– Убит!

Калдер сначала растерянно посмотрел на лезвие, застывшее в опасной близости от его шеи, потом поднял глаза на меня и виновато улыбнулся.

– Да ну, Алек, это не честно, – извиняющееся пробормотал он. – Я устал, а ты... а ты превзошёл учителя. Тебя будто кто-то направляет – уж не обижайся, но каких-то несколько недель назад ты бы в собственных руках запутался.

Я покраснел от неожиданной похвалы и кивнул, убирая оружие в ножны – а ножны, как показывала практика, нужно было убирать подальше от Ники... и Нику в некоторых случаях тоже неплохо было бы куда-то убрать... но под конец дня сил не оставалось ни для чего.

Усталость, накопившаяся во время перехода через горы, давала о себе знать: раньше мы бы шли, пока не перестали различать дорогу под ногами, а теперь, кое-как добравшись до более-менее живописного местечка – оно нашлось около речушки, бегущей у подножий холмов, – ещё засветло объявили привал, и глядя на измученные лица друзей, я понимал, что раньше завтрашнего дня нас не поднимут даже трубы архангелов. То, что Калдера удалось уломать на очередной учебный поединок, казалось прямо-таки чудом.

То ли дело было, когда мы только вышли из «дворца среди туманов»! Шагали целыми днями, как заведённые, не чувствуя ни голода, ни усталости. А когда горы остались позади, уступив место прекрасным лесам, ещё не тронутых золотом осени и выросших на ужасно надоевших нам холмах, силы как-то сошли на нет.

– Даже знаю, что ты сейчас скажешь. «Побольше практики, и тебе не будет равных»? – попытался пошутить я.

– Мои действия настолько предсказуемы? – Калдер покровительственно потрепал меня по плечу, глядя в сторону, где остались Кассий и компания – мы отошли достаточно далеко, чтобы я мог заблудиться в трёх соснах без подсказок принца. – Спасибо, что помог отвлечься.

Мне очень захотелось закатить глаза и сказать что-то вроде «сколько уже можно об этом думать, а?», но я сдержался. Бедняга Калдер! Он сильнее всего переживал за успех нашего предприятия и теперь, в самом его конце, совсем извёлся из-за бесконечных терзаний. Почти не ел (отмахивался: «Я не голоден», хотя с нашим-то пайком давно не доводилось есть досыта), мало спал, и если говорил с кем-то, то тихо и коротко, строго по делу. От неунывающего, всегда излучавшего спокойную жизнерадостность принца теперь осталась лишь тень, и было невыносимо больно наблюдать за этой переменой.

Мы все изменились – разве что Эрих и Селена, которые относительно недавно присоединились к нашей компании, остались почти прежними. Больше месяца – а казалось, что несколько лет, – отделяло нас теперешних от тех весёлых и шумных подростков, которые не так давно покинули эльфийскую столицу, твёрдо веря в успех своего безрассудного предприятия. Кассий иногда шутки ради называл наш маленький отряд «бандой оборванцев», и в этой шутке была изрядная доля правды: выглядели мы ни дать ни взять живописным кочевым табором среднего достатка. Даже принцы под конец путешествия были не то чтобы очень похожи на юных аристократов: выдавала разве что гордая эльфийско-королевская осанка, а так – бродяга бродягой. А я... немного загорел, обзавёлся веснушками, отчаялся сотворить что-то пристойное со своими непослушными волосами, которые вдруг отросли и начали виться, здорово исхудал и – если верить вдруг ставшему коротким свитеру – вырос. И пытался не впасть в депрессию.

Зато Ника не унывала – даже несмотря на то, что её простенькое тёмное платье совсем истрепалось и уже не подходило к прохладной погоде – и не жаловалась, даже посмеивалась над своим бедным нарядом: мол, теперь мы с Селеной совсем похожи – гляньте, какие красивые оборванки! Глядя на её задорную улыбку, невольно улыбались все, а всеобщая радость была как воздух необходима моей сестре. Пусть даже основным предметом для шуток был я... но после всего пережитого меня это даже не обижало. Пусть смеётся – и пусть плетёт веночки из редких осенних цветов, чтобы потом с дикарским хохотом водрузить импровизированную корону на чью-то несчастную голову. Смех продлевает жизнь, а веночки красивые.

