коллаж от прекрасной Perllllllina, ещё раз большущее тебе спасибо (◕દ◕)

***

Сыльги вдохнула свежий воздух, выйдя из хижины и осмотрелась вокруг.

Ранним утром проснулась Сынван и заявила, что чувствует себя намного лучше. Хотя её хорошее состояние успокаивало Сокджина и Сыльги, однако то, что сделала чародейка ещё не дало никаких результатов. Поэтому Сынван начала искать все способы проверить то, что они сняли проклятие. Она пыталась принудить Кима что-нибудь сделать, пыталась проявить бордовую краску в глазах, думала, что долгое отсутствие чужой крови в её организме, тоже проявится, и она захочет выпить чью-то кровь, но этого всего не было. Но Сон не знала: радоваться ей или грустить, что снять проклятие не получилось — она не была уверена, что всё это ушло, несмотря на то, что чувство чего-то тёмного, которое присутствовало на протяжении всей жизни, в ней исчезло.

— Что я вообще должна чувствовать, если проклятие сняли? — спросила Вэнди, вечно прикусывая губы.

Сыльги пожала плечами.

— В том-то и дело, что я не знаю. Единственное проклятие, в снятии которого я участвовала, было чётко расписано так же, как и его снятие и цена. — она снова сглотнула, вспомнив, что произошло два дня назад. — Как только мы лишились... — она неуверенно подняла глаза на Сокджина, смотрящего на неё. Сердце в груди сильно сжалось, а губы слабо задрожали. Сыльги попыталась набрать в грудь побольше воздуха, чтобы успокоиться. Ей ни в коем случае нельзя сейчас расслабляться, она должна держать всю боль в себе, чтобы не выпустить хаос наружу, — Йерим, небо стало чистым, и солнце, которое всё это время было закрыто темными тучами, вышло. Вся трава перестала быть такой жёсткой и серой, она стала зелёной и мягкой, приятной на ощупь. На деревьях появились листья и цветы... — у неё перехватило дыхание. Кан вспомнила, как чувствовала себя, когда всё, что она рассказывает сейчас, началось. Это было смятение, смешанное с восхищением. Она забыла о потерях, она не могла оторвать глаза от того, чего никогда в своей жизни не видела, но чего ждала каждую секунду. — В общем, было понятно, что проклятие снято. В случае с тобой, наверное, остаётся только надеяться, что всё прошло. Я не думаю, что то, что ты не можешь сейчас проявлять свои вампирские способности, означает полное их отсутствие.

Сынван тяжело вздохнула, склонив голову, за которою она схватилась, и закрыв глаза. Сокджин, стоящий рядом с девушкой, положил ладонь блондинке на плечо. Её тело все ещё было горячим, будто сам процесс искоренения чёрной магии из неё до сих пор идёт. Но, несмотря на это, Сон чувствовала себя достаточно хорошо.

— Спасибо, Сыльги. Ещё раз. — говорит он, а Кан кивает, поджимая губы. — Ты сделала многое для нас. Я уверен, что всё получилось, просто для этого нужно время. — тут Вэнди поднимает голову и смотрит на парня, беря его за руку. Они перекидываются ласковыми взглядами, а Сыльги с ненавистью внутри чувствует, как сердце кольнула острая иголка. — Нам с Ди пора возвращаться, ведь мы продержались здесь и так долго, а оставлять то, что осталось от нас в человеческом мире, не можем. — Сынван кивнула, вернув глаза на чародейку и встретившись с ней взглядом. Ей показалось, что радужки глаз Сыльги стали какими-то синеватыми.

— Хорошо, — кивает она, повернувшись назад и направившись к столу с многочисленными книгами и травами на нём. Девушка взяла с него колбу чёрного цвета с этикеткой, на которой была нарисована ветка рябины. — Вот. Возьмите это. Это то самое лекарство, которое я давала тебе. — Кан протягивает колбу Сынван, что тут же берёт её в руки и крепко сжимает в них, поджимая губы и благодарственно улыбаясь. — Если будет болеть где-то, как болело внизу, то обязательно выпей. Оно поможет не только уменьшить боль, но и уменьшить вероятность того, что чёрная магия в тебе ещё есть.

