Ночь оказалась холодной. Первыми начали замерзать пальчики на ногах. Зима в городке была бесснежной сколько я себя помнил. На улице не горели фонари и мне становилось страшно. Не самая лучшая идея бежать в ночь. Но обратно я уже не вернусь. Было тихо, и мои шаги эхом отдавались в темных узких улочках. Я узнал улицу по которой шел. Ноги сами несли меня в то самое место. Я остановился у старого деревянного домика и прочитал по слогам надпись, прибитую поверх почтового ящика. Про-да-е-тся. Значит в моем доме еще не кто не живет. Вбегаю по деревянной веранде и дергаю за ручку двери. Ну конечно они закрыты.

-А чего ты еще ожидал, глупый, маленький Адам. – тихо ругаюсь сам на себя.

Но я знал, про тайный вход под домом, который вел в подвал. О нем мне рассказал папа. Как мальчишкой, поздним вечером он сбегал из дома, чтобы поиграть с ребятами. Весь сад зарос сорняками, и обнаружить вход было сложно, но я все - таки нашел его. Зайдя в кухню, я тихонько замер и прикрыл глаза. Втянув носом самый знакомый запах на всем белом свете. Это был запах родного дома. В нем было холодно и пусто. Я зажег найденную на кухне свечку и пошел бродить по дому. Под ногами скрипели половицы, а старая мебель покрылась толстым слоем пыли. Окна были забиты досками и сквозь щели просачивался серебряный лунный свет. Открыв дверь, я зашел в бабушкину комнату. Здесь все осталось, как было при ней. Запах корицы и сушеных яблок все так же обитал вокруг. Бабушкины книги с рецептами покрылись добрым слоем паутины. Я расхаживал по комнате, как будто прошло не три месяца, а много-много лет. Усевшись на бабушкину кровать, я услышал треск старых пружин, прогнувшихся под моим весом. На прикроватной тумбочке стояли пузырьки с бабушкиными лекарствами и парочка деревянных рамок с фотографиями. На самой большой из них была изображена наша семья. На руках у мамы расположился малютка Адам, папа обнимает маму за плечи. Еще молодая бабуля улыбается своей знаменитой доброй улыбкой. По щекам потекли горячие ручейки. Прижав фото к груди, я завалился на бок и громко заплакал. Я начал звать родителей. Но прекрасно знал, что я здесь совсем один. Все тело задрожало от холода, и я забрался под одеяло. Постельное белье было пропитано бабушкиным запахом. От чего я быстро уснул.

-Просыпайся милый, это был лишь сон. – Открыв глаза, я вижу перед собой бабулю.

-Я так боялся, что больше не увижу вас. – Кидаюсь в бабушкины объятия. Она смеется и гладит меня по голове.

-Я же говорила, что мы всегда будем рядом с тобой.

Сбегаю по лестнице вниз на кухню. Где каждое утро бабушка ждала меня с подносом горячих блинчиков и нашего любимого вишневого джема. - Где же ты? Мне приснился страшный сон, будто вы все умерли, а я...- Оглядевшись по сторонам, я вижу все те же забитые окна и тот же километровый слой пыли на обеденном столе, - а я, остался один. - Присев на старые холодные ступеньки, я на конец осознаю, что это не сон, а жестокая реальность. В животе заурчало. Неудивительно, ведь я не ел со вчерашнего вечера. Пошарив в кармане достаю пакетик и начинаю жадно жевать, уже слегка подсохшее печенье.

-Нет, так не годится. – Я помнил про бабушкин запас джема. Она прятала его от меня, что бы я не перебивал себе аппетит, перед обедом. Пододвинув старый стул к высоким шкафам, я открываю скрипучую дверцу и чуть ли не свечусь от счастья. Целая банка бабушкиного джема смотрит на меня и ждет своего часа. Намазав печенье толстым слоем, я отправляю его целиком прямо в рот. Еще одно, второе, третье. Останавливаюсь на половине пачки. Неизвестно, когда я теперь смогу нормально поесть. Мне нужно сделать запасы на зиму. Может на яблонях еще висят замороженные яблоки. Они не чуть не хуже свежих, а может даже лучше. Как будто круглое яблочное мороженое.

Прохожие на улице странно смотрели на меня. Но некто так и не осмелился подойти. Мне же и лучше, не придется врать взрослым и выдумывать разные истории. Народ закупал подарки к рождеству. Санта – Клаус звонил в колокольчик и зазывал прохожих на покупку рождественского дерева, на елочном базаре. Я конечно же знал, что это не настоящий Санта. Настоящий ходит по домам только в ночь перед Рождеством. Яблок я так и не нашел, на улице смеркалось и нужно было возвращаться домой. Как вдруг я услышал невероятно жалкий писк. Кто-то так жалобно плакал, что я не мог пройти мимо. Звук исходил из старой картонной коробки. И каково было мое удивление, когда я подошел ближе и обнаружил в коробке маленький черный комочек, трясущийся от холода.

-Щеночек! - радостно воскликнул я. Надпись на коробке гласила «заберите нас домой». Я протянул руку и коснулся теплой шерсти маленькой собачки. Щенок перестал скулить и радостно затявкал.

-Привет щеночек, ты такой хороший. – Я взял его на руки, щенок заелозил и начал облизывать мне лицо шершавым языком.

-Ты остался один? Всех твоих братишек и сестренок забрали? – Щенок снова тявкнул в ответ.

-Ты, наверное, голодный.  – Достаю из кармана печенье и раскалываю на несколько кусочков поменьше. – Прости, больше ничего нет. – Песик облизывает мою руку вместе с печеньем.

-Тебе понравилось? Вот, держи еще. – Он с аппетитом съедает все до последней крошки.

-Надеюсь тебя скоро заберут. – Сажаю щеночка в коробку и уже собираюсь уходить. Как вдруг он зубами вцепился мне в штанину.

-Прости дружочек, но мне самому  нечего есть. – Песик нагнул голову и приподнял уши, как будто понимал, что я говорю. Одно ухо было надорвано и поднималось не до конца. – Я не хочу лишать тебя возможности обрести семью. - Щенок неодобрительно зарычал и подошел ко мне ближе. Он наступил своими лапами мне на сапожки и начал громко лаять.

-Ты хочешь быть моим другом? – Щенок выразительно тявкнул и завилял крючковатым хвостом с белой кисточкой на конце.

- Меня зовут Адам, а тебя будут звать... – Оглядываю собачку по кругу, - так ты девочка, - собачка снова звонко тявкнула, - тогда тебя будут звать Пегги, тебе нравится? – Собачка выдала мне троекратный лай. - Я буду расценивать это как да.  – Взяв Пегги на руки, я спрятал ее под куртку, что бы она ни замерзла. Всю дорогу до дома она облизывала мне лицо, а я громко смеялся. Сегодня мы нашли друг друга. Смотрю в черные глазки-бусинки и понимаю, что никогда не оставлю ее. Что буду хорошим другом и буду защищать ее от всех бед. Я больше не был один, со мной была Пегги.