– Да не за что, одуванчик. С таким-то учителем кто-то более талантливый уже звёзды бы с небес хватал. – Я кивнул в ту сторону, где, предположительно, должна была быть река и наш крошечный лагерь. – Идём?

– Идём, – согласился Калдер, но с места не сдвинулся. – Это почему ещё я одуванчик?

– Золотистый и пушистый...

– За что мне это, о боги? – Эльф страдальчески возвёл очи к небу. – Стараешься быть воином и предводителем, а в конце концов оказывается, что единственное, на кого я похож – это глупый жёлтый цветок?

– Почему глупый-то? – оскорбился за цветок я. – Красивый... И вообще, эльфы же любят цветы и всё такое?

– Не все. Кассий, например, от некоторых цветов чихать начинает... и к своему стыду, в детстве я этим часто пользовался.

Мне почему-то представился маленький чернявый эльфёнок, которому старший брат заботливо подарил маленький букетик цветов, безжалостно выдранных с королевских клумб, и как этот эльфёнок сначала секунды три убийственно смотрит на брата, а потом принимается тоненько чихать. Нет нужды объяснять, что я расхохотался так, что Калдер обеспокоенно на меня посмотрел.

Эльф с аллергией на цветы! Такое и во сне не увидишь...

***

– Куда вы спрятали Касабланку? – поинтересовался я у наших девиц, которые были крайне заняты тем, что плели друг другу тысячу косичек и о чём-то шептались. О том, что им было поручено следить за костром, обе благополучно забыли. – О, и главная бабка-бубнилка исчезла. Вы их съели или продали?

– Они противные. – Ника гордо взмахнула полузаплетёнными рыжими косами. – Захочешь укусить, так отравишься. На реку ушли твои ненаглядные, не переживай. Должны уже возвращаться, если друг друга не утопили.

– Чьи ненаглядные?

Где-то в эльфийской ДНК была прописана исключительная и противнейшая способность – появляться внезапно и в самый неподходящий момент. А Кассий развил эту способность до бессовестного совершенства. Несмотря на то, что принц почему-то выглядел так, будто попал под дождь, жизнерадостности в проклятой Кассандре было хоть отбавляй.

– Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца. Решили поиграть в русалочек? – недовольно пробормотал я, чувствуя на себе весёлый взгляд Ники. – Жду увлекательный рассказ о том, кто кого первый толкнул в реку.

Эрих, до этого крайне неприязненно зыркавший на младшего принца, немного смутился. Как будто надеялся, что никто не заметит, что с их волос и одежды ручьями стекает вода.

– Это всё Кассий! – гневно выпалил он. В ту же секунду принц чудом увернулся от оплеухи. – В следующий раз...

– Слышал, слышал, в следующий раз ты не кинешься меня спасать, даже если тебе денег заплатят. – Кассий спрятался за спину старшего брата и оттуда скорчил страшную рожицу. – Глупый ты, Эрих, шуток не понимаешь...

– Я тебе это припомню, когда в следующий раз позовёшь на помощь!

– Говорю же, шуток не понимаешь, – расхохотался Кассий. – Ты и в самом деле подумал, что я тону? Да в той реке курице по колено... о-ой!

– Мало, Эрих, – серьёзно изрёк Калдер, мельком глянув на то, как Кассий преувеличенно страдает (на самом деле у нашего проводника была тяжёлая рука, так что принц довольно легко отделался). – Мало. Разрешаю ещё раз хорошенько стукнуть, ибо в детстве моего брата слишком часто жалели.

– Злые вы, – с напускной обидой пробормотал Кассий. – И шуток не понимаете.

Я тихо засмеялся, в глубине души радуясь, что на меня никто не обращает внимания. Так непривычно было снова видеть общее веселье и беззаботность... А где-то в подсознании упорно и надоедливо пульсировала мысль: до резиденции Гарольда оставалось полдня пути. Наш отряд вышел на финишную прямую, и что будет уже завтра, сказать никто не мог. Но в последний день... да, в последний... к нам вернулась когда-то обычная для нас весёлость. Вряд ли это было нашей провинностью. Так или иначе, мы все были детьми, которые по чьей-то воле примерили на себя роли героев.