— Спасибо, — говорит Сон, резко кидаясь в объятия чародейке, что от неожиданности отступает назад и приоткрывает рот, но после обнимает девушку в ответ и прикрывает глаза, чувствуя, как в душе становится чуть спокойней.

А после они уехали. Они не возвращались в дом, только лишь снова вошли в лес и вернулись в человеческий мир.

Весь оставшийся день Сыльги провела в своей хижине. Она делала перерывы, выходя на улицу и любуясь красотой природы, что никогда прежде не видела. Сегодняшняя прогулка наконец натолкнула её на мысль, что она как-то отстраняется от других. Она меньше проводит времени с такими же притихшими братьями, меньше видит Тэхена, который теперь большинство своего времени проводит со своей девушкой-оборотнем. Они всё ещё ночуют в особняке вампиров, но обычно уходят гулять вместе по лесу. Казалось, только у них нет никаких забот.

По возвращению с поля боя, они встретили пару в гостиной на диване. Сыльги, что вошла в дом первой, увидела, как девушка обнимала блондина, что-то шепча на ухо. Кан встретилась взглядом с Тэхеном, когда он отстранился от брюнетки. И она вспомнила, кем он являлся Йерим. Было трудно свыкнуться с этой мыслью, поэтому она иногда забывала об их родстве. Но увидев его заплаканные раскрасневшиеся глаза, Сыльги резко почувствовала, что то, что потеряла она, не сравнится с тем, что потерял только что он. Она прекрасно знает его историю: как его обратил Фортис против желания, как его выгнали из дома, как сестра и брат потом пропали из его жизни. Он терял их два раза, и теперь потерял снова.

Айрин была той, что постоянно находилась рядом с Кимом, точно так же, как с Сыльги — её братья. Поэтому Кан их и не винила в том, что они так мало проводят время в доме, который им так любезно предоставили. Сыльги со временем убедила себя, что у них есть своя собственная жизнь, а потому они и не обязаны постоянно сидеть на одном месте. Особенно, учитывая факт, что они — оборотни, которые по своей природе просто не терпят неподвижной жизни.

На самом деле, в последнее время её пугает то, что она — одновременно два существа в одном сосуде. Колдунья часто вспоминала слова Юнги, которые говорили определиться с выбором. В их мире существа, которые являлись кем-то помимо своей врождённой природы, ещё не выживали. Они просто умирали от этого давления. Но что ей делать? Перестать быть оборотнем или чародеем она попросту не может. Тем, кем ты родился, тем ты и остаёшься навеки. Но насчёт Инфирма внутри неё она сомневалась. Ведь можно как-то избавиться от этого, разве нет? Она была обращена для спасения жизни, а потому может ли она умереть, когда в ней больше не останется той крови, что спасла её? Эти вопросы мучали её постоянно, когда знакомые ей оборотни скрывались за деревьями. Сыльги безумно хочет спросить их об этом, потому что в книгах она ничего не нашла. Разве не бывает способа убрать из себя того, кому не место в чужом организме?

Она подходит к ближайшему дереву и облокачивается о него, присаживаясь на землю. Облокотив затылок о кору дерева, она прикрыла глаза и вздохнула. Она так устала. После обряда она восстановила силы, проспав только три часа, но уже спустя день её снова клонит в сон. Даже несмотря на то, что она пообещала себе пользоваться магией только в экстренных случаях.

Сыльги была благодарна всем богам, что голоса в голове не появляются теперь так часто после снятия проклятия. Но голос, который раздался спустя десять минут её отдыха на свежем воздухе, ранил её сильнее тех, что она слышит, будучи чародеем. Кан тяжело сглотнула, подумав, что у неё уже галлюцинации, ведь она чётко услышала голос Йерим. Близко к себе. Это не звучало, как эхо, звучало так, будто... Будто она и правда рядом.

