По сравнению со вчерашним днем, сегодня вестей стало еще меньше. Можно было на пальцах пересчитать всех журналистов и репортеров, которые осмелились пробраться в эпицентр событий и заснять происходящее. Зрелище точно не для слабонервных, учитывая постоянные лужи крови и мертвые тела.

Уже около получаса я сидел в бесформенном кресле-мешке и буравил взглядом небоскреб, возвышающийся напротив. Крыша — это, наверное, мое любимое место в штаб-квартире мятежников, потому что только здесь я могу привести мысли в порядок и обдумать дальнейшие планы. Слишком много информации свалилось на меня за вчерашний день, поэтому в голове сейчас творилась какая-то каша.

Открытие насчет моего босса в студии искусств, то, что он оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Раздвоение личности... Психологическое расстройство, которое почти не поддается лечению, в большинстве случаев пациенты сами же от него и отказываются. Неужели родителей Винсента совсем не заботит то, что их младший сын в любой момент может окончательно сойти с ума?

У меня были подозрения насчет того, что для Кендрика и Эбигейл он настоящая обуза, с его-то выходками, вроде драк с незнакомцами и явок пьяным прямо на сцену театра. Газеты иногда пускают подобные слухи о знаменитом артисте, чаще всего журналистов пытаются заткнуть деньгами, но иногда желтая пресса одерживает верх над этими подкупами. Конечно, меня никогда не интересовали грязные сплетни богачей, ведущих жестокую игру под названием "Испорть другим репутацию". Однако я все чаще стал проводить свое время в их обществе, и боюсь, что нескоро избавлюсь от влияния бомонда Утопии.

Все ребята были внизу, разрабатывали план по нейтрализации офицеров на границе, поэтому сейчас я мог побыть в одиночестве. Вскоре его нарушил мой лучший друг, чему я оказался несказанно рад, иначе бы голова точно разорвалась на куски.

— Не хочешь поговорить? —  вкрадчиво спросил Джейсон, присаживаясь на одно из кресел. Темная челка отросла больше прежнего, ее кончики завивались, словно лианы деревьев, а белки серых глаз заметно покраснели. Гэлбрейт выглядел не лучше меня, потому что и сам в последнее время был весь на нервах.

— Сейчас не время что-то обсуждать, Джей, — устало ответил я. — Нужно действовать. Бункер, находящийся черт знает где, полон беженцев, многие из которых нам далеко не чужие.

— Тим сказал, что его родителям удалось поймать связь на пару минут. По их словам это довольно надежное и вместительное убежище, — поделился друг, стараясь хоть как-то меня успокоить. — Твоя мама будет в полном порядке, приятель. Она отнюдь не беззащитная девочка и способна за себя постоять. Сара Коллинз, которую я знаю, очень смелая женщина, а за родного сына уж точно порвет любого врага.

— Дело в том, что наши враги —
вовсе не южане, — мягко произнес я, благодарный товарищу за моральную поддержку и новую информацию. — Главным противником по-прежнему остается Морстин. Уже на протяжении восьми лет он ограждает себя от "людского шлака", держит бедняков в ужасных условиях, унижает их всеми возможными способами. Разумеется, аристократам повезло больше, однако и они находятся на поводке чертового мэра. Для него власть — всего лишь игра в монополию, а люди — очередные фишки на карте. Кроме того, вся эта ситуация со срочной организацией футбольной команды кажется мне слишком подозрительной.

— Не веришь в удачно сложившиеся обстоятельства? — хмыкнул Гэлбрейт, скептично изогнув одну бровь.

— Нам нужна была достойная отмазка сбегать из дома и прогуливать школу, — начал я, пытаясь рассуждать как можно логичнее. — Через несколько дней  объявляется Хеклер и заявляет, что мэр просил его как можно скорее сформировать спортивную команду из низших слоев общества. Окей, предположим, что это всего лишь совпадение. Но, черт возьми, Морстин даже не пришел проведать нас, ведь мы могли бездельничать и просто отлынивать от занятий!

— К чему ты вообще говоришь все это, Рэй? — раздраженно спросил Джейсон, не понимая, к чему я клоню.

— К тому, что мэр собственноручно создавал нам эти самые удобные условия, — продолжил я, захлестнувшись потоком мыслей и догадок. — Он хотел того, чтобы мы развивались, как банда бунтарей и переманивали на свою сторону остальных жителей. В итоге это привело к появлению подражателей, которые по неосторожности бросились в горящее пламя и потеряли своих союзников. Потом начались все эти забастовки и массовое движение по направлению к Утопии. Морстин хотел этой жестокой войны, хотел того, чтобы обитатели трущоб уничтожили друг друга.

