Мама убежала на свою новую работу с самого утра - я слышу, как хлопает входная дверь. Но вставать, пока что, не собираюсь.

В кровати я лежу долго. Час, а может быть и два, наверное. Пялюсь в потолок и думаю о том, что произошло со мной ночью. И этот поцелуй... Я только сейчас осознаю, что этот парень поцеловал меня. Украл мой первый поцелуй, но... мне понравилось. Какова теперь вероятность, что мы с ним опять встретимся в городе миллионнике?

Нехотя приходится подняться с кровати и направиться в ванную, но проходя мимо зеркала взгляд цепляется за отражение. Хуже ничего быть не может того, что я вижу сейчас. Вроде и девочки, а избили так, будто я с парнями дралась. Это просто что-то с чем-то. Одним словом, ужас!

Вчера, после того как я пришла домой, я даже не обратила внимания на то, что все мое лицо было в ссадинах, царапинах и даже фингал под глазом нарисовали. Но сегодня плюсом ко всему стал отек. Все мое лицо опухло и раскрасилось самыми разными цветами. От красного до фиолетового.

Робко приподняв майку своей пижамы, оголяю живот. В некоторых местах багровые пятна и синяки. На ногах тоже большое количество синяков.

Вот что значит, погуляла Алиса вечерком. Помнится, Алиса из страны чудес тоже не от большого ума в приключение попала, вот и я так же. Думаю, теперь я до самых школьных будней буду дома сидеть и на люди не показываться. Даже не сомневаюсь, что тональный крем и большое количество макияжа здесь мне ничем не помогут.

Нужно будет обязательно глянуть в аптечке суперзаживляющую мазь.

А ведь еще мама не видела в каком состоянии находится мое тело, потому что вчера вечером я быстренько проскочила к себе в комнату, а сегодня она с утра убежала на работу. В общем, разборки с мамой мне еще предстоят и это самое ужасное, что может быть.

Дело в том, что моя мама не просто по ахает, по охает, а начнет разбираться. Когда она увидит мое лицо, то сразу начнет выпытывать время, когда меня избивали, людей, которых успела увидеть или смогла вскользь услышать их имена, заставит идти снимать побои, и обязательно она пойдет и заставит меня написать заявление в полицию. Ясное дело, что она заботится обо мне, но это слишком. Так было в начальных классах, в средней школе, и в старшей школе и, увы, это продолжается. Ах да, плюсом ко всему вышеперечисленному добавится домашний арест и никаких прогулок по ночам!

С глубоким вздохом я все же иду в ванную, умываюсь и возвращаюсь обратно в комнату. Взяв в руки косметичку, я пытаюсь хоть как-то исправить все приключения сегодняшней ночи, но не успеваю даже открыть тюбик с тональным кремом, как раздается звонок в дверь.

С опаской смотрю на дверь, старательно размышляя кто может наведаться ко мне в гости в такую рань. Точно не мама, потому что она совсем недавно ушла, друзей у меня нет.

- Спокойствие, - пытаюсь успокоить сама себя, убирая тюбик обратно в косметичку. - Может это просто соседям соль понадобилась.

Звучит совсем неубедительно, но, убедив в этом саму себя, я выхожу из комнаты, пересекаю зал и останавливаюсь перед дверью. Снова по квартире раздается звонок, я приподнимаюсь на цыпочки и смотрю в глазок. Пустой коридор. Серьезно?

- Малышня балуется! Вот я им покажу, когда поймаю! - бормочу себе под нос и отрываю дверь, делая шаг из квартиры в подъезд.

- О, куколка! - слышу я знакомый голос где-то слева. - Наконец-то я тебя нашел!

Медленно поворачиваю голову на источник голоса и вижу вчерашнего парня, который спас меня от местных хулиганов. Кажется, его зовут Вадим? Точно, Вадим Зимин!

- Как ты узнал где я живу? - спрашиваю я, прекрасно помня, что не называла ему своего адреса.

Парень стоит, облокачиваясь о стену подъезда, и по нему видно, что он явно не в здравом уме.

- Я и не узнавал, а просто надеялся на везение. Зашел в первый подъезд и звонил во все двери, пока все-таки не нашел тебя!

Какой он странный. Обычно так поступают либо очень влюбленные люди, либо психопаты.

- А зачем ты меня искал? - настораживаюсь я. Вся эта ситуация меня очень напрягает, и вариант, что он пьяный психопат, буквально заставляет дрожать от страха неизвестности.