Сыльги закачала головой, облизав пересохшие губы. Глаза начали заполняться слезами.

— Пожалуйста, нет... Не надо меня мучать её голосом. — шепчет блондинка, но после вздрагивает от внезапного прикосновения холодных пальцев рук, что легли на её запястье.

Кан резко поворачивает голову направо, чувствуя, как губы задрожали, а слёзы в глазах остановились.

— Сыльги... — говорит Йери, в существование которой блондинка все ещё не может поверить. — Чего ты на земле сидишь? Только не плачь, давай я тебе всё объясню. — девушка как-то опасливо посмотрела в сторону особняка, пока её личико рассматривала Сыльги. — Только можно ли обсудить всё где-то подальше ото всех остальных? Я хочу поговорить только с тобой. — Кан сжала зубы, сглотнув. Йерим поджала губы, поднявшись с корточек.

— Хорошо... Господи, Йерим... — но Сыльги не выдержала, кинувшись в объятия младшей и разрыдавшись. — Неужели это сон? Это ведь не может быть реальностью. Как ты выжила? Как ты вернулась? Чёрт возьми... — шептала блондинка, но Йерим только лишь успокаивающе похлопала ту по спине.

— Давай я тебе всё объясню не на глазах у всех. — просит она, и Сыльги берет себя в руки, отстраняясь и направившись к хижине, веля младшей идти за ней.

Когда со всем было покончено, Сыльги наколдовала что-то похожее на невидимую мантию, которой укрыла тела погибших. Они действовали так, что все, кто проходил рядом не мог никак наткнуться на эти тела, будто убирая их из пространства. Копать могилы у них не было сил, а поэтому Кан решила пожертвовать своей энергией хотя бы на то, чтобы их тела никто не беспокоил.

Но, как рассказала Йерим, она проснулась с отсутствием смертельной раны в пепле. Девушка по пути встретила дриад, что рассказали ей о том, что внезапно что-то загорелось, а после появилась Ким без мантии на себе. Как она предположила, огонь сжёг чары, и она переродилась, словно...

— Феникс? — внезапно спрашивает Сыльги, а Йери поднимает на неё взгляд и медленно кивает.

— Неужели такое существует? — удивилась она, наблюдая за ходящей Кан из одного конца хижины в другой. Сама же Ким сидела в кресле возле камина, ведь успела замёрзнуть за долгий поход по огромному Сумеречному лесу, хотя она и застала дневную пору. — Охотник-феникс? Я считала, что только птицы такие существуют. — вдруг Сыльги останавливается и смотрит на младшую.

— Я тоже... — вдруг говорит она, подрываясь к книгам и листая их страницы, подняв над ними ладонь. Йерим, смотря на это, поднялась с кресла, отложив плед в сторону, и подошла к подруге. — Я читала об этих птицах. В некоторых книгах говорилось о том, что иногда встречались фениксы, но не как охотники. Охотники вообще не имеют никаких магических способностей, — пожала плечами после, повысив голос, — кроме как связываться с другими через руны или превосходное мастерство в своём деле. Но ты... Стой, — Сыльги остановилась, когда листы книги, переворачивающиеся один за другим, замерли в воздухе. — Тут сказано, что в первое перерождение феникс может чувствовать в себе магию. У тебя ничего такого не происходило? — она повернулась к младшей, что прикусила губу, отшагнув назад.

— По правде говоря, я ещё не рассказывала тебе, но когда мы были с Джебомом в пещере, я вспомнила, что изобрела своё собственное заклинание. — Кан удивлённо уставилась на Йери. — Я произнесла его, и мы оказались у выхода пещеры. Мы не добирались до него сами, я вынесла нас оттуда. Но... — Ким подняла свои карие глаза обратно на чародейку, — я думала, ты и так знаешь, что я имею в себе чуть магии, ведь, находясь в доме у Джебома, ты именно мне поручила воспользоваться камнем. Разве это не подразумевало, что я, на самом деле, не просто охотник? — Сыльги вздохнула, прикрыв глаза и склонив голову.

