Наш организм настроен защищать нас от самих же, если так задуматься. Не зря ведь некоторые моменты прошлого стираются раз и навсегда, и мы уже не в силах воспроизвести их с точностью до мелочей. Сильными провалами в памяти я не страдала, наоборот, часто многие мелочи помнила до мельчайшей детали.
Но я не могла вспомнить лицо Лухана. Во сне он уже не приходил, тембр голоса позабылся, а горячие прикосновения время затмило. Как бы я не хотела - не могла вспомнить. Фотографий с ним у меня не было. Я помнила его жесткие, грубые руки; чистое, на первый взгляд, невинное лицо и губы коралловые. Над верхней губой, кстати, был еле заметный шрам. Это всё, что я помнила. В памяти не сохранились тепло или холод его глаз.
Зато я помню до последней минуты вчерашний вечер с Бэкхёном. Я редко пила. Никогда не получала от этого удовольствия, одни растраты: я не могла хорошо расслабиться, если напивалась - творила чёрт знает что, а на следующий день помнила абсолютно всё. Защитной реакцией здесь я не отличалась, к удивлению.

Я поцеловала Бэкхена. Или он меня. Точно сказать не могу, но то, что мы целовались в туалете, как дикари - без сомнения. Сначала мы сцепились у всех на виду, крича разные ругательства, затем друзья Бэкхена попытались разнять нас.

Вместо Чонина должна была умереть ты.

Трясу головой, пытаясь отогнать неприятные мысли. Мы не спали с ним, несомненно. В этом я убеждена на все сто и один процент. Однако идея извести Бэкхена и не говорить до последнего, что произошло, почему-то забавляла меня, поэтому я твердо решила, что в ближайшее время он точно не узнает правды. Пусть чуток помучается, ему полезно.

Раннее утро, шесть часов утра. Отец, скорее всего, уже ушел на работу, а мама спит. Сквозь открытое окно врывается скользкий ветер, наполняющий душную комнату свежестью наступившего утра, и я выхожу на балкон, подставляя раскрасневшееся лицо ласкающему порыву озорного ветра. На мне просторный свитер и спортивные штаны. Зима тихими шагами пробиралась в наш город, оставляя следы грядущего волшебства. Завидую людям, умеющих в подходящее время не думать, не изнурять себя мыслями. В моей же голове постоянно крутился ворох ненужных мыслей. Бэкхён не давал мне покоя. Он был центром моих дум. Без понятия, что этот парень вызывает, порождает во мне, но ничего хорошего. Я его боюсь, боюсь своего прошлого. Но также находиться с ним, как на лезвиях, щекотать нервы доставляет удовольствие. Еще в школьные годы он был очень даже симпатичным мальчишкой, просто слабым и не умеющим постоять за себя. А сейчас достаточно привлекателен и обворожителен, что даже я не могу остаться равнодушной к нему. Его твердая грудь, прорисовывающиеся мышцы на животе и красивые пальцы - сборник фетишей для женщин.

Слышу раздраженное бормотание, и в следующее мгновение на соседнем балконе появляется Бэкхён в одних штанах. Парень, похоже, меня не замечает. Он зажигает сигару и преподносит ко рту. Даже то, как он курит, выглядит подобно произведению искусства.

- Ты ведь не курил никогда, - бормочу я, глядя на парня. Он недовольно жмурится и отбрасывает сигарету.
Я помню, что он не курил. Он был страшным противником этого, и в качестве издевательств Лухан часто прибегал к тому, что насильно заставлял его курить.
- Я редко курю. Привожу мысли в порядок, - выдыхает он в мороз этого утра, проводя пальцами по волосам. - Так мы спали?
- Какая разница? Мы были пьяными, и это уж точно не повторили, будучи трезвыми.
- Ты в этом так уверена? - ухмыляется Бэкхён, подходя к стыку наших балконов. - Всё ведь может быть.
- Ты сам понимаешь, что ты говоришь?

Бэкхён только пожимает плечами и уходит, оставляя меня наедине со своими неугомонными мыслями.

Уже полностью собравшись в университет, стою перед зеркалом, поправляя волосы, как вдруг в дверь раздается несколько постукиваний.

- Да? - только и произношу я, открывая дверь, как вдруг перед моими глазами предстает то, что я не ожидала увидеть долгое время. То, что я рассчитывала увидеть никогда. Те самые спутанные тёмно-рыжие волосы, пугающий оскал и глаза, которые я забыла. Дыхание сперло, и сердце, кажется, перестало биться. Если это сон, то самый ужасный.