...Я и сам не понял, как оказался у реки – наверное, шёл-шёл, считая ворон и натыкаясь на деревья, пока ноги сами меня не привели к месту, где не было ни ворон, ни деревьев, а только успокаивающий шум воды. Сперва хотел посмотреть на своё отражение, но не смог (солнце уже зашло, и лес окутали почти таинственные сумерки – ещё немного, и совсем стемнеет) – поэтому бесцельно поболтал рукой в ледяном потоке, пытаясь не намочить браслет, давным-давно перешедший от Ники ко мне (вдруг эльфийская магия портится от влаги?). Плеснул немного воды на лицо и плюхнулся в высокую траву у берега, уставившись в высокое бархатно-синее небо.

Очевидно, сверчков мы оставили по ту сторону гор – уже много ночей нас не бесил многоголосый стрёкот. Вообще эти леса были какими-то тихими – ни тебе сверчков, ни тебе шебуршащих среди ночи ежей, ни тебе падающих с веток птиц. Тихими и печальными. И старыми-старыми. Здесь-то я впервые и почувствовал, что нахожусь в фантастическом мире...

– Вот ты где. А Ника уже забеспокоилась. – Совсем рядом со мной прошелестели юбки – Селена подошла к самому берегу, потрогала воду, пискнула от холода и уселась в полуметре от меня, обняв руками колени.

– Да ну. Не украдут же её ненаглядного брата, в самом деле. А если и украдут, то вернут в тот же день с припиской «умоляем, заберите обратно»... Ты просто так пришла или меня искала?

В этот же момент я понял, что сморозил нечто глупое.

– Искала, – легко согласилась Селена. – Да и брат с Кассием что-то расшумелись – голова от их пререканий болит, вот я и сбежала потихоньку... Хотя лучше бы они и дальше переругивались, чем сидели будто на похоронах, как это раньше было. Не взаправду ведь ссорятся.

– Кажется, твой брат взбешен.

– Вот именно, что кажется. Такой уж Эрих: хоть и ценой своей жизни поддержит тебя в момент, когда ты готов сорваться в пропасть, а чтобы никто не подумал, что он беспокоится, ехидно бросит что-то вроде «смотри под ноги, дуралей». Как и Калдер, он считает, что несёт ответственность за всех нас, и отчаянно беспокоится за каждого, только не подаёт виду. Сегодня Кассий разозлил его только тем, что вынудил показать свои эмоции. Вот и всё.

– Да ты прирождённый психолог. – Я с улыбкой посмотрел на Селену, и она почему-то смутилась, быстро пробормотав что-то вроде «что такое психолог». – Это не оскорбление, не бойся. В моём мире так называют человека, который помогает другим разобраться с их душевными проблемами.

– В твоём мире... – протянула Селена. – Ты мало рассказываешь о нём, а я не спрашиваю, потому что... вдруг тебе неприятно о нём вспоминать?

– Почему неприятно? – удивился я, и тут же в моей голове вихрем пронеслось всё то, что можно было рассказать о моём мире: мегаполисы, Интернет, ядерное оружие, супермаркеты, смартфоны... И меня точно током шибануло: я ведь ни разу не вспомнил о доме!

Сколько там прошло времени? День? Месяц? Несколько лет? Приехали ли родители, и если да, то хватились ли нас? Надолго ли нас задержит этот мир, и сможем ли мы с Никой вернуться обратно – вернуться живыми?

– Мне надо домой, – еле-еле прошептал я. Слава небесам, Селена это не услышала.

– Расскажи мне что-нибудь, Алек, – попросила она. – Я ведь видела намного меньше, чем ты. Расскажи, какой твой мир, на что он похож, какие там правители, есть ли магия?

– Правителей там много, но тех, кто достоин править, можно пересчитать по пальцам одной руки. – Я ответил не сразу, долго подбирая и взвешивая слова. – Магии там нет, но некоторые творения наших учёных легко спутать с волшебством – настолько они невероятны. И... и этот мир похож на древнее, невообразимо прекрасное, но доживающее свои последние дни создание. Больше я вряд ли смогу рассказать. Чтобы до конца понять смысл моих слов, надо, наверное, родиться там.

Я замолчал, молчала и Селена. И в моей голове потихоньку складывался чёткий план возвращения, которому, в сущности, не суждено было осуществиться. Но тогда меня не покидала уверенность, что всё будет именно так, как задумано – наивная и странная уверенность.

Да, у нас всё получится. Да, мы сможем дойти до цели. Да, всё будет так, как нам нужно. Но мы с Никой лишней минуты здесь не задержимся. Здесь моё место или не здесь, я постараюсь... я должен вернуться домой. Как можно быстрее.

