Сто страниц, до краев наполненные чувствами и любовью остались под пальцами Евы, которые бились о клавиатуру. Она закрыла крышку ноутбука, с облегчением выдохнув и развалилась на стуле. До этого момента Ева считала, что никогда не напишет полноценную книгу, навеки застряв в коротком жанре, но сейчас слова лились идеальным потоком, превращаясь в нечто особенное. Нечто, чем она пока ни с кем не делилась.

Вздрогнув из-за стука в дверь, Ева разрешила войти. Это был Арне.

— Ну что, освободилась? — спросил он.

— В целом, да.

— А я уже как раз собрал снаряжение для дайвинга. Буду ждать тебя внизу.

Ева усмехнулась и сразу начала собираться. На сегодня они с отцом запланировали долгожданное погружение под воду. Хобби Арне стало их совместным активным отдыхом, к которому девушка привыкла еще с самого детства. А вот с пятнадцати начала учиться фридайвингу, который привлекал даже сильнее, чем погружение с аквалангом.

Маркос часто писал ей, хотя и был по горло занят работой. Именно она забирала те минуты, которые Ева так хотела проводить с ним. Реальность жизни — это мириться с тем, что существует работа.

Ева быстро переоделась, забросила в сумку солнцезащитный крем, полотенце и, надев огромную шляпу, пошла к отцу. Тот сидел с рюкзаком на диване. Элина сегодня была на работе, поэтому целых пол дня посвятятся лишь им. Ева была совсем не против, потому что уже давно не проводила много времени наедине с отцом.

И, конечно, ей хотелось прощупать почву для того, чтобы наконец раскрыть всю правду.

В автомобиле Ева прислонилась головой к стеклу, постоянно думая о книге и Маркосе. О том, как все чувства стали реальностью и мир вокруг окрасился совсем иными красками. Быть влюбленным прекрасно и Ева наивно верила, что это продлится вечность.

— О чем сейчас пишешь? — спросил Арне, сосредоточенно смотря на дорогу.

— О любви. Пока не хочу раскрывать детали сюжета. Это интрига.

— Потом дашь почитать?

Ева глянула на него. Такой внимательный, сконцентрированный. Щеки идеально выбриты, волосы растрепанные, на пальце обручальное кольцо. Ева усмехнулась, осознавая, что не сможет никогда показать ему свою книгу. Она не готова, чтобы отец увидел ее настолько оголенной. Настолько уязвимой и совсем другой.

Потому что она писала о себе и Маркосе.

— Я подумаю. Пока не могу ничего обещать, — сказала Ева.

— Ты же знаешь, что я не буду тебя критиковать.

— Проблема не в этом.

— Ну ладно, тебе просто нужно время, я понимаю, — сказал Арне и вырулил направо, начиная парковаться.

Это место Ева знала, как свои пять пальцев. Оно было любимым для погружения. Вокруг почти никого не оказалось. Ева уставилась на прозрачную воду, пока Арне выгружал рюкзаки. Она прошла дальше, доставая свое полотенце. Расстелив его на мягком песке, Ева сделала пару фотографий моря, делясь ими с Маркосом.

Тот сидел на работе и Ева отвлекла его своим сообщением. Он на самом деле переживал за нее, зная о погружении, но, увидев селфи с ее счастливым лицом, сразу же забыл о своих переживаниях.

— Ну что, готова снова погрузиться под воду? — спросил Арне, протягивая ей маску.

— Естественно! Я так соскучилась по этому. Наконец освобожусь от всех лишних мыслей.

И вправду, под водой она оказывалась в совершенно другом мире, где не существовало ничего. Оказавшись в ней, Ева ощутила легкость. Тишина успокаивала. Она ощущала себя живой. Живее, чем когда-либо. Настолько наполненной, что хотелось плакать. Подводный мир — это иная реальность, безопасная зона, где земные проблемы незначительны.

Ева вынырнула, хватая ртом воздух. Нырять без аквалангов страшно, но именно так она доверяла стихии полностью. Вода ей не враг. Арне выплыл рядом, смотря на дочь, чтобы проконтролировать состояние. Ева первые пару секунд улыбалась, а после ее накрыли чувства, от которых в груди все сжалось. Она поплыла к берегу и вылезла на песок. Устало упав на него, Ева ощутила, как к горлу подкатили слезы.