— Если честно... Да. Это означало, но только то, что я бы не смогла воспользоваться, ведь видела, как умру из-за ножа копии Джебома. Единственной, кто мог воспользоваться пиритом была именно ты, ведь ты дону́м. У таких в природе заложено то, чего нет у остальных. В твоём случае, это — магия.

— Донум? Кто это? — спрашивает Йерим, не обратив внимание на всё остальное, что произнесла Сыльги.

— Тот, кому что-то даровано судьбой. Одним словом, дар. Тебе было даровано тем колдуном освободить Фатум, пройдя испытания. И он подарил тебе способность удивить всех, когда все потеряют надежду. — последние слова Кан произнесла шепотом, будто что-то осознав. Она отвела взгляд в сторону. Йерим казалось, что она что-то скрывает.

— Сыльги? — подала она голос. — Может, ты что-то хочешь рассказать?

Сыльги вернула взгляд на младшую, почувствовав, как сердце в груди пропустило удар.

— Я вспомнила. Строчку из пророчества. — прошептала она, но после продолжила более уверенным тоном: — «Но когда всё будет казаться концом, это будет только начало». Помнишь?

От потрясения Йерим шагнула назад. Губы задрожали, изогнувшись в кривой улыбке. Она истерически засмеялась, подняв голову кверху.

— Конечно, помню. Я тогда и разрыдалась из-за того, что не понимала, что они значат. Я не знала о том, что это случится. — пожала плечами затем, а Сыльги наконец слабо улыбнулась.

— Никто не знал.

Йери шмыгнула носом и подошла к блондинке ближе, после чего крепко обняла. Сыльги обнимает младшую в ответ, умиротворенно прикрывая глаза.

— Но... Сыльги, что теперь? — спрашивает Ким, отстранившись.

На её глазах успели появиться слёзы. Сердце только сейчас забилось с новой силой от осознания, что она теперь вновь среди них. Теперь у неё появились новые возможности. Да и к тому же, она не услышала то, что хотел ей сказать Чонгук, поэтому она бы тоже хотела поскорее увидеться со всеми, кого не видела всё это время, проведенное наедине с собой, когда она блуждала в лесу.

Уголок губ Сыльги слабо приподнялся, и на её лице появилась неожиданная для неё улыбка.

— А теперь ты должна вернуться к остальным. И должна это сделать так, чтобы все удивились не меньше меня. — девушка запускает руку в волосы и слегка встряхивает их. Она почему-то чувствует лёгкость от общения с младшей. Именно то, чего ей так не хватало. — В полночь в нашем доме будет проходить бал в честь коронации. — Йерим удивлённо округлила глаза. — Недавно Чонгук с Джебомом решали проблемы, касающиеся Фатума, и встал вопрос об истинном правителе. Всё-таки Дже сознался, что сам из него предводитель никакой, а потому он передает этот пост младшему брату. Так было предрешено судьбой. Вы должны были править этим миром. — Ким все ещё была глубоко потрясена. — Теперь это будет именно так.

— Стой. То есть ты хочешь сказать, что-...

— Всё это дело рук пророчества? Да. — хитро улыбнулась Сыльги. — Но о том, что ты должна была воскреснуть, я не знала, признаюсь. А так... Я всё это время знала, в кого именно ты должна была влюбиться по пророчеству. — Кан взяла за руки младшую и сжала их в своих ладонях. — Ты должна появиться именно на балу. Все наденут маски, поэтому никто тебя не узнает. Это будет прекрасный момент для появления. Представь, как все будут поражены.

