Хлопнула входная дверь, на первом этаже раздались приглушенные голоса, а спустя пару секунд вверх по ступенькам на второй этаж влетел Майлз. Он замер на последней ступеньке и оглядел своих друзей, ровным рядком сидящих вдоль стены.

- Гейб?

- Только что уехал. Вызвали на работу, - ответила Тэмми, склонив голову на плечо Джоша. Она вытянула скрещенные в лодыжках ноги и устало вздохнула.

- Она так и не выходила? – спросил Майлз, присаживаясь на пол, рядом с ребятами.

- Нет, - мотнул головой Тим. – Все без изменений. Уже больше суток.

Майлз бросил взволнованный взгляд на дверь спальни Дарси и горько хмыкнул.

Он знал, что случилось. Все они знали.

Дарси объявилась в родительском доме в пятницу вечером. Обливаясь горькими слезами, она рассказала Даррену и Оливии, которые в тот момент были дома, всю правду. И о поцелуе Тревора с Мелони и об их ссоре на этой почве, и том, что никакого Джексона на самом деле не существовало. И когда Дарси дошла до этой части повествования, у нее случилась настоящая истерика.

Оливии пришлось дать ей легкое успокоительное и уложить в постель. Позже она все рассказала Кейну, который пришел в настоящую ярость и все порывался самолично разобраться с этим «лживым подонком». Даррен же рассказал всю правду друзьям.

Тим и Джош, выслушав Даррена, полностью поддержали инициативу Кейна и уже готовы были идти на Тревора с вилами и факелами, но Оливия, Тэмми, и, как ни странно, Даррен, сумели отговорить их от этой безумной затеи, аргументировав это тем, что Дарси от казни Тревора легче не станет.

Тим поспешил выразить свои сомнения на этот счет, но никто к нему не прислушался.

Майлз же во всей этой истории сохранял нейтралитет.

Ему было плевать на Тревора. Он хотел лишь, чтобы с Дарси все было хорошо.

Подойдя к двери ее спальни, он подергал ручку. Как он и ожидал, было заперто.

Привалившись плечом к темному дереву, Майлз закрыл глаза на секунду, собираясь с мыслями.

- Тихоня, - осторожно позвал он и прислушался. – Дорогая, это я, Майлз. Я знаю, ты не хочешь, чтобы мы вот так сидели под твоей дверью и караулили, когда же ты откроешь нам и согласишься поговорить, - кинув быстрый взгляд на друзей, которые внимательно прислушивались к каждому его слову, Майлз продолжил. – Могу представить, как это, должно быть, напрягает. И... если ты хочешь, мы сейчас же уйдем, правда. Мы даже можем пообещать оставить тебя в покое, ровно столько, сколько тебе будет нужно. Ты только скажи, Дарс, и мы всё сделаем для тебя. Я обещаю.

Майлз задумчиво покусал губу и прислонился щекой к двери. За ней послышался едва различимый шорох, а потом он скорее почувствовал, нежели услышал, как Дарси прислонилась к двери со своей стороны и стала внимательно прислушиваться к тому, что он говорил.

- Дорогая, я знаю, что тебе тяжело, больно и грустно. Но я не понимаю, зачем ты отгораживаешься от нас. Мы все твои друзья, и мы любим тебя. Ну же, милая, открой дверь, впусти меня. Я обещаю, что смогу помочь тебе. Ты не одинока, тихоня. Позволь лишь доказать тебе это...

Майлз замолчал и все, затаив дыхание, стали ждать.

Секунд тридцать ничего не происходило, в коридоре повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.

А после раздался тихий щелчок поворачиваемого замка и дверь слегка приоткрылась.

В проеме показалось бледное, осунувшееся лицо Дарси, обрамленное всклоченными спутанными волосами. Она бесшумно скользнула в коридор и молча оглядела по очереди своих друзей, брата и, замерших на верхней ступеньке лестницы родителей.