- Привет, Виен, - и этот мягкий, звонкий тембр, которым я когда-то наслаждалась. Сейчас же меня это пугало до смерти. Я тут же дернулась, чтоб закрыть дверь, однако Лухан приставил ногу. - Разве так гостей встречают?
- Что ты здесь делаешь? - лепечу, не пропуская парня внутрь.
- Я за тобой вернулся, малыш...
- Не смей называть меня так! Замолчи!
- Ну чего ты, как ежик? Я пришел поговорить.
- Ты просто галлюцинация. Проваливай, - тихо шепчу в нервном исступлении, почти не моргая.

***

На пару по философии опоздать не страшно, ибо сам преподаватель часто этим грешит. Не спеша бреду по коридору, переосмысливая слова, сказанные Бэкхёном и неожиданное появление Лухана. О, как я ненавидела последнего! Однако эта ненависть пожирала меня изнутри, не давая здраво мыслить и жить. Пожалуй, это самое ужасное чувство, которое может испытывать человек. Ненависть забирает тебя полностью, окутывая пеленой ярости, безнадежности, отчаяния и кошмара. Я до сих пор не могла прийти в себя. Не могла поверить, что он вернулся.
Прошло ровно четыре года с тех пор, как он якобы улетел в Китай. Семья Лухана была достаточно обеспеченной, что позволяло ему делать всё, что взбредет в голову. Когда Чонин выпрыгнул из окна, и завели дело насчет его смерти и нас, рассматривали все факты. И нашу банду, конечно же, причисляли к причинам главным, по которым был совершен суицид. Лухан вышел сухим из воды, оставив меня у разбитого корыта. Отец, будучи полицейским, смог еле как отмазать меня. До конца старших классов я числилась изгоем. Тогда жертвой стала я. Лухан уехал, сказав, что использовал, что врал и даже не любил.

Проходя мимо внутреннего двора, замечаю толпу из шести парней, окруживших одного. Видимо, опять стычки. В нашем университете это дело обычное, когда первокурсники выясняют между собой отношения, и я, вероятно, пошла бы дальше, если б не изучающий взгляд Бэкхена, что стоял в компании своих друзей чуть поодаль от нас. Этот парень анализирует мои действия, думает, пойду ли я мимо или нет. Глядя на то, как над этим парням издеваются, я тут же вспомнила события минувших дней.

- Эй, что тут у вас происходит? - недовольно восклицаю, глядя на парня, лежащего посередине. - Шестеро против одного? Вы серьезно?
- Ты кто вообще такая?! - цокает один из них.
- Третьекурсница, - недовольно стреляю взглядом в его сторону, и парень хмыкает. Я знаю, что все первокурсники как огня боятся студентов на третьем и четвертом курсе. Один из потоков третьего курса считается заправляющим, и, возможно, эти парни решили, что я оттуда. - Что он вам натворил?

Помогаю подняться бедному парню на ноги и протягиваю салфетки.

- Деньги должен.
- Сколько?
- Три тысяча вон.
- Держи, - протягиваю деньги, что вручила мама сегодня утром на недельные расходы. Парень, жертва обстоятельств, слабо пытается противостоять этому, но я останавливаю, говоря, что всё в порядке.
- Спасибо, - шепчет он, поправляя лямку рюкзака. - Как вас зовут?
- Это уже не так важно.

Бэкхён всё также следит за мной, а я, делая вид что вовсе не замечаю его, забегаю в нужное крыло.

