– Сумка? — Альберт задумчиво рассматривает золотой шедевр, созданный Томом.

Прошел всего день с тех пор, как я отвезла Красному Ботинку несколько маленьких золотых кусочков и объяснила, что нужно сохранить их целостность. Не думала, что Том справится. Но всего за несколько часов, этот гений собрал из слитков дамскую сумочку, скрепив их между собой. Ещё и протянул цепочку — ремешок. Уверена, Том с заданием справился на отлично, но во взгляде Альберта, читаю сомнение. И оно мне не нравится.

— По-моему, выглядит хорошо..

Рассматриваю небольшую и довольно милую и... Согласна — безумно безвкусную вещицу.

— Возможно, её и в самом деле примут за дешёвый аксессуар, — Хилл хмурит брови, — В любом случае, у меня нет времени, чтобы придумать другой вариант. Вылетаем ближайшим рейсом, Лотти.

***

— Веди себя легко и непринуждённо, — Альберт делает наставления, пока мы идём от остановки такси в сторону терминала, — Сделаем вид, что мы — пара влюблённых, понятно?

— Угу, — отвечаю я, нахмурившись.

Я почти не спала несколько ночей. Чувствую жуткую усталость, злюсь на Хилла, злюсь на сложившуюся ситуацию. К тому же, я чудовищно боюсь, что нас раскусят, коленки подгибаются, а ладони потеют.

Ещё и сумка, по моим расчетам, весит около пяти килограмм, а нести мне её надо так, словно она невесомая. Я сложила в неё косметичку, паспорт, ключи от дома – всё то, что обычно носят с собой девушки.

— Я заберу её, как только пройдём паспортный контроль и таможню.

Бросаю на него благодарный взгляд: Хилл знает о том, как трудна для меня эта ноша. И дело даже не в том, что она весит как Иранский арбуз. Никогда в жизни я не держала в руках столь ценную вещь.

— Мне страшно, — шепчу я, — Не хочу провести лучшие годы в тюрьме за контрабанду.

Останавливаюсь у входа в здание, словно мои ноги приросли к земле.

— Крошка, все будет в порядке, — Альберт наклоняет голову ближе ко мне, — Успокойся. Вспомни, что я тебе говорил. Ты помнишь, что нужно говорить в том случае, если у нас не получится?

— Да, — нервно пожимаю плечами, — Я должна сказать, что эту сумку ты подарил мне пару дней назад, что мы едем в Нью-Йорк посмотреть статую свободы, и...

— Хватит, – Альберт прикрывает мой рот, мягко прислонив к нему указательный палец, – Лотти, у тебя нет выбора, слышишь? Сейчас ты берёшь себя в руки и принимаешь вид влюблённой в меня глупышки, поняла?

Влюблённой глупышки! Да мне даже не придётся в в нее играть!

— Да, — делаю глубокий вдох и судорожно выдыхаю.

— Помни – как только мы вернёмся в Лондон, я отпущу тебя. Ты вернёшься в свою жизнь.

Он говорит тихо, шепчет на ухо, нацепив на лицо ослепительную улыбку. Придает себе вид влюблённого, нашёптывающего своей девушке нежности. Со стороны выглядит так, будто он сообщает мне о том, что сделает со мной в кабинке самолетного туалета.

— Ты ведь этого хочешь, так? Хочешь вернуться прежнюю жизнь, Лотти?

— Да, — облизываю пересохшие губы, стараясь выглядеть непринуждённо.

Альберт кладёт руку мне на плечо, в другой его руке дорожная сумка, и мы направляемся в сторону стойки регистрации.

— Милая, твой паспорт? — Альберт протягивает руку в ожидании, пока я пытаюсь унять тахикардию дыхательной гимнастикой.

— Что? Опять? Я его уже сто раз показывала, Альби! — театрально капризничаю я, надув губы.

— Детка, будет лучше, если твой паспорт останется у меня, – снисходительно произносит Альберт и целует меня на глазах у женщины, досматривающей пассажиров.

Она бросает на него сочувственный взгляд. Конечно, ей жаль красивого мужчину, которому досталась глупая женщина. Этот поцелуй, будь он в другой ситуации, мог бы сбить меня с ног: губы Альберта, такие мягкие и нежные, и я давно представляла себе то, как мы поцелуемся ещё раз... И ещё...

Стараясь поддерживать непринуждённый вид, достаю из золотой сумочки паспорт и протягиваю его Альберту:

— Держи, сладкий.

