– Зачем ты пришла? – Чонгук был пьян – я поняла это лишь по одному его взгляду – он становился ещё более ненавистным.

– Я позвонил ей, – признался бармен, неловко почесав затылок.

– Я ведь просил позвонить Чжиын, – разозлился шатен, резко поднимаясь на ноги, но тут же падая обратно на стул – настолько он был пьян.

– Она сказала, что не приедет...

Чон кинул на парня яростный взгляд, словно говоря: «с тобой я разберусь позже», и вновь исподлобья посмотрел на меня. Я зарылась носом в шерстяной шарф, который неприятно колол шею, а теперь и лицо, лишь бы не чувствовать злость, исходящую от Чонгука.

– Мы закрываемся, поэтому вам нужно уйти, иначе, мне придётся вызвать охрану, – добавил бармен.

– С ней я никуда не поеду, – Гук насупился, словно маленький ребёнок, и я не смогла сдержать улыбки, ведь уже давно привыкла к такому отношению с его стороны.

– Чонгук, – протянула я, – пожалуйста, пошли домой. Чжиын не приедет, – последнее я добавила специально, чтобы до его пьяного мозга, наконец, дошло то, что никак не могло дойти до вполне трезвой меня.

Бармен и я выжидательно глядели на шатена, но тот продолжал нарочито молчать, словно нас здесь и в помине не было. Мне хотелось подойти ближе, обнять так крепко, чтобы он перестал думать о Чжиын, затем, взяв за руку, увести из этого неприятного места. Но я не могла, ведь понимала, что меньше всего Гук сейчас хотел чувствовать мои прикосновения на себе. Поэтому мне оставалось отчаянно надеяться, что он сам пойдёт со мной.

– Оп... сонбэ, пожалуйста, пошли, – ещё раз попросила я.

– Думаю, мне придётся позвать охрану, – бармен драматично вздохнул, вероятно, надеясь, что теперь надоедливый посетитель уйдёт.

– Ладно, – буркнул шатен и, держась за барную стойку, попытался встать на ноги, что вышло у него не сразу.

– Давай, я...

– Нет, – отрезал Чон, в очередной раз взглядом «метнув молнию» в мою сторону.

Я опустила взгляд на старые ботинки, которые впопыхах надела пол часа назад, даже не протерев их от пыли. Мне было тяжело следить за тем, как отчаянно он пытается переставлять ноги – лишь бы я стояла, как можно дальше от него. Он стонал, уронил салфетницу и пару раз чуть не упал, но всё же дошел до двери, которая в этот момент неожиданно отворилась, и мрачное помещение тут же заполнилось светом. Её чёрные волосы были чуть спутаны, сонное лицо, ни капли косметики, пальто не застегнуто, но ей всё равно удавалось выглядеть прекрасно.

– Чжиын... – Чонгуку было тяжело улыбаться, но уголки губ всё равно приподнялись, а глаза загорелись, словно рождественские гирлянды.

– Оппа, – только ей он разрешал называть себя так. – Ты опять пил? – она была зла, но всё равно выглядела во много раз лучше, чем я.

– Прости... – прошептал Гук. Ему всегда было стыдно расстраивать Чжиын, и только перед ней он мог извиниться.

Она вздохнула, но подошла к шатену и, взвалив его на одно плечо, вдруг заметила меня:

– И ты тут?

– Да... – и хотелось назвать причину своего присутствия, ведь я, по сути, никто, но слова просто застряли где-то в горле. «Я тут, потому что ты отказалась приезжать». Но это не то, что мне бы хотелось озвучить.

Она кивнула и, бросив что-то наподобие «спасибо, что приехала. теперь я сама», на моих глазах вывела Чонгука из бара. Я осталась стоять там, чувствуя острое желание напиться до беспамятства, так же, как и Гук. Ведь завтра он проснётся в квартире Чжиын, думая, что она забрала его из бара, и вряд ли вспомнит, что я тоже была там вместе с ним...

* * *

Я поняла, что они снова вместе, когда неделю мне никто не звонил, домой никто не приходил, а в кошельке до сих пор лежала зарплата. Неужели Чжиын решила пожалеть его? У них были странные отношения: они то вместе, то нет. И каждый раз, когда они ссорятся, а происходит это часто, Чонгук срывается на мне. И я терплю, зная, как ему тяжело, и понимая, каково любить того, кто не любит тебя. Ведь Чжиын никогда не любила его по-настоящему, возможно, он ей нравился, но вряд ли что-то больше. И я чувствовала боль Гука, носила её, как тяжёлый груз на своих плечах, только вот и моя собственная боль была при этом со мной. Мне было вдвойне тяжело, но я никогда не жаловалась. Возможно, потому что банально было некому. Более того, я прекрасно понимая, что всё это неправильно, продолжала бегать за ним, как собачка. Ведь я сама выбрала это.