Она никогда не была так счастлива. Никогда.

Слезы текли бесконтрольно из ее глаз и Арне, оказавшись рядом, очень испугался.

— Ева, что случилось? — спросил он.

— Просто... слишком много эмоций. Все нормально.

— Обычно ты не плачешь из-за погружения.

Ева подняла на него свои заплаканные глаза. На губах ощущался соленый привкус воды, волосы неприятно прилипли к коже. Ева бросилась обнимать Арне, от чего тот еще сильнее испугался. Он обнял дочь в ответ.

— Ты меня пугаешь... — сказал Арне.

— Прости. В последнее время я так много думаю о своей жизни, о том, что мне уже восемнадцать, что я смогла поступить в университет и просто счастлива, имея такую жизнь, как сейчас.

— Я тоже счастлив. Мы все же сумели построить то, о чем мечтали всегда.

— Пап, скажи, ты когда-то думал, что вы с мамой разведетесь? — спросила Ева.

Арне выпустил Еву из объятий. Этот вопрос моментально загнал его в угол и он нервно поправил мокрые волосы.

— Сложно сказать. Скорее, я думал, что мы вообще не поженимся, но после свадьбы осознал, что это нечто... особенное. Твоя мама, как и ты, лучшее, что случалось со мной. И я никогда не надеялся, что после всего произошедшего Элина останется со мной.

— Когда ты был в тюрьме тебе казалось, что мама тебя бросит?

Арне отвернулся и тяжело вздохнул. Он помнил те одинокие дни и ночи, где думал об Элине и их недолгой истории на Ибице. Она могла легко его бросить, найти кого-то, кто не заставит страдать и искренне полюбит их дочь. Кого-то, кто даст настоящее будущее, потому что в свое Арне не верил до момента, как узнал об УДО. До той секунды, когда искренне расплакался, понимая, что будет рядом с теми, кого любит больше всего в жизни.

— Я не видел своего будущего, поэтому ждал момента, когда Элина скажет — у меня есть другой, прости, нам нужно расстаться. И я был готов к этому. Даже думал, что этот другой будет Маркосом.

Ева на мгновение забыла, как дышать. Она знала, что многие вокруг были за пару Элины и Маркоса, но явно не готова была снова услышать это, будучи с ним в отношениях.

— Но мама ведь никогда не любила Маркоса, а только тебя, — сказала с трудом Ева.

— И все это знали. Даже я понимал — мы любим друг друга, но осознавал, что Элина хочет быть счастливой. Я был не против, да и задумывался, что Маркос хорошая кандидатура для роли ее мужа и твоего отца. Ему я всегда доверял.

В горлу Евы подкатила тошнота и она прикусила губу.

— Я рада, что вы с мамой вместе, я всегда этого хотела. Ждала именно тебя, а не какого-то другого человека. А мама ни на кого и не смотрела.

— Элина самый верный человек, которого я встречал в своей жизни, — сказал честно Арне.

Ева положила голову ему на плечо. Такие моменты, когда она ощущала себя его дочерью, были ценны. Когда она могла открыть ему свои чувства, хотя первое время это казалось ей нереальным.

— Родиться в этой семье было удачей для меня, — сказала Ева.

— Знаешь, я всегда винил себя в том, что не смог сдержаться с Мэрит. И знал, что многие люди меня не простят, будут бояться. Я помню твои глаза в тюрьме. Ты была такой маленькой и искренне меня боялась. В тот момент я все осознал — на мне вечное клеймо убийцы. При чем убийцы девушки, лучшей подруги.

— Когда я стала старше, страх пропал и в первую очередь я боялась самой тюрьмы. И, еще, я знаю о том, что Мэрит виновата в моем рождении.

— Откуда? — удивился Арне.

— Маркос рассказал. Она поступила, как мразь и она не была твоей лучшей подругой. Лучшие подруги так не поступают.

— Не оправдывай меня, милая.

— А ты не вини себя в том, что было очень давно и за что все близкие тебя давно простили, а вот ты себя — нет.