— Милая сумочка, — произносит женщина, строго уставившись на меня.

В этот момент сердце ухает вниз. Буквально.  Я чувствую, как оно бьется в пятках. Поймав взгляд Альберта, беру себя в руки и улыбаюсь ей в ответ, радостно возвещая о том, что мне и самой нравится эта милая вещица.

Парень протягивает наши паспорта и посадочные талоны. Бегло осмотрев их, женщина возвращает документы.

— Кладите все вещи. Часы, мобильные телефоны... Вот сюда, — произносит сотрудник аэропорта, протягивая пластиковый контейнер.

Выгружаем всё, включая телефон, который Хилл так и не отдал мне. Затем ставим его на ленту интроскопа.

— Всё в порядке, крошка. Мы прошли, — говорит Хилл, когда мы попадаем в зону посадки.

— Меня сейчас стошнит, — стону я, когда досмотр остаётся позади, — Мне было чудовищно страшно, Альберт!

— Ты молодец, Лотти! Хорошо держалась, —  улыбается парень, — Но должен предупредить тебя о том, что по прилету тебе нужно вести себя точно также, ты понимаешь? Расслабляться рано.

— Кто такой Карл? — спрашивает Альберт, когда двигатели самолёта, набрав нужную высоту затихают.

Мы словно зависаем в воздухе. Вместе с моим негодованием.

— Карл? — вопросительно смотрю на Хилла.

Альберт помахивает телефоном прямо перед моим носом.

— Парень волнуется. Придётся ответить. Напиши ему пару слов, когда приземлимся.

— Ты читаешь мои сообщения? — чувствую, как на меня накатывает сильная злость.

— Я считаю, что должен контролировать тебя, — Альберт смотрит на меня своими темными глазами, — Полностью, — добавляет он с нажимом.

— Контролировать полностью? Да что такое ты несёшь?

— Ты слишком много знаешь, и я не хотел бы, чтобы ты делилась информацией с кем бы то ни было, — очевидным тоном произносит он.

— Мой телефон у тебя с того самого дня, как... Мы круглосуточно находимся вместе! Тебе не кажется, что контроля достаточно и без того, чтобы читать мою личную переписку?

— Не кажется, — пожимает плечами он.

— Это отвратительно, — скрещиваю руки на груди.

— Отвратительно подглядывать за своим соседом в окно.

— Хватит, — слегка толкаю его в бок, — Я всё поняла.

Отворачиваюсь в сторону иллюминатора и разглядываю пушистые облака, лежащие под нами ватным ковром.

— И всё же, — слышу мягкий голос у себя над ухом, — Вернёмся к Карлу. Я абсолютно уверен в том, что ты не спишь с ним, кто он для тебя?

— А кто для тебя та девушка, с фотографий? — задаю вопрос я, но Альберт меняется в лице.

Моментально жалею о сказанном.

— Это не твоё дело, — резко отвечает он.

Ближайшие полчаса, не решаюсь заводить с ним разговор, а провожу это время в раздумьях. Видимо , с этой девушкой у него связаны не самые радостные воспоминания, раз он так реагирует при упоминании о ней. Может быть, она разбила ему сердце? Бросаю на него взгляд, рассматривая сосредоточенное лицо. Возможно, она бросила его, наградив психологической травмой, и тех самых пор он стал таким злюкой.

На фотографиях я видела счастливых людей. По-настоящему счастливых и... Влюблённых? Не надо быть провидцем, чтобы понять это.

Нажимаю кнопку вызова бортпроводника, чтобы попросить воды. Красивая стюардесса возникает словно ниоткуда и  мило улыбается. Но ещё милее, она ведёт себя с Альбертом: обнажает идеально ровный ряд зубов, как бы невзначай, кладёт свою руку ему на плечо, задерживается возле нас, облизнув губы, выкрашенные красной помадой.

— Мистер Хилл, а вам принести чего-нибудь? – интересуется она нежным голоском.

Мистер Хилл? Когда же они успели познакомиться?

Снова ощущаю укол ревности, почти такой же, как тогда, когда увидела те фотографии, когда вижу, что уголок рта Альберта поднимается вверх, а его взгляд сползает ниже, к зоне её декольте.

— Спасибо, ничего не нужно, Мария, — тот факт, что он рассматривал имя девушки на бейджике, а не пялился на её грудь немного успокаивает.

С какой стати я вообще испытываю чувство ревности? Пью воду малюсенькими глотками, не отрывая рта от стакана. И с каждым глотком воды, понимаю: я по уши влюбилась в этого парня.