– И там другие звёзды?

– А?

– В вашем мире звёзды выглядят так же? – повторила девушка, чуть обеспокоенно взглянув на меня.

– А как им выглядеть? – Я перекатился на спину, подложив руки под голову (до этого лежал, опираясь на локоть, и будто играл в гляделки с Селеной), и посмотрел на небо – там уже зажглись первые звёздочки, яркие и острые, будто в морозную ночь. – Такие же. Только расположены по-другому... Видишь, Сапфир загорелся – первым из всего созвездия Ворона? У нас такой звезды нет.

– Где?

– Вот. Видишь, яркий-яркий и синий – в точности сапфир. Лучший друг путешественников. – Я указал на звезду, которую за время путешествия наловчился находить одной из первых. – Мне Калдер немного об этом созвездии рассказывал. Забавная такая легенда... не слышала разве?

– Нет. – Селена тихо засмеялась, падая в траву рядом со мной. От разметавшихся чёрных волос пахло цветами и дымом. – Расскажи.

– Будто бы давным-давно, когда ещё жива была магия, и когда звери были такими же разумными, как эльфы и люди, а может, даже ещё разумнее, жил на свете король, – начал я нараспев, вспоминая, как эту историю рассказывал Калдер. – Добрый ли, злой, мудрый или самодур – то неведомо, но известно, что в сокровищнице того короля хранился драгоценный камень невиданной красоты – синий, словно летнее небо, и прозрачный, словно морская вода. Подданные о том камне слышали, но зачем он им? Тогда ещё мало кто знал цену такому чуду, тогда ещё золотые самородки детям для игры отдавали... А один любопытный ворон прознал об этом камне, и по глупости своей захотел им завладеть. Как – неведомо, но пробрался в сокровищницу, схватил в клюв сапфир – и поминай как звали и ворона, и камешек... Король об этом узнал, и страх как разозлился! Обратился в огромного орла и бросился вдогонку за дерзким воришкой. Ворон далеко уже улететь успел, а как увидел на горизонте погоню – сразу в нём смелости поубавилось, но и погибать за так тоже не хотелось. Поднялся высоко-высоко в небо, а орёл не отстаёт – уже совсем близко, вот-вот в когти схватит... Ворон р-р-раз и рванулся прямо к звёздам, да и ускользнул прямо из-под носа. Король поглядел-поглядел – нет нигде воришки... Что поделать? Выругался он по-орлиному и полетел обратно. А ворон-вор так у звёзд и остался – изредка смотрит на землю и гадает, можно ли спускаться, улетел ли орёл или поджидает? Не спустился – боится. А сапфир который век ярко-ярко сверкает среди звёзд – напоминает о том, что даже королей можно перехитрить.

– Глупый ворон, – просто заключила Селена и хихикнула. – Глупый, почти как я.

– Это мне говорит девица, которая какой-то цыганской магией разнесла отряд хнычущих недоростков? – До меня почему-то только сейчас дошло, что мы валяемся в траве, смеёмся, смотрим на звёзды и говорим о какой-то ерунде, и я смутился настолько, что покраснел до ушей. Слава небесам, в темноте это было незаметно. – Теперь твоя очередь рассказывать. Твой воспитатель был архимагом под прикрытием?

– С чего ты взял? Лукас говорил, что это заклинение совсем простенькое, но самое действенное – и действует только в том случае, когда ты хочешь с его помощью защитить тех, кого искренне любишь. Просто... да, звучит глупо, но я не смогла применить его раньше из-за того, что от страха напрочь о нём забыла. А когда увидела Нику... увидела, что с ней случилось... – Селена как-то сдавленно вздохнула, – нужные слова вспомнились сами собой... Веришь, нет, мне кажется, что мы с ней в одной из прошлых жизней были сёстрами. У меня никогда не было подруг, и я слишком быстро привязалась к Нике – и ко всем вам. Каким бы ни был исход нашего путешествия, вы – лучшее, что случалось со мной.

– И ты – лучшее, что случалось со мной, – неожиданно для самого себя выпалил я.

Кусочек чёрно-синего неба с мерцающим Сапфиром вдруг заслонила тень, и почти в то же мгновение губы Селены коротко коснулись моих – на миг, не дольше, но моё сердце вдруг забыло, что оно, собственно, должно делать. А уже в следующую секунду девица вскочила, отпрянула на несколько шагов – я машинально схватил её за рукав, но она поспешно оттолкнула мою руку, – и со смехом бросилась под тень леса, подобрав пышные юбки.