Потухший взгляд карих глаз замер на Даррене, Дарси поджала сильно дрожащие губы, в глазах ее заблестели слезы, и не сдержавшись, она громко всхлипнула.

Даррен тут же сгреб сестру в объятия и прижал к груди. Не медля к ним поспешили Кейн с Оливией и тоже крепко обняли своих детей. Тамзин, тоже всхлипывая и размазывая по лицу слезы, бросилась пополнить эти групповые объятия, в которые ее с готовностью приняли.

Майлз же, Тим и Джош чувствовали себя немного неловко и сконфужено переминались с ноги на ногу.

- Дарси, милая, больше никогда не пугай нас так, хорошо? – ласково поглаживая дочь по волосам, спросила Оливия. Выпутавшись из цепкого кольца рук отца, брата и подруги, Дарси молча кивнула, соглашаясь. Оливия ласково поцеловала дочь в лоб и прижала к себе. – Все образуется, моя дорогая. Все будет хорошо. Я обещаю.

***

Дарси лежала на кровати поверх покрывала и перебирала в пальцах шнурок от толстовки, в которую была одета. Майлз лежал на другой половине кровати, заложив руки за голову и преувеличенно внимательно изучая потолок.

- Ладно, обещаю, что больше не стану запираться в комнате и морить себя голодом. Теперь ты уйдешь? – раздраженно выпалила Дарси, нарушая гнетущую тишину.

- Неа, - отрезал Майлз, продолжая созерцать трещины, паутинкой расползшиеся по побеленному потоку.

- Так не честно!

- Абсолютно, - спокойно кивнул головой блондин, соглашаясь.

- Мне нужно побыть одной!

- Считай, что меня здесь нет. Я даже могу отвернуться.

- Майлз! – зашипела Дарси, все сильнее раздражаясь на друга.

- Дарс, я не уйду. Даже не проси. Лучше поговори со мной, а то мне скучно.

- Да что ты говоришь?! – язвительно протянула Дарси и резко сев на постели, вперила в Майлза горящий взгляд. – Тогда спустись в гостиную, посмотри телевизор, поиграй в видеоигры на компьютере Даррена. Займись чем угодно, но оставь меня в покое!

Майлз бросил на Дарси равнодушный взгляд и снова уставился в потолок.

- Сразу после того, как Тэмми сменит меня.

Дарси обессилено зарычала и ударила друга подушкой. Он даже не поморщился и это взбесило ее еще сильнее.

Майлз, видя, что подруга практически дошла до точки кипения, вздохнул, сел на постели и внимательно посмотрел ей в глаза.

- Ладно, вот как мы поступим,- начал он, завладевая вниманием Дарси. – Я обещаю, что уйду и позволю тебе побыть одной, если ты так этого хочешь, но только при одном условии.

- Каком? – осторожно поинтересовалась Дарси, не сводя с Майлза пристального взгляда.

- Ты поговоришь со мной.

- Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

- Ты знаешь.

Дарси долго пристально разглядывала друга, ища лазейку в его условии, а после вздохнула и кивнула головой.

- Ладно, давай поговорим. Ты тоже заметил, как сильно взлетели цены на продукты? А бензин? Он просто ужасно дорогой! А о налогах на недвижимость я вообще молчу!

- Дарс, - закатил глаза Майлз и мотнул головой. – Я не об этом.

- А-а, так ты хочешь обсудить политику?! – притворно изумилась она и приложила ладонь к груди, для пущей убедительности. – Я слышала, скоро будут выборы. Ты за кого будешь голосовать?

- Дарси Элизабет Сноу! Прекрати паясничать и уходить от темы!

- Ну не хочу я об этом говорить, Майлз! – воскликнула она. – Мне больно!

- Тебе надо об этом поговорить!

- Я уже все рассказала маме и Даррену, и что? Второго раза я не выдержу. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя.