***

Простенькая гостиная, совмещённая с прихожей, к полночи превратилась в огромный зал, наполненный аурой величия и золотом. Всё вокруг блистало так, что некоторые гости, пришедшие на бал, могли просто замереть на месте, восхищаясь необыкновенной красотой и грандиозностью. Их дом и до этого был большой, очень примечательной точкой на карте Фатума. Он всегда напоминал что-то старинное и царственное. Сейчас парни в элегантных костюмах и девушки в пышных платьях наполняли зал, придавая ему ещё больше красок. Вся эта атмосфера, царившая вокруг, больше всего напомнила эпоху королей и королев, что воссидали на своих величественных тронах, отдавая указания и держа на своих плечах целые королевства.

Верхний этаж тоже был задействован, но заходить в комнаты было строго запрещено всем любопытным желающим, чтобы не лишиться жизни. Казалось, такое грозное заявление, но все вокруг веселились и шутили, своими пытливыми глазками норовясь увидеть скорейшего правителя.

Брюнет же наблюдал за оживлённым залом, который каждую минуту обязательно принимал новых гостей, на втором этаже, облокотившись локтями о золотые перила. Чонгук проследил взглядом за парнем с подносом в руке, на котором красовались бокалы с шампанским. Блондин, казалось, обходил гостей уже сотый круг, предлагая всем напиток. Иногда он отходил в сторону, наполняя поднос другими бокалами или просто беседуя с гостями, но его сбивало с толку всё увеличивающееся количество приходящих.

Его помощником оказалась девушка в облегающем коктейльном платье агатового цвета с серебристым поясом на пояснице, свисающем со стороны правого ребра до левого бедра, где красовалась алая роза. Она разносила, в свою очередь, бокалы с искусственной кровью для гостей-вампиров. Девушка поднялась наверх и подошла к Чону, громко стуча по деревянному покрытию каблуками. Черноволосая, чьи волосы были идеально перевязаны широкой лентой чёрного цвета протянула тому поднос, но Чонгук отказался, только отрицательно качнув головой. Девушка ещё долго оглядывала профиль брюнета, но после направилась к лестнице и, приподняв подол платья, спустилась вниз.

Старшие братья были в толпе приглашенных, а Сыльги он ещё не видел с самого утра. Сестра совсем отдалилась от них, от него, после их общих потерь. Когда приехал Сокджин со своей девушкой, которая оказалась проклятой, да ещё и вампиром, Кан совсем пропала из поля зрения. Только рассказала, придя очень уставшей и бледной домой из хижины, что она попыталась только что снять проклятие, чем удивила братьев. Они даже и не знали об этом. А если бы знали, очень долго говорили и с Сыльги, и с парочкой, так неожиданно наведавшейся в Фатум.

Чонгук не подавал виду того, что опустошен после смерти Йерим. Он просто был необычайно притихшим, хотя в какой-то момент, разговаривая с Чимином, его нервы сдались, и он расплакался. Сейчас парень сжимает кулаки, гневно скрепя зубами, отчего на скулах забегали желваки, вспоминая об этом. Чон ненавидит то, что дал себе слабину, чего старался не допускать с тех пор, как были убиты их родители. Ведь именно из-за своей внезапно проявившейся слабости тогда он и допустил того, что изменило его судьбу в считанные секунды.

Как раз в тот момент, когда взор вампира направляется в другую сторону, в проёме дверей больших размеров появляется стройная фигура в длинном белоснежном платье, верх которого состоял из прозрачной футболки и белой маечки под ней. Такого же цвета, что и верх, подол платья весь осыпан золотистыми звёздами. Вдоль талии у девушки был аккуратно завязан лазурного цвета бант на правом боку, а, чтобы скрыть оголённые плечи и не дать шатенке замёрзнуть, поверх платья у неё был бордовый кардиган. На лице у неё присутствовала белого цвета ажурная маска, что не выдавала её личность. Да и к тому же, вряд ли кто-то из присутствующих просто так узнает её в лицо, если она знакома только с вампирами, в чьем особняке проходило торжество, их сестрой и друзьями.