— Я не простил себя за то, что не был для тебя тем отцом, которого ты заслужила и мужем, которого Элина так хотела.

Глаза Евы снова наполнились слезами. Они стекали по ее щекам. Арне вытер влажную дорожку. Как же Ева была похожа на Элину... эти же черты лица, эта же улыбка, эти же ямочки на щеках.

— Тихо, не нужно плакать. Может, случится чудо и я буду хорошим отцом.

— Ты и так хороший, — сказала Ева, шмыгая громко носом. — Все же отлично, я не держу на тебя зла. Я счастлива.

— Надеюсь, что и Элина тоже...

Ева так хотела поделиться тем, что на ее душе на самом деле, но проглотила это желание со слезами. Она сделает это когда рядом будет и мама. Так будет легче. По крайней мере, Ева в это верила. Наивно или нет, она еще не знала.

* * *

Вечер опустился на Валенсию и Маркос заехал за Евой, привычно забирая ее из дому. Она вновь наврала про Карлу и начевку у нее, а Маркос смеялся с такого детсткого поведения Евы. Оно отправляло и его в те времена, когда все казалось более простым.

— Давай поедем куда-то, где есть красивый вид, — предложила Ева, не желая просто сидеть дома.

— Твое желание — закон.

Ева рассмеялась. Она вновь по-особенному подготовилась для этой встречи — короткая юбка, рубашка в клетку и собранные волосы в пучок. Даже про макияж не забыла, подчеркивая губы малиновой помадой. Для Маркоса она готова была становиться другой.

Они ехали по вечернему городу, где огни ярко осветили улицы. Выехав немного за пределы города, Маркос припарковался у моря. На заднем сидении у них лежали пакеты с едой, которую мужчина заказал заранее. Ева ощущала аромат, слыша, как при этом урчал ее живот. Маркос глянул на девушку и та расплылась в улыбке. Мгновение и она уже потянулась его поцеловать.

— Ты решила съесть все же меня, а не ту вкусную еду, что я нам купил? — спросил Маркос.

— Ты явно лучше.

— Вообще, это я должен хотеть тебя съесть...

Она рассмеялась. На улице было довольно жарко и они сели на капот машины, где Маркос выложил всю еду. Ева с жадностью ела суши, ловко орудуя китайскими палочками и запивала все это Фантой. Море шумело на фоне, а на небе разсыпались звезды, освещая все вокруг слабым светом.

— Как прошло погружение с отцом? — спросил Маркос.

— Прекрасно, только вот я расплакалась перед ним из-за того, что слишком счастлива. И меня убивает, что пока я не могу поделиться этим счастьем с ним и мне приходится всем врать.

— Скоро расскажем правду. Я буду рядом в этот момент.

— Спасибо. Как насчет завтра?

У Маркоса ком застрял в горле. Он отпил Фанту. Посмотрел на темную морскую воду впереди.

— Думаю, стоит это сделать. Иначе слишком затянем...

— Ага, прямо до свадьбы.

Маркос подавился, начиная кашлять. Ева удивилась его реакции и постучала ему по спине.

— Ты не хочешь нашей свадьбы?

Маркос молчал. Он смотрел широко открытыми глазами на Еву, пока та не начала смеяться, падая спиной на капот.

— Да брось, я же прикалываюсть. У тебя такая реакция сразу же... — сказала она.

— Просто воспринял это серьезно. И да, испугался.

Ева отодвинула еду в сторону и потянулась вновь к его губам. Сладкий поцелуй заставил забыть обо всем. Маркос положил руку ей на ногу, проводя до края юбки. Слишком короткой, которая еле прикрывала трусы. Обычно Ева никогда ее не носила. Ему было приятно от чувства, что она что-то делала только для него. Медленно подняв юбку, Маркос коснулся ткани нижнего белья. Ева запустила руки под футболку мужчины, трогая уже знакомый пресс.

Они оба были настолько горячими, что могли сгореть.

Ева, не желая медлить, опустила руки к его джинсам, расстегивая ремень. Маркос из-за возбуждения хотел поскорее избавиться от этой лишней одежды, освобождая все накопившееся желание. Ева сводила его с ума. Он стянул с нее трусы, развел немного ноги и услышал, как девушка шумно вздохнула, прерывая их поцелуй. Его пальцы без какого-либо стеснения проникали туда, куда ранее доступ казался невозможным. Ева опрокинула голову назад, уставившись на звезды. Они наблюдали сегодня за всем без зазрения совести.