Майлз взял пальчики Дарси в свои ладони и легонько сжал. Дарси подняла на него взгляд и неуверенно прикусила губу. В голубых глазах друга было столько участия и понимания, будто он сам когда-то прошел через что-то подобное.

Хотя, вряд ли. Майлз в отличие от нее, Дарси, не был доверчивым наивным идиотом, а значит никогда не попал бы в такую безнадежно тупую ситуацию.

Дарси вздохнула и на секунду зажмурилась.

- Мне, правда, нечего тебе сказать. Он лгал мне. Все эти месяцы лгал, выдавая себя за одного из самых близких мне людей.

Дарси горько хмыкнула и удрученно покачала головой.

- Я ведь думала, что люблю его. Я и, вправду, в какой-то степени его любила.

- Джексона?

Она молча кивнула и неосознанно сильно сжала ладони Майлза, словно он был единственным, что сейчас удерживало ее на плаву.

- Я такая дура, Майлз! Я хотела их когда-нибудь познакомить, хотела, чтобы они подружились, чтобы понравились друг другу! А вначале я жаловалась Джексону на Тревора. Ты понимаешь, как дико это звучит теперь?! Я жаловалась Тревору на Тревора! Бред!

Она снова горько хмыкнула и повернув голову, посмотрела в окно, на соседний дом. Дом, принадлежащий Тревору.

- Не могу поверить, что он поступил так со мной...

- Дарс, - позвал Майлз, привлекая внимание подруги. Она повернулась к нему и вопросительно посмотрела. – Помнишь, как в выпускном классе мы с тобой хотели пойти вместе на осенний бал?

Дарси нахмурилась, припоминая события пятилетней давности.

- Да-а, - неуверенно протянула она. – Ты ведь тогда бросил меня и пошел с той девчонкой из параллельно класса, верно? С Джейн Миллер?

- Верно, - кивнул Майлз. – Ты тогда ужасно обиделась на меня. Сперва два месяца игнорировала, а потом еще три отказывалась принять мои извинения.

- Прости, но я не умею прощать ложь и предательство. Кому как ни тебе этого не знать?

- Да, теперь-то я знаю. Но вспомни, у меня же и в мыслях не было тогда обидеть тебя. Я просто испугался.

- Майлз, это глупо! И мы это уже обсуждали. Ты не пошел со мной, потому что опасался за мою репутацию. Заметь, я продолжаю считать эту отговорку весьма спорной. Мы ведь с первого класса дружили, как наш совместный поход на танцы мог отразиться на моей репутации?

- Потому что всей школе было известно, что девчонки, с которыми я хожу на танцы, позже оказывались в моей постели.

- Тоже мне, Казанова Сиднейской школы, - фыркнула Дарси.

Майлз польщено улыбнулся и подмигнул ей, чем вызвал едва различимую улыбку.

- Да, все так и было. А в выпускном классе я вообще ни одной юбки не пропустил. И я просто не хотел, чтобы о тебе потом поползли гнусные слухи, поэтому и позвал на танцы Джейн. Спасать ее репутацию было уже поздно.

Дарси вздохнула и кивнула головой, соглашаясь.

- Ладно, это мы прояснили. Но зачем ты вообще вспомнил тот случай?

- Тебе тогда было больно, ты считала, что я предал и обманул тебя. Согласна?

- Ну... да, но я не понимаю...

- Сейчас ты чувствуешь себя так же?

- Да... Эй, нет! Не сравнивай, Майлз, это совсем другое!

- Почему?

- Потому что!

- Это то же самое, Дарс. Тебе больно, ты злишься. Но, возможно, если бы ты согласилась выслушать, Тревор дал бы тебе вразумительный ответ и вполне логичное объяснение сложившейся ситуации.

Дарси яростно замотала головой, всем нутром противясь словам друга.

- Даже не заикайся о подобном!

- Дарси, будь разумной! Ты всегда была самой мудрой среди всех нас.

