"Мы живем в эпоху Интернета и постоянного шума, стрит-арт — это искусство нашего времени, и его аудитория невероятно велика".

Жюльен Малланд, французский художник.

Краска в баллончике кончалась, но рисунок был еще не закончен. Череп уже почти готов, а корона только в моих мыслях. Погода целый день стояла ужасная, к вечеру она стала просто невыносимой. Ледяной дождь безостановочно заливал и без того мокрые улицы. В ночном небе время от времени вспыхивали молнии, на несколько секунд освещая все вокруг. Пронизывающий до костей ветер дул мне прямо в лицо, тяжелые капли воды мешали сосредоточиться, а внимание сейчас было нужно, как воздух.

Одно неправильное движение, и придется начинать все сначала. Когда я хотел приступить к короне, дождь усилился, перешел в ливень и стоял у меня перед глазами мутной стеной. Обычно я покупаю водостойкую краску на случай сильного дождя, но на такой "водопад" не рассчитывал. Череп на кирпичной стене превратился в черное смазанное пятно. Карты, машина и змея... Все растеклось. Я в ярости кинул пустой баллончик на мокрый асфальт, однако звук удара заглушил гром. Все то, что я сделал... Уничтожено! Я создавал рисунки всю ночь, потратил столько усилий...

Боюсь, мне не хватит времени, чтобы закончить свои шедевры. Мы с друзьями поспорили на то, чей рисунок будет красоваться в Центральном парке, договорившись, что победитель спора впоследствии нарисует граффити именно там. Конечно, места на асфальте хватит всем, но, если это делать совместно пропадет весь интерес.

Пари предложил Кайл, а Джейсон и я его поддержали. До среды каждый из нас должен был нарисовать пять небольших эскизов рисунков на пустыре, но так, чтобы никто из других их не увидел.

Я решил прийти сегодня, думая, что никто не решит приступить к своим граффити в первый же день спора. Но все, что я создавал с таким стремлением к победе, смыл дождь! Теперь придется переделывать все заново. Я сделаю это, потому что хочу выиграть, и мой рисунок просто обязан украшать каменные плитки Центрального парка. А успеть я должен, у меня есть еще несколько дней и столько же ночей в запасе.

Не закончив свое произведение искусства, я надел капюшон старой толстовки и быстро зашагал через пустырь. В этом месте ошивались все райтеры нашего города. Все те, кто обожал уличное искусство, да и вообще все, что связано с рисованием. Для меня стрит-арт —
это способ самовыражения, а живопись — смысл всей жизни.

Мама не одобряет это увлечение. В какой-то степени я ее понимаю. Она не хочет, чтобы я провел всю жизнь, будучи уличным художником, который получает за свои картины жалкие гроши. Бизнесменом или программистом я уж точно не стану. Однако мама считает, что эти профессии дадут мне большую возможность встать на ноги. Я не хочу потратить юность, целый день сидя в офисе или за компьютером, думая только о том, когда же он, наконец, закончится, и можно будет вернуться домой.

Другое дело, когда полностью посвящаешь себя любимому занятию, и каждый рабочий день для тебя, как праздник. Но я уже определился, кем стану в будущем. Как говорится, нашедший себя теряет зависимость от чужих мнений.

Пустырь представлял собой заброшенную фабрику обуви. Она была совсем маленькая и закрылась много лет назад. Снаружи кирпичные стены изрисованы граффити, а внутри райтеры устроили что-то типа художественного клуба.

Притащили старые диваны, на голых стенах повесили картины, а в углу поставили мини-холодильник. Основная часть художников приходила в клуб со своими мольбертами, альбомами и красками, и делилась этими принадлежностями с теми, у кого их не было.

Из-за дождя я не видел дорогу и боялся провалиться в яму, которых у нас в городе было много. Асфальт был очень старый, не выдерживал вес машин, образуя большие выбоины. Мэр нашего города не думал о его состоянии. Вернее, об одной из его частей — той, где сосредоточены все обычные жилые кварталы. Рядом находились Центральный парк, больницы и школы. Я бы на его месте уже давно отреставрировал все старые здания. Но этот человек... Его не заботило, что школы нашего района в любой момент готовы обрушиться на невинных учеников, а асфальт находился в плачевном состоянии.

Мэра интересовала только та часть города, где были расположены многочисленные небоскребы и так называемый «Звездный поселок», в котором располагались дома всех знаменитостей и миллионеров. Мы жили где-то посередине, не как сливки общества, но и не как бродяги. Ни разу в своей никчемной жизни я не был в самом сердце Утопии. Там, где кипит настоящая жизнь и сосредоточены все самые дорогие заведения. Там, где без толстого кошелька ты будешь чувствовать себя неуютно, среди аристократов и предметов роскоши. Там, где деньги решают все.