Возвращаясь домой с работы, я купила лишь одну пачку рамёна, хотя обычно брала две, на случай, если Чонгук вдруг заглянет. Но от него не было вестей уже почти две недели, а его инстаграм был полон совместных фотографий с Чжиын, поэтому я заключила, что, возможно, теперь у него всё будет хорошо. Хоть мне и было слишком тяжело смириться с этим. Ещё я купила ванильный кефир, который я полюбила из-за Гука, хотя он до сих пор кажется мне слишком сладким. Достав ключ, я собиралась открыть дверь, но поняла, что она не заперта. Сердце мгновенно пропустило удар: грабители? Пнув дверь ногой, я не стала сразу заходить, но, увидев знакомую обувь, облегченно выдохнула: это всего лишь Чонгук. У него были ключи – я дала ему их на случай, если он придёт, когда меня не будет дома. Войдя в квартиру, я остановилась в коридоре, прислушиваясь к звукам, и поняла, что он на кухне.

– Привет... – проговорила я, когда он вышел, вероятно, услышав шум.

Он оглядел меня снизу-вверх и молча пошёл обратно, а я последовала за ним.

– У тебя вообще нет еды, – сухо сказал Чон, открывая мне холодильник, хотя я и сама знала, что он пустой. Не то, чтобы у меня нет денег, скорее, аппетита и вообще желания есть.

– Хочешь рамён? – я не стала спрашивать его насчёт Чжиын, ведь выглядел он как-то подавлено и слегка устало.

– А ты? – спросил шатен, и я от удивления оторвала взгляд с созерцания кафеля.

– Я не голодна, – я быстро покачала головой.

– Тогда ладно, – пожав плечами, Чонгук вышел из кухни.

Выдохнув, я устало упала на стул и уставилась на противоположную стену. Его присутствие всегда странно влияло на меня: хотелось танцевать петь, и почему-то появлялся новый, нескончаемый поток энергии, но одновременно с этим боль внутри ещё больше давала о себе знать. Ведь я понимала, что эти мгновения временны и уже через час его здесь не будет.

Через минут десять он сидел за столом, уплетая мой рамён, а я уже забыла, что вообще была голодна, в стороне наблюдая за тем, как он ест. Заметив мой взгляд, Чонгук исподлобья посмотрел на меня:

– Перестань пялиться.

– Прости, – я отпустила голову, заламывая пальцы на руках.

Внезапно он резко встал, так, что скрип ножки стула о кафель ударил по слуху. Я боялась поднять взгляд, скрывая лицо за волосами и, лишь видя, как он медленно подошёл ко мне, а затем остановился так близко, что у меня перехватило дыхание. Я медленно подняла голову, боясь встретиться со злым взглядом Чонгука, но он смотрел на меня как-то по-другому. Так, словно увидел меня впервые, но, быстро переведя взгляд, покинул кухню, так и не доев. Я вышла за ним, думая, что сейчас он обуется и уйдет, не сказав мне ни слова. Однако, Гук уже был в гостиной, пытаясь найти что-то интересное по телевизору.

Я остановилась в дверном проеме, почему-то чувствуя себя скованно в собственной квартира, и наблюдала за тем, как мило хмурится Чонгук. Он кинул быстрый взгляд в мою сторону, а затем заговорил:

– Я сегодня останусь... на ночь.

Мои глаза расширились от удивления, а все слова застряли где-то в желудке. Тот факт, что Чонгук останется у меня на ночь, вызвал головокружение, и мне пришлось опереться о стену, чтобы сохранить равновесие. Гук же продолжал переключать каналы, даже не взглянув в мою сторону, а у меня было миллион вопросов, которые я боялась озвучить. Мне так не хотелось его злить: вдруг он уйдёт?

Развернувшись, я на ватных ногах молча пошагала в комнату, чтобы переодеться и закончить работу, которую я взяла на дом. Есть уже давно не хотелось – хотелось вернуться в гостиную. Но нельзя было действовать на нервы Чонгуку, да и дел было немало. Я постоянно не высыпалась, из-за чего и процесс работы стал каким-то слишком медленным. Вот и сейчас сосредоточиться у меня не получалось никаким образом: мысли продолжали возвращать меня в соседнюю комнату.