- Нет! Я не стану его слушать, я просто не смогу! Я даже видеть его не могу!

Майлз послал ей всепонимающую улыбку, ласково поцеловал в лоб и встал с постели.

- Я рад, что мы поговорили. А теперь, если ты хочешь, я оставлю тебя одну, - у самой двери он обернулся и посмотрел Дарси прямо в глаза. – Но хотя бы подумай над тем, что я тебе сказал. Возможно, впервые в жизни, я оказался прав.

***

Тревор сидел на ступеньках задней террасы и бездумно наблюдал, как Арлин со своими школьными подружками с веселым звонким хохотом носилась по ровно подстриженному газону, уклоняясь от брызг взбесившегося шланга для полива.

Девчонки уже успели промокнуть насквозь, но продолжали бегать по траве, находя эту их незамысловатую игру весьма забавной и увлекательной.

Дверь позади Тревора, ведущая в кухню, с тихим шорохом отварилась и послышались тихие легкие шаги. А в следующее мгновение Линда отпустилась рядом с ним на ступеньку.

Тревор даже головы не повернул в ее строну, так неловко ему было в присутствии сестры. Накануне вечером он во всем ей сознался, рассказал о своей двойной жизни, о том, как лгал Дарси, как она случайно узнала всю правду, и обо всех вытекающий последствиях.

Стоит ли говорить, что Линда была в шоке?

Тревор не винил ее за это, так же как и не винил за сменившее шок осуждение. Он и сам осуждал себя. Но какой теперь во всем этом толк? Он сам разрушил свое счастье.

- И долго ты будешь вот так вот сидеть без дела? – серьезно спросила Линда, поворачиваясь лицом к брату.

- Чего ты хочешь, Лин? – устало спросил Тревор, и поскреб щеку, поросшую густой щетиной. Он вообще выглядел очень скверно, отметила про себя Линда. Весь помятый, измученный. Она могла поклясться, что он совсем не спал всю эту мучительно длинную неделю.

- Я хочу, чтобы ты прекратил жалеть себя! Я хочу, чтобы ты хоть что-нибудь сделал! – с нажимом сказала она, вцепившись пальцами в его ладонь.

Ей невыносимо было видеть живой призрак прежнего брата. Страшно подумать, но в последний раз он выглядел так ужасно после побега Матильды.

- Возьми себя в руки, черт подери! – зашипела Линда, сильнее надавливая ногтями на кожу его ладони. Медленно моргнув, Тревор повернул к ней голову, в глазах его не было совершенно никакого выражения. Только в глубине их плескалась вина и отчаяние.

- Ты любишь ее? – с нажимом спросила Линда, обрадовавшись, что смогла завладеть его вниманием.

Тревор медленно кивнул и с сухих обветренных губ сорвалось тихое «да».

- Отлично! Тогда почему ты все еще здесь? Почему ты пробыл здесь всю эту неделю, вместо того, чтобы бороться за девушку, которую любишь?

Тревор закатил глаза и выразительно фыркнул.

- Оставь эту душеспасительную трогательную чушь для кого-нибудь другого. Она ненавидит меня, это же очевидно.

- Тревор Джексон Райт! Клянусь, мое терпение на исходе и если ты сейчас же не придешь в себя и не оторвешь свою задницу от этой проклятой ступеньки, я тебя убью. А Дарси приглашу на похороны, чтобы она смогла с тобой попрощаться!

Тревор выразительно изогнул бровь, смерив свою строгую старшую сестру насмешливым взглядом. Потом его губы тронула легкая улыбка, переросшая в веселую ухмылку, а после он запрокинул голову назад и громко хрипло расхохотался. Линда не смогла сдержаться и присоединилась к нему. Звук их смеха привлек внимание девочек, бегающих по саду. Они на минутку остановили свою игру, и с интересом наблюдали за взрослыми, которые, сидя в обнимку на ступеньках крыльца заливисто хохотали, утирая слезы, струящиеся по их лицам.