***

Возвращаясь домой после подработки продавцом в KFC, я подумывала забежать в ближайший торговый центр, прикупить пару новых вещей. Настроение поднимала только что выданная зарплата, и даже мысли о нежданном визите Лухана куда-то улетучивались. На часах было восемь вечера, и, желая быстрее достигнуть торгового центра, я свернула в безлюдный переулок, дорога через который быстрее выводила к месту назначения. Однако, нужно признать, проходить здесь было довольно пугающе. Район криминальный, но меня не покидала уверенность в том, что я в полной безопасности и волноваться не о чем.
Зарывшись носом в бордовый вязаный шарф, я запахнула куртку и ускорила шаг. Всё же, мысли о плохом настигали быстро, обдавая липким страхом.
Не успела я вскрикнуть, как меня схватили грубо за руку и поволокли назад, за дерево. Нет, этого мне не хватало...
- Опустите, прошу! - сдавленно вскрикнула я, как вдруг к губам прижалась чья-то холодная рука.
- Не кричи, это я, - прошептал до омерзения знакомый теперь голос, и я удивленно распахнула глаза, переставая дышать. Хуже и быть не может. - Лухан.
Сердце сжалось от страха и ухнуло в пятки, а я потеряла напрочь дар речи. Даже сопротивляться перестала. Меня как тряпичную куклу прижали к дереву, начали ощупывать со всех сторон, а я стояла, остекленевшими глазами глядя на парня. Он изменился, хоть и несильно. Стал выше, но не крепче. Был всё такой же тощий, но что-то изменилось.
- Что тебе нужно? - выдохнула в тишину этого вечера, устало переводя взгляд на его глаза. Парень, похоже, удивился этому вопросу.
- Почему же сразу «что-то нужно»? Не спросишь, как дела?
- Мне до этого нет никакого дела, я тороплюсь. Давай поговорим как-нибудь потом?
- Куда ты торопишься? Я - твоё дело, угомонись.
- Ты?! - злостно выдохнула я, чувствуя, как обида подступает к горлу. - Ты перестал быть моим делом четыре года назад, когда бросил меня, растоптал, унизил и разбил. Отпусти сию же минуту, иначе я за себя не ручаюсь.
- А что ты мне сделаешь? - прошипел подобно удаву он, сверкая глазами. Из груди выбило весь оставшийся воздух, и страх окутал меня с ног до головы. Я еле держалась на налившихся свинцом ногах, и мечтала, чтоб этот ужас быстрее кончился. - Ты изменилась, Виен, - выдохнул он прямо в мои губы, отчего я от омерзения сжалась. - Стала более уточненной, зрелой. Такой ты мне больше нравишься.
- Отпусти меня!
- Не кричи, не кричи, - прошептал он мне на ухо. - Иначе сделаешь только себе хуже. Я так соскучился, ты не представляешь. По твоим шелковистым волосам, гладкой коже и мягким губам.
Лухан наклонился, и в момент, когда между нами остались ничтожные миллиметры, я резко отвернулась, отчего парень мазнул губами по моей щеке. Я была самым наиглупейшим образом загнана в клетку.

- Ты что творишь, а? - усмехнулся он, цепляя меня за подбородок и резко разворачивая лицо к себе. Я не могла смотреть на него. - Поиграться решила?
- Лухан, я не люблю тебя, - тихо выдохнула я, прикрывая глаза и чувствуя, как одинокая слеза скатывается по щеке. Нет, только не с ним, только не сейчас.
- Сейчас полюбишь.

Он принялся поспешно расстегивать куртку, затем притронулся к ширинке на брюках, и только сейчас до меня дошло, что я могу кричать.
- А-а-а, помогите!
Лухан тут же приставил к моим губам ладошку и прошипел:
- Молчи, или я убью тебя здесь же.

Всё. Это конец. Лучше бы сразу убил, растоптал и задушил, лишь бы лишил меня этих страданий. Вот к чему меня привело общение с ним. А ведь говорили все вокруг, чтоб я бросила его, жила своей жизнью.
Слезы ручьем скатывались по моим щекам, и я уже не рассчитывала на милость с его стороны. Он оставил на моих запястьях и шее множество синяков и ссадин, но это не сравнится с тем, что в душе.
И когда я уже совершенно отчаялась и почти отдалась в грязные руки Лухана, на меня снизошло спасение.
Лухана грубым движением руки отдернули назад, отчего тот нелепо повалился на землю. Испуганно глянув на Лухана, я тут же метнула взгляд вверх, и сердце пропустило удар.

Передо мной стоял Бэкхён.

- Ты в порядке? - спросил он, подходя ближе. Я тут же застегнула куртку, поправила брюки и кивнула, утирая рукавом слезы на щеках. - Он тебя ударил? Обидел?
- Не успел, - прошептала я. Лухан агрессивно стрельнул глазами в меня, затем резко вскочил на ноги и вцепился Бэкхёну в шею. Тот от неожиданности и моргнуть не успел. Смотреть на это было страшно: Лухан нанес несколько ударов по лицу Бэкхёна, а я так и стояла, прижавшись к дереву. События школьных лет обухом ударили по голове. Нет, я не должна стоять просто так.

Вцепившись в волосы Лухана, который не на жизнь, а на смерть дрался с Бэкхёном, я оттянула их со всей присущей мне яростью назад. Затем впилась отросшими ногтями в шею и прошептала дрожащим голосом:
- Ты будешь сидеть, я тебе обещаю, как дочь шерифа. Либо ты отпускаешь его, либо...
- Твои угрозы не действуют на меня! - оскалился он, переключая всё своё внимание на меня. - Не действуют!
- Тогда зачем ты здесь? - озлобленно воскликнул Бэкхён. - Портить жизнь нам?
- Да. Но у меня есть предложение...
- Так ты за этим сюда приехал? Речи странные толкать?
- Возможно, - проговорил сдавленно он, поднимаясь на ноги. - Я не прощался, помнишь? Когда я уезжал, я не говорил, что навсегда.
- Однако именно в тот день ты для меня умер.