Кто-нибудь, отучите меня краснеть! Мои несчастные щёки пылали не хуже маков, сердце колотилось как сумасшедшее, и, судя по ощущениям, я вот-вот должен был начать кашлять сдохшими от радости бабочками!

Вот тебе и первый поцелуй...

– Селена! – без особой надежды на то, что она обернётся или хотя бы остановится, позвал я. А потом бросился следом за беглянкой.

Мне ещё ни разу не приходилось (и вряд ли уже когда-нибудь придётся!) бегать по тихому ночному лесу за девушкой, которая... стоп, она действительно меня поцеловала? Она действительно что-то ко мне чувствует? Что это вообще только что было? Кажется, я сплю!

«Кто знает, может, она просто подшутила надо мной. Селена слишком красивая, чтобы всерьёз обратить на меня внимание», пытался я себя успокоить на бегу – мне было слишком подозрительно хорошо, и это немного пугало. Но попытки сохранить здравый рассудок оставались лишь попытками. И почему-то хотелось хохотать и обниматься. А Селена почти бесшумно неслась вперёд, ненамного опережая меня.

К костру мы выбежали почти одновременно – и девушка тут же бросилась к Эриху, быстро спрятавшись за его спиной. А я растерянно остановился, чувствуя, что все на меня крайне заинтересованно смотрят.

– Не бегай, не трать калории – тебе нечего тратить, – философски заметила Ника, прервав неловкое молчание. – Нашли время в догонялки играть. Небось, в такой темноте наткнулись на все ближайшие деревья. Идите ужинать.

Да благословят небеса мою сестру! Оказывается, в нужные моменты она может быть понимающей...

И только где-то час спустя Ника, удобно устроившись рядом со мной (мы уже собирались спать), тихонько сказала:

– Вы выглядели счастливыми. А ещё красными и растрёпанными, но это детали... Ох, Алек, даже и не знала, что ты такой донжуан!

– Да ну тебя, – шёпотом оскорбился я. – Мы за звёздами пошли наблюдать. Ясно?

– Пасмурно. Наблюдать они пошли... их что, кто-то украсть собрался? – сдержанно хихикнула сестра. – Наблюдатели... Смотри мне!

– Смотрю.

– Дурачок.

– Сама такая. – Я демонстративно отвернулся, утянув себе половину одеяла.

Почему мне не хотелось спать, несмотря на усталость? Почему в ту ночь всё казалось необычайно красивым и неповторимым? Теряющийся в потрескивании костра разговор Эриха и принцев, мягкие блики света на лицах, аромат хвои и лоскуток неба в просвете высоких крон. Даже звёздный свет был какой-то другой – пронзительный и будто бы хрустящий, как в морозную ночь. А тонкий лунный серп светился нежно-золотым...

«Луна... Селена – это луна», мелькнула почти бессвязная мысль. Я сонно улыбнулся и прикрыл глаза.

Да, в самом конце путешествия мы всего на один вечер забыли о тревогах и поддались глупому, беспричинному, необъяснимому счастью – какими бы сильными не были волнение и страх перед будущим, они не могли длиться вечно. Не судите нас строго за эту слабость. Всё-таки... мы были ещё детьми.

***

– Ну что, идём на разведку?

– Не все сразу. – Калдер покачал головой, окинув нас внимательным взглядом. Синие глаза принца так и засверкали – их не смягчала тень опущенного капюшона (острые уши пришлось скрыть ещё на подходе к городу – они могли вызвать больши-и-ие вопросы с летальным исходом). – Думаю, братец, это будет неразумно.

Мы неторопливо шли по узкой улице, поминутно уступая дорогу шумным компаниям человек в трое-четверо. Очевидно, сегодня был какой-то праздник: встречавшиеся нам люди что-то оживлённо обсуждали, смеялись, и куда-то торопились. На нас никто не обращал внимания, да и городской стражи пока не было видно. Что за прелесть! Нам подозрительно везло.

– Не согласен, – подал голос Эрих. – Мы с Селеной здесь уже не раз бывали и хорошенько выучили город, можем вас провести куда скажете, и даже денег не возьмём.