Но он же меня спас вчера? Разве психопаты могут быть спасителями?

- Не знаю... Просто захотел! - говорит он, отрываясь от стены и выпрямляясь. Только как-то не особо у него выходит стоять прямо, потому что его то и дело бросает в разные стороны.

Я не могу смотреть на его попытки ровно стоять на ногах, поэтому вздыхаю, делаю шаг по направлению к Вадиму, обвиваю его талию руками и, хорошенько напрягаясь, помогаю зайти в квартиру, захлопывая за нами дверь. Что мною двигает - не понятно, потому что я только что пригласила к себе в квартиру абсолютно незнакомого человека.

Он небрежно скидывает обувь с ног и, опираясь на меня, доходит до дивана, на который вскоре тяжело упал.

- Ты пьян? - задаю я, интересующий меня вопрос.

- Пьян! - кивает он, подтверждая мои слова.

- Но зачем ты пил?

- Не знаю. Мне просто захотелось расслабиться.

Вздохнув, я аккуратно сажусь рядом с ним, просто не зная, что сказать. Он так неожиданно появился в моей жизни, сказал, что не может быть мне другом, поцеловал, убежал, а сейчас пьяный приперся ко мне в квартиру. Это можно считать нормальным? Думаю, нет. Хотя черт знает, как принято в этом городе.

Почувствовав на себе его пристальный взгляд, я поворачиваю голову и встречаюсь с карими глазами, которые так внимательно меня изучали.

- Хорошенько же эти придурки тебя потрепали... - замечает он, протянув руку и коснувшись ссадины на моей скуле. Больно. Но я молча стерпела, как и всегда. - Проучить бы их хорошенько!

- А есть смысл?! - я отмахиваюсь от его ладони, смотря прямо в глаза. - Ты этим ничего не изменишь! Только хуже все сделаешь и сам ещё больше пострадаешь...

- Ты думаешь, я боюсь пострадать? Я редко делаю хорошие дела, но эти недоумки просто...

Он замолкает и отводит взгляд в сторону, рассматривая откуда-то взявшиеся фотографии на стене. Видимо, мама успела все развешать, когда я ушла вчера гулять.

- Это ты на фотографии? - спрашивает он, переводя тему. Вадим кивает в сторону моего выпускного в девятом классе, где я стояла с фиолетовым аттестатом и в красном платье в пол. В тот день мама плакала и постоянно причитала, что отец был бы очень горд мною.

- Просто что? - спрашиваю я, возвращаясь к прежней теме и не отвечая на заданный мне вопрос.

- Что? - не понимает парень, а меня это уже начинает раздражать. Не люблю пьяных людей.

- Ты говорил, что эти недоумки просто... Просто что?

- Они не имеют права касаться тебя. Не имеют права оставлять хоть какие-то свои метки на твоём теле! - шепотом произносит Вадим и опять протягивает руку к моему лицу, снова касаясь той ссадины на скуле. Кажется, этот парень точно немного сумасшедший.

- Мне больно... - так же шепчу я, смотря на задумчивое лицо Вадима.

- Прости.

Он отдергивает руку и откидывается на спинку дивана. Будто очнувшись, я тоже отворачиваюсь от него и утыкаюсь на одну из фотографий, где была с отцом.

В тот день мы ходили в парк аттракционов, где катались на всяких каруселях и ели сладкую вату. Мама сфотографировала нас в тот момент, когда мы с папой делали друг другу усы и бороды из ваты.

Встав с дивана, я подхожу к этой фотографии и снимаю ее со стены, кончиками пальцев касаясь изображения отца. В носу щиплет, и я чувствую, как глаза стали гореть, предвещая о скорых слезах. Да, я терпела боль, когда меня избивали и не проронила и слезинки, а стоило только подумать о чем-то грустном и слезы появились на глазах. И почему я вообще подошла сюда?

Слышу сзади шорох, а после чувствую грубые большие ладони на своей талии.

- Твой отец? - спрашивает Вадим, и я киваю, не в силах выдавить хоть слово. - Что с ним? - Я молчу, поэтому он догадался сам.

Его ладони с талии переползают на живот, и он крепче меня обнимает.

- Не плачь, - успокаивающе шепчет парень, но слезы лишь фонтаном брызгают из глаз. Так всегда, хочешь успокоить человека, но он начинает лишь жалеть себя и плачет еще сильнее, чем до этого. - Сильные девочки не плачут...