Через час я кое-как закончила отчёт за прошлый месяц, а затем решила всё же выйти из комнаты и размять кости. Помыв посуду, я вернулась в гостиную, где Чонгук сидел в телефоне, а по телевизору показывали новую серию дорамы, на которую я никак не могла найти время. Заметив меня, он отвлекся и, убрав телефон в карман, спросил:

– Неужели тебе неинтересно, какого черта я потерял тут?

– Интересно, – я неловко кивнула, удивляясь тому, что он сам заговорил со мной.

– Мы расстались. Окончательно, – выдал он с грустной улыбкой на лице. – Она, оказывается, выходит замуж, – Гук усмехнулся.

– Замуж? – даже для Чжиын это было слишком... неожиданно.

– Да, она общалась с кем-то за моей спиной, – он покачал головой, словно сам не верил в то, что говорил.

– Мне очень жаль, – хотелось коснуться его руки и сказать, что всё будет хорошо, но я боялась подходить близко.

Чонгук замолчал, уставившись в противоположную стену. Наступило неловкое молчание, но затем он вдруг спросил:

– Почему ты делаешь это?

– Что? – я понимала, о чем он, но всё равно посчитала нужным спросить.

– Впускаешь меня, приезжаешь за мной и всё прочее, – ответил он, и я почувствовала комок в горле, ведь не могла ответить на этот вопрос даже себе – уж тем более, озвучить ответ на него.

– Я не знаю, сонбэ... – я покачала головой, хоть и продолжала стоять к нему спиной, готовая уйти.

Я слышала, как он поднялся с дивана и сделал пару шагов в мою сторону, но я не решалась повернуться к нему лицом.

– Почему ты любишь меня? – внезапно спросил Чонгук, и я почувствовала, как одинокая слеза невольно скатилась вниз по щеке.

– Я не знаю, не знаю, – прошептала я.

– Прости, – я вздрогнула, когда его ладонь опустилась на моё плечо, и он слегка сжал его. По телу словно прошёлся электрический ток, и мне на миг показалось, что я просто сплю. – Прости за то, что доставляю тебе столько бед...

Я молчала, не имея понятия, что на это ответить. Мне лишь хотелось, чтобы он никогда не убирал руку с моего плеча. Я не успела опомниться, когда Гук резко развернул меня лицом к себе и посмотрел прямо мне в глаза, словно хотел прочесть мысли. Он прижал ладонь к моей щеке, и я почувствовала, как она вспыхнула, а затем большим пальцем он вытер мне слёзы.

– Уже поздно, иди спать, – он искренне улыбнулся мне, наверное, впервые за всё время.

– Я принесу тебе постельное белье, – не поднимая головы, я вернулась в комнату.

Закрыв дверь, я скатилась вниз, чувствуя, целый зоопарк, вместо бабочек, в животе. Всё это казалось слишком нереальным, а Чонгук – странным. Может, это розыгрыш? С чего это ему быть таким по отношению ко мне? Почему он сам сказал мне о Чжиын? И вновь миллион вопросов, на которые никто не сможет дать мне ответ...

* * *

Я так привыкла к присутствию Чонгука в своей квартире, что когда он не пришёл ночевать через три дня, я почти билась в истерике. Сказать, что я чувствовала себя жалко – ничего не сказать. Прекрасно понимая, что меня просто используют, как половую тряпку, которую в последствии выбросят, я продолжала отчаянно любить. Я сказала себе, что если Чонгук не вернётся до часа ночи, то тогда я позвоню ему. До этого же момента, я продолжала глупо отмерять шагами комнату, время от времени смотря на часы. Почему я вообще думала, что он вернётся ко мне, когда у него есть и свой дом? Потому что перед уходом он оставил свою куртку? Он ведь мог просто забыть...

Ровно в полночь я написала сообщение, с вопросом: «где ты?». Я надеялась получить ответ в ближайшее время, но уже через пятнадцать минут, когда ответ так и не пришел, решилась позвонить. Однако, телефон был выключен, а это лишь больше заставило меня тревожиться. Сев на диван, я перевела взгляд на часы, но быстро резко встала, начав искать номер телефона Тэхёна – друга Чонгука. Он долго не брал, и когда я уже вспомнила о времени и собиралась отключиться, на той стороне послышался бархатный голос:

– Алло? – я облегченно выдохнула, услышав музыку и бодрый голос Кима в трубке.