Лухан только скривился на мои слова и, к моему удивлению, просто встал и ушел, не объясняясь. Не знаю даже, навсегда или на время, но всё это казалось мне страшным сном, кошмаром.

- Как ты меня нашел? - озадачилась я, когда мы остались одни.
- Я следил за ним. Еще в подъезде, у двери твоей я заметил его. Он тогда так торопился, что не узнал меня, а я еле сдержался, чтоб там же не убить его.
- Как думаешь, что ему нужно было?
- Этого мы никогда не узнаем, - нахмурился парень от боли в руке и в губе. - Господи, и всё это произошло за несколько дней. Жизнь моя столь насыщенной никогда не была...
- Пошли ко мне домой, - неловко протянула я, глядя себе под ноги. Я была должна Бэкхёну жизнью своей. Если б он сейчас не появился, кто знает, что стало со мной. - Я обработаю твои раны.
- Ты одна живешь?
- С родителями, но их сейчас нет, они на работе. А ты? Тоже с родителями?
- Угу, - качнул головой Бэкхён, кривясь в лице от боли в боку. - Можешь помочь?
Я тут же подлетаю к нему, подхватывая за талию, удобно укладывая его руку на своём плече.
- На самом деле, это немного странно, что в двадцать один год я всё еще живу с родителями? - улыбнулся Бэкхён, на что я отрицательно качнула головой. - Мама говорит, что я совсем не вырастаю из детского возраста, а пора бы уже.
- Видимо, я тебя совсем плохо знаю. Не знаю, какой ты, чем питаешься, с кем дружишь...
- Питаться я люблю много. Не прочь вкусно покушать, - усмехнулся Бэкхён, склоняю голову набок и глядя на меня. Впервые я увидела искреннюю, настоящую улыбку этого парня на лице. Она была бесподобна, словно лучик света, пробивающийся в твою жизнь. - Из-за друзей я и перевелся в этот университет, можно сказать. Минсок, Сехун, Исин, Тао.
- А Чунмён? - робко поинтересовалась я, припоминая третьего паренька, что тусовался в компании Чонина и Бэкхёна в школьные годы.
- Он уехал и поступил в университет, в Лондоне. Мы всё также хорошо с ним общаемся.

Оказавшись у меня дома, я попросила Бэкхёна пройти в мою комнату, пока я искала аптечку в кухне.
- Снимай футболку, - скомандовала я, присаживаясь перед парнем на колени. Он недоуменно покосился на меня, и я тут же стушевалась, поспешив сказать: - Я осмотрю тело на наличие ссадин.
Всё было не так криминально, как изначально казалось. Рёбра были в порядке, бок был просто в синяках. Бэкхён надел футболку и молча стал рассматривать меня. К щекам тут же прилила кровь, и я поспешила распустить волосы, чтоб спрятать румянец занавесом темных прядей.
Смочив ватку в спирте, я поднесла ее к губе Бэкхёна и стала осторожно обрабатывать, местами дуя на поврежденное место. Бэкхён кривился от пощипывания в губе и что-то тихо бурчал себе под нос, а я осмысливала свои смешанные чувства к нему. Всё это странно, слишком. Так или иначе, нам не по пути в этой жизни, и все эти чувства выветрятся, так что мне оставалось только молча вздыхать и мечтать о благородном принце на белом коне.
- О чём ты думаешь? - тихо поинтересовался он, глядя на меня сверху вниз.
- Это не так важно, - грустно улыбнулась я, дуя на ранку. - Мне кажется, моя жизнь никогда не будет спокойной, счастливой...
- Это смотря кому свою жизнь доверить, - серьёзно проговорил Бэкхён, и я недоуменно уставилась на него. Волосы парня были взлохмачены, и там, в каштановых прядках, казалось, прятались лучики света, восходящее солнце, росинки и счастье. Счастье, которого мне так не хватало.
Я так и замерла, не смея дышать, как Бэкхён медленно стал наклоняться ко мне, оставляя между нами ничтожные сантиметры. Впервые со мной так, даже Лухан не вызывал чувство окрыленности, лёгкости.
Поцелуи Бэкхёна прекрасные. Губы его с привкусом мёда дурманили меня, сводили с ума, заставляя забыться кто я и что я. Я тонула в новых, неизведанных ощущениях, захватывающих меня с головой. Обняв Бэкхёна за шею, я притянула его, желая быть как можно ближе, слыша его сбивчивое дыхание и быстрый стук сердца. Бэкхён буквально забирал всю мою боль с собой своими поцелуями и объятиями. Вероятно, всё это неправильно и ужасно, но так хорошо мне было впервые...