Я поворачиваюсь, но утыкаюсь к нему в шею, и быстро отстраняюсь. Он прав. Сильные девочки не плачут. Я сильная. И я со всем справлюсь. Пусть одна, но справлюсь. Аккуратно вытираю ладонями щеки и делаю пару глубоких вздохов и выдохов.

- Вот и умница! - Вадим улыбается, и я улыбаюсь ему в ответ слабой улыбкой.

Вывернувшись из-под его горячих рук, я еще раз едва касаюсь изображения отца и вешаю фотографию на ее место.

- Знаешь, - вдруг говорит Вадим, задумчиво разглядывая все те фотографии, которые постаралась развесить моя мама. - Я тоже живу в неполноценной семье. Мать ушла от нас, бросив на попечение отца...

- Нас?

- У меня есть младшая сестра. Ей шесть, и она в этом году пойдет только в свой первый класс, у нас в школе.

- Видимо, ваша мама просто была не готова к семейной жизни, - предполагаю, видя, с каким отвращением он говорит о ней.

- Мне уже плевать, если честно! - он улыбается мне так широко, и я понимаю, что он лжет. Скорее всего даже лжет самому себе. Ему не плевать. Но я не заостряю на этом внимание, потому что и без этого вопроса понятно, что Вадим не хочет говорить о ней. - Кстати, а в какой школе ты будешь учиться и в какой класс идешь?

- По тебе и не скажешь, что ты пьян! - фыркаю я, обратив внимание на данный факт. Ведь это правда выглядит удивительным. От него не пахнет алкоголем, да и он не ведет себя, как пьяный человек. Отвечает здраво, и на ногах уже держится очень хорошо. Странно это. Разве люди трезвеют так быстро?

- Я быстро отхожу от алкоголя. Так ты ответишь на мой вопрос?

- Я не знаю пока что в какой школе буду учиться, но пойду в одиннадцатый.

- Надеюсь, что мы будем не в одной школе... - бормочет парень, но я делаю вид, что не услышала, хотя на душе даже стало немного обидно. Этот парень искал меня по квартирам, пришел ко мне домой, только что обнимал меня, а сейчас боится, что мы с ним пересечемся в одной школе...

- Знаешь, я, наверное, схожу, переоденусь, приведу себя в порядок, и приду к тебе. Можешь пока что по хозяйничать на кухне, если голоден.

Не дожидаясь его ответа, я быстро ретируюсь к себе в комнату, захлопнув дверь и облокотившись о нее спиной. Этот парень сбивает меня с толку. Зачем все это? Мне никогда раньше не нравились мальчики, но сейчас что-то приятное появляется внутри, когда он рядом со мной...

Трясу головой, пытаясь выбросить все мысли из головы, и подхожу к зеркалу. Беру в руки расческу, расчесываюсь и заплетаю обычные две косички. После этого переодеваюсь в более приличную одежду, которая состоит из бордовых шорт и черной майки, а потом уже занимаюсь своим лицом.

Как я и предполагала, скрыть все эти ссадины очень трудно, но хорошенько постаравшись, у меня все же получается хоть немного замазать безобразие и становлюсь походить на человека.

- Эй, ты там еще ничего мне не поджег? - кричу, выходя из спальни.

Но мне никто не отвечает. В квартире тихо и словно... пусто.

Кухня оказывается и правда пуста. Вадим ушел. Просто тихо слинял из моей квартиры, даже не попрощавшись.

На дверце холодильника я замечаю прикрепленный магнитиком листок.

"Алиса, мы не друзья. Просто не можем ими быть. Ты многого обо мне не знаешь, и я надеюсь, что никогда не узнаешь. Забудь меня. Выброси из своей головы. Мы не друзья!"

Глаза опять начинают дико гореть и защипало в носу.

Сильные девочки не плачут...

Я крепко зажмуриваюсь, считаю до десяти и пытаюсь выбросить чертова Вадима Зимина из своей головы.

Он и правда просто чертов псих и с головой у него не все в порядке. Может у него биполярное расстройство? Иначе я не видела оправдания его поступкам и словам.

Комкаю в руке чертову записку и выбрасываю ее в мусорное ведро.

К черту!

Услышав протяжное мяуканье своего кота где-то внизу, я с любопытством смотрю на него, потом на часы, которые показывали одиннадцать часов утра, и вспоминаю, что еще не кормила бедного Ваську.