— Боже, как мы могли быть такими слепыми идиотами?! — воскликнул Гэлбрейт. — Он и правда играет нами, словно фишками в монополии. Вот же гад, это ведь гениально — направить друг на друга два когда-то мирно сосуществовавших слоя фрайвиллевского населения!  Трущобские бандиты невольно ранят и мирных жителей, быть может сами того не желая. Но этого просто не избежать, ведь обходных путей, ведущих в Утопию нет и пробираться им придется только через наши районы.

— Мы не можем отмотать время назад и избежать всех оплошностей, которые допустили ранее, — разочарованно пробормотал я. —
Зато все еще возможно остановить это безумие и спасти невинные жизни.

— Во главе многих забастовок стоит Кайл, — неожиданно сообщил Джейсон. Его слова оказались для меня, будто ведро ледяной воды.

— Чего?! — голос сорвался на крик. — Я подозревал, что он будет мстить за погибших приятелей вместе с остальными, но...

— Он проигнорировал все мои звонки и сообщения. Черт, да я вообще не уверен, что Марковиц еще жив, — мрачно произнес Гэлбрейт.

— Не смей даже думать о чем-то подобном, — стальным тоном предупредил я. — В этом случае нам будет намного проще договориться с ними о прекращении боевых действий.

— Я боюсь того, что Кайл может оказаться совсем не тем весельчаком с разноцветными волосами, которого мы знали прежде, — тяжело вздохнул брюнет. — Смерти близких друзей наверняка... сломили его.

— Мы тоже его друзья, Джей, — напомнил я, кладя ладонь на плечо товарища. — Поэтому просто обязаны морально поддержать и уберечь от того, чтобы Марковиц не натворил всякого из-за своей слепой ярости.

Не сказав больше ни слова, я встал с кресла и стремительным шагом направился к винтовой лестнице. Как ни странно, Джейсон даже не пытался меня остановить, благодаря чему я беспрепятственно спустился вниз и покинул штаб-квартиру. Розали бросила на меня взволнованный взгляд, но также не стала ничего говорить. В последнее время мы отдалились друг от друга, как в старые времена, после самоубийства ее старшего брата. Никто из нас не пытался наладить былые отношения, наверное, мы оба поняли, что сейчас совсем не до этого. Фрайвилль в буквальном смысле этого слова горел адским пламенем, а нам, как истинным патриотам, стоило хотя бы попытаться спасти родной город.

***
Граница между Фрайвиллем и Утопией представляла собой ограду высотой этажа в два, если не во все три. Металлические вертикальные балки тянулись по всему периметру, тем самым напоминая тюремную решетку. Вопрос в том, кто же здесь заключенный, а кто, напротив, нежится на свободе? Балки были выкрашены в ослепляюще-белый цвет, отчего приходилось невольно щурить глаза, чтобы отражающееся в них солнце не слепило глаза.

Возле границ стояла целая вереница стражей порядка, с ног до головы вооруженных первоклассными винтовками и дробовиками. М-да уж, господин мэр не поскупился на качественные боеприпасы для своих верных псов, в любой момент готовых сорваться с цепи. За оградой постепенно начинало прорисовываться то самое массовое движение, своего рода забастовка, только куда в большем масштабе.

Люди шли очень бодрым шагом, нет ничего удивительного в том, что они добрались до границы Утопии всего за пару дней. Теперь мне удалось вживую разглядеть те самые транспаранты, которые мелькали на экране телевизора во время выпуска новостей. В силу своей неграмотности южане допустили кучу ошибок, однако от этого крик их душ не становился менее громким, скорее наоборот.

Обитателям трущоб никогда не предоставлялась такая роскошь как обучение, поэтому их жизнь крайне отличалась от нашей. С самого детства они привыкали к нищете и чувству голода, погрязали в мире криминала и зверских убийств. Полиция время от времени принимала какие-то меры по устранению преступников на территории трущоб, но в большинстве случаев оставалась совершенно безучастной.

Пастуху нравилось наблюдать за тем, как его стадо перегрызает друг другу глотки и сокращается в числе. Это играло Морстину только на руку, во Фрайвилле оставалось все меньше, по его мнению, недостойных жизни людей. Однако сейчас это самое стадо вырвалось из загона и принялось за уничтожение своего хозяина, мучавшего их все это время.

Мои друзья не соврали насчет того, что бедняки раздобыли-таки нормальное оружие, несмотря на строгий контроль. В основном это были самые примитивные пистолеты, излюбленные многими мятежниками дымовые шашки для отвлечения внимания, а также коктейли Молотова, способные разнести врага с одного взрыва.

Когда южане максимально приблизились к высоченному забору, в игру вступили бездействующие до этого полицейские. На всех офицерах были бронежилеты и шлемы с прозрачными пуленепробиваемыми стеклами, каждый из них сжимал в руках железный щит. Со всей этой экипировкой они выглядели довольно глупо, напоминая современную версию рыцарей.

