана, понимаешь ты это, обрубок? Смотри сюда…

Он схватил растерявшегося детину за лацкан дорогого пиджака и поволок в свет единственного уцелевшего фонаря. Свободной рукой он ткнул в три родинки под глазом.

— Видишь это?! Ты видишь это, дубина?! — он нагнул бугая, потянув за многострадальный пиджак. Видимо, костюм был очень дорог, раз мужчина с такой готовностью наклонился, — а на щеках гладко, так?! Так, твою мать?! Значит кто я?

— Простите, сэр, вы — Рон, я обознался, — процедил сквозь зубы охранник, освобождая лацкан из цепких пальцев, — больше не повториться. Проходите.

— Надеюсь, — буркнул Рон и пошел по ступенькам вниз.

Неприятное чувство зашевелилось в груди комом дождевых червей. Райан стоял в тени у двери. Вместе мы вошли в жаркое чрево клуба.

Первое, что вас встречает в "Сточной канаве" — сочный золотой свет, как будто медом залили все вокруг. Затащи сюда самую бледную шлюху, которая не вылезала из подвала сутенера, и она покажется золотоволосой, покрытой загаром красоткой. Магическое местечко. А потом накрывает запахом. Кухня тут просто отменная, хозяин не пожалел денег ни на хороший бар, ни на сочных официанток, ни на превосходный штат поваров. Единственный, кто на памяти Рона возмутился местными блюдами, был выдворен пинком под зад. Публика тогда аплодировала стоя, будто им показали лучшее шоу мира.

А потом слух словно просыпается. Его поглощает музыка и пение. Шлепки карт, стрекот рулетки, дробный перестук костей по сукну. Тяжелые удары бильярдных шаров. Гомон толпы, часто смех женский и мужской. Звон посуды и бокалов. Топот множества ног в танце и шаге. Как будто огромное сердце колотится, колотится, не в силах насладиться своим ритмом.

Прекрасная, истекающая сладким соком самой жизни дыра. Говорят, что самое желанное в человеке — сердце. Другой всегда хочет им завладеть. Да черта с два! Нахрена вам насос, который вы можете просто слушать? Ну, тарабанится где-то в груди. Не к сердцу ты тянешь руки, дружок. Не к сердцу, подружка. Сначала руки тянутся к лицу, а потом в трусы. Это мы хотим получить от тела другого, не надо врать. И "Сточная канава" была похожа на самую сладкую, самую сочную горячую щель, которую парни видели в жизни. Её жаркий и влажный внутренний мир всегда приводил Рона в состояние возбуждения.

— Матерь блядская! — выругался Райан, глядя в сторону того столика, за которым должен был сидеть информатор.

На венецианском стуле расположился парень лет двадцати трех. Смоляные волосы отброшены назад и стянуты алой лентой. Бледная кожа золотится в свете клуба. На груди распахнут приталенный черный пиджак, из-под которого полыхает алое шелковое пламя рубашки. Он, расслабленно откинувшись на спинку, смотрел на сцену, покачивая ногой в такт льющейся музыке.

— Нет, Райан, даже не думай, — помотал головой Рон, приглаживая волосы, — он — наша информация.

— Отвали, правильный, я смогу достать из него все, что нам нужно, только под ногами не путайся, — он грубо толкнул напарника и сделал шаг к столу, но Рон поймал его за рукав.

— Я знаю, что такие мальчишки тебе по вкусу, мистер крутой, но ты теряешь голову, — Рон был не на шутку рассержен, он встряхнул друга, держа за плечи, — ты сейчас наворотишь дел.

— Успокойся, малыш Ронни, я знаю, что делаю, — улыбка Райна не сулила ничего хорошего, как и лихорадочно блестящие глаза, — дай мне поговорить с парнем. Иначе я просто вырублю тебя и запру в туалете, клянусь.

Рон знал, что спорить с другом, когда тот на взводе бесполезно. Лучше уступить и молиться, чтобы не случилось самого худшего. Он так и поступил: поднял руки вверх и отошел в тень, освобождая Райана от своей хватки. Одернув пиджак, мужчина хищно оскалился и пошел к столику.

— Райан, — тут же повернулся к нему парень, цепким взглядом ощупывая лицо появившегося собеседника.

— Верно, — кивнул довольный наемник, — а твоего имени я не расслышал, наверное, музыка громкая.

— Зови Нуаром — не ошибёшься, — улыбнулся парень, бросая хитрый взгляд из-под ресниц.

Райан ощущал все больший азарт. Он видел, что мальчишка — большой любитель поиграть. Его жесты, взгляд, улыбка, поза… он видел таких и раньше, ошибки быть не могло. Они смотрели друг другу в глаза и как будто понимали мысли. Райан перехватил у официанта два бокала с мартини, один протянул своему собеседнику, а другой пригубил сам, проигнорировав возмущенный взгляд обслуги.

— Итак, Нуар, ты хотел рассказать нам что-то полезное о человеке по фамилии Шульц? — Райан уставился на сцену, краем глаза следя за собеседником.

— Мне кажется, что тут слишком шумно для таких бесед, — Нуар тронул кончиками пальцев руку наемника, — отойдем.

Райан встал из-за стола и пошел в сторону туалета, следом поднялся Нуар. За ними увязался Рон.

Туалетные кабинки в "Сточной канаве" были индивидуальные и просторные. С большими зеркалами и пространством для маневра. С раковинами, прикрученными на добротные крепления. Со звукоизоляцией и салфетками. Апартаменты, а не каморка для посрать.

Хоть они и заперлись втроем в одну кабинку, но там хватило бы места, чтобы сплясать линди-хоп. Рон щелкнул замком на дверной ручке и с тревогой посмотрел на Райана. Тот шагнул к парню вплотную, приобнимая за талию. Он прижал стройное тело к стене и взглянул в отражение в зеркале на стене.

— Смотри, какая мы пара! — оскалился наемник, глядя в глаза Нуару.

— Так тебе нужно знать, где Шульц или ты хочешь мне присунуть? — голос информатора был ровным, взгляд насмешливым. Он перебирал встрепанные пряди Райана и улыбался.

— Я не люблю выбирать, — наемник наклонился к Нуару, коснулся обветренными губами подбородка, высоко задирая лицо грубыми пальцами.

Рон видел, что ситуация выходит из-под контроля. Напарник сходил с ума от вожделения и не мог остановиться. А он не мог ему помешать. Он старался не смотреть, но повсюду были чертовы зеркала.

Грохот пощечины. Нуар улыбнулся довольно, глядя на ошарашенного мужчину. Райан посмеивался, потирая горящее лицо, в глазах восхищение.

— Ты дешево заплатил за свою наглость, Райан. Жив только потому, что Рону будет очень сложно, — в тонкой руке Нуара блеснуло лезвие выкидного ножа, он оказался рядом с напарником быстрее, чем кто-то успел дернуться.  Лезвие вычерчивало на шрамах узоры, едва касаясь кожи, — Шульц поселился в доках. Не в жилом помещении, а где-то среди контейнеров. Он портит мне бизнес. Засранец открыл лабораторию и продает местным синтетику дешевле моей. Забирайте этого говнюка.

Он убрал нож и тщательно вымыл руки. Взглянув на Райана через зеркало, Нуар улыбнулся краем рта.

— Отвезешь этого говнюка Марчетти и приезжай, Райан, я буду ждать.

Нуар вышел.

— Ты придурок! — прорычал Рон, глядя на напарника.

— Отвали, — мужчина поднял глаза на отражение, — я, твою мать, кажется, влюбился.