Сама-то я могу в любое время взять и приготовить себе что-нибудь, но это животное же не сможет взять сковородку, достать из холодильника яйца и, орудуя лопаткой, готовить себе завтрак в виде яичницы.

Представив такую картину, я хихикаю и достаю коту жидкий корм. Ничего другого он есть не хотел, поэтому мы постоянно покупали только эту еду. И именно из-за корма, он стал безумно толстым.

Покормив кота, я, так ничего и не поев, иду к себе в комнату и хватаю в руки скрипку. Отчетливо помню, будто это было вчера, как семь лет назад я в каком-то переходе увидела бомжа, играющего на этом прекрасном инструменте. Играл он очень умело, будто занимался этим много-много лет, но мелодия, которую издавал сей прекрасный предмет, просто заманила меня в свой плен, в котором я живу и до сих пор.

Мужчине я тогда вытряхнула все деньги, которые давали мне родители на обед в школу. Я считала, что он их заслужил, поэтому не жалела ни одной копейки.

В этот же день я прибежала домой и рассказала обо всем папе. Я просто трещала о том, какие прекрасные звуки издает скрипка, как хорошо играет на ней бродяга в переходе, а папа вдруг предложил мне самой попробовать себя в музыке. Даже не переговорив с мамой, он отвел меня в музыкальную школу на следующий день, и, когда после одного занятия учительница сказала, что у меня есть нужные качества для изучения такого сложного инструмента, папа купил мне его без раздумий.

Я бросила танцы и полностью отдалась игре на скрипке. Когда маме позвонили из моей танцевальной школы и сказали, что ее дочь пропускает занятия, мама была в бешенстве. Она была против моей игры на скрипке и хотела, чтобы я занималась танцами. Помню, что родители сильно поругались из-за этого тогда, но отец настоял, чтобы я ни за что не бросала скрипку и играла.

С тех пор скрипка стала неотъемлемой частью меня, и я ни разу не пожалела о том, что стала играть на ней.

Сегодня же я опять играю на скрипке. Я играю любимую папину мелодию и вспоминаю, как папа хвалил меня. Изо всех сил сдерживаю слезы от воспоминаний, но вновь и вновь играю эту мелодию.

Прошел час, два, три, может даже больше, но за окном уже немного стемнело, что сообщило мне о скорой ночи.

Решив, что сегодня я ничего уже не успею приготовить, я заказываю по интернету доставку пиццы. И слишком поздно вспоминаю о том, что сегодня мне нужно было к матери в офис, на какую-то встречу.

Только вот идти уже туда точно нет смысла, поэтому я продолжаю игру на скрипке, дожидаясь маму.

Время опять пролетает слишком незаметно и отрывает меня от скрипки короткий стук в дверь.

Мамина голова мгновенно показывается из-за двери, а после появляется она вся, держа в руках коробку пиццы.

- Бедный парень, сколько бы он ещё ждал, когда ты открыла бы ему дверь и забрала доставленную пиццу, если бы не появилась я? – она улыбается, кладя коробку на мой рабочий стол, а сама присаживается рядом на кровати. Стыдно-то как.

Да, иногда я бываю очень забывчивой.

- Опять играешь? - грустно спрашивает мама, проводя ладонью по инструменту. - Он любил, когда ты играла...

- Знаю.

Мама вздыхает и выходит из комнаты, оставляя меня один на один с мыслями. Но я больше не могу находиться одна, поэтому хватаю пиццу и выскакиваю из комнаты к матери. Остаток вечера мы проводим за просмотром какого-то фильма и поеданием Пепперони.

Спать я ложусь опять поздно, но, как назло, в голове опять появляется Вадим. Мне безумно хочется подружиться с ним, несмотря на его желание, чтобы я выбросила его из головы. Я хочу стать его другом, хочу, чтобы он доверял мне. Хочу знать о нем все. Но, возможно, у меня больше не будет возможности его увидеть.

Город огромен, а вероятность встретиться с ним ничтожно мала, только если он сам этого не захочет. Я же ничего не знаю о нем, кроме того, что его зовут Вадим Зимин, его бросила мать и у него есть младшая сестра, которой шесть лет и которая в этом году пойдет в первый класс.

Сон сморил меня где-то под утро, а до этого я так и лежала, смотря в потолок и размышляя об этом странном парне, который так внезапно появился в моей жизни.