Маркос внезапно спрыгнул с капота и резким движеним заставил Еву лечь. Он расстегнул на ней рубашку, уставившись на лифчик, который все портил. Маркос нагло дернул его, разрывая застежку, из-за чего Ева ахнула. Он купит ей новый. Сотню новых, если понадобится. Впившись губами в грудь, заставил ее спину изогнуться. Глаза девушки закатывались от наслаждения и томного ожидания продолжения. Лицо Маркоса, опускалось вниз, прикусывая слегка нежную кожу. Он провел языком по животу, рисуя невидимую дорожку. Задрав юбку, его лицо опустилось вниз. Ева, не сдерживая своих эмоций, громко простонала, хватаясь за его волосы. Она слегка оттягивала их, пока Маркос заставлял ее тело распадаться на мелкие осколки.

Маркос не дал ей кончить, прерываясь на пол пути, и быстро снял с себя джинсы, пошарившись перед этим в кармане, чтобы найти презерватив, а следом вновь забрался на капот. Ева без секундного замешательства и лишних мыслей, оказалась на его коленях, опускаясь вниз. Она выпустила стон в его губы, к которым тянулась для поцелуя.

Где осталась та скромная, зажатая девушка? Ее уже не существовало.

Она сама ускоряла этот безумный ритм, от которого сердце сходило с ума. Она сама заставляла Маркоса сжимать ее пятую точку. Ева надеялась, что звезды будут молчать. Что не выдадут их и умолчат о том громком вздохе, когда тело окатило теплом и мышцы затряслись в спазме. Ева не могла дышать. Маркос прижимал ее к себе. Ее хрупкое тело, которое всецело принадлежало только ему.

— Я люблю тебя больше всего на свете, — прошептал он на ухо Евы.

По ее спине пробежали мурашки. Она нежно поцеловала его горячие губы.

— А я готова умереть ради тебя.

Эти громкие слова вызвали у Маркоса улыбку, хотя Ева и верила в них. Она отдавала себя всю этой любви. Молодость — это когда ты готов кричать о таком, когда все вокруг еще дает в это поверить. И Маркос впервые ощутил себя молодым. Таким, каким думал никогда больше не стать.

— Куда пропала моя скромная Ева? — спросил Маркос, когда она искала свою одежду.

— Хочешь, чтобы она вернулась?

— Тебя скромную трахнуть хочется не меньше.

Ева сразу же покрылась румянцем от этих слов, которые были неожиданностью. Она потянулась за Фантой, чтобы наконец заглушить эти эмоции. Она пила ее жадно и понимала — если этот момент когда-то закончится, у нее не останется смысла для жизни.

— Тогда скромница хочет еще, — сказала тихо Ева и по-детски оттопырила нижнюю губу.

Маркос сразу же ощутил новую волну возбуждения. Он и забыл, каково это. Забыл, как мог реагировать на любовь. На такое сильное чувство, от которого внутри все разрывало. Он спрыгнул с капота и, резко схватив Еву, перекинул ее через плечо, унося в салон автомобиля.

Она оказалась на задних сидениях. Маркос навис сверху, снова лишая ее трусов. Снова раздевая себя и целуя ее пухлые губы, слегка прикусывая их. Окна в машине моментально запотели. Сейчас он сам контролировал процесс, сам выбирал темп, следя за эмоциями на лице Евы. Маркос делал бы это вечность, будь бы у него силы. Наслаждался ею каждую минуту, которая превратится в вечность. Ее худые руки обвивали его шею, умоляя о новом поцелуе.

Машина сотрясалась от таких движений, в салоне уже не было воздуха. Весь мир превратился в рай. В наслаждение, которое казалось Еве каким-то далеким и теперь она не могла остановиться. Стала наркоманкой, только немного попробовав. И ей не хотелось лечиться от этой зависимости.

— С тобой я готова на все, — прошептала с трудом она, когда оба совсем выдохлись.

Особенно Ева знала, что готова переступить через любой свой страх.