Быстро потеряв к этой непонятной для них картине, девочки вернулись к своим занятиям. А Линда с Тревором, кое-как остановив приступ истерического, но тем не менее очищающего хохота, поднялись на ноги и вернулись в дом.

Линда положила ладонь на плечо Тревор, привлекая его внимание.

- Иди к ней, Трев. Борись за эту девушку, потому что я уверена, она любит тебя так же, как и ты ее. И она простит тебя, возможно не сразу, но простит.

Тревор молча кивнул и обнял сестру, крепко прижав к себе. Оставив легкий поцелуй на кудрявой макушке, он отступил назад.

- Она не простит меня, я это знаю. Но я поговорю с ней. Она заслуживает знать всю правду.

***

Стоя в кольце желтоватого света от уличного фонаря, привинченного к стене дома, Тревор слушал глухие удары собственного сердца и считал утекающие секунды. На улице уже давно стемнело, а с момента его разговора с Линдой прошло много часов, но только сейчас Тревор нашел в себе силы подняться на крыльцо дома семьи Сноу. Однако сил постучать в дверь он в себе пока найти не мог.

Все это время он просидел в своем доме, безмолвно смотрел на темные окна спальни Дарси, и все ждал, когда же в них зажжется свет и он сможет увидеть ее неясный силуэт, скрытый задернутыми шторами.

Но она так и не появилась, и Тревор решился сам пойти к ней.

Пару раз постучав по деревянной поверхности входной двери, он засунул руки глубоко в карманы джинсов и неосознанно отступил на шаг назад.

Дверь открылась спустя полминуты и на пороге возник Даррен. Нахмурившись, он смотрел прямо на Тревора, словно прекрасно видел его. Тревору от такого взгляда брата Дарси стало немного не по себе.

А потом Даррен сделал то, чего Тревор совершенно не ожидал. Выбросив руку вперед, он на удивление точно и весьма болезненно врезал Тревору по челюсти. Голова его мотнулась в сторону от удара, а на языке тут же появился солоноватый привкус крови.

Проведя кончиком языка по ранке на губе, Тревор хмыкнул и потер челюсть.

- Да, я это заслужил, - пробормотал он.

Даррен молча утвердительно кивнул и скрестил руки на груди.

- Откуда ты знал, что это я? Ты мог бы ударить кого-то другого, например... А, не важно.

- По запаху. От тебя за милю смердит чувством вины, - ответил Даррен и шагнул вглубь дома, намереваясь захлопнуть дверь перед носом нежданного и совсем нежеланного гостя.

- Постой, подожди! Даррен, умоляю, дай мне поговорить с ней, - взмолился Тревор, смотря на ожесточившееся лицо брата любимой девушки.

- Серьезно? Хочешь поговорить? А не слишком ли рано ты пришел? Ведь всего-то одна неделя прошла, - голос обычно добродушного и приветливого Даррена просто сочился ядом и сарказмом. Тревор передернул плечами и поморщился. Винить парня он не имел никакого права, потому что сам был виноват во всем.

- Пожалуйста, Даррен, я должен поговорить с Дарси. Ты можешь ненавидеть меня сколько хочешь, это твое право. Но ты не сможешь ненавидеть меня больше, чем я сам себя ненавижу. Так что давай опустим все эти ненужные разговоры. Просто дай мне поговорить с Дарси, прошу тебя. Я должен все ей объяснить, должен рассказать, как все это случилось и почему так произошло. Она должна понять, что я действительно любил ее и до сих пор люблю.

Тревор умоляюще смотрел на слепого парня перед собой и чувствовал, что задыхается. Ему буквально не хватало воздуха. Казалось, что если Даррен скажет ему «нет», не позволит хотя бы еще одни раз увидеть Дарси, то мир просто рухнет.