Йери отчётливо слышала, как бешено бьётся в груди сердце, будто вот-вот выпрыгнет оттуда. Глаза то и дело бегали с лица на лицо, в поисках единственного. Девушка медленно прошла вглубь зала, все ещё осматриваясь по сторонам. Вдруг к ней подходит тот самый парень с подносом в руке и вежливо улыбается Ким, протянув перед ней поднос угольного цвета, на котором стояло три блестящих бокала, где приятно любому слуху шипело шампанское. Йерим отказывается, улыбаясь и оголяя ряд белоснежных зубов. В другом углу зала она заметила высокую, тонкую фигуру девушки, также похожую на официанта, и отметила про себя, что это единственные из присутствующих, на глазах которых не было маски.

«Старайся не подавать виду. Тебе нужно найти только Чонгука.» — раздался в голове голос старшей, и Йерим вздохнула, чувствуя, как искра надежды поскорей найти парня зажглась снова.

Вдруг она снова слышит голос в голове, но теперь не женский, а мужской. Тот самый, что она привыкла слышать у себя в голове, когда не хочет делиться мыслями вслух. Это было их тайной, о которой никто не знал, как и о причине. Вот только её не знала и сама пара. По крайней мере, так считала Йерим.

Голос принёс с собой табун мурашек и глухой удар сердца в груди, от которого в лёгких перестало хватать воздуха, а все голоса вокруг постепенно превратились в звенящее эхо.

«Интересно, что бы сказала Йери, глядя на всё это?» — похоже, после её «смерти» парень перестал контролировать свои мысли, а потому Йерим с лёгкостью могла услышать, о чём Чонгук думает. Их телепатическая связь работает только на близком расстоянии между ними, поэтому Ким и не слышала его голоса раньше, когда находилась не так близко к нему.

Как только шатенка услышала его голос в своей голове, она тут же подняла глаза и увидела Чона. Тот был в тёмно-синем, элегантном костюме, под пиджаком виднелась рубашка мраморно-белого цвета. У него тоже не было маски: похоже, как новому правителю ему не следовало теряться в толпе. Вечно карамельные глаза в этот момент показались Йерим настолько красивыми, что девушка впервые почувствовала такой прилив адреналина, принёсший с собой желание поскорей подойти к брюнету и обнять его, а после почувствовать себя на седьмом небе от счастья, когда его губы будут накрывать её. Никогда ещё она не чувствовала себя такой опустошенной просто от осознания того, что она находится от него так далеко и не в силах оказаться рядом в тот же миг.

«А ты подойди и спроси у неё.» — вдруг говорит Йери, слабо улыбнувшись, когда спокойное лицо брюнета принимает серьёзное, даже немного растерянное выражение; ладони крепко хватаются за золотые перила, подняв локти, а глаза в ту же секунду направляются на Ким.

Почему-то только от его взгляда дыхание у девушки спёрло, поэтому она глубоко вздохнула. Улыбка стала сползать с лица равно с такой же скоростью, как лицо Чонгука становилось растерянней. Йерим увидела, как его кадык дернулся, а глаза блеснули на свету, когда он приподнял голову, отведя взгляд от глаз Ким. В следующую секунду шатенка чувствует, как неприятно кружится голова, заставив её зажмуриться. Открыв глаза, она готова была упасть на пол, когда почувствовала слабость в ногах, но её резко подхватили за талию, и уже через секунду после всего произошедшего она видит перед собой лицо того парня, про которого думала всю дорогу сюда. Йери бродила почти два дня с некоторыми остановками по лесу, подошва ботинок стала очень неудобной, и ей пришлось снять обувь. Она шла босыми ногами по мягкой траве, ночью мёрзла, но лучники, встретившиеся ей по пути в благодарность их спасению подарили ей тёмную мантию, которой она смогла укрыться.

Парень потянулся рукой к лицу девчушки, аккуратно снимая маску.