– Брать уже нечего, – сообщил я, выразительно глянув на Эриха. – Кое-кто упрямый и не желающий иметь дело с эльфами обчистил нас до нитки... ой! – Мне пришлось поспешно отшатнуться, чтобы пропустить очередную группу людей. – Да куда они все идут?

– На площадь. – Калдер проводил взглядом празднично настроенных местных. – Если я не ошибаюсь, у них планировка городов немного отличается от эльфийских: в центре города обязательно должно быть унылое свободное пространство, на котором проходят все важнейшие события. А ещё у них почти нет зелени на улицах, и странные дома: совсем не такие красивые, как у нас, высокие и неуклюжие какие-то... Нет, Эрих, вынужден отклонить твоё предложение. Шестеро скорее привлекут подозрение, чем... один.

– Я понимаю, в тебе опять заговорило геройство, – закатил глаза проводник. – Хочешь пойти сам, да? Не отпущу. Когда мы в прошлый раз разделились, то трое из нас чуть не погибли. Плохая эта идея, Калдер. Плохая, так и знай. Или куда угодно, но все вместе, или... словом, ты моё мнение услышал.

– Сделал вид, что не услышал, – усмехнулся принц.

– Да ты ж заблудишься в два счёта! – горестно воскликнул Эрих. – Что за непробиваемое упрямство? Нет уж, знаешь ли, я имею полное право не подчиняться твоим распоряжениям. Одного тебя никуда не отпущу. Всё. Решено. Я иду с тобой. Селена знает город не хуже меня, она может провести остальных в более-менее безопасное место, и там мы все встретимся после того, как ты увидишь всё, что тебе нужно.

Калдер молча скривился, обдумывая услышанную тираду.

– Знаешь... – начал было он, но Эрих мгновенно перебил его:

– Не знаю. И не хочу знать. Говори, куда идём, – куда мы идём! – но ни слова больше. Что ж с вами так тяжело, а?

– Да с тобой не меньше хлопот, чем со мной, герой ты наш. Я хотел на дворец взглянуть – и вообще понять, где он находится. Проведёшь? – Калдер почему-то взглянул на меня и почти вопросительно произнёс: – И... Алек, если ты хочешь...

– Конечно, я с вами. Если зовёте, то... Конечно! – тут же выпалил я. Как всё меняется! Если раньше для меня не было ничего лучше, чем отсидеться где-то в спокойном уголке, то теперь я чуть ли не бросаюсь на шею тем, кто зовёт меня в явно опасное место. Что со мной?

– И я тоже иду с вами, – вдруг заявила Ника. До этого она вела себя крайне тихо, увлеченно рассматривая окружающую нас архитектуру (Калдеру такой модерн не понравился, а нам пришёлся по душе: дома людей чем-то неуловимо напоминали здания нашего родного мира), а тут вдруг... – Предлагаете мне отсиживаться в стороне? И не начинайте своё унылое «это опасно!» – мы с самого начала знали, что не на прогулку идём. Алек с вами, а чем хуже я?

– Мы с Алеком – двое дурней, нас не жалко. А ты цветочек, – скороговоркой пробормотал Эрих, хватая нас с Калдером под руки и оттаскивая на несколько шагов от остальной компании, – тебя жалко. Так что слушайся во всём другого цветочка, молчаливого, и не давайте Кассию ухлёстывать за симпатичными горожанками. Скоро вернёмся.

«Молчаливый цветочек» при этих словах как-то насторожилась, и метнулась к Эриху, схватив его за руку.

– Пожалуйста, будьте осторожны. – Голос Селены предательски зазвенел. – Если вас схватят...

– То мы заслуженно будем носить титул глупцов, – закончил за неё Калдер, улыбаясь.

– Вы будете носить этот титул несколько дней, которые станут для вас последними, – серьёзно возразила девушка, невольно понизив голос. – Не стоит недооценивать Гарольда. Он владеет магией – теми её остатками, что сохранились в нашем мире после исчезновения драконов, но и этого достаточно для того, чтобы... – она резко замолчала, и спустя мгновение совсем другим тоном продолжила: – Берегите себя. И скорее уходите, иначе ещё минута – и уже я вас не отпущу.