– Тэхён? Ты не знаешь, где Чонгук?

– Он здесь. Я, кстати, хотел позвонить тебе. Гук немного выпил и вряд ли сам доедет до дома...

– Где вы? – мгновенно спросила я.

Сказав название клуба, Тэхён почти сразу отключился. Я лишь смутно представляла, где находился этот клуб, но включив навигатор в телефоне, быстро нашла его. Надев первое, что попалось под руку, я выбежала на улицу, всем телом ощущая осенний холод и мелкие капли дождя. Сев в машину, я выехала на дорогу, лишь тогда вспомнив, что у меня сломались дворники. Дождь лишь усиливался, но, к счастью, до клуба оставалось всего пару кварталов. Перед глазами плыло, то ли от сонного состояния, то ли от дождя, а может это просто были слезы, которые внезапно появились от собственной жалкости. В какой-то момент я просто на секунду потеряла управление, вдруг почувствовала резкий удар, а затем наступила темнота...

* * *

Ещё не открыв глаза, я ощутила острую боль в висках и лобной части головы. В момент, когда я всё же разлепила веки, мне показалось, что я умерла и попала в рай, но, прищурившись, поняла, что в палате просто было слишком светло. Не обнаружив никого рядом, я попыталась привстать, но от резкой головной боли потемнело в глазах, поэтому я приняла прежнее положение, решив не двигаться до прихода врача или медсестры.

Восстанавливая воспоминания прошлой ночи, я вдруг вспомнила о Чонгуке. Потянувшись за телефоном, что покоился на прикроватной тумбочке, я попыталась включить его, но, вероятно, заряд батареи давно сел. Грустно вздохнув, я положила мобильник обратно и уставилась в потолок. Я пролежала так минуты две, но показалось, что прошла целая вечность, и мне вдруг стало так грустно от того, что моя семья в другом городе, и совсем некому навестить меня. Затем послышался звук открывающейся двери, а через пару секунд в палату вошёл растрепанный Чонгук. Головная боль вдруг сдавила черепную коробку, совсем не позволяя здраво мыслить: что он тут делает?

– Ты проснулась... Я вышел всего на пять минут, а там такая очередь, – он подошёл и, поставив два кофе на тумбу, сел на стул, который я не замечала до этого. Было видно, что он либо не спал, либо слишком много выпил, и я, конечно, склонялась ко второму, пока Гук не заговорил вновь:

– Я приехал сразу, как они позвонили. Зачем ты вообще поехала куда-то в час ночи? – от слегка неловкого выражения лица он вновь перешёл к прежнему – злому.

– Я поехала за тобой, – я сама не узнала свой голос; он итак был тихим, а сейчас его было едва слышно.

– За... мной? Но я был дома.

– Но Тэхён сказал...

– Тэхён? Ащ! Я убью его, когда увижу...

– Но почему ты здесь? – наконец, спросила я, совсем не думая о проделке Кима в тот момент.

Чонгук резко изменился в лице: взгляд стал каким-то нежным. Он опустил взгляд на свои ладони, после чего вновь задумчиво посмотрел на меня:

– Я понял, почему я всё время злился, когда ты была рядом...

– Почему? – тихо поинтересовалась я, ведь тоже не понимала этого.

– Раньше я думал, что злюсь на тебя, потому что считаю жалкой, – переведя взгляд в сторону окна, шатен замолчал. – И вот теперь я понял, что злился лишь на самого себя из-за чувств, которые стал испытывать к тебе... Я не мог понять, что это, ведь я должен был ненавидеть тебя. Но я, наконец, осознал, что то, что я делал, было неправильно. Ты всегда приезжала за мной, когда я был пьян; лечила, когда я болел; а я лишь срывался на тебе...

– Сонбэ...

– Прости меня, – Чонгук грустно улыбнулся. – Ты позволишь мне исправиться? Сделать всё правильно в этот раз? – он сжал мою ладонь, а я лишь, улыбаясь, кивнула, чувствуя, что, возможно, это далеко не конец...

/ / / / / / / / / / / /

мирааа, пожалуйста, прости за этот бред. я, правда, пыталась придумать что-то нормальное, но в который раз убедилась, что не умею писать драбблы Т.Т

ты просила что-то с чонгуком, поэтому извини, если не смогла оправдать твоих ожиданий >.< спасибо, что участвовала в моём фесте и так долго ждала 😭💕 

саранхэ~