Даррен долго молчал, сверля взглядом точку позади плеча Тревора, а потом тряхнул головой, и снова сделал шаг вглубь дома.

- Ее здесь нет, Тревор. Она уехала в город еще утром и до сих пор не вернулась. Если ты хочешь поговорить с ней, действительно хочешь – приходи завтра. Думаю, я смогу убедить ее выслушать тебя.

- Спасибо, Даррен, - выдохнул Тревор и почувствовал, что вот-вот рухнет от нахлынувшего на него облегчения. – Спасибо...

Даррен ничего не ответил. Он просто закрыл дверь и оставил Тревора в одиночестве на ярко-освещенном крыльце.

Потерев рукой ноющую челюсть, Тревор спустился по ступенькам и побрел в сторону собственного дома. В пальцах позвякивали ключи от входной двери, а под ногами хрустел гравий.

Ему хотелось бы верить, что завтра все станет иначе, пройдет эта тупая боль потери, поселившаяся где-то под ребрами, жизнь снова обретет смысл, или хотя бы его подобие, а ночные кошмары навсегда оставят его.

Вот только Тревор не лгал Линде, когда сказал, что Дарси не простит его. Он причинил этой маленькой беззащитной девушке слишком много боли, и какой бы сильной и милосердной она ни была, Тревор понимал – у всего есть предел.

Уже отпирая входную дверь собственного дама, Тревору показалось, что он слышит едва уловимые звуки такого родного и такого любимого смеха. Повернув голову вправо, Тревор разглядел бредущих по тротуару Дарси и Тима.

Парень что-то увлеченно рассказывал, активно жестикулировал и строил всякие рожицы, а Дарси робко и как-то совсем неуверенно смеялась над его потугами. Словно она забыла, что значит смеяться и училась этому искусству заново.

Тревор залюбовался ей. Она была почти такой же, какой он видел ее в последний раз, только глаза блестели не от слез, а от улыбки и радости нахождения рядом с близким человеком. Тим приобнял Дарси за плечо, а другой рукой взлохматил темные волосы, отливающие медью в свете фонаря. Она негодующе фыркнула и засмеялась, на этот раз увереннее и громче.

Тревор солгал бы, если бы сказал, что эта картина не причинила ему еще больше боли. Но вид того, что она постепенно оживает, заставил его понять, что возможно все лучше оставить так, как есть. Быть может и не стоит снова влезать в жизнь Дарси, переворачивать все с ног на голову и в который раз неизменно все портить?

Тревор смотрел на любимую и чувствовал, как изнывает от тоски его сердце. Ужасное чувство – видеть ее и не иметь права подойти, коснуться мягких прядей волос, поцеловать сладкие губы. Но куда ужаснее быть тем, кто портит и отравляет ее жизнь.

Дарси и Тим уже давно скрылись в доме, а Тревор стоял на темном крыльце своего дома и мысленно прощался с любимой.

Он не придет завтра. Не станет вмешиваться в ее жизнь и снова рушить ее.

Возможно, впервые в жизни, он собирался поступить правильно.

Вечернюю тишину разрушил звонок телефона. Вздрогнув от неожиданности, Тревор вытащил его из кармана и увидел на экране имя сестры.

- Лин, что случилось? – спросил Тревор, внезапно почувствовав ощутимый укол беспокойства. Позже, спустя какое-то время, вспоминая этот вечер и этот разговор, Тревору всегда казалось, что он знал о том, что случилось, еще до того, как Линда позвонила. Но он так и не мог сказать наверняка.

А пока что он слушал в трубке всхлипы и прерывистые вздохи сестры, и сердце его сжималось от плохого предчувствия, грозящего перерасти в ужасающую реальность.

А Линда все плакала и сквозь ее рыдания Тревор отчетливо понял, что то, к чему они все готовились, все равно застало их врасплох.

В этот вечер Тревор лишился сразу двух любимых людей.

В этот вечер он понял, что мертвое сердце способно умереть еще раз.