– А я молчу. Я вообще молчу, хотя мог бы много чего сказать! – Кассий попытался улыбнуться, но вышло что-то похожее на гримасу боли. – Братец, если ты вернёшься живым и невредимым, я никогда тебе не прощу, что ты заставил меня остаться с девчон... нашими прекрасными девицами и пропустить всё веселье. Всё. Расходимся, долгие прощания ни к чему, мы увидимся ещё до заката. На нас и так стали посматривать. Расходимся.

Я взглянул на сестру. Ника стояла как-то особняком, потупив глаза и плотно сжав губы – помнится, ещё в детстве в подобные тревожные моменты она будто каменела, и никакими усилиями из неё нельзя было вытянуть, чего именно боится всегда весёлый и неунывающий рыжик. Мне вдруг захотелось – запоздало, правда, потому что мы втроём с Калдером и проводником уже успели немного отойти от остальных – закричать «Калдер, Эрих, я остаюсь!», подбежать к сестре и крепко обнять эту маленькую дурашку, и сказать, что всё будет хорошо.

Ведь будет же хорошо?..

***

Влиться в шумную толпу, которая чем ближе к площади, тем становилась гуще, оказалось простейшим делом. Да и Эрих действительно знал город: вёл нас чуть ли не за руки, чтобы мы не потерялись. На живописную троицу подростков никто не обращал ни малейшего внимания: люди выходили на улицы со своими семьями и друзьями, по пути встречали родственников и знакомых, держались огромными компаниями, и никому, в сущности, не было дела до остальных. И все без исключения радостно повторяли: «Наконец он возвращается! Хоть бы его увидеть!»

– Такое ощущение, будто они второго пришествия ожидают, – недовольно ворчал я, проталкиваясь сквозь толпу. – Эрих, что за день-то такой?

– День осеннего равноденствия. – Проводник устало закатил глаза, вытирая вспотевший лоб: сегодняшняя погода никак не могла определиться между ветром и изматывающей жарой. – У тебя решето вместо головы, дружище? Я-то думал, Калдер каждому из нас все уши прожужжал тем, что в этот день сюда прибывает король. Теперь всё понятно? И не задавай тут такие вопросы, – добавил он шёпотом, наклонившись ко мне. – В лучшем случае подумают, что ты идиот.

– И что, все эти люди вышли на улицы, чтобы поприветствовать короля? – Я аж остановился от неожиданности. – Что-то у меня в голове это не вяжется. Селена мне кое-что рассказывала о Гарольде, и у меня сложилось конкретное и неприятное впечатление о нём. А тут вдруг оказывается, что он всенародный любимец!

– Твой волшебный браслет перестал работать, и ты не понимаешь моих слов? – прошипел Эрих, схватив меня за рукав и потащив за собой. – Сказал же тебе не болтать понапрасну! Бери пример с Калдера, он хоть молчит! И зачем я вообще с вами вожусь, о боги!

Круглая площадь перед дворцом (к сожалению, его удалось увидеть только мельком), которую старший принц незаслуженно окрестил «унылым свободным пространством», кишела народом. Тут-то впервые и увидели городскую стражу: высокие люди (я их сперва принял за эльфов) в сверкающих доспехах быстро оттеснили горожан к краям площади, освободив широкое пространство – для чего, я пока ещё не знал точно. Мы втроём едва протолкались в первые ряды, держась, тем не менее, на почтительном расстоянии от стражников. Калдер будто бы невзначай придерживал рукой край капюшона.

– Им там не жарко в шлемах стоять под таким солнцем? – Я в очередной раз дёрнул Эриха за руку. – Это что, особый вид наказаний?

– Ну ты же видишь, что в шлемах не вся стража, а только те, кто стоят именно вход во дворец, – устало сообщил проводник, будто я задавал этот вопрос в тридцатый раз. – Там, где нужна самая пристальная охрана, задействованы не люди.

– А кто?

Проводник фыркнул.

– Те, кто решили попробовать тебя на вкус. Я разве не говорил, что часть этих тварей удалось приручить? Не знаю, насколько Гарольд силён в магии, но это у него вышло прекрасно... Как рука, кстати?

– Знаешь, даже и не болит. – Я пожал плечами. – Странно всё это.

– Да не то слово как странно, – вмешался Калдер. – Не хочу нагнетать, но ты очень уж легко отделался, Алек. Строго говоря, это даже не укус был, а глубокий порез, причём неопасный. А от злобных и голодных тварей невольно ожидаешь чего-то другого.