Однако вражескую армию составляли обычные люди, большинство из которых были безбашенными подростками. Да, их количество росло с каждой секундой, они были ужасно злы и яростны, у некоторых даже имелось оружие, но в любом случае они оставались детьми. Всего лишь подростками, своего рода спичками, которые вспыхнули при первой же выдавшейся возможности.

Когда среди всей массы протестантов мелькнула копна радужных волос, мое сердце болезненно сжалось. Черт возьми, Кайл действительно ввязался в эту авантюру, куда более опаснее той, в которую впутались мы с Джеем.

Стражи порядка были поглощены обороной границ, пока южане что есть силы бомбили их своим количеством и мощью. В целях трущобских бунтарей было именно убить как можно больше копов, доказать всем, что они способны и не на такое, ну и самое главное — искупать ненавистную Утопию в крови врагов. Благодаря скотскому отношению со стороны правительства в них остались животные инстинкты, которые еще сильнее проявились после того, как приправились щепоткой мести. Хотя сейчас эта щепотка казалась целым ковшом, если не емкостью, размером в океан.

Решив воспользоваться отвлеченным вниманием полицейских, я побежал прямо к этой высоченной решетке, чудом не попав под одну из пуль. Как только я приблизился к белоснежным балкам, в нос ударил резкий запах дыма, пороха и крови. Желудок скручивало от одного только вида этих багровых лужиц, растекающихся по асфальту, не говоря уж об их насыщенном аромате.

Все баталии проходили на другой стороне границы, что не помешало мне встретиться взглядом со своим близким приятелем. Руки Кайла Марковца сжимали массивную винтовку, больше похожую на охотничье ружье, а хиппстерская одежда превратилась в куски разорванной ткани. В густых волосах прибавилось прядей естественного каштанового оттенка, смешавшись с небесно-голубыми и розовыми.

— Какого черта ты тут забыл, Рэй?! — крикнул он, приближаясь к ограде.

— Кайл, дружище, ты должен отговорить их от этого безумия, — невнятно бормотал я, голову будто заполнил туман. — Ты уже лишился двоих друзей, не дай погибнуть и остальным.

Протянув ладонь к одной из балок, я собирался ее коснуться, но приятель тут же остановил меня.

— Не прикасайся, они под напряжением! — предупредил Марковиц, когда мои пальцы отделяли лишь миллиметры. — Шел бы ты отсюда, иначе без оружия живым точно не выберешься. Сейчас мы по разные стороны баррикад, Рэй. Пока вы вербуете жителей своими пафосными спектаклями, мы реально действуем. Я продолжу мстить за Иви, даже если придется пожертвовать собственной жизнью.

— Что насчет Кинэна? — внезапно спросил я. — Ты знаешь что-то насчет его самоубийства?

Ответить Кайлу не удалось, потому что в следующую секунду взорвался очередной снаряд и послышался звук сирены полицейской машины.

— Дьявол, это шериф Гэлбрейт! — яростно воскликнул друг, его светлые глаза наполнились нескрываемой ненавистью. — Проваливай пока не поздно, если жить еще не надоело. Мы справимся и без тебя, южане ребята крепкие.

— Учти, что я не прощаюсь с тобой, — через силу выдавил я, глаза предательски увлажнились, а руки так и норовили пролезть через узкие щели высокой решетки.

В тот момент я ненавидел себя за то, что не мог оказаться там, на поле боя, и помочь трущобским ребятам. Оставалось только воздействовать на Марковца словами, однако эти жалкие попытки были тщетны, а мозг все больше закипал.

— Просто уходи, Рэй, — обессилено произнес Кайл, бросил на меня короткий взгляд и направился туда, откуда пришел.

Смотря сейчас на него, я понял, что в моем друге не осталось и следа от забавного паренька с отменным чувством юмора, который частенько был слишком беззаботен и весел, мастерски взламывая любые аккаунты, тем самым вызывая восхищение окружающих. Жизненные обстоятельства превратили его в настоящего воина, а смерти близких людей пробудили некогда мирно дремавшую ярость.

Дверь полицейской машины отворилась, и оттуда вышел невысокий мужчина в форме шерифа. Пристальный взгляд оглядел весь хаос, творящийся вокруг, на бледном лице Вебстера Гэлбрейта не промелькнуло ни единой эмоции — сплошное равнодушие. Либо же под этой каменной маской он скрывал свое бешенство и желание вмиг прикончить всех южан, которые превратили границу Утопии в черт знает что. Шериф города был уже на волоске от того, чтобы засечь худощавого парнишку, стоящего возле балочной ограды, когда чья-то рука внезапно притянула меня к себе.