Дней на пять жизнь оставила всех нас в покое. Никаких инцидентов, проблем. Просто блаженство!

Сегодня мы с Реджи лежали после массажа тёти Мани, уткнувшись в носами в стекло и наблюдали за людьми. Покупатели метались по всему магазину, о чём-то говорили. Кассирша Валентина Марковна, которой было лет под пятьдесят, медленно пробивала коробки с кормом для больших собак какому-то мужчине.

— Как люди вообще могут держать дома этих животных? — буркнул Реджи.

— Пр-р-равильно! — протянул попугай Чиж со своей клетки неподалёку от нас.

— Тебя вообще никто не спрашивал! — в таком же настроении, как мой друг ответил я. — А будешь каркать – я тебе перья выдеру!

— Какие вы агр-р-рессивные! — обиженно произнёс Чиж и отвернулся на своей жёрдочке к стене.

— Почему вы так негативно относитесь к собакам? — в своём весёлом репертуаре залепетала соседка снизу, высматривая нас в отражении шкафа.

— Потому что... Вы... — начал уж было бенгал, но затем резко переключился, — Ай ладно! Айса! Не бери в голову!

— Не могу я так! — крутилась на месте наша «болонка». — И вообще! Я уверена, что когда-нибудь вы оба подружитесь с собакой!

Мы вздохнули. На этом этот содержательный разговор окончился и Реджи начал свои ежедневные разговоры о жизни, так как кроме стен зоомагазина и вольера, где мы гуляли на улице, он особо ничего не видел:

— Как думаешь, Вась, мир большой?

— Если выйти за пока доступные нам границы... Думаю, да!

Через пару минут я почувствовал, что спина начала затекать. Я спокойно встал, оперся на задние лапы и потянулся передними вперёд, томно выгибая спину.

— О нет!.. Только не это! Эй, англичанин, я ухожу в тень! И тебе советую! — после этих слов Реджи быстро залез в домик.

— Что? — оторвавшись от своего очень приятного потягивания, переспросил я.

Как вдруг в дверях магазина с диким визгом показалась ОНА!

— Мама! Купи кисю! Ну, купи! Пожалуйста! —рыдала Настя в куртку матери.

Я быстро спрятался в углу за домиком, где уже скрутился клубочком Реджи. Давайте просто представим, что меня это спасёт.

— Анастасия! У тебя уже есть два хомяка! — грозно посмотрела женщина на дочь и ушла в раздел со всякой утварью для грызунов.

А хитрая мелкая дочь Евы, пока мать скрылась за соседним прилавком, быстро подбежала к нашему террариуму. На свой страх и риск я попробовал выглянуть и одним глазом посмотреть на это человеческое отродие: приторно розовый сарафан с какими-то странными цветочками, перекошенные два хвостика по принципу «три волосинки» чуть ли не на макушке, кривоватые передние зубы... Ну, не хочу я с такой особой жить в одном доме! Ну, не хочу!

— Ой, а кто это там шевелится? — тихо, но всё так же пискляво заговорила девчонка и стала постукивать пальцами по стеклу в надежде, что кто-то из нас выйдет ей на показ.

Наивная...

— Настюша! Идём домой! — крикнула на весь магазин её мамаша.

— Ну, мама! А как же кошечка? — на глазах у этого спиногрыза начали появляться слёзы истерики.

Только не это! Ведь вы же сами знаете, как взрослые падки на детский плач.

Не бери меня, девочка, а не то я съем твоих хомячков!

— Хорошо. Давай посмотрим тебе кошку! — женщина подошла к дочери и погладила по голове. Прямо по этим несчастным хвостикам! Ой...
После этого она позвала девушку-консультанта, которую всего пару дней назад приняли на работу.

«Мне конец!» — подумал я.

— Крепись, брат, — тихо промяукал Реджи, когда начала открываться дверца нашего террариума...

Поддержал, так поддержал! Спасибо тебе, Реджинальд!

Руки девушки потянулись за мной... По спине прошёлся холодок, а затем жар. У меня быстро сработал инстинкт побега! Но, разве, в этой стеклянной коробке далеко убежишь?

И вот уже я, дрыгая задними лапами, вишу в воздухе и пытаюсь хоть кого-нибудь укусить и выбраться на волю. Консультантка держит за холку, как новорождённого котёнка, а эти любопытные человеческие глаза изучают меня вдоль и в поперёк.

— А это кто? — деловито спросила уже успокоившаяся Настя.

Девушка, что всё так же держала меня, словно мешок с картошкой, потянулась своими нестерильными пальцами... Впрочем, вы поняли куда! Бррр! Аж вспоминать не хочется!

— Это мальчик, — объявила она.

Да ладно!? Вот это новости! Я и не знал! А табличка для кого перед вами висит? Там, вообще-то, написано, что я Гарри.
И не «мальчик», а самец! Слова подбирайте, мадемуазель!

— Я девочку хотела! — продолжала вопить мелкая Настя.

Ещё раз радуюсь тому, что не родился самкой...

И тут вдруг, парочка ворсинок моей превосходной шёрстки на спине натягиваются между пальцами этой новенькой продавщицы. Мне больно как-бы! Я начинаю жалобно скулить в надежде, что меня возьмут немного по-другому.

— А почему он плачет? — опять спросила эта любопытная девчонка.

Далее последовал ответ от консультантки, которого я априори не ожидал:

— Наверное, он себе самочку просит!

И вот скажите, пожалуйста, кто вас взял на работу!? Не могу я просить «самочку». Не могу! Повторюсь: я кастрирован. Мне просто больно! Отпусти меня!

Я начал брыкаться изо всех сил — и в результате наконец оказался в своём родном доме, где взволнованно дышал Реджи.

Настя с матерью ещё немного о чём-то переговорили и ушли. А я остался вылизывать свою пострадавшую спинку.