— Йери? — прошептал Чонгук, а голос его дрогнул. От этого сердце сжалось, и она закусила щеку изнутри, ещё крепче ухватившись правой рукой за плечо брюнета. — К-как? Я же видел, как ты умерла. Как Сыльги накрывала вас с Юнги прозрачной мантией. — он всё-таки не сдержался и шмыгнул носом, когда слёзы начали появляться на глазах. Когда одна из них упала на щеку девушки, они выпрямились, и Чон снова потянулся ладонью к лицу Йерим, но вместо того, чтобы сразу вытереть слезу с её щеки, он сильно сжимает губы, чувствуя, как горит его лицо, а ладонью накрывает шею шатенки.

Та усмехнулась, в голове прогнав мысль, что сейчас она находиться прямо в такой же трепетной ситуации, которые в фильмах обычно смотрела безо всяких эмоций, заставляющих ощутить чувства, накрывающие с ног до головы героев на экране. Но прежде чем она хотела рассказать, что произошло, он продолжил:

— Ты не представляешь, как нас мучила совесть. Не только меня, но и всех. — Чонгук пожал плечами. — Ты спасла нас. Вернула солнце над нами. Но мы взамен никак не отплатили тебе за это.

— Конечно, отплатили. — сразу же возразила Йери. Она ухватилась за мужскую ладонь на своём лице, и опустила её, крепко сжав в своей, отчего по всему телу прошёлся ток. — Вы отплатили тем, что были со мной рядом в эти моменты. Вернули мою настоящую жизнь, привнесли в неё красок и экстрима, чего я бы не почувствовала в человеческой жизни. Поэтому нет причины в вашей вине. — вторая рука, которой она все ещё держалась за плечо Чона, переместилась вниз и схватила вторую ладонь вампира. Но его лицо почему-то все ещё не было спокойным, напряжение очень хорошо было заметно, поэтому Йерим поспешила спросить, что случилось, как Чонгук кривит лицо, сгибаясь пополам.

Глаза сразу же стали, как две монеты, а руки ухватили его за плечи. Парень тяжело задышал, попятившись назад и присев на диван. Только сейчас Ким осмотрелась и поняла, что они находятся в какой-то тёмной комнате, в которой всё было оформлено точно так же богато и старинно, как и во всём доме, что навеяло на девушку ностальгию. В такой тьме она не очень хорошо различала цвета мебели, но могла точно сказать, что вся комната принадлежала тому, кто очень любит бордовый цвет. В какой-то момент Йери даже подумала, что Чонгук переместил их в свою же комнату, но после девушка тут же вспомнила про пострадавшего. Вернув на него свой взгляд, Ким в испуге ахнула, отшагнув назад.

К тому времени, парень уже отбросил свой пиджак сапфирового цвета в сторону, и тот нашёл себе место на деревянном полу неподалеку от них. Белоснежная рубашка была растегнута, тем самым открывая охотнице обзор на так же хорошо заметный пресс, что и глубокая рана в правом боку, от которой отходило много тоненьких, словно рек, жилок тёмно-синего оттенка, больше похожего на цвет чернил. Рана напоминала след от огнестрельного оружия. Как только Йери вспомнила, кто мог бы их оставить, по её спине прошёлся неприятный холодок.

Она встретилась с вымученным взглядом вампира и присела рядом, все ещё не сводя глаза с раны. По его венам тек яд, похоже, уже очень долго, медленно усыпляя свою жертву.

— Об этом почти никто не знает. — прокряхтел Чон. — Только Чимин один раз застал меня за разглядыванием раны. Когда я собирался вонзить клинок в виверну, она ранила меня, чуть ли не откинув. Но её жало коснулось меня только слегка, да и к тому же я — сверхъестественное существо, причём бессмертное, поэтому яд распространяется по моему организму очень долго. Из-за этого я в последнее время так откровеннен в чувствах и не сдерживаю их. Потому что попросту не могу их контролировать. — объяснил парень, и от этой истории у Йерим начали слезиться глаза.

Ким не может дать ему так быстро уйти от неё, когда она только вернулась к ним. Больно прикусив губу, она начала думать, как исправить то, что сейчас происходит, и в какой-то миг у неё в мыслях зародилась идея, которая с какой-то стороны показалась шатенке даже безумной.

— Выпей мою кровь.