- А можно посмотреть, что внутри? – спросила я, пытаясь прикинуть, а не будет ли хижина в лесу лучшим местом для женской консультации.
- Конечно, конечно, - заметил дед, толкнув дверь. Внутри было холодно, пыльно и неуютно. Само помещение состояло из коридора и комнаты, в которой стол, кровать и шторка. В углу был умывальник и зеркало. Окном была витрина.
- Хорошо, я беру, - заметила я. – Сколько?
- Десять в месяц! – произнёс старик.
- Хорошо, - согласилась я, показывая хозяину деньги. Дед взглянул на меня так, словно ещё пять минут назад я торговала под его окнами жвачкой и образками Девы Марии Гваделупской, а сейчас вышла из кареты.

- А вот ещё пять, если вы найдёте тех, кто здесь всё отмоет! – положила я в руку старика монеты.
- Я позову своих дочерей, - кивнул старик, а я решила не задерживаться.

Со спокойной совестью, я вышла и осмотрелась. Первым делом, мне нужен антисептик!

- Галантерея, - прочитала я на одной вывеске. Казалось, здесь мода пропищала и сдохла на пороге.

- Добрый день! Мне нужен одеколон, - приветливо заметила я, глядя на пудры, румяна, кисточки и баночки. На витринах виднелись дамские перчатки, платочки и сумочки.

Из подсобки вышел тучный усатый галантерейщик и улыбнулся широкой улыбкой.

Не ожидая от него такой прыти, я увидела, как он ловко открывает прилавок.

- Одеколон «Слёзы русалки», - вдохнул он запах и закрыл глаза. – Как раз подойдёт такой утончённой даме, как вы.

Он брызнул в воздух, а я стала смотреть этикетку.

- Не подойдёт! – улыбнулась я, рассматривая флаконы. Ещё шрифт был такой – руки вырвать! - Так, а вот это у нас что? Можно его мне!

- Это «Дыхание луны» одеколон, способен раскрыть женственность! – тут же галантно заметил галантерейщик. – Изысканный аромат!

Запах пошёл такой, что луна разучилась дышать. Ничего! Главное – гигиена!

- Отлично, у меня как раз женственность не раскрывается! – заметила я, пытаясь определить долю спирта. О! Неплохо! – А то женственность у меня чуть-чуть приотворяется, хлопает, так сказать, створками, но до конца никак! Поэтому, дайте мне все флаконы.
- Все? – опешил галантерейщик, глядя на меня.
- Да, все, - ответила я, присматривая перчатки. – Будем учиться потихоньку раскрывать женственность. Не сразу, конечно, а постепенно! Боюсь, что от одного флакона она только приоткроется...
- Может, вам нужны духи «Тайный любовник»? – спросил галантерейщик, показывая пузатый флакон и делая мне кокетливые посылы усами.
- А есть духи «Муж убьёт»? – спросила я, видя несколько перчаток. Нет, они как бы бесполезны.
- О, я вас понял! Сейчас принесу! – кивнул галантерейщик и убежал в подсобку.

Он вынес мне целый ящик одеколона, а мой мешочек слегка опустел.

- Куда вам отнести? – спросил галантерейщик, а я примерно показала рукой. Он вышел и по-свойски оставил открытую дверь.

В моем новом помещении пыль стояла столбом. Флаконы звякнули, а я вежливо поблагодарила носильщика. В коридорчике было слышно, как хозяйничают девушки, шурша веником и тихонько переговариваются.

- Так! Теперь мне нужен кузнец! – вздохнула я, прикидывая, где его найти. Один мешочек уже прискорбно кончился. Осталось ещё два.

Выйдя на улицу, я прошлась по городку, но нигде не видела ничего подобного. Зато мимо шла старушечка в чепчике. Она наверняка должна знать!

- Простите, вы не подскажете, где найти кузнеца? – спросила я.
- Потаскуха! – отчётливо произнесла старушенция и зыркнула на меня осуждающим взглядом. – Тьфу!

И прошла мимо. Я остановилась перед витриной и критично осмотрела себя. Вроде бы всё скромненько. Ладно, попробуем ещё раз!

- Не подскажете, где найти кузнеца? – спросила я у чинной матроны, которая вышагивала по улице за руку с ребёнком. Она даже подозрительно остановилась, глядя на меня с презрением.

- Отойдите от моего ребёнка! Падшая женщина! – воскликнула она, и тут же схватив малыша за руку, ускорила шаг.

Я стояла возле витрины и искренне не понимала, в чём дело? Я даже принюхалась к себе. Может, дело в одеколоне?

- А кузнец где? – спросила я, тормозя прохожего мужчину. Тот остановился и посмотрел на меня.
- Эх, куда смотрит твой отец! – произнёс он очень благовоспитанным и строгим голосом.
- На мягкую обивку, - произнесла я, вспоминая алкоголика, который терроризировал семью, пока не спился окончательно.

Что со мной не так? Что вообще тут происходит?