Вот же дерьмо!

Я действительно влюбляюсь в него, и с каждым днём, находясь так близко к нему, это чувство лишь усиливается.

Поворачиваю голову в сторону Альберта, пытаюсь найти в нём что-то такое, что хотя бы на маленькую часть, на крошечный кусочек, могло отодвинуть нарастающее чувство. Мне необходимо то, что остановит снежный ком, который катится и катится вниз, увеличиваясь в размерах со скоростью света.

Но я не нахожу ничего такого. Напротив, вижу идеальный профиль, чувствую идеальных запах, ощущаю мужскую силу, уверенность и то, как он действует на окружающих. Я замечаю даже то, что его одежда не мнётся так, как у нормальных людей.

Он идеален.

Все люди, не только девушки и женщины, но и мужчины, как заворожённые смотрят ему вслед, словно он сошёл с другой планеты — и я замечала это не раз.

И я попала под твои чары, Альберт Хилл.

Несмотря на то, что я чудовищно волновалась в Хитроу*, в аэропорту Нью-Йорка легко прохожу паспортный контроль. Причина легкости в том, что голова забита не тем, что я нелегально провезла несколько килограммов золота через Атлантику, а попытками разобраться со своими чувствами к Альберту. Я могу врать кому угодно, но только не себе: я влюбилась, и это не принесёт мне ничего, кроме разочарования.

Быстро миновав все преграды ставим штампы в паспорта и выходим на улицу. Я делаю глубокий вдох.

– Нью-Йорк, Нью-Йорк, — скорее не напеваю знаменитую песню, а тяжело выдыхаю слова.

— Хочу проснуться в городе, который никогда не спит, и обнаружить, что я здесь номер один**, — это первые слова Альберта, с тех пор как я задала ему тот вопрос в самолёте.

— Ты бывал здесь? — спрашиваю я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Да, — отвечает парень и забирает у меня золотую сумку, — Стоянка такси там, — указывает он жестом, но продолжает стоять на месте.

Сейчас мы сядем в такси, которое отвезёт нас к ювелиру, затем наши пути разойдутся. Думаю об этом замерев, и Альберт тоже не спешит направляться в сторону. Мы просто стоим и вглядываемся в стоянку автомобилей, образующих ярко-жёлтое пятно среди бетона и стекла.

Думает ли он о том же, о чем и я? Есть ли у меня хотя бы маленький шанс на то, что он привязался ко мне за то время, что мы провели вместе? Увидимся ли мы после того, как он получит деньги?

Я много видела и знаю: теоретически, могу сдать его вместе с друзьями полиции. Всего лишь ненужный свидетель. Может быть, он убьёт меня, и я никогда не увижу родных? Мама сойдёт с ума от горя, а ведь ему это ничего не стоит. Я видела, каким хладнокровным он может быть.

Чувствую прикосновение к своей руке и вздрагиваю от неожиданности.

— Идём? — его голос окончательно выводит меня из раздумий.

Альберт сжимает мою руку — снова простой жест, но так много значащий для меня.

— Пойдём, у нас не так много времени, крошка.

Чувствую сильную усталость после перелёта и прошу Альберта отвезти меня в отель, а уже потом назначать встречу с ювелиром. Через пару часов, мы подходим к стойке регистрации уютной гостиницы недалеко от Таймс-сквер.

— Два номера? — пристально смотрю на Альберта, — Думаю, теперь я могу остаться одна хотя бы на ночь?

— У вас имеются смежные номера? – спрашивает он у администратора.

Получив утвердительный ответ, парень поворачивает голову в мою сторону и многозначительно поигрывает бровями.

— Скоро все кончится,— тихо говорит он, когда мы поднимаемся на лифте.

Клянусь, я слышу досаду в его голосе.

Стою под струями горячего душа гораздо больше, чем обычно. Наши номера разделены одной дверью, и в каждом есть ванная. Мне не нужно волноваться на счёт того, что я занимаю душ надолго. Продолжаю думать об Альберте, мысленно представляю его здесь, рядом со мной, его руки, скользящие по моему телу...

Стоп!

Его образ не выходит из моей головы. Это наваждение сводит меня с ума. Я уже призналась себе в том, что неравнодушна к нему. Теперь хочу лишь одного — чтобы и он чувствовал ко мне то же самое.

Спустя несколько минут, выхожу из ванной комнаты и обнаруживаю, что дверь между нашими номерами открыта.

— Я запирала её, — говорю я, проходя сквозь дверной проем на территорию Альберта.