Едва я подумал, что неплохо бы задать Эриху ещё один, последний, вопрос, как сквозь толпу будто бы пропустили электрический ток. От дальних краёв площади послышались радостные возгласы, люди рванулись к центру, напирая на двойные ряды стражи, и нашу троицу едва ли не вытолкали наперёд.

Король Гарольд въезжал на площадь.

Я ожидал увидеть пышную процессию, а увидел – не больше десяти легковооружённых людей в одинаковых тёмно-серых плащах. Ни сияющих доспехов, ни дорогого оружия, никакого блеска и напускной пышности: просто небольшой конный отряд возвращается в город, вот и всё... Но толпа гремела приветственными криками, люди проталкивались вперёд, чтобы лучше рассмотреть процессию, и... и я на мгновение пожалел, что не могу разделить эту радость.

– Так где же король? – До Эриха получилось докричаться только со второго раза: он стоял как заворожённый, наблюдая за происходящим. Как и Калдер. Тоже мне, сад ледяных скульптур...

– Смотри в оба, дурень, – беззлобно огрызнулся проводник. – Вот, видишь? Чуть впереди остальных. Поднял руку – здоровается... Видишь?

Говорят, что истинное зло всегда привлекательно. В таком случае, король людей был стопроцентным злом.

Хоть я и не смог его хорошенько рассмотреть, первое, что удивило меня – это то, что у Гарольда было очень спокойное, мягкое лицо, немолодое уже – мужчина никак не был младше сорока пяти лет. Простая неяркая одежда, рассыпавшиеся по плечам светло-русые волосы, и будто бы уставший взгляд – и искренняя, непринуждённая улыбка, которой он приветствовал своих подданных. Неужели короли могут выглядеть так? Помнится, отец Калдера и Кассия был воплощением пафоса, а тут...

Кажется, во моей памяти с хрустом и треском ломался предыдущий образ Гарольда. Обманщик, предатель, алчный, деспот, жестокий правитель – да, его было легко таким представить, пока не увидишь вживую. Я привык верить своим глазам и первому впечатлению. Оно-то мне и твердило: ты ошибался! вы все ошибались!

– Глядите, принц! – вдруг выкрикнул кто-то прямо у меня над ухом. Стоящие рядом вмиг подхватили этот возглас. – Принц вышел встречать отца!

Принца удалось увидеть только краем глаза – я заметил только, что король спешился и быстрым шагом подошёл к высокому темноволосому юноше, вышедшему навстречу процессии. Странно, но мне посчастливилось рассмотреть, что тот, кого назвали принцем, держал в руках какой-то продолговатый предмет, похожий на небольшую шкатулку, которую тут же протянул Гарольду.

Толпа затаила дыхание – и мы вместе с ней, хоть и не до конца понимали, что происходит. Но когда почти в гробовой тишине король вынул из шкатулки что-то золотое и ослепительно сверкающее, я в очередной раз забыл как дышать.

Да, мы не могли отчётливо видеть двадцать золотых роз, соединённых в изящную цепь руками неведомых мастеров – дивное украшение, принадлежавшее полумифической королеве, посеявшее раздор между друзьями и собравшее недругов вместе. Но нас будто кто-то позвал – и приказал внимательно смотреть и слушать, подсказав: «Вот оно!»

– Боги к нам благосклонны. Ожерелье у нас! – воскликнул Гарольд, и толпа дружно подхватила этот возглас. По площади будто гром прокатился.

Странно чувствовать, что нам снова улыбается удача. Ожерелье королевы Ровены – вот оно. Грубо говоря, стоит только руку протянуть. Но всё же это ещё не конец. Нет, нет, не конец. Дальше будет опасней и страшней – но столь долгий путь пройден нами не зря.

Мы переглянулись – глаза Эриха горели азартом, Калдер же был бледен как смерть. Я попытался улыбнуться, ободряюще похлопав принца по руке.

– Всё здорово, но... Думаю, нам сейчас стоит уйти – особо ничего нового мы не узнали, но зато убедились, что ожерелье действительно здесь. Вернёмся позже, когда здесь не будет такой толкотни, – негромко предложил я. – У нас всё ещё полная свобода действий, да и никто особо не скрывает, где наше... золотко. Что скажете?

– Скажу, что на нас троих уже довольно долго смотрят. – Калдер как-то странно взглянул поверх наших голов и почти сразу же торопливо опустил глаза. – Мы уходим. Незаметно. Сейчас же.