На нашей улице никого не было. Еще бы! В два часа ночи и в такой ливень... Да и еще этот нововведенный комендантский час. После одиннадцати на улицу выходить нельзя. Половина населения считает это полнейшим бредом! Однако, другая часть уверена, что это довольно умное решение.

По всей округе установили высококачественные видеокамеры, которые должны отслеживать всех нарушителей установленного режима. Тем не менее, при таком ливне вряд ли кто-то меня заметит. Никакой технике не под силу различить едва видимый мутный силуэт. Плюс ко всему мэр добавил стражей порядка. Хм... Значит, не очень-то внимательных полицейских поставил наш мэр для слежки за теми, кто бродит по ночным улицам. Даже я могу незаметно нарушить комендантский час и изрисовать стены. В нашем городе стрит-арт преследуется законом, можно даже попасть в тюрьму за такую "мазню" и порчу городского имущества.

У нас в школе ходят слухи про темное прошлое Джеймса Морстина, и даже то, что должность мэра он получил лишь потому, что очень богат. Хотя в нашей школе могут появиться и не такие "предположения".

В любом случае выбор горожан восьмилетней давности весьма пагубно отразился на месте, где мы проживаем. Фрайвилль — отдельный город на юге страны. Он отделился уже давно, из-за беспорядков, творившихся на территории государства. Какое-то время город был без органов власти и в нем царил абсолютный хаос.

Преступники чувствовали безнаказанность, потому что стражей порядка имелось очень мало. Количество убийств увеличилось, город был на грани исчезновения. Правительство страны было безучастно ко всему происходящему, а чтобы восстановить Фрайвилль и снабдить всем необходимым требовались деньги.

Этот город уже никому не принадлежал, был сам по себе, но потом нашелся человек, который смог стать мэром. Это был никто иной, как Джеймс Морстин — мужчина с хорошим образованием, значительным капиталом и умением утихомирить народ. Так нам, простым людям, говорили все, кто был финансово выше рангом.

Об этом времени я знаю не понаслышке, потому что моя семья проживала во Фрайвилле с момента моего рождения. К тому времени, когда избрали мэра, мне уже исполнилось восемь.

Все несказанно радовались тому, что, наконец, можно зажить нормальной жизнью и по ночам спать спокойно, не беспокоясь о том, что тебя могут ограбить или даже убить. Такая безмятежная обстановка сохранялась на протяжении нескольких лет. Всем казалось, что господин мэр очень любил свой город и следил за всем, что в нем происходило. Лишь спустя некоторое время люди поняли, что чертовски ошибались...

Действительно, когда мэр пришел к власти, Фрайвилль начал становиться красивым и ухоженным. Однако это продолжалось недолго, потому что затем все благоустройства происходили только в одной части города, в которой были построены современные высотные здания и красивые дома. Больше всего несправедливости было в том, что город все четче разделялся на две половины.

Состоятельные люди с круглыми суммами денег в карманах правили всем, а так называемые "простые смертные" все больше беднели и чувствовали себя униженными. До избрания мэра такого конкретного разграничения не было, но в те мрачные времена царила ужасная обстановка, и Фрайвилль находился в руках преступников.

Сейчас же у нас есть лидер, который может навести порядок, поэтому горожане с одной стороны ему благодарны, а с другой чувствуют несправедливость в отношении разделения земных благ. Большинство жителей, включая мою маму, получают за свой труд мизерное вознаграждение и не могут выплыть из этого вязкого болота под названием нищета.

Для Морстина власть — всего лишь игра в монополию, а люди — очередные фишки на карте. У меня давно сложилось собственное мнение об этом человеке, потому что имелся личный мотив его ненавидеть. Но думать об этом совсем не хотелось, сейчас была лишь одна цель — добраться до дома, не попав в очередное приключение.

Я влез в свою комнату через окно, дабы не разбудить маму. Повесив на стул толстовку, чтобы она высохла до утра, прямо в джинсах и футболке лег в постель. Сквозь щель между дверью и полом я увидел, что в коридоре темно, а значит, мне удалось остаться незамеченным. Завернувшись в прохудившееся одеяло, я попытался уснуть.

Сон пришел не сразу, так как в моей голове крутились мысли о завтрашнем дне. Было такое ощущение, что должно произойти что-то... необычное, и обыденный понедельник превратится в нечто особенное. Я знал, что кроме важных экзаменов ничего не ожидалось, однако это самое предчувствие вселяло надежду на появление чего-то красочного в серых буднях Фрайвилля.