— Что? — парень стоит у окна, облокотившись на подоконник.

— Дверь! — указываю рукой на проем, — Неужели так сложно дать мне хотя бы немного личного пространства?

Подхожу к нему ближе, рассматривая в окно улицы, кажущиеся сверху слишком узкими из-за напирающих со всех сторон небоскрёбов. Они тянутся к небу блестящими иглами.

— Как ты открыл её? У тебя есть ключ?

— Ключ? — хмыкает он в ответ.

Конечно, нет у него ключа. Впрочем, неудивительно. Род его деятельности наверняка подразумевает наличие способности проникать в закрытые помещения.

— О, тебе принесли обед!

Замечаю столик на колесиках, в центре которого стоит серебряное блюдо, закрытое куполом, — Я так голодна, ты не против? — подхожу ближе к столику, но Альберт молниеносно загораживает стол своей спиной.

— Не сейчас, — улыбается он, — Для начала, тебе необходимо одеться.

Его взгляд ползёт по моему телу, закутанному в пушистый халат.

— Просто посмотрю, что ты заказал, — настойчиво тянусь к столику, но Альберт мягко отстраняет меня, вызывая улыбку.

Готовит для меня сюрприз? Как мило. И романтично!

Внезапно раздаётся стук в дверь. Он прерывает мои фантазии об идеальном ужине.

— Ты ждёшь кого-то? — спрашивает он, и кажется, что это самый глупый вопрос, который я когда-либо слышала.

— Это твой номер, Альберт. Кого я могу здесь ждать? — удивленно вскидываю брови и перевожу взгляд на дверь.

— Кто там? — спрашивает он, оставаясь на месте.

Вижу, как рука парня медленно тянется к обеденному столику.

— Уборка, — слышу я женский голос за дверью.

Уборка? Через час после заселения? Удивлённо таращусь на Альберта, по лицу которого проходит тень.

— Что происходит? — понимаю, что здесь что-то не так, — Ты просил убрать номер?

Альберт прикладывает палец к губам:

— Тсс... — другая его рука задерживается на моем плече, пригвождая к месту.

Липкий страх заполняет моё нутро. Не понимаю, что происходит, но понимаю, что происходит что-то нехорошее.

— Полиция? — первое, что приходит мне в голову, – Узнали о золоте?

Между тем, ручка опускается и поднимается. Снаружи проверяют: открыта ли дверь.

— Послушай, Лотти, — Альберт говорит очень тихо, наклонившись к моему лицу.

Едва слышу его. Сердце стучит так громко, что заглушает все звуки вокруг.

— Сейчас ты выйдешь на свой балкон и встанешь за дверью, — он внимательно смотрит мне в глаза, — Понимаешь? Ты будешь находиться там до тех пор, пока я не приду за тобой. Что бы ни случилось. Что бы ты не услышала. Оставайся на месте.
Пока. Я. Не. Приду. За. Тобой.

Ничего не могу ответить, лишь быстро качаю головой, словно болванчик. Дверная ручка ходит ходуном, сообщая о том, что за стеной далеко не настойчивая горничная. Через пару мгновений, понимаю – снаружи пытаются взломать замок. Он поворачивается в двери несколько раз, и этот вид вызывает животный ужас.

— Возьми это.

Альберт открывает крышку блюда, на котором лежат два пистолета, он берет один и протягивает мне.

— Что? Нет! Не стану даже прикасаться к этому, — одергиваю руку как от огня, — Откуда у тебя эти штуки? Что это за сервис, где вместо обеда тебе приносят оружие?

— Я уже говорил тебе, что не первый раз в этом городе, Лотти?

Парень перезаряжает пистолет, и буквально заставляет взять в руки кусок чёрного металла.

— У нас нет времени, беги на балкон, и запомни: пока я не вернусь за тобой, ты остаёшься там!

— Одну минутку, — громко кричит Альберт в сторону двери, — Только оденусь!

Спокойно сказанная фраза даёт нам ещё пару мгновений. Настойчивый посетитель перестал мучить дверной замок.

— Если увидишь другого человека, кто бы это ни был — стреляй сразу. Ты понимаешь, Лотти? Слышишь меня?

Его голос звучит глухо, словно со дна закрытой банки. В висках стучит. Не понимаю, что он говорит. Просит меня выстрелить в человека?

—Лотти, если это буду не я, стреляй сразу, не раздумывая!

— Открываю, — кричит он, и буквально выпихивает меня из комнаты, закрыв за собой дверь.

Решаю не испытывать судьбу и сделать всё, как сказал Альберт. Я доверяю ему. Знаю. ему виднее, как нужно действовать. Тихо прокрадываюсь сквозь свой номер, стараясь бесшумно раздвинуть шторы и открываю дверь.

— Ну и мороз, — ёжусь от холода, и запахиваю халат на груди.

Не стоит выходить на воздух с мокрыми волосами осенним вечером. Прижимаюсь к стене, сжимая в руке пистолет. Держу его на довольно большом расстоянии от своего тела. Жутко боюсь. Любой вид оружия вызывает у меня страх. Да я даже салат острым ножом не нарежу! Страшно подумать о том, что мой палец может оказаться на курке.

Слышу мужские голоса, доносящиеся из номера Альберта, шорох, возню, и как что-то тяжёлое падает на пол.

— Нет, нет, нет, — повторяю я, зажмурив глаза, — Только бы не повторилось то, что я видела в его квартире.

Замечаю, что наши с Альбертом балконы разделяет лишь невысокая преграда в виде кованого заборчика.

— Оставайся на месте, тебе же сказано, оставайся на месте, — шепчу я сама себе, пробираясь к балкону Альберта.

Спустя пару мгновений, аккуратно переползаю преграду и оказываюсь на территории номера парня. Отсюда мне слышно то, что происходит внутри.

— Где же твоя девочка, Альби? — слышу я.

Этот мужской голос мне не знаком.

— Ушла, — бросает Альберт.

— Какая жалость, — продолжает незнакомец, — Она ничего. У тебя отличный вкус. Оставишь её контакты?

— Иди ты чёрту, Сонни, — отвечает парень.

Сонни...

От страха в моей голове путаются мысли, но я уже слышала это имя.

— Тот человек был не от Сонни.
— Какого чёрта? Кому ещё я нужен мертвым?

О, Господи! Судя по обрывкам разговоров, которые я слышала, Сонни — далеко не старинный приятель Альберта.

— Может, ты врёшь, Альби? — спрашивает Сонни, — Думаю, красотка спряталась за дверью. Познакомишь нас?

Только теперь я понимаю, что обладатель голоса мертвецки пьян. Его речь растянута и заплетается на каждом слове.

— Пошёл ты, — отвечает Альберт.

Сердце колотится: что, если этот Сонни найдёт меня? Насколько он может быть опасен? Судя по спокойному тону Альберта, он не особенно встревожен появлением незваного гостя.

Внезапный хлопок двери заставляет подпрыгнуть на месте. Прижимаюсь к стене настолько плотно, что способна проделать в ней вмятину.

Несколько секунд тишины. Затем, я замечаю огромных размеров мужчину, который шагает на балкон моего номера. Оглянувшись по сторонам, он практически сразу возвращается в номер.

— Здесь никого, Босс, — кричит громила.

Зажимаю рот ладонью. Если бы я осталась на месте, что бы случилось сейчас со мной?

— Мэнни, оставь нас, — требует голос Сонни.

— Буду за дверью, Босс, — отвечает мужской бас.

Стараюсь не дышать настолько, насколько это возможно и едва держусь на ногах от страха. Но любопытство берёт верх. Осторожно подставляю лицо к стеклу, разделяющему номер и балкон, чтобы разглядеть то, что происходит в номере.

Альберт стоит, опустив руки в карманы брюк — выражение его лица и поза говорят о том, что он абсолютно спокоен и расслаблен.

Напротив него, направив пистолет практически к лицу Хилла, стоит мужчина — на вид лет тридцати. Сонни можно назвать симпатичным, но безумный блеск в его глазах делает его образ отталкивающим. Холодный, острый взгляд, пугает до мурашек и завораживает одновременно. И эти глаза говорят о том, что парень вот-вот нажмёт на курок.

— Сейчас он выстрелит, — это всё, о чём я могу думать в этот момент.

И это значит, что я должна успеть первой.

От этих мыслей кружится голова. Чувствую солёные слезы, стекающие по щекам. Я не хочу, чтобы это случилось. Не хочу стать свидетелем убийства Альберта, не хочу стать участником убийства Сонни.

Сжимаю рукоять пистолета, мой палец едва касается курка, слегка поглаживая.

Трясущейся рукой направляю пистолет в сторону гостя.

*Хитроу- крупнейший международный аэропорт города Лондона.
** want to wake up in a city, that doesn't sleeps
And find king of the hill one top of the list
A number one - Слова из песни «New York, New York"